Только такая проникновенная речь может затронуть аудиторию, заставить ее поверить в услышанное. Конспект нужен, но нельзя им пользоваться так, как вы. У слушателя создается впечатление, что вы не свои, а чужие мысли передаете, чужие слова говорите. А всем хочется послушать именно вас, узнать ваши, а не чужие мысли. Вот в чем ваша ошибка. В стенной газете, в редколлегии которой вы состоите, материал — не без вашей помощи — стал побойчее, люди с интересом читают, обсуждают, потому что суть до них доходит, язык понятен. Теперь вам нужно и на политзанятиях, да и не только на них, так же доходчиво и интересно рассказывать, а не заниматься громкой читкой. Покажите-ка ваш конспект.
Подаю довольно объемистую тетрадь.
— Это не конспект, а целый трактат. Знаете что? Попробуйте в следующий раз обойтись самыми краткими тезисами. Хорошо?.. Вот и прекрасно, что вы не возражаете. Извините, мне пора идти к участникам художественной самодеятельности.
Яковлев был энтузиастом этого дела. Самодеятельность «Марата» пользовалась на флоте доброй славой.
Пришел в свой кубрик. Ребята сразу заметили мое состояние. Пришлось рассказать все, как было…
Однажды вечером к нам в кубрик спустился помощник старшего артиллериста линкора Август Андреевич Рулль, тоже из юнг. Эстонец, с ясными васильковыми глазами, вьющимися русыми волосами, он производил впечатление очень добродушного человека.
— Жавтра начнем штрелять. Принеш вам правила штрельбы. Повторите, чтобы не получить баранку. Штрельбой руковожу я. Вопрошы есть? Нет? До швидания. С этими словами Рулль удалился.
На столе осталась пачка правил, и мы все тотчас углубились в них. Тишина. Только струи свежего воздуха из вентилятора овевают буйные головы будущих командиров флота.
Наступило завтра, наступила пора наших управляемых стрельб «чижиками» 37-миллиметровыми снарядами, на которых проверялись знание и умение каждого стрелять по артиллерийским законам.
Обычно Рулль, вооружившись артиллерийским — с сеткой — биноклем, садился на броневой колпак командира плутонга, обязанности которого мы выполняли все по очереди. По команде расчеты четырех орудий стреляли по малому корабельному щиту, буксируемому в двадцати кабельтовых от линкора. Всяко бывало. Хорошо, как у Волкова, и похуже, как у Клевенского. Когда же правила стрельбы вообще не соблюдались, Рулль, нагнувшись к смотровой щели бронеколпака, невозмутимо спрашивал:
— Что у вас за кавардак?
Это означало: он страшно недоволен.
Таким мне запомнился прекрасный артиллерист «Марата», а впоследствии флагманский артиллерист Черноморского флота Август Андреевич Рулль, с которым вместе мне довелось воевать на Черном море.
Приближалась осень. Приближался и конец нашей стажировки. Последний день. Сидим за столами кают-компании. Ждем командира линкора. Когда он появился, все встали.
— Прошу садиться. Вашим пребыванием на корабле мы довольны. Надеюсь, вы сумели почерпнуть много полезного, что пригодится вам в дальнейшей службе. Мы к вам привыкли, и нам вас будет недоставать. Льщу себя надеждой: и вам будет недоставать «Марата», на котором вы приобрели некоторую командирскую зрелость. Благодарю за прилежность! До свидания.
Все снова встали.
— Товарищ старший помощник, сейчас подойдет буксир. Отправить будущих командиров подобающим образом!
Подошел буксир. На него погрузили наши нехитрые пожитки. Перешли и мы на борт флотского труженика. Отваливаем. До свидания, «Марат»! На линкоре играют «Захождение». Кому? Оказывается, нам отдаются такие почести. Стоим взволнованные, повернувшись лицом к линкору.
…Начальник училища и комиссар практикой курсантов остались довольны. Начались хлопоты с пошивкой и подгонкой обмундирования. Портновская мастерская училища и швальня порта были завалены работой. А мы с нетерпением ждали решения государственной комиссии. Пока же всех вызывали на медицинскую комиссию. Что за оказия? В прошлом году такой комиссии не было! Оказывается, часть выпускников отбирали в морскую авиацию. В число отобранных попали Абанькин, Нелюбов, Кузнецов, Бряндинский и еще несколько человек.
Наконец-то было объявлено решение государственной комиссии. Мы выпущены из училища. Десять человек, окончивших училище с наивысшими баллами, получили право па выбор моря. Увы, меня в этой десятке не оказалось. Многим хотелось служить на Черном море. Я бы тоже не был против…
Наступил день производства. В Зале Революции вдоль правой стены построены курсанты всех курсов. У левой стены в центре — командование, по правую руку — преподавательский состав. Во всех дверях, кроме дверей картинной галереи, толпятся вольнонаемные и обслуживающий персонал. После церемонии встречи командования училища наступила торжественная тишина. Необычайно волнующая тишина. Звонко, как набат, звучит приказ об окончании училища. Каждый, чья фамилия называется, выходит из строя, получает из рук начальника училища свидетельство об окончании и встает по его левую руку. Производство закончено. Все курсанты проходят перед нами и командованием торжественным маршем. Подумать только: мы принимаем парад! Первый раз в жизни!
Большинство выпускников, в том числе и пишущий эти строки, были назначены на Балтику. Николай Овчинников уезжал на Черное море.
Пока получали денежное содержание, подъемные, пришла радостная весть; губком комсомола от имени ЦК комсомола вручит выпускникам часы. Об этом нам сообщил комиссар училища.
На следующий день в том же Зале Революции секретарь губкома комсомола вручил каждому из нас часы, да не какие-нибудь, а с секундомером…
Получив проездные документы и предписания, куда каждому возвращаться из отпуска, мы разъехались из ставшего родным училища…
«Нет, бу-де-те!»
Окончено училище. Мореходные науки освоены. Материальную часть, флотское оружие знаем. Что такое корабль, его устройство — тоже. Стрелять умеем. Что не могло нам дать училище? Умения работать с людьми, их обучать, воспитывать, управлять ими. Даже те «счастливчики», которые в училище были младшими командирами, и те не освоили как следует этой науки. Где же выход, как восполнить пробел в подготовке молодых командиров? И выход был найден. Простой и интересный. Все окончившие училище после отпуска возвращались по флотские экипажи, где более двух месяцев, будучи командирами взводов, обучали новобранцев, проходивших строевую подготовку.
Мне надлежало явиться во 2-й Балтийский флотский экипаж, находившийся в Ленинграде.
В экипаж я явился в первых числах ноября, на несколько дней раньше срока. Представился, как полажено, начальству — командиру экипажа.
— Вас назначаем командиром первого взвода шестой роты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87