Он вышел из машины, не доезжая нескольких кварталов до отеля, чтобы
внук Кактуса не был связан относительно точным адресом во избежание
каких-либо неприятностей. Случайно оказалось, что этот молодой человек
заканчивал Американский Университет, и, хотя он очень любил своего деда,
но к некоторым его занятиям относился с недоверием и тревогой.
- Я, пожалуй, выйду здесь, - сказал Дэвид, когда они очутились в
относительно свободном для остановки машины месте.
- Хорошо, - спокойно ответил молодой человек. Его интеллигентные
глаза показывали, что он испытывает некоторое облегчение. - Я понимаю, что
здесь удобнее.
Вебб взглянул на него.
- Почему ты делаешь это? Я имею в виду, что для человека,
собирающегося стать юристом, немного противоестественно даже находиться
около тех дел, которыми занимается Кактус.
- Действительно, это выглядит не лучшим образом, сэр. Но ведь и вы
должны понять меня. Этот уже старый человек сделал столько доброго для
меня, что я ни в чем не могу отказать ему. И, кроме того, сэр, он сказал
мне кое-что еще. Он сказал, что для меня будет большая честь, если я
встречусь с Вами, и, может быть, через несколько лет он расскажет мне,
какого человека я вез в своем автомобиле.
- Я надеюсь, что вернусь чуть-чуть пораньше и тогда сам расскажу тебе
о себе. У меня нет особых заслуг, но возможно, что мой рассказ может
заинтересовать будущего юриста и с точки зрения закона.
Вернувшись в отель, Дэвид приступил к последним приготовлениям. Он
отобрал несколько костюмов, рубашки, просмотрел белье, обращая внимание на
фирменные метки, и все необходимое уложил в дорожную сумку. Среди прочих
вещей, привезенных из Мэна, были и два крупнокалиберных пистолета. Оружие,
какая бы необходимость в нем ни была, нельзя было брать с собой: ни в
одном аэропорту он не сможет миновать специального контроля, и на этом вся
его операция будет закончена. Поэтому разобранные части должны быть
приведены в негодность и выброшены в канализационный колодец. Оружие он
найдет в Гонконге. С этим, как он был уверен, больших трудностей не будет.
Теперь оставалось самое тяжелое. Он должен заставить себя сесть за
стол и еще раз вспомнить все, о чем говорил Эдвард Мак-Алистер и что
возражала ему Мари, тем ранним вечером в их доме, недалеко от
университетского городка. Дэвида до сих пор не покидало ощущение, что
какие-то детали разговора ускользнули от него в тот момент, когда
откровения и конфронтации во время разговора сменяли друг друга, как волны
прибоя.
Наконец он взглянул на часы. Была уже половина четвертого. День
заканчивался быстро и напряженно.
Конклин резко поставил стакан с остатками имбирного пива на
обшарпанную и грязную стойку бара в питейном заведении на Девятой улице.
Он был здесь регулярным посетителем по одной простой причине, что ни один
из людей его круга никогда не открывал этой невзрачной стеклянной двери.
Здесь была определенная свобода поведения, которая отнюдь не смущала его и
вызывала даже некоторый интерес. Как только он переступал знакомый порог,
то немедленно снимал галстук, за что снискал определенное уважение у
других завсегдатаев, и, хромая, проходил к одному и тому же стулу, около
автомата с китайским бильярдом. И когда бы он ни появился, его неизменно
ожидал стакан, на два пальца наполненный бурбоном, а кроме того, бармен,
который был и владельцем этого заведения, не возражал против того, что
Алексу часто звонили по телефону, находящемуся в старой, покосившейся
кабине, расположенной у соседней стены. Это и был его "абсолютно
стерильный номер", по которому только что раздался очередной звонок.
Конклин, прихрамывая, подошел к кабине и поднял трубку.
- Да? - произнес он, закрывая болтающуюся дверь.
- Это "Тредстоун"? - произнес хорошо поставленный мужской голос.
- Да, мне приходилось там работать. А вам?
- Я не был там, но хорошо знаком со всеми делами по документам.
Голос! Он показался знакомым старому профессионалу, хотя он явно
первый раз слышал его. Как Вебб описал его? Англизированный? Да, этот
голос действительно принадлежал человеку из средней Атлантики, утонченному
и широко образованному. Это должен быть тот самый человек. "Гномы"
выполнили свою работу, и дело сдвинулось с мертвой точки. Кто-то, видимо,
испугался.
- Сначала я должен убедиться, что за вашими словами что-то есть.
Факты, имена, даты... я помню их все наизусть и хочу убедиться, насколько
вы знакомы с архивом... и с той информацией, которую мне дал Вебб прошлой
ночью.
- Насколько я вас понимаю, то в случае, если произойдет что-то
неожиданное, с вашей стороны последует определенное заявление, которое
найдет необходимые пути в Сенат или в соответствующий подкомитет
Конгресса, где сторожевые псы законности только и ждут своего часа. Я
верно понимаю ситуацию?
- Я, признаться, очень рад, что мы сразу поняли друг друга.
- Но это не приведет к положительному результату, - заметил
говорящий, и в его голосе почувствовалось раздражение от того, что ему
приходится ронять достоинство.
- Если что-нибудь произойдет, то почему это должно беспокоить меня?
- Потому что ваша отставка не за горами, а ваше пьянство - очень
хороший предлог для этого.
- Я, тем не менее, так не думаю. Всегда должно быть достаточно веских
причин для подобных мероприятий, особенно для человека моего возраста и
компетенции. А разве то, чем вы только что угрожали мне, присутствует хотя
бы в одном официальном документе?
- Хорошо, забудем об этом. Давайте вернемся к началу разговора.
- Но прежде вы должны подтвердить мне знание ключевых данных об
операции "Тредстоун", которая была очень большим стратегическим планом,
включала многих исполнителей, каждый из которых вел свой, ограниченный
участок работы.
- Хорошо. Я коротко перечислю основные моменты. "Медуза".
- Это уже хорошо, - подтвердил Алекс, - но еще не достаточно.
- Попробуем еще. Создание мифа о Джейсоне Борне. Монах.
- Это теплее.
- Пропавшие вклады в Швейцарском банке, в Париже и некоторых мелких
банках Запада.
- Это в основном слухи. Мне же нужны ключевые "Камни".
- Я дам вам и это. Уничтожение Джейсона Борна. Двадцать третье мая,
Там-Квуан... и та же дата в Нью-Йорке, несколько лет спустя... Семьдесят
первая улица. "Тредстоун 71".
Конклин закрыл глаза и сделал глубокий вдох, чувствуя бесконечную
пустоту в груди.
- Хорошо, - как можно спокойнее проговорил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143