Такого, кстати, я бы не пожелал бы и своему врагу.
— Напрасно вы со мной спорите, — ответил посол. — На вашем месте я бы принял определенные меры предосторожности, чтобы грабители не смогли захватить то, что досталось вам с большим трудом. Но мне нет нужды поучать вас в ваших делах. — Его высочество поднес к носу платочек, смоченный апельсиновой водой. — Теперь, как я понимаю, вам нужно дать денег для возвращения домой.
— Пока еще нет, ваше высочество, — возразил Галлино. — Наша миссия не закончена. Возможно, мы еще сможем вернуть утерянное. И сейчас вы должны поддержать нас и добиться наказания грабителей и возвращения нам нашей собственности.
— По меньшей мере, карты, — поддакнул ему Рокка. Мессир Мочениго поскучнел.
— Вижу, вы намерены поучать меня. Полагаю, у вас есть мозги. Пораскиньте ими. Я должен подать иск алькальду Кордовы. И что, я напишу в нем, у вас отняли? Карту и письмо, которые вы украли сами? Как же, по-вашему, отреагирует алькальд? Вы вот, мессир Рокка, приписаны к моему посольству. Вы хотите, чтобы алькальд напомнил мне, чем должно, а чем не должно заниматься дипломату? Вы хотите, чтобы посла Венецианской республики отчитывали, как нашкодившего мальчишку? — Лицо Мочениго из презрительно-насмешливого стало суровым. — Вы вернетесь в Венецию за государственный счет и чем быстрее вы покинете Испанию, тем будет лучше.
Рокка аж взвился при столь явном неуважении к Совету трех.
— Значит, нам придется доложить государственным инквизиторам, что вы помешали нам выполнить задание?
— Да вы, я вижу, наглец. Что касается вашего задания, то оно, похоже, выполнено и без вашего участия. Насколько мне известно, в нужный момент карты у ее владельца не оказалось и его претензии были признаны необоснованными. Дело, таким образом, закрыто. А я не могу допустить дальнейшей компрометации его светлости и возглавляемой им Венецианской республики. Деньги на обратный путь вам выделят. Это все, что я могу вам сегодня сказать.
Пристыженные, разъяренные, они вышли из посольства и отправились в свой номер в «Фонда дель Леон». Там, смыв с себя грязь и переодевшись, они сели за стол, чтобы обсудить создавшуюся ситуацию.
Неудача не объединила их, а, наоборот, побудила переложить вину с себя на другого. Галлино уж точно винил во всем Рокку, поскольку именно из-за него они уехали не сразу, а через день.
— Черт бы побрал этого мессира Мочениго, — бурчал Рокка. — Болван и есть болван. Небось ни куска хлеба в жизни не заработал. Легко ему судить тех, кто рискует своей шеей, служа государству.
— Мне кажется, что не долго оставаться нам на государственной службе.
— О чем ты говоришь? Разве мы виноваты в том, что нас ограбили?
— Если что-то идет не так, в этом всегда обвиняют таких, как мы. Для этого нас и держат. И никому нет дела, что лишь случай помешал нам.
— Ты вот упираешь на случай, а я придерживаюсь другого мнения. Все было подстроено. И тому много свидетельств. Я уже об этом говорил. Они же не вспороли подкладку твоего камзола. Ибо в моем нашли то, что искали. И этот мерзавец Рибера остановил бандита, обыскивающего тебя, как только карта и письмо оказались у него в руках.
Галлино все еще сомневался.
— Похоже, что так, не буду с тобой спорить. Но если бы Колон узнал, что мы украли карту, он не стал бы посылать за нами цыган. Скорее добился бы нашего ареста.
— Предположим, что ты прав. Но я уверен: эти подонки знали, что искать, даю руку на отсечение, что Беатрис нас выдала.
— Для того чтобы повесить своего братца? Ха! Как она могла выдать то, чего не знала?
Рокка дернул щекой.
— Я иногда удивляюсь, Галлино, как с такими куриными мозгами тебе удалось так далеко продвинуться по службе! Это одна из загадок нашей жизни. Девушка знала, что тебе известно, где спрятана карта. Потом карта исчезла. Неужели она не поняла, кто ее украл?
— Если исходить из этого, получается, что цыган напустила на нас эта девчонка. Тогда, по крайней мере, в твоих умозаключениях будет какая-то логика.
Кулаки Рокки с грохотом опустились на стол.
— Клянусь Богом, так оно и есть. Этим все объясняется. Не остается ни малейшего сомнения. Так что пора браться за дело.
У Галлино словно открылись глаза.
— Да, скорее всего так оно и было. И почему я не додумался до этого раньше? — Он встал. — А что мы можем сделать?
— Навестить Беатрис и узнать все из первых рук. Вполне возможно, что карта все еще у нее. Во всяком случае, надо разобраться с этой потаскухой.
Они нашли Беатрис в ее комнате у Загарте. Она вышивала. До представления оставалось еще несколько часов. Надо отметить, что число зрителей значительно уменьшилось после того, как двор покинул Кордову.
Она что-то напевала, но слова замерли у нее на губах, когда открылась дверь.
— Благослови тебя Бог, Беатрис, — мягко поздоровался Рокка, переступив порог. Вслед за ним в комнату вошел Галлино.
— Благослови вас Бог, — ответила девушка. — Я думала, вы уехали.
— Не попрощавшись с тобой? — слащаво спросил Рокка. — Как ты могла подумать такое?
— И с чего у тебя могли появиться такие мысли? — добавил Галлино. — Мы же не довели дело до конца.
Внешне Беатрис оставалась невозмутимой, но внутренне сжалась от исходящей от венецианцев ненависти.
— Что же ты молчишь? — продолжал Галлино, подойдя вплотную. — Раз ты решила, что мы уехали, значит, подумала, что мы добыли то, за чем нас послали. Так?
— Естественно.
— Ты выдала нас Колону! — В голосе Галлино слышался не вопрос, но утверждение.
Беатрис рывком поднялась.
— Почему вы здесь? Почему разговариваете со мной в таком тоне?
— Отвечай мне, — жилистая рука Галлино легла ей на плечо и усадила на диван. — Не шути с нами, девочка. Одно дело, если ты больше не хочешь нам помогать. За это поплатится твой брат. И совсем другое — твое предательство. Если так, тебе несдобровать.
— Что вы от меня хотите? Я и так многое сделала для вас.
— Поначалу сделала, а вот потом сильно напортила. Напортила так, что все нужно начинать заново. Где Колон?
— Не знаю.
— Не лги нам, потаскуха. Где Колон?
— Говорю вам, не знаю. Я не видела его больше недели. Уходите. Оставьте меня. Мне больше нечего вам сказать.
Галлино наклонился еще ниже.
— Может статься, ты уже никому не сможешь что-либо сказать.
В страхе смотрела она на Галлино, а Рокка тем временем уселся рядом с ней на диван, знаком предложил Галлино помолчать, а сам заворковал.
— Послушай меня, Беатрис. Мы ведем с тобой честную игру. Неужели ты предпочтешь нам этого мерзавца, который все равно обманет и бросит тебя? Неужели ты так влюблена и не осознаешь, что для него танцовщица — это игрушка на час досуга? Послушай, дитя мое, вся Кордова знает, что прекрасная маркиза Мойя — его любовница. Неужели ради такого человека ты готова пожертвовать собственным братом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
— Напрасно вы со мной спорите, — ответил посол. — На вашем месте я бы принял определенные меры предосторожности, чтобы грабители не смогли захватить то, что досталось вам с большим трудом. Но мне нет нужды поучать вас в ваших делах. — Его высочество поднес к носу платочек, смоченный апельсиновой водой. — Теперь, как я понимаю, вам нужно дать денег для возвращения домой.
— Пока еще нет, ваше высочество, — возразил Галлино. — Наша миссия не закончена. Возможно, мы еще сможем вернуть утерянное. И сейчас вы должны поддержать нас и добиться наказания грабителей и возвращения нам нашей собственности.
— По меньшей мере, карты, — поддакнул ему Рокка. Мессир Мочениго поскучнел.
— Вижу, вы намерены поучать меня. Полагаю, у вас есть мозги. Пораскиньте ими. Я должен подать иск алькальду Кордовы. И что, я напишу в нем, у вас отняли? Карту и письмо, которые вы украли сами? Как же, по-вашему, отреагирует алькальд? Вы вот, мессир Рокка, приписаны к моему посольству. Вы хотите, чтобы алькальд напомнил мне, чем должно, а чем не должно заниматься дипломату? Вы хотите, чтобы посла Венецианской республики отчитывали, как нашкодившего мальчишку? — Лицо Мочениго из презрительно-насмешливого стало суровым. — Вы вернетесь в Венецию за государственный счет и чем быстрее вы покинете Испанию, тем будет лучше.
Рокка аж взвился при столь явном неуважении к Совету трех.
— Значит, нам придется доложить государственным инквизиторам, что вы помешали нам выполнить задание?
— Да вы, я вижу, наглец. Что касается вашего задания, то оно, похоже, выполнено и без вашего участия. Насколько мне известно, в нужный момент карты у ее владельца не оказалось и его претензии были признаны необоснованными. Дело, таким образом, закрыто. А я не могу допустить дальнейшей компрометации его светлости и возглавляемой им Венецианской республики. Деньги на обратный путь вам выделят. Это все, что я могу вам сегодня сказать.
Пристыженные, разъяренные, они вышли из посольства и отправились в свой номер в «Фонда дель Леон». Там, смыв с себя грязь и переодевшись, они сели за стол, чтобы обсудить создавшуюся ситуацию.
Неудача не объединила их, а, наоборот, побудила переложить вину с себя на другого. Галлино уж точно винил во всем Рокку, поскольку именно из-за него они уехали не сразу, а через день.
— Черт бы побрал этого мессира Мочениго, — бурчал Рокка. — Болван и есть болван. Небось ни куска хлеба в жизни не заработал. Легко ему судить тех, кто рискует своей шеей, служа государству.
— Мне кажется, что не долго оставаться нам на государственной службе.
— О чем ты говоришь? Разве мы виноваты в том, что нас ограбили?
— Если что-то идет не так, в этом всегда обвиняют таких, как мы. Для этого нас и держат. И никому нет дела, что лишь случай помешал нам.
— Ты вот упираешь на случай, а я придерживаюсь другого мнения. Все было подстроено. И тому много свидетельств. Я уже об этом говорил. Они же не вспороли подкладку твоего камзола. Ибо в моем нашли то, что искали. И этот мерзавец Рибера остановил бандита, обыскивающего тебя, как только карта и письмо оказались у него в руках.
Галлино все еще сомневался.
— Похоже, что так, не буду с тобой спорить. Но если бы Колон узнал, что мы украли карту, он не стал бы посылать за нами цыган. Скорее добился бы нашего ареста.
— Предположим, что ты прав. Но я уверен: эти подонки знали, что искать, даю руку на отсечение, что Беатрис нас выдала.
— Для того чтобы повесить своего братца? Ха! Как она могла выдать то, чего не знала?
Рокка дернул щекой.
— Я иногда удивляюсь, Галлино, как с такими куриными мозгами тебе удалось так далеко продвинуться по службе! Это одна из загадок нашей жизни. Девушка знала, что тебе известно, где спрятана карта. Потом карта исчезла. Неужели она не поняла, кто ее украл?
— Если исходить из этого, получается, что цыган напустила на нас эта девчонка. Тогда, по крайней мере, в твоих умозаключениях будет какая-то логика.
Кулаки Рокки с грохотом опустились на стол.
— Клянусь Богом, так оно и есть. Этим все объясняется. Не остается ни малейшего сомнения. Так что пора браться за дело.
У Галлино словно открылись глаза.
— Да, скорее всего так оно и было. И почему я не додумался до этого раньше? — Он встал. — А что мы можем сделать?
— Навестить Беатрис и узнать все из первых рук. Вполне возможно, что карта все еще у нее. Во всяком случае, надо разобраться с этой потаскухой.
Они нашли Беатрис в ее комнате у Загарте. Она вышивала. До представления оставалось еще несколько часов. Надо отметить, что число зрителей значительно уменьшилось после того, как двор покинул Кордову.
Она что-то напевала, но слова замерли у нее на губах, когда открылась дверь.
— Благослови тебя Бог, Беатрис, — мягко поздоровался Рокка, переступив порог. Вслед за ним в комнату вошел Галлино.
— Благослови вас Бог, — ответила девушка. — Я думала, вы уехали.
— Не попрощавшись с тобой? — слащаво спросил Рокка. — Как ты могла подумать такое?
— И с чего у тебя могли появиться такие мысли? — добавил Галлино. — Мы же не довели дело до конца.
Внешне Беатрис оставалась невозмутимой, но внутренне сжалась от исходящей от венецианцев ненависти.
— Что же ты молчишь? — продолжал Галлино, подойдя вплотную. — Раз ты решила, что мы уехали, значит, подумала, что мы добыли то, за чем нас послали. Так?
— Естественно.
— Ты выдала нас Колону! — В голосе Галлино слышался не вопрос, но утверждение.
Беатрис рывком поднялась.
— Почему вы здесь? Почему разговариваете со мной в таком тоне?
— Отвечай мне, — жилистая рука Галлино легла ей на плечо и усадила на диван. — Не шути с нами, девочка. Одно дело, если ты больше не хочешь нам помогать. За это поплатится твой брат. И совсем другое — твое предательство. Если так, тебе несдобровать.
— Что вы от меня хотите? Я и так многое сделала для вас.
— Поначалу сделала, а вот потом сильно напортила. Напортила так, что все нужно начинать заново. Где Колон?
— Не знаю.
— Не лги нам, потаскуха. Где Колон?
— Говорю вам, не знаю. Я не видела его больше недели. Уходите. Оставьте меня. Мне больше нечего вам сказать.
Галлино наклонился еще ниже.
— Может статься, ты уже никому не сможешь что-либо сказать.
В страхе смотрела она на Галлино, а Рокка тем временем уселся рядом с ней на диван, знаком предложил Галлино помолчать, а сам заворковал.
— Послушай меня, Беатрис. Мы ведем с тобой честную игру. Неужели ты предпочтешь нам этого мерзавца, который все равно обманет и бросит тебя? Неужели ты так влюблена и не осознаешь, что для него танцовщица — это игрушка на час досуга? Послушай, дитя мое, вся Кордова знает, что прекрасная маркиза Мойя — его любовница. Неужели ради такого человека ты готова пожертвовать собственным братом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87