Конечно, ничего нового на совещании сказано не было, просто появилась некоторая официальная определенность. Да, видно, еще до генерального, кажется, дошло, что его постоянные обещания быстрых и решительных действий, похоже, не удовлетворяют первых лиц в государстве. А раз так, то возможны и некие неожиданные, а порой и непредсказуемые действия с их стороны, направленные на так называемое традиционное «дальнейшее улучшение и усиление». Что бывает в результате, всем достаточно хорошо известно. И как обычно, первыми полетят именно те головы, которые хоть что-то понимают в деле. Так было, так есть и так будет. Грустно, господа…
– Как интересно, – заметил Турецкий, – вот уж не подумал бы, что именно мне предложат роль одного из спасителей авторитета Генпрокуратуры.
– С чего ты взял? – хмыкнул Меркулов. – Из тебя мессия, как…
– Ну чего ж ты? Продолжай, начальник! – не обиделся Турецкий на возможное сравнение. – Скажем, как из дерьма – пуля, подойдет?
– Нет, я о тебе более высокого мнения. И это – не комплимент. Просто, Саша, из нашего большого и, как было принято еще недавно гордо произносить, дружного коллектива я могу сегодня выделить весьма немногих, кому полностью доверяю. Ты – среди них. И эта моя вера известна, как я понял, нашему президенту. Мне лично нравится такая ситуация. Ты еще относительно молод, четыре десятка – не Бог весть какой возраст, значит, имеешь перспективу. Сегодня ты работаешь на время, понимаешь? Но настанет момент, когда время станет активно работать на тебя. И я хочу этого дождаться. Поэтому спасителя изображать из себя не надо, а вот помочь понять им (Костя поднял указательный палец к потолку) ху из ху – вот такая задачка, она для умных. Радуйся, что выбор пал и на тебя. Думаю, что если события станут развиваться по уже известным схемам, нам придется создавать службу безопасности, подобную тем, что уже имеют ФСБ, МВД, внешняя разведка и некоторые другие структуры.
– Ну, в этом смысле те же «крестные отцы» нас давно опередили.
– Поглядим, поглядим, – с непонятной таинственностью пробормотал Меркулов. – И последнее, как информация к размышлению. Ровно через двадцать минут после окончания совещания мне позвонил один из твоих, – он кивнул на Грязнова, – министерских начальников, неважно кто, и сказал буквально следующее: ну что, решили наконец, как бороться с утечками? Может, нас, грешных, просветите? Каково? А ведь сидевших у генерального за столом я могу пересчитать по пальцам двух рук.
– А что в этом удивительного? Недаром немцы говорят: знают двое, знает и свинья. Ищи свинью, Костя, которую вам, наверху, кто-то очень ловко подложил.
По вагону прошла Ольга, задела плечом Турецкого, обернулась, подмигнула по-свойски:
– Нормальный вид. Может, еще чайку налить?
– Спасибо, голубушка, – неожиданно для себя с меркуловской интонацией сказал Александр Борисович. Он не собирался копировать шефа, получилось само собой, но реакция была неожиданной: веселость, разбитную игривость проводницы как языком слизнуло. Она вдруг погрустнела, как-то неловко, стеснительно на миг прижалась к его плечу и вздохнула:
– Ох, родненький мой… ничего, обойдется…
Вот так, бывало, маленькая Нинка – подойдет, поглядит исподлобья и ткнется головкой в грудь: это она к папуле с лаской тянется. Теперь уже редко так бывает, нет у папы выходных…
Чертов Костя! Ведь так вот, дуриком, и сам в деда превратишься! И будут девушки тебя понимать, но уже не в том смысле, что прежде. И если иная и припадет к твоей груди, то уж вовсе не для того, чтобы разбудить шальной блеск в глазах, а вот эдак – посочувствовать и, может, пожалеть. Женщины вообще чутко чувствуют, когда у мужика в душе непорядок. И ничем, никакой внешней беззаботностью этого не замаскируешь. А вот у того же Кости – при всех его великих сложностях и в «конторе», и по части здоровья – у него – стабильность. И эта его возрастающая вальяжность, его неубывающая человеческая добротность – она тоже от стабильности. Семейной, нравственной…
Ну вот, всплыл Костя и опять понеслось:
– Нам, ребята, необходима стабильность, а на сегодняшний день гарантом ее является только один человек – президент. К сожалению или к огорчению, как хотите, но альтернативы ему я пока не вижу. Пусть многое мне не нравится, да и не только мне, пусть и такое случается, что ни в какие ворота, но мы ведь не можем без конца призывать мужиков к топору! Дети не простят… если останутся живы. Поэтому давайте не будем зубоскалить без дела, а будем стараться понять, терпеть, отсекать от него тех мерзавцев, которые умеют только хватать, тащить, клянчить, красть, грабить, унижать, понимаешь, позорить…
– Ага, – без тени улыбки заметил Грязнов, – я тут как раз слышал днями, какой-то остряк придумал: президент у нас, говорит, как зубной врач, который все время уверяет пациента – потерпите, скоро будет лучше. Костя, а может, кто посоветует этому доброму доктору Айболиту, что уговаривать вредно? А больные зубы надо выдирать и потом вставлять хорошие искусственные. Тому же пациенту легче.
Ах, как надулся и покраснел Меркулов! Скажи это Александр, он бы просто отмахнулся, зная, что Турецкого хлебом не корми, дай чушь какую-нибудь ввернуть, из гадского чувства противоречия, разумеется. Но – Вячеслав? Верный и честный Грязнов?
Турецкий ринулся гасить едва вспыхнувший пожар:
– Ладно, господа начальники, это все эмоции, подогретые водкой и коньячком, на который расщедрился Вячеслав Иванович. Конечно, Костя прав, хотя от его правоты вовсе не легче. Давайте я уеду, а вы потом, в соответствующей обстановке, доспорите, каким следует быть президенту. Меня же беспокоит только один вопрос, и ответить на него должен Меркулов. На хрена я все-таки должен ехать в Санкт-Петербург?
– Ты чего? – оторопел Костя. – Это же значит, что я целый час говорил с пустотой? Опять придуриваешься?
– Нет, – рассмеялся Турецкий, – я хочу, чтоб ты сперва сам для себя уяснил следующее. Как я тебя понял, кто-то из президентской администрации катит большую бочку на Маркашина. Давят и на нашего. Но ведь в Питере, если мне память не изменяет, по-моему, уже второй год, или больше, работает оперативно-следственная бригада из нашей «конторы» и никак не может выдать хоть какие-то результаты. Это – о коррупции в бывшем руководстве города, так? Зачем же туда направлять дополнительные силы в моем лице? Проще, Костя, поручить бригаде описать картину криминального разгула в городе и окрестностях и, обобщив, прислать сюда.
– Не проще, – возразил Меркулов. – На нас усиленно давят, чтобы мы нашли способ прекратить дело о коррупции и убрали из Питера прокурора. Они говорят, что он – красно-коричневый. А я знаю, что он – настоящий профессионал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118