ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Тот император,
который появился теперь, на колеснице, запряженной четверкой огромных
размеров вороных, выглядел куда старше, чем должен был бы постареть за эти
пять лет. У него было значительно расплывшееся и побагровевшее лицо,
однако теперь он был неизмеримо более уверенным в себе, представлял из
себя колоритную фигуру истинного самодержца. Да и не мог он быть другим
после того, как отразил чудовищный вызов своей власти - восстание 532
года, и возвел за эти годы город, прекраснее которого трудно себе
представить.
По обе стороны от приближавшейся колесницы выстроились сенаторы и
знать. Мы постарались отодвинуться подальше, затесавшись среди
простонародья. Облаченные в драгоценные одеянья, императора перед входом в
собор дожидались многочисленные священники, дьяконы, протодьяконы, монахи
и монахини. К небесам возносились древние священные песнопения. В
величественных, поражающих своими размерами и отделкой дверях собора,
появился сам патриарх Менос. Юстиниан сошел с колесницы на землю; патриарх
и император рука об руку вошли в здание. Вслед за ними туда же прошли
высокие государственные сановники.
- Согласно летописи десятого столетия, - объяснял я, - императора
прямо-таки распирало от охвативших его чувств, когда он вошел в эту новую
Айя-Софию. Поспешив к самому центру собора, перекрытому величественным
куполом, он, воздев руки к небу, воскликнул: "Слава Богу, который дал мне
возможность закончить эту постройку. Я превзошел тебя, о Соломон!" Служба
Времени посчитала, что посетителям этой эпохи интересно собственными ушами
услышать знаменитые слова и поэтому несколько лет назад мы поместили
микрофоны рядом с алтарем. Я запустил руку под свои одежды. - Я принес с
собой радиоприемное устройство, благодаря которому вы сможете услышать те
слова, которые произнес Юстиниан, выйдя на середину собора. Слушайте.
Я включил громкоговоритель. В это же самое мгновение большое
количество других курьеров, затесавшихся в толпах народа, проделали то же
самое. Наступит время, когда нас наберется в этот момент столько, что
голос Юстиниана, усиленный тысячами миниатюрных громкоговорителей,
величественно прогромыхает по всему городу.
Из громкоговорителя у меня в руке раздались звуки шагов.
- Император идет вдоль прохода, - пояснил я. Шаги внезапно
оборвались. И мы услышали слова Юстиниана - самое первое, что он
воскликнул, войдя в этот прославленный в веках шедевр архитектуры.
Надсадным от охватившей его ярости голосом, император взревел:
- Поглядите-ка наверх, содомиты вы разнесчастные! Ну-ка разыщите мне
тотчас же того скотоложца, который оставил висеть на куполе эти леса! Хочу
видеть его отрезанные яичники еще до того, как начнется молебен! - после
чего он чихнул изо всей силы, невольно подчеркнув тем самым всю глубину
своего императорского гнева.
Я же сказал, обращаясь к своим шестерым туристам, вот что:
- Путешествия во времени заставили нас пересмотреть большинство наших
прославленных анекдотов на исторические темы в свете новых свидетельств.

32
В эту ночь, как только туристы мои уснули, я тотчас же улизнул от
них, чтобы провести кое-какие поиски чисто личного характера.
Это было тяжелым нарушением правил. Положено было, чтобы курьер все
время оставался вместе со своими клиентами - на тот случай, если
произойдет что-нибудь непредвиденное. Ведь клиенты пока что еще не умеют
правильно пользоваться своими таймерами, поэтому только курьер может
быстро вызволить их из беды, если таковая случится.
Несмотря на это, я совершил прыжок на шесть веков вниз по линии, пока
мои туристы спали, и навестил эпоху, в которой преуспевал мой предок
Никифор Дукас. Что потребовало от меня немалой дерзости, если принять во
внимание, что это была первая моя вылазка соло. Но фактически я едва ли
серьезно рисковал.
Безопаснее всего осуществлять такие побочные вылазки, как это
объяснил мне Метаксас, следя за тщательной настройкой своего таймера,
выполняя ее так, чтобы время максимального отсутствия в своей туристской
группе не превышало одной минуты. Я отбывал 27 декабря 537 года в 23 часа
45 минут. У меня была возможность отправиться вверх или вниз по линии из
этой отправной точки и провести в любой эпохе часы, дни, недели и даже
месяцы. Когда же я улажу свои личные дела, все, что мне нужно будет
сделать, это произвести такую настройку таймера, чтобы он вернул меня
снова в 27 декабря 537 года, в 23 часа 46 минут. С точки зрения моих,
сладко похрапывающих туристов, я исчезну всего лишь на шестьдесят секунд.
Разумеется, совсем неуместным будет возвратиться в 23 часа 44 минуты,
то есть за минуту до того, как я покину эту эпоху. Тогда в одной и той же
комнате нас будет двое, что приведет к возникновению парадокса удвоения,
являющегося частным случаем кумулятивного парадокса. Это грозит по меньшей
мере выговором, если об этом пронюхает патруль времени. Таким образом,
точный расчет времени совершенно необходим в таких случаях.
Другой проблемой является трудность, связанная с точностью попадания
в то же самое место в пространстве при совершении шунтирования. Постоялый
двор, где остановилась на ночлег моя группа в 537 году, почти со
стопроцентной вероятностью не будет существовать в 1175 году, куда я
сейчас намеревался отправиться. Я не мог себе позволить слепо
шунтироваться непосредственно из комнаты, чтобы не материализоваться в
каком-нибудь совсем для меня неподходящем месте, например, внутри
подземной темницы, построенной впоследствии.
Единственный безопасный способ заключался в том, чтобы выйти на улицу
и шунтироваться оттуда. В этом случае, однако, отлучка из помещения, где
размещаются туристы, может продолжаться более шестидесяти секунд, так как
потребуется дополнительное время для того, чтобы спуститься вниз, найти
безопасное и тихое место, с которого можно было бы шунтироваться, и так
далее. И если как раз в этот момент нагрянет патруль времени, производящий
обычную рутинную проверку, и обнаружит вас на улице, то после того, как
вам нечего будет ответить на простой вопрос, почему вы не находитесь
сейчас со своими клиентами, вас ждут серьезные неприятности.
Тем не менее, я шунтировался вниз по линии, и на этот раз мне все
сошло с рук.
Я не бывал в 1175 году прежде. Это был, по всей вероятности,
последний по-настоящему неплохой год в истории Византии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83