Кто еще, если не Атакузы-ака, мог вывести отсталое хозяйство в миллионеры. Он, Хайдар, достойный сын и Алияхон-апа, чьей любовью и заботой выпестована эта чудесная семья.
Хайдар знал, что его будущий родич Кадырджан ловкий шайтан, но никак не предполагал за ним такого таланта. Ну и дипломат! В одном тосте сумел объять необъятное — возвеличил столько людей, упомянул при этом и своего отца Джамала Бурибаева... Отец, по его словам, будет безгранично рад породниться с такой семьей.
Вахид Мирабидов до этого не очень-то замечал Кадырджана, а тут с места привстал и, чокаясь с Атакузы, полушутя воскликнул:
— О, выходит, и с этой стороны порядок — священный союз со старым другом! Хоть и бывший, но все же замминистра!
Атакузы шлепнул по столу большой, смуглой до черноты ладонью, тоже полушутя ответил:
— Пусть этим гордится ваш бывший заместитель министра, пусть радуется, ведь становится родичем не кого-нибудь — самого Атакузы Умара-оглы!..
Тахира, засмущавшись, побежала на кухню. За ней вслед рванулся было и Кадырджан. Атакузы не выдержал — рыкнул:
— Что это вы так цепляетесь за подол, уважаемый зятек! — Медно-красное лицо его окаменело.— Простите нас, но джигит должен быть джигитом, соблюдайте достоинство. Сыграйте сначала той! Оформите все законно, тогда и увивайтесь себе вокруг жены сколько захочется! Правильно я говорю, домла?
Вахид Мирабидов попытался свернуть разговор на шутку:
— Разве вы бываете не правы, дорогой? Но молодежь...
— Я ничего не имею против молодежи, домла! Пусть влюбляются и веселятся! Но выходить за рамки приличий — это нет! Вы уж извините нас, стариков, Кадырбек. Мы не скрываем, что думаем, так-то лучше — открыто.
Кадырджан как ни в чем не бывало проглотил укор будущего теетя:
— Нет, нет, что вы, дададжан! Не из-за чего нам обижаться...
— Ладно, с этим — точка! — Атакузы еще раз поднес свой бокал к бокалу Вахида Мирабидова: — За вашу 'славу! — Выпил и внезапно встал: угощение закончено.
Встал и Хайдар — собрался было проводить своего руководителя. Атакузы властно остановил:
— Занимайся своим делом. Домлу отвезет Кадырбек!
Гости ушли. Атакузы стоял посреди комнаты, заложив руки за спину. Верный признак: отец чем-то недоволен.
— Этот парень...— чеканя каждое слово, начал он,— переходит всякие границы. Я говорю про будущего зятька. Не слишком ли бесстыдно милуется с твоей сестрой.
Хайдар смутился.
— А что я могу сделать? Ваша дочь...
— Моя дочь, верно, но тебе она сестра! Почему до сих пор не подкрутил им хвоста? Подумаешь, сын Бурибаева! Если бы не его сестра, без которой ты, кажется, жить не можешь, мне бы и в голову никогда не пришло, чтобы мою дочь — этому... паршивому козлу... А у тебя самого, кстати, как дела?
— Мои дела... Домла же сказал, все будет в порядке...
— Не о тех, не о тех делах речь! — нетерпеливо перебил Атакузы.— Говорю о делах на твоем... личном фронте! Что-то ты тормозишь, а?.. Будем играть свадьбу или нет?
Хайдар развел руками:
— Я даже не знаю...
— А что ты знаешь? — Атакузы представил себе утреннюю встречу: Латофат, а рядом совсем незнакомый мужчина — и крепко сжал кулаки.— Тряпка! Уж не позволил ли кому отбить ее? Что молчишь?
— Да ничего с ней не случилось.
— Не случилось? Так почему ее брат отирается здесь, а сестры не видно? У тебя же завтра защита! Где твоя невеста?.. Могла бы и прийти помочь, раз у вас заведено так!
Хайдар побледнел. Слова отца хлестнули его. - Она тоже недавно защищала диплом. У нее своих дел по I орло...
Дел по горло? А может, что другое случилось? — Атакузы 1нч*ь ощетинился, уставил свои глаза прямо в глаза сына.
Он втайне гордился им. Хайдар был очень похож на него: высокий рос г, медно-смуглое продолговатое лицо, красивый, с горбинкой нос — будто копия Атакузы! Было! Был похож! А сейчас? Округлился, даже брюшко как будто начало наливаться! И лицо не нравится — хоть и чуть-чуть, но уже лоснится от жира. А главное — сын его, Атакузы, будущий кандидат наук, не может уломать какую-то девицу! В свое время Атакузы предупреждал: ведь Латофат — точная копия матери, той молодой Фазилатхон, а народ не зря говорит: «Когда выбираешь ткань, смотри на кромку; выбирая дочь, смотри на мать». Отговаривал сына, убеждал — нет, не послушался, уперся... Ну уперся, так действуй же! А он тянет, волочится за ней впустую! Атакузы вконец обозлился:
— Ах вон что? Она тоже, значит, защищала диплом? А может, не в дипломе дело, может...
— Ладно, отец,— Хайдар пошел к двери.— Как-нибудь уладится...
— Нет! — Атакузы одним шагом заступил ему дорогу.— Меня не устраивают эти бабьи слова! Я объявил — в этом году играем двойную свадьбу! А теперь из-за твоего слюнтяйства слова не сдержу! Не будет такого! Не можешь уговорить, так я сам...
— Что?! — неожиданно громко крикнул Хайдар. Вот теперь он был похож на отца вполне и кулаки сжал с гневом, так же, как отец.— Это вам не ваши колхозные дела!
Смуглое лицо Атакузы внезапно посветлело, он довольно заулыбался, глаза тепло смотрели на сына.
— Вот это мужской разговор. Иди бери машину и — айда к ней. Но помни: отступлению не бывать! И вообще пусть завтра приходит на защиту и на банкет. Пусть помогает! Все!
2
В странном состоянии вышел от домлы Шукуров. Сначала, когда Нормурад обрушился на ученых-верхоглядов, которые вместо научного подхода к сложнейшим проблемам решают их, подчиняясь утилитарным задачам, Шукурову показалось, будто домла имеет в виду его тестя Вахида Мирабидова. Он слышал о каком-то их застарелом споре. И когда же кончится эта бессмысленная распря? Но домла говорит так горячо, с такой силой убежденности и с такой прямотой, что Шукуров постепенно склонился на его позиции. А затем рассказ об этой злосчастной статье!.. Больше всего Шукурова поразила боль в голосе старика. Этой боли поверил он вполне.
Да и старушка долго еще не выходила из головы. Маленькая, чистенькая старушка с печальными глазами.
У Шукурова в Ташкенте были две задачи: забрать жену и детей — они уже с полмесяца гостили в доме тестя — и еще побывать в целом ряде министерств, как говорится, «выбить» из них минеральные удобрения и строительные материалы для района. Эти дела не входят в его прямые обязанности. Но что поделаешь? Очень уж много обещаний начальству надавал бывший секретарь. Не учел возможностей района. И теперь стоит Шукурову заговорить с любым из раисов, как тот, подобно голодному птенцу, широко разевает клюв — требует: «Удобрения, удобрения». А заведешь речь о благоустройстве, раисы тут же наперебой: «Лес, цемент, кирпич!»
По дороге в Ташкент Шукуров наметил первым делом зайти в «Узсельхозтехнику», направился было туда, да вспомнил, что придется обращаться к Джамалу Бурибаеву, и отложил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Хайдар знал, что его будущий родич Кадырджан ловкий шайтан, но никак не предполагал за ним такого таланта. Ну и дипломат! В одном тосте сумел объять необъятное — возвеличил столько людей, упомянул при этом и своего отца Джамала Бурибаева... Отец, по его словам, будет безгранично рад породниться с такой семьей.
Вахид Мирабидов до этого не очень-то замечал Кадырджана, а тут с места привстал и, чокаясь с Атакузы, полушутя воскликнул:
— О, выходит, и с этой стороны порядок — священный союз со старым другом! Хоть и бывший, но все же замминистра!
Атакузы шлепнул по столу большой, смуглой до черноты ладонью, тоже полушутя ответил:
— Пусть этим гордится ваш бывший заместитель министра, пусть радуется, ведь становится родичем не кого-нибудь — самого Атакузы Умара-оглы!..
Тахира, засмущавшись, побежала на кухню. За ней вслед рванулся было и Кадырджан. Атакузы не выдержал — рыкнул:
— Что это вы так цепляетесь за подол, уважаемый зятек! — Медно-красное лицо его окаменело.— Простите нас, но джигит должен быть джигитом, соблюдайте достоинство. Сыграйте сначала той! Оформите все законно, тогда и увивайтесь себе вокруг жены сколько захочется! Правильно я говорю, домла?
Вахид Мирабидов попытался свернуть разговор на шутку:
— Разве вы бываете не правы, дорогой? Но молодежь...
— Я ничего не имею против молодежи, домла! Пусть влюбляются и веселятся! Но выходить за рамки приличий — это нет! Вы уж извините нас, стариков, Кадырбек. Мы не скрываем, что думаем, так-то лучше — открыто.
Кадырджан как ни в чем не бывало проглотил укор будущего теетя:
— Нет, нет, что вы, дададжан! Не из-за чего нам обижаться...
— Ладно, с этим — точка! — Атакузы еще раз поднес свой бокал к бокалу Вахида Мирабидова: — За вашу 'славу! — Выпил и внезапно встал: угощение закончено.
Встал и Хайдар — собрался было проводить своего руководителя. Атакузы властно остановил:
— Занимайся своим делом. Домлу отвезет Кадырбек!
Гости ушли. Атакузы стоял посреди комнаты, заложив руки за спину. Верный признак: отец чем-то недоволен.
— Этот парень...— чеканя каждое слово, начал он,— переходит всякие границы. Я говорю про будущего зятька. Не слишком ли бесстыдно милуется с твоей сестрой.
Хайдар смутился.
— А что я могу сделать? Ваша дочь...
— Моя дочь, верно, но тебе она сестра! Почему до сих пор не подкрутил им хвоста? Подумаешь, сын Бурибаева! Если бы не его сестра, без которой ты, кажется, жить не можешь, мне бы и в голову никогда не пришло, чтобы мою дочь — этому... паршивому козлу... А у тебя самого, кстати, как дела?
— Мои дела... Домла же сказал, все будет в порядке...
— Не о тех, не о тех делах речь! — нетерпеливо перебил Атакузы.— Говорю о делах на твоем... личном фронте! Что-то ты тормозишь, а?.. Будем играть свадьбу или нет?
Хайдар развел руками:
— Я даже не знаю...
— А что ты знаешь? — Атакузы представил себе утреннюю встречу: Латофат, а рядом совсем незнакомый мужчина — и крепко сжал кулаки.— Тряпка! Уж не позволил ли кому отбить ее? Что молчишь?
— Да ничего с ней не случилось.
— Не случилось? Так почему ее брат отирается здесь, а сестры не видно? У тебя же завтра защита! Где твоя невеста?.. Могла бы и прийти помочь, раз у вас заведено так!
Хайдар побледнел. Слова отца хлестнули его. - Она тоже недавно защищала диплом. У нее своих дел по I орло...
Дел по горло? А может, что другое случилось? — Атакузы 1нч*ь ощетинился, уставил свои глаза прямо в глаза сына.
Он втайне гордился им. Хайдар был очень похож на него: высокий рос г, медно-смуглое продолговатое лицо, красивый, с горбинкой нос — будто копия Атакузы! Было! Был похож! А сейчас? Округлился, даже брюшко как будто начало наливаться! И лицо не нравится — хоть и чуть-чуть, но уже лоснится от жира. А главное — сын его, Атакузы, будущий кандидат наук, не может уломать какую-то девицу! В свое время Атакузы предупреждал: ведь Латофат — точная копия матери, той молодой Фазилатхон, а народ не зря говорит: «Когда выбираешь ткань, смотри на кромку; выбирая дочь, смотри на мать». Отговаривал сына, убеждал — нет, не послушался, уперся... Ну уперся, так действуй же! А он тянет, волочится за ней впустую! Атакузы вконец обозлился:
— Ах вон что? Она тоже, значит, защищала диплом? А может, не в дипломе дело, может...
— Ладно, отец,— Хайдар пошел к двери.— Как-нибудь уладится...
— Нет! — Атакузы одним шагом заступил ему дорогу.— Меня не устраивают эти бабьи слова! Я объявил — в этом году играем двойную свадьбу! А теперь из-за твоего слюнтяйства слова не сдержу! Не будет такого! Не можешь уговорить, так я сам...
— Что?! — неожиданно громко крикнул Хайдар. Вот теперь он был похож на отца вполне и кулаки сжал с гневом, так же, как отец.— Это вам не ваши колхозные дела!
Смуглое лицо Атакузы внезапно посветлело, он довольно заулыбался, глаза тепло смотрели на сына.
— Вот это мужской разговор. Иди бери машину и — айда к ней. Но помни: отступлению не бывать! И вообще пусть завтра приходит на защиту и на банкет. Пусть помогает! Все!
2
В странном состоянии вышел от домлы Шукуров. Сначала, когда Нормурад обрушился на ученых-верхоглядов, которые вместо научного подхода к сложнейшим проблемам решают их, подчиняясь утилитарным задачам, Шукурову показалось, будто домла имеет в виду его тестя Вахида Мирабидова. Он слышал о каком-то их застарелом споре. И когда же кончится эта бессмысленная распря? Но домла говорит так горячо, с такой силой убежденности и с такой прямотой, что Шукуров постепенно склонился на его позиции. А затем рассказ об этой злосчастной статье!.. Больше всего Шукурова поразила боль в голосе старика. Этой боли поверил он вполне.
Да и старушка долго еще не выходила из головы. Маленькая, чистенькая старушка с печальными глазами.
У Шукурова в Ташкенте были две задачи: забрать жену и детей — они уже с полмесяца гостили в доме тестя — и еще побывать в целом ряде министерств, как говорится, «выбить» из них минеральные удобрения и строительные материалы для района. Эти дела не входят в его прямые обязанности. Но что поделаешь? Очень уж много обещаний начальству надавал бывший секретарь. Не учел возможностей района. И теперь стоит Шукурову заговорить с любым из раисов, как тот, подобно голодному птенцу, широко разевает клюв — требует: «Удобрения, удобрения». А заведешь речь о благоустройстве, раисы тут же наперебой: «Лес, цемент, кирпич!»
По дороге в Ташкент Шукуров наметил первым делом зайти в «Узсельхозтехнику», направился было туда, да вспомнил, что придется обращаться к Джамалу Бурибаеву, и отложил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85