Скорее всего, эта фотография все еще существует. Но я бы
умер от страха, если бы пришлось на нее взглянуть.
30
Дедушка Пассилидис избавил меня от изрядной доли хлопот: от поисков
предков на протяжении восьми столетий.
Я совершил прыжок вниз по линии в нынешнее время, произвел некоторые
изыскания в афинской штаб-квартире Службы Времени и вскоре был экипирован
как византийский аристократ конца двенадцатого столетия - роскошная
шелковая туника, черный плащ и белая шляпа без полей. Затем я отправился
на север, в Албанию, сойдя с монорельса на станции Гирокастро,
расположенной в городке, который в древности был известен как Аргирокастро
в провинции Эпир.
В Аргирокастро я шунтировался вверх по линии в 1205 год. Крестьяне
Аргирокастро пришли в ужас при одном виде моего, едва ли не
императорского, облачения. Я сказал им, что разыскиваю двор Михаила Ангела
Комнина, и они показали мне дорогу к нему и еще дали мне осла, чтобы легче
было туда добраться. Я разыскал Михаила и остальных византийских
изгнанников во время состязаний колесниц, которые были ими устроены на
импровизированном ипподроме у подножия гряды неправильной формы холмов, и
незаметно затесался в толпу зрителей.
- Я разыскиваю Дукаса, - сказал я безвредному на вид старику, который
подносил зрителям вино.
- Дукаса? А какого из них?
- Разве их здесь много? При мне послание из Константинополя для
Дукаса, только вот меня не предупредили, что есть еще Дукасы.
Старик рассмеялся.
- Вот сейчас перед собою я вижу Никифора Дукаса, Иоанна Дукаса, Льва
Дукаса, Георгия Дукаса, Никифора Дукаса младшего, Михаила Дукаса, Симеона
Дукаса и Димитрия Дукаса. В данный момент я что-то не могу отыскать
Евтихия Дукаса, Леонтия Дукаса, Симеона Дукаса высокого, Константина
Дукаса и - дайте-ка вспомню - Андроника Дукаса. Кого из этого рода вы
изволите разыскивать?
Я поблагодарил его и отправился вниз по линии.
В Аргирокастро шестнадцатого века я стал расспрашивать о семье
Маркезинисов. Мое византийское облачение послужило поводом для довольно
подозрительных взглядов в мою сторону, но византийские золотые, что были
при мне, позволили получить всю необходимую информацию. Один визант - и
мне показали место, где расположено имение Маркезинисов. Еще два византа -
и меня познакомили со старшим надсмотрщиком виноградника Маркезинисов.
Пять византов - это уж слишком! - И я отщипываю ягоды от гроздей винограда
в гостиной Григория Маркезиниса, главы клана.
Это был представительный мужчина средних лет с окладистой седой
бородой и жгучими глазами, суровый, но гостеприимный. Пока мы с ним
разговаривали, к нам то и дело тихонько подходили его дочери, подливали
вина в чаши, приносили еще виноград, холодную баранину, подносы с рисом.
Их было трое, им было, по всей вероятности, тринадцать, пятнадцать и
семнадцать лет. Я старался по возможности не поглядывать в их сторону,
зная ревнивый нрав предводителей горцев.
Все они были красавицами: оливковая кожа, темные глаза, высокая
грудь, полные губы. Они вполне могли бы сойти за сестер моей лучезарной
бабушки Катины Пассилидис. Я уверен, точно так же выглядела в девичестве и
моя мать Диана. Очень уж могучими были фамильные гены.
Одна из этих девушек была моею "прапра" много раз прабабушкой. А
Григорий Маркезинис был еще на одно "пра" больше моим многократно "пра"
дедушкой.
Я представился, как состоятельный молодой киприот византийского
происхождения, который путешествует по миру в поисках удовольствий и
приключений. Григорий, чей язык был слегка загрязнен албанскими словами,
очевидно, раньше никогда не встречался с киприотами, поскольку воспринимал
мое произношение как подлинно греческое.
- И где же вам довелось побывать? - поинтересовался он.
- О, - ответил я, - в Сирии и Египте, Ливии и Риме, Париже и
Лиссабоне. И еще я присутствовал на коронации Генриха Восьмого в Лондоне,
после чего посетил Прагу и Вену. А теперь возвращаюсь снова на Восток, в
подвластные туркам места, и решительно настроен, несмотря на весь
сопряженный с этим риск, навестить могилы своих предков в Константинополе.
Он поднял бровь при упоминании о предках. Быстро отрезав большой
ломоть баранины своим кинжалом, он спросил у меня:
- Ваша семья занимала высокое положение в былые дни?
- Я родом из Дукасов.
- Дукасов?
- Дукасов, - мягко повторил я.
- Я сам тоже из рода Дукасов.
- Неужели?
- Вне всякого сомнения!
- Дукасы в Эпире? Как такое могло приключиться? - вскричал я.
- Мы прибыли сюда вместе с Комнинами, после того, как латинские
свиньи овладели Константинополем.
- Ого!
- Вне всякого сомнения!
Он потребовал еще вина, самого лучшего в доме. Когда появились его
дочери, он вскочил, пританцовывая, и начал кричать:
- Родственник! Родственник! Незнакомец оказался родственником!
Поприветствуйте его надлежащим образом!
Я оказался в тесном окружении дочерей Маркезиниса, они едва не
задавили меня своими упругими девичьими грудями и плотными благоухающими
телами. Я же целомудренно обнял их, как и подобало давно позабытому
дальнему родственнику.
Над кружками тягучего, очень старого вина мы стали обсуждать свою
родословную. Я сделал первый шаг, выхватив наугад одного из Дукасов, -
Федора, - и сообщил, что он спасся бегством на Кипр после разгрома
Константинополя в 1204 году и стал основателем нашей ветви. Маркезинис
никоим образом не мог опровергнуть данное утверждение и поэтому принял его
на веру. Я развернул перед ним длинный перечень представителей нашей ветви
рода Дукасов, заполнивших родословную между мною и этим легендарным
Федором, прибегая к широко распространенным византийским именам. Когда я
закончил свой рассказ, то сразу же спросил:
- А вы, Григорий?
Пользуясь своим ножом для того, чтобы нацарапать на поверхности стола
причудливые изгибы генеалогического ствола в наиболее трудных местах,
Маркезинис проследил свое происхождение вплоть до Николая Маркезиниса,
жившего в конце четырнадцатого столетия и женившегося на старшей дочери
Мануила Дукаса из Аргирокастро, добавив, что у этого Дукаса были только
дочери и поэтому данная ветвь Дукасов на нем и оборвалась. От Мануила
Маркезинис стал неторопливо прослеживать род Дукасов до самого изгнания их
из Византии в результате Четвертого Крестового Похода. Того Дукаса, от
которого он вел свое происхождение и который бежал в Албанию, звали как он
сказал, Симеоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
умер от страха, если бы пришлось на нее взглянуть.
30
Дедушка Пассилидис избавил меня от изрядной доли хлопот: от поисков
предков на протяжении восьми столетий.
Я совершил прыжок вниз по линии в нынешнее время, произвел некоторые
изыскания в афинской штаб-квартире Службы Времени и вскоре был экипирован
как византийский аристократ конца двенадцатого столетия - роскошная
шелковая туника, черный плащ и белая шляпа без полей. Затем я отправился
на север, в Албанию, сойдя с монорельса на станции Гирокастро,
расположенной в городке, который в древности был известен как Аргирокастро
в провинции Эпир.
В Аргирокастро я шунтировался вверх по линии в 1205 год. Крестьяне
Аргирокастро пришли в ужас при одном виде моего, едва ли не
императорского, облачения. Я сказал им, что разыскиваю двор Михаила Ангела
Комнина, и они показали мне дорогу к нему и еще дали мне осла, чтобы легче
было туда добраться. Я разыскал Михаила и остальных византийских
изгнанников во время состязаний колесниц, которые были ими устроены на
импровизированном ипподроме у подножия гряды неправильной формы холмов, и
незаметно затесался в толпу зрителей.
- Я разыскиваю Дукаса, - сказал я безвредному на вид старику, который
подносил зрителям вино.
- Дукаса? А какого из них?
- Разве их здесь много? При мне послание из Константинополя для
Дукаса, только вот меня не предупредили, что есть еще Дукасы.
Старик рассмеялся.
- Вот сейчас перед собою я вижу Никифора Дукаса, Иоанна Дукаса, Льва
Дукаса, Георгия Дукаса, Никифора Дукаса младшего, Михаила Дукаса, Симеона
Дукаса и Димитрия Дукаса. В данный момент я что-то не могу отыскать
Евтихия Дукаса, Леонтия Дукаса, Симеона Дукаса высокого, Константина
Дукаса и - дайте-ка вспомню - Андроника Дукаса. Кого из этого рода вы
изволите разыскивать?
Я поблагодарил его и отправился вниз по линии.
В Аргирокастро шестнадцатого века я стал расспрашивать о семье
Маркезинисов. Мое византийское облачение послужило поводом для довольно
подозрительных взглядов в мою сторону, но византийские золотые, что были
при мне, позволили получить всю необходимую информацию. Один визант - и
мне показали место, где расположено имение Маркезинисов. Еще два византа -
и меня познакомили со старшим надсмотрщиком виноградника Маркезинисов.
Пять византов - это уж слишком! - И я отщипываю ягоды от гроздей винограда
в гостиной Григория Маркезиниса, главы клана.
Это был представительный мужчина средних лет с окладистой седой
бородой и жгучими глазами, суровый, но гостеприимный. Пока мы с ним
разговаривали, к нам то и дело тихонько подходили его дочери, подливали
вина в чаши, приносили еще виноград, холодную баранину, подносы с рисом.
Их было трое, им было, по всей вероятности, тринадцать, пятнадцать и
семнадцать лет. Я старался по возможности не поглядывать в их сторону,
зная ревнивый нрав предводителей горцев.
Все они были красавицами: оливковая кожа, темные глаза, высокая
грудь, полные губы. Они вполне могли бы сойти за сестер моей лучезарной
бабушки Катины Пассилидис. Я уверен, точно так же выглядела в девичестве и
моя мать Диана. Очень уж могучими были фамильные гены.
Одна из этих девушек была моею "прапра" много раз прабабушкой. А
Григорий Маркезинис был еще на одно "пра" больше моим многократно "пра"
дедушкой.
Я представился, как состоятельный молодой киприот византийского
происхождения, который путешествует по миру в поисках удовольствий и
приключений. Григорий, чей язык был слегка загрязнен албанскими словами,
очевидно, раньше никогда не встречался с киприотами, поскольку воспринимал
мое произношение как подлинно греческое.
- И где же вам довелось побывать? - поинтересовался он.
- О, - ответил я, - в Сирии и Египте, Ливии и Риме, Париже и
Лиссабоне. И еще я присутствовал на коронации Генриха Восьмого в Лондоне,
после чего посетил Прагу и Вену. А теперь возвращаюсь снова на Восток, в
подвластные туркам места, и решительно настроен, несмотря на весь
сопряженный с этим риск, навестить могилы своих предков в Константинополе.
Он поднял бровь при упоминании о предках. Быстро отрезав большой
ломоть баранины своим кинжалом, он спросил у меня:
- Ваша семья занимала высокое положение в былые дни?
- Я родом из Дукасов.
- Дукасов?
- Дукасов, - мягко повторил я.
- Я сам тоже из рода Дукасов.
- Неужели?
- Вне всякого сомнения!
- Дукасы в Эпире? Как такое могло приключиться? - вскричал я.
- Мы прибыли сюда вместе с Комнинами, после того, как латинские
свиньи овладели Константинополем.
- Ого!
- Вне всякого сомнения!
Он потребовал еще вина, самого лучшего в доме. Когда появились его
дочери, он вскочил, пританцовывая, и начал кричать:
- Родственник! Родственник! Незнакомец оказался родственником!
Поприветствуйте его надлежащим образом!
Я оказался в тесном окружении дочерей Маркезиниса, они едва не
задавили меня своими упругими девичьими грудями и плотными благоухающими
телами. Я же целомудренно обнял их, как и подобало давно позабытому
дальнему родственнику.
Над кружками тягучего, очень старого вина мы стали обсуждать свою
родословную. Я сделал первый шаг, выхватив наугад одного из Дукасов, -
Федора, - и сообщил, что он спасся бегством на Кипр после разгрома
Константинополя в 1204 году и стал основателем нашей ветви. Маркезинис
никоим образом не мог опровергнуть данное утверждение и поэтому принял его
на веру. Я развернул перед ним длинный перечень представителей нашей ветви
рода Дукасов, заполнивших родословную между мною и этим легендарным
Федором, прибегая к широко распространенным византийским именам. Когда я
закончил свой рассказ, то сразу же спросил:
- А вы, Григорий?
Пользуясь своим ножом для того, чтобы нацарапать на поверхности стола
причудливые изгибы генеалогического ствола в наиболее трудных местах,
Маркезинис проследил свое происхождение вплоть до Николая Маркезиниса,
жившего в конце четырнадцатого столетия и женившегося на старшей дочери
Мануила Дукаса из Аргирокастро, добавив, что у этого Дукаса были только
дочери и поэтому данная ветвь Дукасов на нем и оборвалась. От Мануила
Маркезинис стал неторопливо прослеживать род Дукасов до самого изгнания их
из Византии в результате Четвертого Крестового Похода. Того Дукаса, от
которого он вел свое происхождение и который бежал в Албанию, звали как он
сказал, Симеоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83