Его правая рука была напряжена и скрыта в складках
свободно свисающей одежды, у пояса, а левая прижата к груди и тоже закрыта
белой тканью. В дальнем конце коридора, не более чем в двадцати пяти футах
от монаха, от стены отделилась фигура человека, Его правая рука уже была
опущена под пиджак, готовая выхватить из плечевой кобуры тяжелый
автоматический пистолет. Монах очень медленно и спокойно кивнул ему и
продолжал двигаться вперед изящным шагом, обычно принятым в религиозных
процессиях. Кивки головой, напоминавшие поклоны, не прекращались.
- "Амиту-фо-у, Амито-фо-у", - вновь и вновь повторял он тихим
спокойным голосом по мере того как приближался к стоявшему в тени
человеку. - Кругом мир и покой, все находится в мире друг с другом, такова
воля духов.
Человек, охраняющий коридор, теперь передвинулся ближе к двери. Он
направил оружие вперед, в сторону неожиданного гостя и заговорил на
кантонском диалекте:
- Вы заблудились, святой отец? Уходите, сюда никому нельзя!
- "Амито-фо-у, Амита-фо-у..."
- Уходи отсюда немедленно! - только и смог произнести человек у
дверей.
Монах едва уловимым быстрым движением выхватил из складок одежды на
своем поясе нож с узким и длинным лезвием и мгновенно отрубил кисть руки,
в которой был пистолет. Почти без остановки лезвие проделало молниеносный
путь по обратной дуге, перерезав человеку горло. Фонтан крови вместе со
струей воздуха вырвался наружу в тот момент, когда его голова свалилась
набок. Монах осторожно опустил труп на пол. Без малейшего замешательства
убийца спрятал нож за пояс, а из-за широких складок халата достал
компактный автомат системы "Узи", магазин которого вмещал достаточно
патронов для того, что он сибирался сделать. В следующий момент он поднял
ногу, ударил в дверь с силой дикой горной кошки и ворвался в комнату
одновременно с широко распахнувшейся дверью. Он увидел там именно то, что
и ожидал.
Пять мужчин сидели вокруг полированного стола. Около каждого стояли
чашки с чаем и невысокие стаканы с виски. Бумаги и записные книжки
отсутствовали, и единственным средством общения были только глаза и уши,
что само по себе говорило о серьезности этой странной встречи. По мере
того как каждый из присутствующих поднимал удивленные глаза в направлении
открывшейся двери, лица искажались от леденящего ужаса. Двое хорошо одетых
людей, скорее всего торговцев, попытались было опустить правую руку под
пиджак, в тот же момент привставая со стульев, третий попытался укрыться
под столом, а оставшиеся двое, вскочив с мест, с криком бросились вдоль
обшитых шелком стен в безнадежной попытке отыскать хоть какое-то убежище.
Автоматная очередь настигла всех пятерых. Кровь стекала из многочисленных
ран на пол, на полированную поверхность стола, брызгала на стены, отмечая
пришествие смерти, подводящей трагический итог встречи. Все было кончено в
считанные секунды.
Монах-убийца внимательно осмотрел результат проделанной работы.
Удовлетворенный, он опустился около большой, еще не впитавшейся в
деревянный пол лужи крови и некоторое временя водил указательным пальцем
по ее поверхности. Достав из кармана темный лоскут шелковой материи, он
прикрыл им свою каллиграфию, а затем встал и выбежал из комнаты, на ходу
расстегивая белый халат.
Когда он добежал до дверей, ведущих в общий зал кабаре, белые одежды
были уже расстегнуты. Он надежно спрятал нож, закрепив его в чехле за
поясом, затем запахнул расстегнутые полы халата и вошел в зал. Хаос и
паника там все еще не прекратились. Да и почему они должны были
прекратиться, если он отсутствовал всего около тридцати секунд, а его
человек, работающий в зале, был тоже специалистом своего дела.
- "Фа-а-й-ди!" - кричал небритый китаец, переворачивая очередной стол
и бросая зажженную спичку на пол. Теперь он был в десяти футах от только
что вернувшегося в зал монаха.
- Полиция будет здесь с минуты на минуту! Бармен только что звонил по
телефону, я сам видел это! - сообщил он.
Монах-убийца сбросил уже расстегнутый халат и сорвал капюшон,
прикрывавший голову. В диком мерцающем свете его лицо теперь напоминало
ужасающую маску, похожую на разукрашенные лица музыкантов рок-группы.
Резкий грим оттенял его глаза, подчеркивая их искаженную форму белыми
линиями на фоне лица, имевшего неестественно коричневый цвет.
- Следуй впереди меня! - скомандовал он поджигателю, бросив халат
вместе с автоматом на пол около двери, одновременно снимая с рук тонкие
хирургические перчатки. Их он убрал в карман брюк.
Полиция могла появиться очень быстро. Убийца уже бежал за небритым
китайцем, который расчищал ему путь к отступлению, расталкивая толпу у
входных дверей кабаре.
Когда они вырвались на улицу, то им пришлось прорываться еще через
одну толпу, чтобы присоединиться к поджидавшему их коренастому и
мускулистому китайцу. Он подхватил за руку своего уже лишенного своего
духовного сана подопечного, и все трое побежали в ближайший темный
переулок. Там они остановились, и "слуга" из-под своего широкого халата
достал два полотенца: одно мягкое и сухое, а второе, в пластиковом пакете,
было влажным и мело ярко выраженный парфюмерный запах. Убийца вынул мокрое
полотенце и вытер им грим с шеи и лица. Он повторил эту процедуру
несколько раз, пока его кожа не приняла естественный белый оттенок. После
этого он вытерся сухим полотенцем. Поправив галстук и рубашку, он привел в
порядок волосы.
- "Джа-у!" - приказал он двум своим помощникам, и они быстро исчезли
в темноте переулков.
А вскоре хорошо одетый европеец появился среди гуляющих на набережной
Чжан Ши Цзян, чтобы раствориться в этой узкой полосе экзотической ткани
Востока.
Внутри кабаре возбужденный управляющий бранил бармена, который, не
посоветовавшись с ним, позвонил в полицию. Общий хаос и разгром внутри
кабаре на какое-то время заставили его забыть о самом важном событии
сегодняшнего вечера.
Внезапно все мысли о пожаре и свалке улетучились, когда взгляд
управляющего упал на ком белой материи, брошенный на пол около двери,
ведущей во внутренние комнаты кабаре. Белая одежда, очень белая одежда.
Монах?! Дверь?! Лаобань! Совещание! Эта цепочка слов мгновенно сложилась у
него в голове, вырывая из оцепенения, вызванного беспорядками, и возвращая
к реальному восприятию действительности. Его дыхание стало тяжелым и
прерывистым, на лице выступили капли пота, и, пересиливая страх, он
бросился между столами по направлению к брошенной на полу одежде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143
свободно свисающей одежды, у пояса, а левая прижата к груди и тоже закрыта
белой тканью. В дальнем конце коридора, не более чем в двадцати пяти футах
от монаха, от стены отделилась фигура человека, Его правая рука уже была
опущена под пиджак, готовая выхватить из плечевой кобуры тяжелый
автоматический пистолет. Монах очень медленно и спокойно кивнул ему и
продолжал двигаться вперед изящным шагом, обычно принятым в религиозных
процессиях. Кивки головой, напоминавшие поклоны, не прекращались.
- "Амиту-фо-у, Амито-фо-у", - вновь и вновь повторял он тихим
спокойным голосом по мере того как приближался к стоявшему в тени
человеку. - Кругом мир и покой, все находится в мире друг с другом, такова
воля духов.
Человек, охраняющий коридор, теперь передвинулся ближе к двери. Он
направил оружие вперед, в сторону неожиданного гостя и заговорил на
кантонском диалекте:
- Вы заблудились, святой отец? Уходите, сюда никому нельзя!
- "Амито-фо-у, Амита-фо-у..."
- Уходи отсюда немедленно! - только и смог произнести человек у
дверей.
Монах едва уловимым быстрым движением выхватил из складок одежды на
своем поясе нож с узким и длинным лезвием и мгновенно отрубил кисть руки,
в которой был пистолет. Почти без остановки лезвие проделало молниеносный
путь по обратной дуге, перерезав человеку горло. Фонтан крови вместе со
струей воздуха вырвался наружу в тот момент, когда его голова свалилась
набок. Монах осторожно опустил труп на пол. Без малейшего замешательства
убийца спрятал нож за пояс, а из-за широких складок халата достал
компактный автомат системы "Узи", магазин которого вмещал достаточно
патронов для того, что он сибирался сделать. В следующий момент он поднял
ногу, ударил в дверь с силой дикой горной кошки и ворвался в комнату
одновременно с широко распахнувшейся дверью. Он увидел там именно то, что
и ожидал.
Пять мужчин сидели вокруг полированного стола. Около каждого стояли
чашки с чаем и невысокие стаканы с виски. Бумаги и записные книжки
отсутствовали, и единственным средством общения были только глаза и уши,
что само по себе говорило о серьезности этой странной встречи. По мере
того как каждый из присутствующих поднимал удивленные глаза в направлении
открывшейся двери, лица искажались от леденящего ужаса. Двое хорошо одетых
людей, скорее всего торговцев, попытались было опустить правую руку под
пиджак, в тот же момент привставая со стульев, третий попытался укрыться
под столом, а оставшиеся двое, вскочив с мест, с криком бросились вдоль
обшитых шелком стен в безнадежной попытке отыскать хоть какое-то убежище.
Автоматная очередь настигла всех пятерых. Кровь стекала из многочисленных
ран на пол, на полированную поверхность стола, брызгала на стены, отмечая
пришествие смерти, подводящей трагический итог встречи. Все было кончено в
считанные секунды.
Монах-убийца внимательно осмотрел результат проделанной работы.
Удовлетворенный, он опустился около большой, еще не впитавшейся в
деревянный пол лужи крови и некоторое временя водил указательным пальцем
по ее поверхности. Достав из кармана темный лоскут шелковой материи, он
прикрыл им свою каллиграфию, а затем встал и выбежал из комнаты, на ходу
расстегивая белый халат.
Когда он добежал до дверей, ведущих в общий зал кабаре, белые одежды
были уже расстегнуты. Он надежно спрятал нож, закрепив его в чехле за
поясом, затем запахнул расстегнутые полы халата и вошел в зал. Хаос и
паника там все еще не прекратились. Да и почему они должны были
прекратиться, если он отсутствовал всего около тридцати секунд, а его
человек, работающий в зале, был тоже специалистом своего дела.
- "Фа-а-й-ди!" - кричал небритый китаец, переворачивая очередной стол
и бросая зажженную спичку на пол. Теперь он был в десяти футах от только
что вернувшегося в зал монаха.
- Полиция будет здесь с минуты на минуту! Бармен только что звонил по
телефону, я сам видел это! - сообщил он.
Монах-убийца сбросил уже расстегнутый халат и сорвал капюшон,
прикрывавший голову. В диком мерцающем свете его лицо теперь напоминало
ужасающую маску, похожую на разукрашенные лица музыкантов рок-группы.
Резкий грим оттенял его глаза, подчеркивая их искаженную форму белыми
линиями на фоне лица, имевшего неестественно коричневый цвет.
- Следуй впереди меня! - скомандовал он поджигателю, бросив халат
вместе с автоматом на пол около двери, одновременно снимая с рук тонкие
хирургические перчатки. Их он убрал в карман брюк.
Полиция могла появиться очень быстро. Убийца уже бежал за небритым
китайцем, который расчищал ему путь к отступлению, расталкивая толпу у
входных дверей кабаре.
Когда они вырвались на улицу, то им пришлось прорываться еще через
одну толпу, чтобы присоединиться к поджидавшему их коренастому и
мускулистому китайцу. Он подхватил за руку своего уже лишенного своего
духовного сана подопечного, и все трое побежали в ближайший темный
переулок. Там они остановились, и "слуга" из-под своего широкого халата
достал два полотенца: одно мягкое и сухое, а второе, в пластиковом пакете,
было влажным и мело ярко выраженный парфюмерный запах. Убийца вынул мокрое
полотенце и вытер им грим с шеи и лица. Он повторил эту процедуру
несколько раз, пока его кожа не приняла естественный белый оттенок. После
этого он вытерся сухим полотенцем. Поправив галстук и рубашку, он привел в
порядок волосы.
- "Джа-у!" - приказал он двум своим помощникам, и они быстро исчезли
в темноте переулков.
А вскоре хорошо одетый европеец появился среди гуляющих на набережной
Чжан Ши Цзян, чтобы раствориться в этой узкой полосе экзотической ткани
Востока.
Внутри кабаре возбужденный управляющий бранил бармена, который, не
посоветовавшись с ним, позвонил в полицию. Общий хаос и разгром внутри
кабаре на какое-то время заставили его забыть о самом важном событии
сегодняшнего вечера.
Внезапно все мысли о пожаре и свалке улетучились, когда взгляд
управляющего упал на ком белой материи, брошенный на пол около двери,
ведущей во внутренние комнаты кабаре. Белая одежда, очень белая одежда.
Монах?! Дверь?! Лаобань! Совещание! Эта цепочка слов мгновенно сложилась у
него в голове, вырывая из оцепенения, вызванного беспорядками, и возвращая
к реальному восприятию действительности. Его дыхание стало тяжелым и
прерывистым, на лице выступили капли пота, и, пересиливая страх, он
бросился между столами по направлению к брошенной на полу одежде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143