– Просьба освободить помещение. Испытание начинается через… тридцать секунд.
Брюстер и «Болден», не оборачиваясь, поспешили к выходу.
Сара расслышала последние слова «Болдена»:
– Ненавижу вонь горелой человеческой плоти.
И они вышли, захлопнув за собой дверь. Механический голос произнес:
– Испытание начнется через… пятнадцать секунд.
Сара взглянула на Кеннера.
– Господи, что же нам делать?..
* * *
Лже-Болден с Брюстером вышли на улицу и уселись в машину. «Болден» повернул ключ зажигания. Брюстер положил ему руку на плечо.
– Давай подождем еще минутку.
Они не сводили глаз с двери. Над ней начал мигать красный огонек, сперва медленно, затем все быстрей и быстрей.
– Испытание началось, – сказал Брюстер.
– Вот чертовы куклы… – пробормотал «Болден», – Как думаешь, сколько они продержатся?
– Ну, один, может, два разряда еще вынесут. Но третий их точно доконает. Наверняка сгорят дотла.
– Чертовы куклы… – снова пробормотал «Болден». Завел мотор, и машина направилась к поджидающему их самолету.

4. ВСПЫШКА
ЛОС-АНДЖЕЛЕС

Суббота, 9 октября
12.13 дня
Казалось, воздух в камере шипит, так он был насыщен электричеством. И еще запахло, как перед грозой. Сара увидела, как тонкие волоски у нее на руке встают дыбом. Одежда липла к телу под воздействием электрических зарядов.
– Какой-нибудь ремешок есть? – спросил Кеннер.
– Нет…
– Заколка для волос?
– Нет.
– Ну хоть что-нибудь металлическое?
– Черт! Ничего. Ничегошеньки!..
Кеннер всем телом ударился о стеклянную стену, но его просто отбросило назад. Тогда он начал пинать ее каблуком ботинка. Бесполезно. Снова всем весом своего тела навалился на дверь, но замок не поддавался.
– Десять секунд до начала испытания… – пробубнил механический голос.
– Что же нам делать? – истерически воскликнула Сара.
– Снимай одежду.
– Что?
– Живо! Давай снимай! – Кеннер и сам начал раздеваться, судорожно срывал с себя рубашку, пуговицы так и разлетались в разные стороны. – Давай же, Сара! Быстрей! Прежде всего – свитер!
На ней был пушистый ангорский свитер, подарок ее дружка, одна из первых вещей, которую он презентовал ей. Она одним движением стащила свитер, осталась в хлопковой майке.
– Юбку, – пробормотал Кеннер. Он уже стаскивал с себя ботинки.
– Ее-то зачем?..
– Там молния!
Она неловкими движениями стянула юбку и осталась в лифчике и трусиках. Ее трясло от холода и страха. Механический голос начал отсчет:
– Десять… девять… восемь…
Кеннер накидывал снятую одежду на самолетный мотор. Подхватил с пола ее юбку, тоже накинул. Сверху положил свитер из ангоры.
– Что это вы делаете?
– Ложись, – скомандовал он. – На пол, и прижмись к нему всем телом, распластайся. И не двигаться!
Сара послушно улеглась на холодный бетонный пол. Сердце колотилось как бешеное. Воздух трещал и искрился. От ужаса по всему телу пробежали мурашки.
– Три… два… один…
Кеннер бросился на пол рядом с ней, и тут же камеру осветила первая вспышка. Сару потрясла сила разряда, от него содрогнулось и подпрыгнуло все тело. Волосы на голове встали дыбом, она почувствовала, как их взметнуло вверх от шеи. За первым разрядом последовало еще несколько, гром стоял оглушительный, а синеватые вспышки были такие яркие, что свет пробивался сквозь веки, даже если крепко зажмуриться. Сара всем телом вжалась в пол, распласталась на нем. Лежала, едва дыша, и думала: Пришло время молиться.
Но вдруг помещение озарил какой-то другой свет, желтовато-оранжевый. Сильно запахло гарью.
Пожар!
На плечо ей упал горящий клочок свитера. Кожу гак и ожгло огнем.
– Мы горим…
– Не двигайся!
Разряды гремели все чаще и чаще, уголком глаза Сара видела, что одежда, сваленная поверх мотора, пылает, а вся камера наполняется густым дымом.
– Да у меня волосы горят, – подумала она. И еще почувствовала, как страшно жжет в самом основании шеи…
И тут вдруг откуда-то сверху на них обрушились потоки воды, и сверкание молний и грохот разрядов прекратились, слышалось лишь шипение струй. Ей сразу стало холодно; огонь погас; цементный пол стал мокрым и скользким.
– Теперь можно встать?
– Да, – ответил Кеннер. – Теперь можно.
* * *
Несколько минут Кеннер пытался выбить стекло, но безуспешно. Вот наконец он прекратил свои попытки и стоял, озираясь по сторонам, мокрые волосы липли к черепу.
– Что-то я не пойму… – пробормотал он. – Не может быть, чтобы в этой камере не были предусмотрены какие-то меры безопасности. Некий механизм, который позволил бы выбраться наружу.
– Вы ведь сами видели, они заперли дверь снаружи.
– Да. Заперли снаружи на висячий замок. Замок предназначен для того, чтобы никто не смог войти в камеру снаружи. Но должен же существовать какой-то способ выбраться из нее изнутри.
– Если он и есть, этот способ, я его не вижу, – заметила Сара. Ее сотрясала дрожь. Плечо жгло в том месте, где на него попал клочок горящей ткани. Нижнее белье промокло насквозь. Особой стеснительностью она никогда не отличалась, но сейчас ее мучил холод и раздражала воркотня Кеннера.
– Должен быть какой-то выход, – пробормотал он, озираясь по сторонам.
– Стекло выбить не получается…
– Нет, – ответил он, – не получается. – Но тут вдруг его, что называется, осенило, и он стал пристально разглядывать раму, в которую было вставлено стекло, а также шов в том месте, где оно прилегало к стене. Он провел по шву кончиками пальцев.
Она наблюдала за ним, ее по-прежнему трясло от холода. Вода продолжала течь, правда, уже не так сильно. Босые ступни были в воде на три дюйма. Сара никак не могла понять, как удается этому человеку сохранять такое спокойствие и самообладание…
– Черт побери… – пробормотал он. Пальцы уперлись в маленькую задвижку в верхней части рамы, что держала стекло. Затем он нащупал и вторую, повернул. А после этого легонько толкнул стекло, и «окно» как бы сложилось в центре и отворилось.
Кеннер вышел из камеры.
– Как видишь, все очень просто, – заметил он. И протянул Саре руку. – Тебе не мешало бы переодеться во что-нибудь сухое.
– Спасибо, – пробормотала Сара и взяла его за руку.
* * *
Туалетные и душевые в этом испытательном центре не отличались ничем особенным, но Кеннер и Сара обтерлись там бумажными полотенцами, затем нашли в одном из шкафчиков теплые комбинезоны и оделись. Сара сразу стала чувствовать себя значительно лучше. Разглядывая себя в зеркале, она заметила, что с левой стороны у нее выгорел изрядный клок волос. Кончики обгорелых волос стали темными, жесткими, были перекручены, как тонкая проволока.
– Могло быть и хуже, – заметила она. И подумала, что в ближайшее время придется носить другую прическу, «конский хвост».
Кеннер занялся ее плечом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146