Заметно потеплело. Наши пассажиры потянулись в кают-компанию.
Да, море действительно закаляет людей. Борьба со стихией, победа над ней, да и весь уклад флотской жизни выковывают настоящий мужской характер.
На обратном пути во Владивосток Булыжкин обошел корабль, побывал во всех кубриках. Он много и интересно рассказывал о борьбе за Советскую власть, о Владимире Ильиче Ленине, расспрашивал людей о службе, о бытовом устройстве, пообещал, что со временем на заградителях будут установлены шахты и подъемники для подъема мин. Один из краснофлотцев спросил Булыжкина насчет отпусков.
— Наверное, сначала надо дело сделать, силу здесь, на море, заиметь да поскорее, чтобы никому не было охоты с нами конфликтовать, а после этого можно и об отпусках подумать, — ответил ему член Военного совета.
Последняя перед прибытием во Владивосток ночная учебная боевая тревога, последнее общекорабельное учение в ночных условиях. Теперь уж на верхнюю палубу поднимают мины и раскатывают их там так, как при настоящей боевой тревоге. Нигде — ни внизу, ни наверху — не пройти: все занято минами. Картина внушительная. Булыжкин вместе с командиром обходят все боевые посты.
— Мины окончательно подготовлены, — докладывает на мостик командир БЧ-П1.
— Начать условную минную постановку! — приказывает командир.
Слышатся команды: «Правая!», «Левая!».
— Сто поставлено… — докладывают на мостик. — Двести поставлено… Окончена постановка.
— Мины разоружить, в погреба спустить!
Учение продолжалось несколько часов, Булыжкин остался доволен действиями экипажа.
— Трудная служба на заградителях, — сказал член Военного совета. — Пока не увидел сам, всей ее сложности не представлял. Ваши минеры в своем деле мастера…
Оценку штурманских знаний курсантов я докладывал флагманскому штурману флота Я. Я. Лапушкину. Просил назначить Ю. Ковеля на «Эривань», на штурманскую должность. Но из этого ничего не вышло. Было принято решение лучших выпускников назначать на ударную силу флота — подводные лодки…
Через несколько дней состоялся первый выпуск курсантов, окончивших прославленное Военно-морское училище имени М. В. Фрунзе и проходивших стажировку на кораблях Тихоокеанского флота. М. В. Викторов объявил приказ о присвоении званий, тепло поздравил выпускников.
Торжественный обед, приготовленный коками учебного отряда, где проходила церемония выпуска, был скромным. Как исключение, по случаю первого выпуска начальник Морских сил разрешил вино. Викторов и Булыжкин провозгласили очень сердечные тосты, поздравили молодых командиров с вступлением в дружную, крепкую и работящую флотскую семью.
Прибыв на соединение, эти молодые командиры сразу же включились в кипучую жизнь своих кораблей. Надо было спешить, неотложных дел всюду было по горло. Им отдавалось все — энергия, ум, способности и увлеченность. Именно поэтому так быстро вырос наш Тихоокеанский флот, ставший грозной силой на морских дальневосточных рубежах.
На флот поступали новые подводные лодки, новые типы самолетов и другая боевая техника, строились береговые артиллерийские батареи, формировались части и соединения.
В декабре 1933 года состоялась первая партийная конференция Морских сил Дальнего Востока. Она отметила достигнутые успехи в строительстве флота и всю свою работу сосредоточила па вопросах быстрейшего освоения поступающих кораблей и техники, освоения морского театра…
Ступеньки ведут на мостик
Мы с Арсением Григорьевичем Головко благополучно выдержали предварительные испытания перед поступлением в Военно-морскую академию. Но мандатная комиссия нам отказала из-за отсутствия «замены».
Летняя кампания закончилась успешно. Нас не ругали. «Томск» стал в ремонт, другие минзаги остались в строю.
Как-то сижу в каюте, навожу порядок в своем штурманском хозяйстве… Неожиданно появляется рассыльный:
— Вас вызывает начальник штаба.
А ведь я всего два часа назад был у Басистого! Значит, что-то срочное.
— На кого можно возложить обязанности флагманского штурмана? — спросил меня Николай Ефремович.
— Лучше Горшкова не найти. А куда же меня? Басистый невольно улыбнулся:
— Вам придется временно командовать «Эриванью». Новиков уезжает за семьей.
— На «Эривани» есть толковый старший помощник — мой однокашник Каратаев, — пробовал возразить я.
— Все правильно, но таково решение начальника Морских сил. Идите принимайте дела. Новиков уезжает завтра. Вечером явитесь вместе и доложите.
На палубе «Эривани» встретил Новикова, Зашли с ним в каюту, и он дал мне последние напутствия. Потом пригласили Каратаева, потолковали вместе и пошли докладывать начальству. К ужину все было закончено. Я ушел домой, а Тихон Андреевич уехал в Ленинград.
При утреннем подъеме флага, когда старпом доложил: «Товарищ врид командира корабля, команда построена» — и мы вместе обошли строй, состоялось мое представление экипажу корабля.
Корабельная жизнь потекла своим порядком. Борис Васильевич Каратаев свое дело знал прекрасно, и мне с ним было очень легко.
Что ни говорите, а командовать кораблем, управлять им — дело заманчивое, интересное, ответственное и, нечего греха таить, льстит самолюбию каждого. Из кораблей мне больше всего по душе были миноносцы. Особенно хороши они во время атаки. Чтобы с дистанции не более сорока кабельтовых успешно атаковать, от командного состава этих кораблей требуется дерзость, умение, отвага, молниеносная реакция и отличное, владение тактикой применения оружия.
На создававшемся в ту пору Тихоокеанском флоте миноносцев еще не было. Самыми крупными — да и быстроходными — среди имевшихся на флоте кораблей были минные заградители. С них начинался надводный флот, на них и проходили службу многие из тех, кто впоследствии успешно командовал не только кораблями, но и соединениями и даже флотами.
…Ко мне в каюту вошел Каратаев.
— Получено распоряжение приготовиться к приемке мин с прибывающего железнодорожного эшелона и перевозке их на минный склад. Минеру указания я дал, механик прогревает машину, чтобы засветло успели ошвартоваться у минного склада.
Отойти от причала, когда стоишь к нему кормой, дело нехитрое. Ветра нет, день светлый. Отдал швартовы и иди себе куда хочешь. Ошвартовать корабль с ходу, бортом к причалу минного склада — дело посложнее.
Еще на мостике, когда отходили от Арсенального причала, я прямо-таки физически почувствовал, как за каждым моим действием пристально, сравнивая меня с Новиковым, наблюдает команда, А оплошать ох как не хотелось! Знал: если буду возиться со швартовкой, авторитета и уважения в глазах людей не заслужу. Каждый член экипажа очень ревниво относится к чести своего корабля и ею дорожит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Да, море действительно закаляет людей. Борьба со стихией, победа над ней, да и весь уклад флотской жизни выковывают настоящий мужской характер.
На обратном пути во Владивосток Булыжкин обошел корабль, побывал во всех кубриках. Он много и интересно рассказывал о борьбе за Советскую власть, о Владимире Ильиче Ленине, расспрашивал людей о службе, о бытовом устройстве, пообещал, что со временем на заградителях будут установлены шахты и подъемники для подъема мин. Один из краснофлотцев спросил Булыжкина насчет отпусков.
— Наверное, сначала надо дело сделать, силу здесь, на море, заиметь да поскорее, чтобы никому не было охоты с нами конфликтовать, а после этого можно и об отпусках подумать, — ответил ему член Военного совета.
Последняя перед прибытием во Владивосток ночная учебная боевая тревога, последнее общекорабельное учение в ночных условиях. Теперь уж на верхнюю палубу поднимают мины и раскатывают их там так, как при настоящей боевой тревоге. Нигде — ни внизу, ни наверху — не пройти: все занято минами. Картина внушительная. Булыжкин вместе с командиром обходят все боевые посты.
— Мины окончательно подготовлены, — докладывает на мостик командир БЧ-П1.
— Начать условную минную постановку! — приказывает командир.
Слышатся команды: «Правая!», «Левая!».
— Сто поставлено… — докладывают на мостик. — Двести поставлено… Окончена постановка.
— Мины разоружить, в погреба спустить!
Учение продолжалось несколько часов, Булыжкин остался доволен действиями экипажа.
— Трудная служба на заградителях, — сказал член Военного совета. — Пока не увидел сам, всей ее сложности не представлял. Ваши минеры в своем деле мастера…
Оценку штурманских знаний курсантов я докладывал флагманскому штурману флота Я. Я. Лапушкину. Просил назначить Ю. Ковеля на «Эривань», на штурманскую должность. Но из этого ничего не вышло. Было принято решение лучших выпускников назначать на ударную силу флота — подводные лодки…
Через несколько дней состоялся первый выпуск курсантов, окончивших прославленное Военно-морское училище имени М. В. Фрунзе и проходивших стажировку на кораблях Тихоокеанского флота. М. В. Викторов объявил приказ о присвоении званий, тепло поздравил выпускников.
Торжественный обед, приготовленный коками учебного отряда, где проходила церемония выпуска, был скромным. Как исключение, по случаю первого выпуска начальник Морских сил разрешил вино. Викторов и Булыжкин провозгласили очень сердечные тосты, поздравили молодых командиров с вступлением в дружную, крепкую и работящую флотскую семью.
Прибыв на соединение, эти молодые командиры сразу же включились в кипучую жизнь своих кораблей. Надо было спешить, неотложных дел всюду было по горло. Им отдавалось все — энергия, ум, способности и увлеченность. Именно поэтому так быстро вырос наш Тихоокеанский флот, ставший грозной силой на морских дальневосточных рубежах.
На флот поступали новые подводные лодки, новые типы самолетов и другая боевая техника, строились береговые артиллерийские батареи, формировались части и соединения.
В декабре 1933 года состоялась первая партийная конференция Морских сил Дальнего Востока. Она отметила достигнутые успехи в строительстве флота и всю свою работу сосредоточила па вопросах быстрейшего освоения поступающих кораблей и техники, освоения морского театра…
Ступеньки ведут на мостик
Мы с Арсением Григорьевичем Головко благополучно выдержали предварительные испытания перед поступлением в Военно-морскую академию. Но мандатная комиссия нам отказала из-за отсутствия «замены».
Летняя кампания закончилась успешно. Нас не ругали. «Томск» стал в ремонт, другие минзаги остались в строю.
Как-то сижу в каюте, навожу порядок в своем штурманском хозяйстве… Неожиданно появляется рассыльный:
— Вас вызывает начальник штаба.
А ведь я всего два часа назад был у Басистого! Значит, что-то срочное.
— На кого можно возложить обязанности флагманского штурмана? — спросил меня Николай Ефремович.
— Лучше Горшкова не найти. А куда же меня? Басистый невольно улыбнулся:
— Вам придется временно командовать «Эриванью». Новиков уезжает за семьей.
— На «Эривани» есть толковый старший помощник — мой однокашник Каратаев, — пробовал возразить я.
— Все правильно, но таково решение начальника Морских сил. Идите принимайте дела. Новиков уезжает завтра. Вечером явитесь вместе и доложите.
На палубе «Эривани» встретил Новикова, Зашли с ним в каюту, и он дал мне последние напутствия. Потом пригласили Каратаева, потолковали вместе и пошли докладывать начальству. К ужину все было закончено. Я ушел домой, а Тихон Андреевич уехал в Ленинград.
При утреннем подъеме флага, когда старпом доложил: «Товарищ врид командира корабля, команда построена» — и мы вместе обошли строй, состоялось мое представление экипажу корабля.
Корабельная жизнь потекла своим порядком. Борис Васильевич Каратаев свое дело знал прекрасно, и мне с ним было очень легко.
Что ни говорите, а командовать кораблем, управлять им — дело заманчивое, интересное, ответственное и, нечего греха таить, льстит самолюбию каждого. Из кораблей мне больше всего по душе были миноносцы. Особенно хороши они во время атаки. Чтобы с дистанции не более сорока кабельтовых успешно атаковать, от командного состава этих кораблей требуется дерзость, умение, отвага, молниеносная реакция и отличное, владение тактикой применения оружия.
На создававшемся в ту пору Тихоокеанском флоте миноносцев еще не было. Самыми крупными — да и быстроходными — среди имевшихся на флоте кораблей были минные заградители. С них начинался надводный флот, на них и проходили службу многие из тех, кто впоследствии успешно командовал не только кораблями, но и соединениями и даже флотами.
…Ко мне в каюту вошел Каратаев.
— Получено распоряжение приготовиться к приемке мин с прибывающего железнодорожного эшелона и перевозке их на минный склад. Минеру указания я дал, механик прогревает машину, чтобы засветло успели ошвартоваться у минного склада.
Отойти от причала, когда стоишь к нему кормой, дело нехитрое. Ветра нет, день светлый. Отдал швартовы и иди себе куда хочешь. Ошвартовать корабль с ходу, бортом к причалу минного склада — дело посложнее.
Еще на мостике, когда отходили от Арсенального причала, я прямо-таки физически почувствовал, как за каждым моим действием пристально, сравнивая меня с Новиковым, наблюдает команда, А оплошать ох как не хотелось! Знал: если буду возиться со швартовкой, авторитета и уважения в глазах людей не заслужу. Каждый член экипажа очень ревниво относится к чести своего корабля и ею дорожит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87