Пока командира роты нет, будете выполнять его обязанности. В кадровой роте, у ее командира, есть список младших командиров, назначенных в вашу роту. Вместе с ними проверьте ротное помещение, оно на втором этаже. Из переходящей роты после санитарной обработки принимайте новобранцев. В вашу роту назначен толковый, из боцманов, старшина. С таким не пропадете. Ясно?.. Действуйте, да поэнергичнее! — напутствовал меня командир экипажа.
Повернулся, щелкнул каблуками, вышел из кабинета и, хоть убей, в толк не возьму: что делать, с чего начинать?..
Начнем с кадровой роты! Нашел, где она размещается.
— Вам к кому? — козырнув, обратился ко мне дежурный.
— К командиру роты.
— Вторая дверь направо. Он у себя.
В ротном помещении порядок. Койки идеально выровнены и заправлены. Бачок с питьевой водой стоит на большом табурете, начищенная алюминиевая кружка не привязана. У места дежурного по роте положенные инструкции, фонарь «летучая мышь». На асфальтовой палубе, надраенной почти до паркетного блеска, небольшой железный ящик.
Вхожу к командиру роты. За столом вижу уже немолодого человека с пышными русыми усами, строгими темно-карими глазами. На его плотно сбитой фигуре ладно сидит китель, брюки заправлены в сапоги.
— Врид командира шестой роты Андреев, — не без гордости произнес я. Прибыл к вам за младшими командирами.
— Дежурный! Сидорчука ко мне.
Когда тот явился, командир роты представил нас друг другу и пожелал успеха. Откозыряв, распрощались.
— Товарищ Сидорчук, где младшие командиры? — не без тревоги спросил я.
— В старшинском кубрике, ребята все стоящие. Не первый раз обучают молодых. Позвольте доложить, товарищ командир, вот список, — с готовностью ответил старшина роты.
Не успели мы войти в старшинский кубрик, как Сидорчук приказал:
— Младшие командиры шестой роты, ко мне! Становись!
Вмиг за старшиной выстроились по росту двенадцать человек. Вид флотский.
— Командир первого взвода Андреев, — представился я. — До прибытия командира роты его обязанности возложены на меня. Нам приказано сегодня же принять в роту молодое пополнение. Давайте вместе продумаем, что и как нам надлежит делать.
Пошли в ротное помещение. Оно было довольно большим. Сплошные двухъярусные деревянные нары почти в половину его ширины. Во второй половине место для построения, пирамиды для винтовок, у окон массивные деревянные столы для занятий и длинные тяжелые деревянные скамейки, вешалки для шинелей и фуражек.
В комнате командира роты небольшой стол, еще меньших размеров шкаф, четыре стула и столько же небольших скамеек. В углу кровать.
Не успел я как следует осмотреться, в помещение вбежал рассыльный:
— Товарищ командир, вас помощник по строевой части требуют!
Явился к помощнику.
— Сейчас же принять в переходящей роте двести человек и отправиться в «Голландию» (военный порт Ленинграда), там каждому выдадут обмундирование. Сегодня же всех переодеть. Завтра организовать отправку личных вещей новобранцев. Послезавтра начнем строевые занятия.
Приняли мы свое воинство и тут же повели к складу. Там построили людей в две шеренги. Часа не прошло, как первый взвод, взвалив на плечи тюки с обмундированием, ушел в роту под командой Сидорчука. Следующий взвод увел Петров. Последний, третий, повел я.
Пришел в роту, а там творится черт-те что. Сплошной базар. Кто-то обменивается предметами обмундирования, кто-то что-то примеряет. Кто-то не может разобраться в неизвестных для него ранее флотских штанах с откидным клапаном… Смех и грех! Только к ужину кое-как распутались. Все переоделись в рабочую одежду. Друг друга не узнают: остриженные наголо, с тонкими шеями, в брезентовом рабочем широченном обмундировании…
На следующий день, когда мы занимались с Сидорчуком, дверь в каюту без стука открылась, и появился мой однокашник Виталий Фокин, назначенный командиром во второй взвод. Я, конечно, очень обрадовался, но виду не подал, выдержал строго официальный тон. Виталий сначала на меня даже немного рассердился, но потом все правильно понял.
Некоторое время спустя появился еще один однокашник — Астахов, который принял третий взвод. Мы договорились — в присутствии старших и подчиненных обращаться друг к другу строго по уставу. А на следующий день прибыл и командир роты Данилкин.
Он оказался прекрасным строевиком и методистом. Ружейные приемы, гимнастику с винтовкой выполнял красиво и легко — залюбуешься! Собрать и разобрать винтовку даже в темноте для него ничего не стоило. Но резок был не приведи бог! Все боялись его как огня.
7 ноября наша рота вместе, с другими участвовала в демонстрации на площади Урицкого. Для молодых это было таким событием, которое надолго остается в памяти.
После праздника начались ежедневные шести — восьмичасовые строевые занятия. Только ливень или землетрясение могли их остановить. Мы, все трое, прошедшие школу в «подготовиловке», и то приходили в роту вымотанные настолько, что оставались ночевать в экипаже.
Под руководством Данилкина мы научились многому. Шестая рота постепенно по всем показателям вышла вперед.
Через два месяца на площади Урицкого молодые бойцы экипажа принимали военную присягу. Торжественные, суровые, неповторимые минуты. Нельзя было без волнения слушать, как тысячи юношей произносят слова верности воинскому долгу, клянутся защищать Родину, не жалея самой жизни. Нет слов, чтобы передать. Надо видеть и пережить…
Еще до окончания строевого обучения меня вызвали в Кронштадт, в штаб Балтийского флота. Разумеется, разволновался: зачем бы это? В назначенный день с замирающим сердцем отправился по вызову.
Штаб Балтийского флота размещался в большом трехэтажном здании бывшего Инженерного училища, расположенного против «Итальянского пруда» Купеческой гавани. Подхожу к входной двери. На первом этаже часовой. Встретивший меня дежурный по штабу попросил подождать и ушел в свою рубку. Через некоторое время он появился и протянул мне пропуск. Поднимаюсь на второй этаж, стучу в дверь кабинета начальника распорядительно-строевого отдела штаба. Вхожу с какой-то тревогой на душе. За письменным столом вижу командира крейсера «Аврора» Поленова.
— По вашему приказанию командир взвода Андреев прибыл.
— Садитесь. А я все голову ломал: какой это Андреев? Теперь узнал. Вы были редактором крейсерской стенной газеты в заграничном плавании двадцать пятого года. Рад вас видеть бравым командиром.
— Разрешите узнать цель моего вызова?
— Как всегда, молодежь нетерпелива, все хочет знать побыстрее. Цель вызова проста. Мы намерены назначить вас флаг-секретарем начальника Морских сил Балтийского моря.
Меня точно обухом по голове ударили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87