Возвращаться в Испанию предстояло на «Нинье», самой маленькой из каравелл, отплывших из Палоса. Колон хорошо представлял себе опасность такого плавания. Если он сгинет в океане вместе с бортовым журналом, картами, подробным дневником, если и Мартина Алонсо, плывущего в одиночку, постигнет такая же участь, в Испании никто не узнает о великом открытии. Наоборот, будет заявлено, что экспедиция погибла, не преодолев пределов обитаемого мира. И его имя, вместо того чтобы войти в историю, станет синонимом мечтателя, шарлатана. И люди, которых он оставлял на Эспаньоле, станут первыми и последними колонистами Нового Света. Они доживут свои дни на этой прекрасной земле и отойдут в небытие.
Другие участники экспедиции об этом, казалось, не задумывались, и не было недостатка в тех, кто хотел остаться на острове, чтобы продолжить поиски его богатств, а может, и поработать на найденных золотых копях.
С большой неохотой расставаясь с Васко Арандой, адмирал, однако, назначил его командиром сорока человек, остающихся в Ла Навидад, так он назвал форт, построенный после кораблекрушения. Заместителем Аранды стал Хименес, с ними же остался и Эсковедо, королевский нотариус. На него возложили обязанность вести учет поступающего золота. Не обделил адмирал маленькую колонию и мастерами, оставив плотника, бондаря, кузнеца, портного, оружейника, а также хирурга, плывшего на «Нинье».
В первые дни января подготовка к отплытию завершилась, и в пятницу, четвертого числа, Колон поднял якорь и пошел на восток, держа курс на мыс, названный им Монте-Кристи. Сильный встречный ветер, однако, поубавил их скорость, и они не успели удалиться от берега Эспаньолы, когда шестого января увидели пропавшую «Пинту».
Неожиданное возвращение беглянки удивило Колона и одновременно успокоило. Во-первых, он уже мог не опасаться, что Мартин Алонсо опередит его с возвращением в Испанию. А во-вторых, наличие второго корабля значительно повышало шансы на благополучное возвращение. Тем не менее адмирал не счел возможным скрыть негодование по поводу действий капитана «Пинты» и решил выразить ему свое неудовольствие.
«Пинта», идущая под всеми парусами, быстро приближалась к ним, и Колон, желая услышать объяснение Пинсона, приказал развернуть «Нинью», и вслед за «Пинтой» они бросили якорь в безопасной бухте, неподалеку от оконечности Монте-Кристи.
Колон поджидал Мартина Алонсо у верхней ступени короткого трапа «Ниньи». Рядом стоял Висенте Янес Пинсон, предчувствующий, что брату может потребоваться его поддержка.
Мартин Алонсо взошел на палубу, приветственно поднял руку, улыбнулся.
— Сохрани вас Бог, адмирал, и тебя, Висенте.
Лицо Колона осталось суровым.
— Наконец-то соизволили вернуться, — холодно процедил он. — Хотелось бы знать, что вас задержало и почему.
Пинсон продолжал улыбаться.
— Мы начнем с почему, ибо я не могу взвалить на себя ответственность за случившееся. Под натиском непогоды «Пинта» не могла плыть иначе.
— Кроме как против ветра, — съязвил Колон.
— Я испугался близости берега. Буруны указывали на подводные рифы. Мы ничего не знали о течениях, которые вкупе с ветром могли принести беду. Поэтому я продолжал идти против ветра, удаляясь от суши, как делали и вы, когда я видел вас в последний раз.
— Я делал это лишь потому, что продолжал подавать вам сигналы, требуя разворота.
— Сигналы? Пусть я умру на месте, если видел их.
— У вас что-то с глазами или у всей команды?
— Вы забываете, что видимость была хуже некуда и спускался туман.
— Да, да, так оно и было, — подтвердил Висенте.
— А как ваши уши? Вы еще и оглохли? Я приказал стрелять из бомбарды.
— Правда? — глаза Мартина Алонсо изумленно раскрылись. — Должно быть, все заглушил шум прибоя.
— У вас на все готов ответ, — сердито бросил Колон.
— Конечно, адмирал. — Пинсон нагло улыбнулся. — А исходя из того, что вы потеряли «Санта-Марию», осторожность моя более чем оправданна.
— «Санта-Марию» я потерял совсем не в тот день. Она села на мель при полном штиле из-за халатности рулевого.
— При полном штиле! Вот вам и доказательство того, что приближаться к берегу опасно. Но что мы все препираемся, адмирал. Не стоит сердиться на меня. Я не терял времени даром. Открыл бухту на востоке и реку, которую назвал Мартин Алонсо. Тамошние земли я объявил своей собственностью и собрал все золото, которое там было.
Лицо адмирала потемнело еще больше. Какое право имел этот человек делать то, что положено было только ему?
— О чем вы говорите мне, сеньор? Вы прибрали себе часть Эспаньолы, хотя я уже объявил весь остров собственностью владык Испании? Не слишком ли много чести? Остров принадлежит королю и королеве, и более никому. Да еще назвали реку своим именем. Какая наглость! Об этом не может быть и речи.
Мартин Алонсо побагровел.
— При чем здесь наглость?
— Действительно, при чем? — встрял Висенте. — Если он открыл реку почему он не может назвать ее своим именем?
— Своим именем? Я открыл весь Новый Свет, но покажите мне хоть кусок суши или воды, названный моим именем?
Мартин Алонсо промолчал, но Висенте нашелся с ответом.
— Вы могли бы это сделать, адмирал, будь на то ваше желание.
— Вот именно, будь на то мое желание! Есть у меня одно желание, как следует наказать этого зарвавшегося наглеца.
— Сеньор! — возмущенно воскликнул Мартин Алонсо.
— Разве для наречения новых земель не хватает имен наших повелителей? А когда они иссякнут, нет ли в вашем распоряжении имен всех святых? Хватит об этом! Вы нанесете реку на мою карту, и мы подберем ей подходящее название. Значит, вы нашли немало золота. Что вы с ним сделали?
Мартин Алонсо переступил с ноги на ногу.
— Половину раздал команде, половину оставил себе и готов поделить ее с вами. Ваша доля — почти тысяча песо.
Если Мартин Алонсо и рассчитывал, что таким щедрым даром вернет себе расположение адмирала, он ошибся. Колон сухо улыбнулся.
— Неужели вы не слышали моей установки, что все найденное золото принадлежит короне?
— О, слышал. Но ведь и мне принадлежит определенная доля добычи. Не забывайте, что я субсидировал экспедицию и имею право на восьмую часть.
— Поэтому вы оставляете себе, сколько хочется, до того, как подсчитана вся добыча. Интересная у вас логика, сеньор.
Мартин Алонсо сдался.
— Я сожалею, что заслужил ваше неудовольствие.
— Я тоже. Что касается золота, то с ним мы разберемся по возвращении в Испанию, где я потребую от вас точного отчета. Вскорости мы отправимся туда. Но сначала взглянем на открытую вами реку. — И саркастически добавил:
— Реку Мартина Алонсо.
Они вошли в устье на следующий день. Колон, разумеется, тут же переименовал ее в Рио де ла Грасиа, немало задев этим самолюбие Мартина Алонсо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Другие участники экспедиции об этом, казалось, не задумывались, и не было недостатка в тех, кто хотел остаться на острове, чтобы продолжить поиски его богатств, а может, и поработать на найденных золотых копях.
С большой неохотой расставаясь с Васко Арандой, адмирал, однако, назначил его командиром сорока человек, остающихся в Ла Навидад, так он назвал форт, построенный после кораблекрушения. Заместителем Аранды стал Хименес, с ними же остался и Эсковедо, королевский нотариус. На него возложили обязанность вести учет поступающего золота. Не обделил адмирал маленькую колонию и мастерами, оставив плотника, бондаря, кузнеца, портного, оружейника, а также хирурга, плывшего на «Нинье».
В первые дни января подготовка к отплытию завершилась, и в пятницу, четвертого числа, Колон поднял якорь и пошел на восток, держа курс на мыс, названный им Монте-Кристи. Сильный встречный ветер, однако, поубавил их скорость, и они не успели удалиться от берега Эспаньолы, когда шестого января увидели пропавшую «Пинту».
Неожиданное возвращение беглянки удивило Колона и одновременно успокоило. Во-первых, он уже мог не опасаться, что Мартин Алонсо опередит его с возвращением в Испанию. А во-вторых, наличие второго корабля значительно повышало шансы на благополучное возвращение. Тем не менее адмирал не счел возможным скрыть негодование по поводу действий капитана «Пинты» и решил выразить ему свое неудовольствие.
«Пинта», идущая под всеми парусами, быстро приближалась к ним, и Колон, желая услышать объяснение Пинсона, приказал развернуть «Нинью», и вслед за «Пинтой» они бросили якорь в безопасной бухте, неподалеку от оконечности Монте-Кристи.
Колон поджидал Мартина Алонсо у верхней ступени короткого трапа «Ниньи». Рядом стоял Висенте Янес Пинсон, предчувствующий, что брату может потребоваться его поддержка.
Мартин Алонсо взошел на палубу, приветственно поднял руку, улыбнулся.
— Сохрани вас Бог, адмирал, и тебя, Висенте.
Лицо Колона осталось суровым.
— Наконец-то соизволили вернуться, — холодно процедил он. — Хотелось бы знать, что вас задержало и почему.
Пинсон продолжал улыбаться.
— Мы начнем с почему, ибо я не могу взвалить на себя ответственность за случившееся. Под натиском непогоды «Пинта» не могла плыть иначе.
— Кроме как против ветра, — съязвил Колон.
— Я испугался близости берега. Буруны указывали на подводные рифы. Мы ничего не знали о течениях, которые вкупе с ветром могли принести беду. Поэтому я продолжал идти против ветра, удаляясь от суши, как делали и вы, когда я видел вас в последний раз.
— Я делал это лишь потому, что продолжал подавать вам сигналы, требуя разворота.
— Сигналы? Пусть я умру на месте, если видел их.
— У вас что-то с глазами или у всей команды?
— Вы забываете, что видимость была хуже некуда и спускался туман.
— Да, да, так оно и было, — подтвердил Висенте.
— А как ваши уши? Вы еще и оглохли? Я приказал стрелять из бомбарды.
— Правда? — глаза Мартина Алонсо изумленно раскрылись. — Должно быть, все заглушил шум прибоя.
— У вас на все готов ответ, — сердито бросил Колон.
— Конечно, адмирал. — Пинсон нагло улыбнулся. — А исходя из того, что вы потеряли «Санта-Марию», осторожность моя более чем оправданна.
— «Санта-Марию» я потерял совсем не в тот день. Она села на мель при полном штиле из-за халатности рулевого.
— При полном штиле! Вот вам и доказательство того, что приближаться к берегу опасно. Но что мы все препираемся, адмирал. Не стоит сердиться на меня. Я не терял времени даром. Открыл бухту на востоке и реку, которую назвал Мартин Алонсо. Тамошние земли я объявил своей собственностью и собрал все золото, которое там было.
Лицо адмирала потемнело еще больше. Какое право имел этот человек делать то, что положено было только ему?
— О чем вы говорите мне, сеньор? Вы прибрали себе часть Эспаньолы, хотя я уже объявил весь остров собственностью владык Испании? Не слишком ли много чести? Остров принадлежит королю и королеве, и более никому. Да еще назвали реку своим именем. Какая наглость! Об этом не может быть и речи.
Мартин Алонсо побагровел.
— При чем здесь наглость?
— Действительно, при чем? — встрял Висенте. — Если он открыл реку почему он не может назвать ее своим именем?
— Своим именем? Я открыл весь Новый Свет, но покажите мне хоть кусок суши или воды, названный моим именем?
Мартин Алонсо промолчал, но Висенте нашелся с ответом.
— Вы могли бы это сделать, адмирал, будь на то ваше желание.
— Вот именно, будь на то мое желание! Есть у меня одно желание, как следует наказать этого зарвавшегося наглеца.
— Сеньор! — возмущенно воскликнул Мартин Алонсо.
— Разве для наречения новых земель не хватает имен наших повелителей? А когда они иссякнут, нет ли в вашем распоряжении имен всех святых? Хватит об этом! Вы нанесете реку на мою карту, и мы подберем ей подходящее название. Значит, вы нашли немало золота. Что вы с ним сделали?
Мартин Алонсо переступил с ноги на ногу.
— Половину раздал команде, половину оставил себе и готов поделить ее с вами. Ваша доля — почти тысяча песо.
Если Мартин Алонсо и рассчитывал, что таким щедрым даром вернет себе расположение адмирала, он ошибся. Колон сухо улыбнулся.
— Неужели вы не слышали моей установки, что все найденное золото принадлежит короне?
— О, слышал. Но ведь и мне принадлежит определенная доля добычи. Не забывайте, что я субсидировал экспедицию и имею право на восьмую часть.
— Поэтому вы оставляете себе, сколько хочется, до того, как подсчитана вся добыча. Интересная у вас логика, сеньор.
Мартин Алонсо сдался.
— Я сожалею, что заслужил ваше неудовольствие.
— Я тоже. Что касается золота, то с ним мы разберемся по возвращении в Испанию, где я потребую от вас точного отчета. Вскорости мы отправимся туда. Но сначала взглянем на открытую вами реку. — И саркастически добавил:
— Реку Мартина Алонсо.
Они вошли в устье на следующий день. Колон, разумеется, тут же переименовал ее в Рио де ла Грасиа, немало задев этим самолюбие Мартина Алонсо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87