ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

даже будучи загрызенными, присутствующие здесь короли умнее не станут, да и дипломатический протокол кусания одних участников переговоров другими, к сожалению, не предусматривает.
– В наше время волки королей не едят! – только и сумел брякнуть в ответ ошарашенный Иргитер.
– А кто вам сказал, что это время – ваше? – взревел Эттрейг. – Вы его что, купили?
И так далее.
Лерметту оставалось только выжидать. Вмешаться на этой стадии склоки означало лишь подлить масла в огонь. Если бы Иргитер ругался со всеми, а все – с Иргитером, что-нибудь еще можно было бы поделать. Но уж после того, как Орвье предложил кое-кому из присутствующих умерить свои аппетиты, а то и вовсе положить зубы на полку, а Эттрейг отнес эту рекомендацию на свой счет, прекратить свару прежде, чем все ее участники не изойдут на крик, сделалось невозможным. Одно счастье, что Илмерран, вопреки обыкновению, отсутствовал: даже подумать жутко, во что бы вылилась попытка обозвать гнома занудой и запихать под стол! Темперамента гномам не занимать – физической силы, между прочим, тоже. Турниры, доспехи… это все, конечно, хорошо, но уж если дойдет до рукопашной, Илмерран никому здесь не уступит.
Аннехара до поры молчал – но когда по губам его скользнула… нет, не то, чтобы улыбка – тень улыбки… вот тогда Лерметт понял, что пора вмешаться. Покуда короли остервенело ругаются между собой, словно барышники с перекупщиками в конном ряду, это всего лишь противно и глупо, но не опасно: все они друг другу свои. Но вот если степной аргин, вчерашний заклятый враг, скажет хоть словечко…
– Заткнитесь, все! – крикнул Лерметт тем жутким голосом, которым должен обладать любой король или хотя бы военачальник – тем, что перекрывает грохот боя запросто, заставляя конников замереть, а лошадей осесть на задние ноги. До сих пор Лерметт никогда войска в бой не водил, но у него получилось: толстенные стекла витражей коротко слаженно рявкнули в своих рамах, расплескав по удивленным лицам разноцветные сполохи, а разбушевавшиеся короли и в самом деле заткнулись – на целых два вдоха, а может, и больше.
Добился этим Лерметт лишь одного: беспорядочная склока всех со всеми обрела цель и смысл – и этой целью и смыслом сделался он. Обрушить на свою голову все и всяческие попреки, особенно бессмысленные – немалое достижение, если вдуматься, тем более в такой ситуации. Разумеется, больше всех бушевал Иргитер.
– Вот ты и обнаружил свою натуру тайную! – неистовствовал он.
– Я ничего не таю, так что обнаруживать мне нечего, – хладнокровно отпарировал Лерметт.
– Вот оно, злоехидное! – словно бы не слыша его, упоенно продолжал Иргитер. – Все ему заткнись, один Найлисс говори – видали? Главным стать надумал? Весь Восьмерной союз под себя подгрести? В историю войти ладишь?
– История – она навроде кладбища: все там будем, – усмехнулся Лерметт. – Так и стоит ли туда торопиться?
– То-то ты туда по нашим костям пробираешься! – возопил Иргитер.
Лерметт поморщился. Как ни странно, вопли Иргитера возымели то действие, которого не смог добиться он сам: склока начала притихать. Слишком уж неприглядно смотрелся риэрнец – красный, всклокоченный, с неправдоподобно раздувшимися ноздрями. Глядя на его перекошенную от бешенства физиономию, короли начинали потихоньку приходить в себя.
– По костям пусть черви могильные лазят, – отрезал Лерметт. – Мне на этой дороге делать нечего. Я бы предпочел войти в историю на своих условиях.
– Это на каких? – взвыл Иргитер.
До сих пор Лерметт держался – а теперь внезапная усталость ударила его, словно мешок с песком, тяжело и беззвучно.
– По крайней мере, – сухо произнес он, – я не хочу войти в историю, как кретин, который развалил Поречный союз.
Голова кружилась, лица королей то сливались воедино, то вновь расслаивались, и Лерметт не разбирал их – только взгляд Эннеари, исполненный неподдельной тревоги, он все же невесть каким чудом уловил. Тревоги? Ну еще бы. О да, Лерметт всегда славился редкой для дипломата правдивостью и обезоруживающей искренностью… но искренность – одно, а неуместная откровенность – совсем другое. Сейчас Лерметту это было совершенно безразлично.
– Развалил? – ошеломленно переспросил Орвье; после недавних криков его голос казался необычно тихим.
– Ну да, развалил, – подтвердил Сейгден. – Орвье, мальчик, ну нельзя же быть таким наивным.
– Но ведь Найлисс дал нам мир со степью, – почти умоляюще произнес Орвье.
– И крысиного яда впридачу! – взорвался Лерметт. – Не заметил? А зря. Шутка ли сказать, мы шесть веков друг с другом не воевали – а все почему?
– Потому что со степью было немирье, – ответил Аккарф. Он уже пришел в себя вполне.
– А теперь мир, – выдохнул Лерметт. – Прежде мы себе позволить не могли не то, что воевать – просто поцапаться. Да еще десять лет назад о такой склоке в Совете и помыслить было нельзя! А теперь угроза от наших границ отнята… кто первым сообразит передвинуть старые рубежи?
– Ты, конечно, – с подозрительной поспешностью встрял Иргитер.
Лерметт нетерпеливо фыркнул.
– Даже если бы мне и пришла в голову такая небывалая дурость – Сулана мне не проглотить, поперек глотки встанет… так ведь не на мне с Сейгденом клином свет сошелся. Долго ли ждать, пока недавние союзники схватятся врукопашную? Первый, кто догадается напасть… а может, уже догадался, только время выжидает?
Дьявольщина… чей же это выдох прозвучал так прерывисто – или это просто померещилось?
– И долго ли ждать, пока степь услышит запах крови и протянет руку к легкой добыче? Да нам тот набег, что шесть веков назад случился, дружеской пирушкой покажется!
– Конь Истины прав, – молвил Аннехара. – Ударить в спину обескровленному войной Поречью будет слишком легко. Даже если меня не удавят за попытку сохранить верность договору, я не смогу удержать остальных аргинов. Я никого не смогу удержать.
– Неужели так трудно заглянуть на несколько лет вперед? – устало произнес Лерметт. – Это же яснее ясного.
– Хочешь сказать, что ты еще год назад об этом знал? – спокойно осведомился Эттрейг.
– Год? Я уже восемь лет, как это знаю, – зло выдохнул Лерметт. – С того дня, как впервые побывал в степи. С того дня, как впервые задумался о мире между нами. Когда понял, что у нас нет выхода. Пустыня слишком близко.
Он провел рукой по лицу снизу вверх, откинул упавшие на лоб волосы.
– Пришлось допустить другую угрозу, куда более близкую, – тихо произнес он. – Угрозу войны между всеми нами. Неужели вы до сих пор так и не поняли? Не за степь мы сейчас бьемся а за самих себя – насмерть.
Сейгден согласно наклонил голову. Аннехара, помедлив, последовал его примеру.
– Или союз Восьми станет союзом Девяти – и мы вместе со степью сразимся с пустыней… или мы позволим себе роскошь личных претензий – и тогда мы погибли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119