Она сообщала, что в город неожиданно вернулся ее дружок и что теперь она занята (это означало, что он не должен ей перезванивать). Был звонок от Лизы, секретарши Херба Ловенштейна, тот его искал. Ловенштейн хотел поработать с ним над какими-то документами; и это очень важно. Затем сообщение от Хитер, та тоже говорила, что Ловенштейн его разыскивает. Звонила Марго Лейн, сообщила, что она до сих пор в больнице, выразила недоумение, почему он ей до сих пор не перезвонил. Было и еще одно сообщение, от дилера из салона «БМВ», он интересовался, когда Эванс заглянет к ним в салон.
Ну и еще раз десять кто-то просто вешал трубку. Таких звонков было больше, чем обычно.
И Эванса это неприятно насторожило. Даже мурашки пробежали по спине.
Он быстро надел костюм, завязал галстук. Затем прошел в гостиную и, продолжая ощущать смутную тревогу, включил телевизор – как раз подошло время местных дневных новостей. Он уже направлялся к двери, как вдруг услышал: «…оба эти новейшие исследования в очередной раз предупредили нас об опасностях глобального потепления. Первое, проведенное в Англии, утверждает, что глобальное потепление влияет на вращение Земли, укорачивает тем самым продолжительность дня».
Эванс обернулся и увидел на экране двух ведущих, мужчину и женщину. Мужчина как раз говорил о еще более драматичном открытии, имеющем куда более катастрофические последствия. О том, что ледники Гренландии растают в самом скором времени и это вызовет повышение уровня моря на целые двадцать футов.
– Так что прощай, Малибу! – весело заключил ведущий. – Нет, разумеется, произойдет это не сразу. Но опасность надвигается… И катастрофа неизбежна, если мы не изменим свой подход.
Эванс отвернулся и шагнул к двери. «Интересно, – подумал он, – что сказал бы Кеннер, услышав эти новости? Изменение скорости вращения Земли? – Он покачал головой. – Нет, это они уж слишком, вон куда хватили! И все льды Гренландии растают?.. Да, можно только представить реакцию Кеннера. Он наверняка стал бы все отрицать, ну, как обычно, с пеной у рта». Эванс отворил дверь, вышел, затем осторожно притворил ее за собой и убедился, что она осталась незапертой. И вышел на улицу.
СЕНЧУРИ-СИТИ
Суббота, 9 октября
9.08 утра
Он направлялся к конференц-залу и столкнулся в холле с Хербом Ловенштейном.
– Господи! – воскликнул Херб. – Где это тебя черти носили, Питер? Искали и никак не могли найти.
– Проводил конфиденциальную работу для одного клиента.
– Что ж, в следующий раз сообщи хотя бы своей чертовой секретарше, где тебя искать. Выглядишь дерьмово. Что случилось, ты подрался, да? И что это там у тебя над ухом?.. Боже, да никак швы?
– Просто упал.
– Угу, как же, как же. Ну а клиент, для которого ты проводил конфиденциальную работу, кто он?
– Ник Дрейк.
– Забавно. Он об этом не говорил.
– Нет?
– Нет, представь, ни слова. И к тому же он только что ушел. Проторчал с ним все утро. Он очень расстроился из-за того документа, ну, где ему отказывают в гранте на десять миллионов долларов из фонда Мортона. Особенно недоволен формулировкой одного из пунктов.
– Да, я в курсе, – сказал Эванс.
– Хочет знать, откуда она взялась, эта формулировка.
– Я знаю.
– Так откуда же?
– Джордж просил не разглашать. – Джордж – покойник.
– Ну, официально еще нет.
– Кончай пудрить мне мозги, Питер. Кто придумал и вставил этот пункт?
Эванс покачал головой:
– Прости, Херб. Я получил особые инструкции от клиента на эту тему.
– Но мы ведь работаем в одной фирме, разве не так? Он и мой клиент тоже.
– Он попросил меня, Херб, в ходе написания контракта.
– В ходе написания? Я же просил, не морочь голову, Питер. Джордж никогда ничего не писал.
– То была записка от руки, – сказал Эванс.
– Ник хочет аннулировать этот пункт в документе.
– Еще бы, ни на секунду не сомневался.
– И я обещал, что мы с тобой ему поможем, – сказал Ловенштейн.
– Не вижу, как ему можно помочь.
– Мортон был не своем уме.
– Вдумайся, Херб. Что ты предлагаешь?! – воскликнул Эванс. – Ты собираешься забрать десять миллионов из его состояния, но если кто-то шепнет об этом на ушко его дочери…
– Да она полная идиотка…
– Привыкшая перебирать наличные, как обезьяна бананы. Так вот, если кто вдруг шепнет ей об этом на ушко, нашу фирму обвинят в присвоении десяти миллионов чужих денег да еще в разглашении конфиденциальной информации. Ты обсуждал с главными партнерами такое развитие событий?
– Вечно ты упрямишься.
– Просто осторожничаю. Могу выразить свою озабоченность в письменном виде, отправив тебе e-mail.
– Так ты в этой фирме карьеры себе не сделаешь, Питер.
– Лично я считаю, что действую исключительно в интересах нашей фирмы, – ответил Эванс. – И знаешь, не вижу способа, как тебе удастся аннулировать этот документ. Ну, разве что ты прибегнешь к услугам юристов других фирм.
– Да ни один из других юристов не стал бы… – Тут Ловенштейн осекся. И, гневно сверкая глазами, уставился на Эванса. – Дрейк собирается поговорить с тобой об этом.
– Буду счастлив выслушать его.
– Тогда передам ему, что ты позвонишь.
– Ладно.
Ловенштейн развернулся и зашагал по коридору. Потом вдруг остановился.
– А что это за история с полицией и твоей квартирой?
– Ко мне вломились.
– И что искали? Наркотики?
– Нет, Херб.
– Моей секретарше даже пришлось отпроситься с работы, чтоб как-то утрясти эту историю.
– Это правда. Сделала мне личное одолжение. Но если мне не изменяет память, произошло это уже по окончании рабочего дня.
Херб фыркнул и зашагал дальше. Эванс напомнил себе, что надо позвонить Дрейку. Хотя это было последним, чего ему хотелось.
ЛОС-АНДЖЕЛЕС
Суббота, 9 октября
11.04 утра
Кеннер припарковал машину на автостоянке на окраине города, под жаркими лучами полуденного солнца. Они с Сарой зашагали по улице. Над тротуаром дрожал раскаленный воздух. Все вывески и указатели здесь были на испанском, за исключением двух, на английском: «Обналичка чеков» и «Деньги в кредит». Из старых громкоговорителей лились песенки мексиканских уличных музыкантов.
– Все готово? – осведомился Кеннер. Сара проверила небольшую спортивную сумку, перекинутую через плечо. Нижний ее край украшал кусок сетчатой нейлоновой ткани, предназначавшейся для маскировки глазка видеокамеры.
– Да, – ответила она, – я готова.
Они направились к большому магазину на углу. Вывеска гласила: «Брейдер. Армейское/флотское обмундирование и снаряжение».
– Что мы будем там делать? – спросила Сара.
– ЛЭФ приобрел ракеты в большом количестве, – ответил Кеннер.
Сара нахмурилась.
– Ракеты?..
– Маленькие. Легкие. Примерно двух футов в длину. Устаревшая вариация ракет Варшавского договора восьмидесятых под названием «Хотфайер».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
Ну и еще раз десять кто-то просто вешал трубку. Таких звонков было больше, чем обычно.
И Эванса это неприятно насторожило. Даже мурашки пробежали по спине.
Он быстро надел костюм, завязал галстук. Затем прошел в гостиную и, продолжая ощущать смутную тревогу, включил телевизор – как раз подошло время местных дневных новостей. Он уже направлялся к двери, как вдруг услышал: «…оба эти новейшие исследования в очередной раз предупредили нас об опасностях глобального потепления. Первое, проведенное в Англии, утверждает, что глобальное потепление влияет на вращение Земли, укорачивает тем самым продолжительность дня».
Эванс обернулся и увидел на экране двух ведущих, мужчину и женщину. Мужчина как раз говорил о еще более драматичном открытии, имеющем куда более катастрофические последствия. О том, что ледники Гренландии растают в самом скором времени и это вызовет повышение уровня моря на целые двадцать футов.
– Так что прощай, Малибу! – весело заключил ведущий. – Нет, разумеется, произойдет это не сразу. Но опасность надвигается… И катастрофа неизбежна, если мы не изменим свой подход.
Эванс отвернулся и шагнул к двери. «Интересно, – подумал он, – что сказал бы Кеннер, услышав эти новости? Изменение скорости вращения Земли? – Он покачал головой. – Нет, это они уж слишком, вон куда хватили! И все льды Гренландии растают?.. Да, можно только представить реакцию Кеннера. Он наверняка стал бы все отрицать, ну, как обычно, с пеной у рта». Эванс отворил дверь, вышел, затем осторожно притворил ее за собой и убедился, что она осталась незапертой. И вышел на улицу.
СЕНЧУРИ-СИТИ
Суббота, 9 октября
9.08 утра
Он направлялся к конференц-залу и столкнулся в холле с Хербом Ловенштейном.
– Господи! – воскликнул Херб. – Где это тебя черти носили, Питер? Искали и никак не могли найти.
– Проводил конфиденциальную работу для одного клиента.
– Что ж, в следующий раз сообщи хотя бы своей чертовой секретарше, где тебя искать. Выглядишь дерьмово. Что случилось, ты подрался, да? И что это там у тебя над ухом?.. Боже, да никак швы?
– Просто упал.
– Угу, как же, как же. Ну а клиент, для которого ты проводил конфиденциальную работу, кто он?
– Ник Дрейк.
– Забавно. Он об этом не говорил.
– Нет?
– Нет, представь, ни слова. И к тому же он только что ушел. Проторчал с ним все утро. Он очень расстроился из-за того документа, ну, где ему отказывают в гранте на десять миллионов долларов из фонда Мортона. Особенно недоволен формулировкой одного из пунктов.
– Да, я в курсе, – сказал Эванс.
– Хочет знать, откуда она взялась, эта формулировка.
– Я знаю.
– Так откуда же?
– Джордж просил не разглашать. – Джордж – покойник.
– Ну, официально еще нет.
– Кончай пудрить мне мозги, Питер. Кто придумал и вставил этот пункт?
Эванс покачал головой:
– Прости, Херб. Я получил особые инструкции от клиента на эту тему.
– Но мы ведь работаем в одной фирме, разве не так? Он и мой клиент тоже.
– Он попросил меня, Херб, в ходе написания контракта.
– В ходе написания? Я же просил, не морочь голову, Питер. Джордж никогда ничего не писал.
– То была записка от руки, – сказал Эванс.
– Ник хочет аннулировать этот пункт в документе.
– Еще бы, ни на секунду не сомневался.
– И я обещал, что мы с тобой ему поможем, – сказал Ловенштейн.
– Не вижу, как ему можно помочь.
– Мортон был не своем уме.
– Вдумайся, Херб. Что ты предлагаешь?! – воскликнул Эванс. – Ты собираешься забрать десять миллионов из его состояния, но если кто-то шепнет об этом на ушко его дочери…
– Да она полная идиотка…
– Привыкшая перебирать наличные, как обезьяна бананы. Так вот, если кто вдруг шепнет ей об этом на ушко, нашу фирму обвинят в присвоении десяти миллионов чужих денег да еще в разглашении конфиденциальной информации. Ты обсуждал с главными партнерами такое развитие событий?
– Вечно ты упрямишься.
– Просто осторожничаю. Могу выразить свою озабоченность в письменном виде, отправив тебе e-mail.
– Так ты в этой фирме карьеры себе не сделаешь, Питер.
– Лично я считаю, что действую исключительно в интересах нашей фирмы, – ответил Эванс. – И знаешь, не вижу способа, как тебе удастся аннулировать этот документ. Ну, разве что ты прибегнешь к услугам юристов других фирм.
– Да ни один из других юристов не стал бы… – Тут Ловенштейн осекся. И, гневно сверкая глазами, уставился на Эванса. – Дрейк собирается поговорить с тобой об этом.
– Буду счастлив выслушать его.
– Тогда передам ему, что ты позвонишь.
– Ладно.
Ловенштейн развернулся и зашагал по коридору. Потом вдруг остановился.
– А что это за история с полицией и твоей квартирой?
– Ко мне вломились.
– И что искали? Наркотики?
– Нет, Херб.
– Моей секретарше даже пришлось отпроситься с работы, чтоб как-то утрясти эту историю.
– Это правда. Сделала мне личное одолжение. Но если мне не изменяет память, произошло это уже по окончании рабочего дня.
Херб фыркнул и зашагал дальше. Эванс напомнил себе, что надо позвонить Дрейку. Хотя это было последним, чего ему хотелось.
ЛОС-АНДЖЕЛЕС
Суббота, 9 октября
11.04 утра
Кеннер припарковал машину на автостоянке на окраине города, под жаркими лучами полуденного солнца. Они с Сарой зашагали по улице. Над тротуаром дрожал раскаленный воздух. Все вывески и указатели здесь были на испанском, за исключением двух, на английском: «Обналичка чеков» и «Деньги в кредит». Из старых громкоговорителей лились песенки мексиканских уличных музыкантов.
– Все готово? – осведомился Кеннер. Сара проверила небольшую спортивную сумку, перекинутую через плечо. Нижний ее край украшал кусок сетчатой нейлоновой ткани, предназначавшейся для маскировки глазка видеокамеры.
– Да, – ответила она, – я готова.
Они направились к большому магазину на углу. Вывеска гласила: «Брейдер. Армейское/флотское обмундирование и снаряжение».
– Что мы будем там делать? – спросила Сара.
– ЛЭФ приобрел ракеты в большом количестве, – ответил Кеннер.
Сара нахмурилась.
– Ракеты?..
– Маленькие. Легкие. Примерно двух футов в длину. Устаревшая вариация ракет Варшавского договора восьмидесятых под названием «Хотфайер».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146