ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

! -
искренне изумился Ши. - Материальчик-то весь моль поела...
Нет, тигр моей души, то был кто-то из местных селян.
Отправимся же в путь, а по дороге что-нибудь я придумаю.
Видать, мой ум еще не отошел ото сна, надо погреть голову
на солнышке, глядишь...
- Не напрягайся, - прервал его Конан, - вон топает
суфей, а у суфеев, как всем известно, ума побольше, чем
на три дня. Спроси у него совета.
Действительно, по каменистой дороге к могильнику
приближался худой человек в полосатом халате, подпоясанном
малиновым кушаком. На голове путника красовался оранжевый
тюрбан с маленьким перышком, в одной руке суфей держал
резной посох, другой прижимал к впалой груди объемистый
деревянный футляр. За спиной у него висела тощая котомка.
- О горе, горе мне, он строен и высок, у мрачных скал
стоит, сжимая свой клинок... - пробормотал вдруг Ловкач
Ши, раскачиваясь, словно в трансе.
- Кто? - не понял киммериец.
- Ты, о барс северных снегов, - быстро проговорил Ши,
оглядываясь по сторонам. - Пришло мне на ум, что не стоит
нам обременять достойного мудреца расспросами... Пришло мне
на ум, что стоит нам позаимствовать у него одежду, посох и
свисток.
- Ограбить суфея?! - Конан был искренне изумлен. -
Солнце слишком напекло твою голову! Я, конечно, не особо
чту местные обычаи, но если в Шадизаре узнают, что мы
напали на бродячего мудреца, нас не поймут даже самые
отпетые негодяи Пустыньки.
- Я ведь не сказал "ограбить", сказал "позаимствовать".
Предоставь все мне, недоверчивый юноша. Только стой сзади и
гляди мрачно.
Они спустились от скалы к дороге и подождали, пока
путник приблизится. Суфей глянул на них мельком,
пробормотал слова традиционного приветствия и намеревался
следовать дальше, но Ши Шелам выступил вперед и заговорил
сладким голосом:
- Привет тебе, о достойнейший из достойных, привет тебе,
светоч знания и родник справедливости, дозволь осведомиться,
о изумруд учености, куда держишь ты путь свой?
На костистом лице суфея мелькнуло удивление. Он
остановился, оглядел замухрышку Ши от макушки до босых
пяток, погладил длинную бороду и ответствовал:
- Во имя Митры милостивого держу я свой путь в селение
Усмерас, откуда получил приглашение справить там суд
согласно обычаям народа нашего. А вы, добрый люди, кто
будете и по какой надобности остановили свою повозку в
места, не пользующихся расположением светлых богов?
Он быстро глянул на мочащего варвара и тут же отвел
взгляд.
- А будем мы шадизарскими ворами, - все так же елейно
проворковал Ши Шелам, - служителями Бела будем мы, о
достойнейший.
Суфей поудобнее перехватил свой тяжелый посох и снова
зыркнул на киммерийца. Потом, сделав постное лицо,
заговорил:
- Благость Митры простирается и над падшими, свет Его
согревает души заблудшие подобно семенам, брошенным в
мерзлую землю. Ежели вы хотите испросить через меня,
недостойного слугу Его, отпущение...
- Отпущение нам, конечно, не помешает, - прямо-таки
пропел Ши, - но испросить хотим мы, сирые, одежду твою,
посох и свиток. Такая вот у нас надобность.
Лицо мудреца помертвело. С плюгавым нахалом он
справился бы без особых усилий, но вот его спутник, человек
явно дикий и, возможно, незнакомый с местными обычаями,
представлялся гораздо большим затруднением.
- А ведомо ли тебе, гусеница, - гаркнул мудрец, стараясь
придать голосу побольше устрашения, - что суфейский посох
способен поражать нечестивцев, коими вы, как вижу,
являетесь, Силой Небесной?!
- В ведомо ли тебе, о яхонт добромудрый, что существуют в
мире воины столь закаленные, что не страшны им ни стрелы, ни
копья, ни магические молнии? - уверенно парировал Ловкач. -
Погляди на броню этого достойного юноши: она пробита во
многих местах, но на теле его не осталось ран, могущих
повредить его драгоценному здоровью. Хочу еще заметить, что
сей воитель ни слова не понимает по-нашему, а явился он
оттуда, где каждый берет себе, что ему захочется. И потом,
кто тебе сказал, что мы собираемся учинить разбой? Мы воры,
а не грабители, и дело, кое совершить намерены, угодно
богам...
- Как прикажешь тебя понимать? - несколько растерянно
спросил мудрец.
- Видишь ли, - деловито принялся объяснять Ши Шелам, -
я, хоть и вор, но грамоту ведаю, так как собираюсь податься
в ученики в какому-нибудь достойному суфею. Да вот хоть к
тебе, если соизволишь. Прочел я в Заветах Митры, коим
следуют все суфеи, равно как и мудрецы запада: "Что
принадлежит одному, принадлежит всем", прочел и задумался.
Выходит, все эти обили, купцы и прочая жирная публика живет
не по-божески. Не хотят они делиться с ближним и все тут. И
заключи я в сердце своем, что стану служить верой-правдой
тому мудрецу, кто соблюдает Заветы. И служить буду к славе
его. И открылось мне по милости богов, как сотворить сие
благое дело...
Суфей уже смекнул, к чему тот клони. Еще он понял, что
может с честью вывернутся из передряги. Замухрышка на
удивление умен и красноречив, его не переговоришь. Не
драться же, в самом деле, с этими разбойниками! Тем паче,
что посох-то самый что ни на есть обычный, если не считать
железного заостренного наконечника, но такое оружие против
грозного варвара явно слабовато. А одежда - дело наживное...
- Одежда - дело наживное, - заливался тем временем
Ловкач, - да не всякий с ней добровольно расстанется.
Таковое деяние, соверши его кто, приведет души людей в
восторг и умиление! Вот и мыслю я: ежели ты, о кувшин
добродетели, поделишься с сирыми платьем своим, а сирые,
придя, скажем, в Усмерас, станут рассказывать людям об этом
духовном подвиге, не послужит ли сие к славе твоей? Не
станут ли в другой раз люди охотно приглашать тебя на суд и
праздники и щедро одаривать столь достойного во всех
отношениях суфея?
Тут Конан, чтобы подавить душивший его смех,
прокашлялся и смачно сплюнул себе под ноги.
Суфей сделал вид, что обдумывает слова Ловкача, хотя для
себя уже все решил.
- В твоих речах усматриваю я жемчужное зерно, - молвил
он степенно, прикидывая, где будет ловчее снять платье
без особого ущерба для собственного благочестия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18