Она хотела, нет, требовала, чтобы торговцы Дождевых Чащоб помогали ей. Но торговцам приходилось заботиться о собственных семьях, а война мешала успешной торговле. Так что всем пришлось несладко. Во всяком случае, таким было положение два года назад, когда я покинул Бингтаун. Подозреваю, что и сейчас мало что изменилось.
Некоторое время я молча пытался осмыслить невероятную историю, рассказанную Шутом. Я не мог ставить его слова под сомнение — слишком часто то, что Шут рассказывал мне за долгие годы нашего знакомства, оказывалось потом правдой. И все же, если я сейчас ему поверю, мне придется пересмотреть очень многое. Поэтому я решил сосредоточить внимание на нынешней судьбе Бингтауна и Шести Герцогств.
— А Чейду и Кетриккен известно то, что ты рассказал мне?
Шут покачал головой.
— Во всяком случае, не от меня. Возможно, у Чейда есть другие источники информации. Но я никогда не говорил с ним об этом.
— Эда и Эль, но почему? Они вслепую ведут переговоры с послами Бингтауна. — Тут мне в голову пришла новая мысль. — А ты им рассказывал что-нибудь о наших драконах? Торговцам Бингтауна известно, какова истинная природа драконов Шести Герцогств?
Шут вновь покачал головой.
— Благодарение Эде, — выдохнул я. — Но почему ты ничего не рассказал Чейду? Почему скрывал от всех то, что знаешь?
Шут так долго молча смотрел на меня, что я потерял надежду услышать ответ. Наконец, он неохотно проговорил:
— Я Белый Пророк. Моя цель — направить мир по лучшему пути. Но… я не Изменяющий, и не мне менять мир. Это твоя задача, Фитц. Если бы я открыл Чейду то, что знаю, переговоры с Бингтауном пошли бы иным путем. Я не знаю, к чему бы это привело. Сейчас я еще в большей степени охвачен сомнениями.
Он замолчал, словно рассчитывал, что я ему помогу. Но мне было нечего сказать. Между нами повисло молчание. Шут сложил руки перед собой и опустил глаза.
— Возможно, я совершил ошибку. В Бингтауне. Боюсь, что пока я жил в Бингтауне и… в других местах, мне не удалось исполнить свое предназначение. Получилось совсем не так, как я хотел, и с тех пор все, что я делаю… неправильно. — Он тяжело вздохнул. — Фитц, я ощупью двигаюсь сквозь время. Не шаг за шагом, а мгновение вслед за мгновением. Что кажется мне самым верным? Я считал, что лучше Чейду ничего не знать. И молчал. А сегодня у меня появилось ощущение, что тебе пора услышать историю драконов. И я поведал ее тебе. Теперь ты будешь принимать решение. Говорить Чейду и Кетриккен или нет, Приносящий Перемены? Слово за тобой.
Услышав из человеческих уст имя, которым называл меня Ночной Волк, я поежился. Мне стало не по себе.
— Неужели ты всегда принимаешь важные решения на основании своих «ощущений»? — Мой вопрос прозвучал неожиданно резко, но Шут и глазом не моргнул.
Он спокойно посмотрел на меня и спросил:
— А как еще я могу их принимать?
— Опираясь на факты. Предзнаменования, вещие сны, собственные пророчества… я не знаю. Но нельзя же полагаться только на ощущения. Клянусь Элем, твои «ощущения» могут появиться из-за несвежей рыбы, которую ты съел на завтрак.
Я прижал ладони к лицу и задумался. Шут предоставил мне принимать решение. Что же делать? Ситуация вдруг резко осложнилась — куда проще упрекать Шута за то, что он утаил какие-то сведения. А как изменится отношение Чейда к союзу с Бингтауном, когда старый убийца все узнает? Настоящие драконы. Стоит ли вступать в войну ради расположения одного-единственного дракона? И к чему приведет наш отказ от союза, если Бингтаун одержит победу и на его стороне окажется стая настоящих драконов?
Рассказать Кетриккен? И вновь возникают те же самые вопросы, вот только ответы будут иными. Теперь пришел черед вздыхать мне.
— Почему ты доверил мне принятие решения?
Я почувствовал, как на мое плечо легла его рука, повернулся к Шуту и увидел хорошо знакомую мимолетную улыбку.
— Потому что раньше у тебя получалось очень неплохо. С тех самых пор, как я нашел в саду мальчика и сказал ему: «Фитц Песопас, сала припас. Пса спас».
Я вытаращил глаза.
— Но ты же говорил, что тебе приснился сон, и ты пришел рассказать его мне…
Шут таинственно улыбнулся.
— Мне действительно приснился сон. И я его записал. Когда мне было восемь лет. Пришло время, и я рассказал его тебе. Ты уже тогда знал, что с ним делать, и стал моим Изменяющим. Я и сейчас тебе полностью доверяю.
— Тогда я не понимал, что делаю. И совершенно не думал о последствиях.
— А теперь?
— А теперь я жалею, что не могу не думать о них. Принимать решения стало гораздо труднее.
Шут с надменной улыбкой откинулся на спинку стула.
— Вот видишь. — Тут он подобрался и наклонился вперед. — А как ты принял решение действовать тогда, много лет назад, в саду? Как все произошло?
Я задумчиво покачал головой.
— Я не принимал решения. Нужно было действовать, у меня не оставалось выбора. Впрочем, я старался делать, что могу, во благо Шести Герцогств. Ни о чем другом я не думал.
За несколько мгновений до того, как, открывая проход, сдвинулся в сторону стеллаж с винными бутылками, я повернулся и посмотрел на потайную дверь. Вошел Чейд. Он слегка запыхался. Его взгляд упал на бутылку бренди, он молча подошел к столу, схватил мою чашку и опустошил ее.
— Так и знал, что вы здесь прячетесь, — с удовлетворенным вздохом сообщил он.
— Вовсе мы не прячемся, — возразил я. — Мы просто выбрали подходящее место, чтобы спокойно поговорить.
Я встал со своего кресла, и Чейд устало рухнул в него. Очевидно, он спешил, поднимаясь вверх по лестнице.
— Нам с Кетриккен следовало принимать послов Бингтауна без лишних свидетелей. Теперь все ужасно возбуждены, недовольство может в любой момент вырваться наружу.
— Все спорят, стоит ли вступать в войну с Чалседом. Уверен, что Шоке готов хоть завтра снарядить корабли, — заметил я.
— С Шоксом я разберусь, — раздраженно проворчал Чейд. — Нет, все гораздо хуже. Не успели мы с Кетриккен вернуться в ее покои и начать всерьез обсуждать предложения послов Бингтауна, как в дверь постучал паж. Пиоттр Блэкуотер и нарческа потребовали немедленной аудиенции. Не попросили, а потребовали.
Он немного помолчал, чтобы дать нам возможность осмыслить сказанное, и продолжил:
— Нам ничего не оставалось, как согласиться. Королева решила, что нарческа затаила новую обиду на Дьютифула. Но когда они вошли, Пиоттр поставил нас в известность, что нарческа ужасно огорчена появлением послов Бингтауна в Шести Герцогствах. Оба были сильно возбуждены. Но этим они не ограничились, и Пиоттр в крайне жестких выражениях заявил, что, если мы заключим союз с «драконоводами», он немедленно аннулирует помолвку.
— Пиоттр Блэкуотер и нарческа, а не Аркон Бладблейд? — уточнил я.
Почти одновременно Шут спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202
Некоторое время я молча пытался осмыслить невероятную историю, рассказанную Шутом. Я не мог ставить его слова под сомнение — слишком часто то, что Шут рассказывал мне за долгие годы нашего знакомства, оказывалось потом правдой. И все же, если я сейчас ему поверю, мне придется пересмотреть очень многое. Поэтому я решил сосредоточить внимание на нынешней судьбе Бингтауна и Шести Герцогств.
— А Чейду и Кетриккен известно то, что ты рассказал мне?
Шут покачал головой.
— Во всяком случае, не от меня. Возможно, у Чейда есть другие источники информации. Но я никогда не говорил с ним об этом.
— Эда и Эль, но почему? Они вслепую ведут переговоры с послами Бингтауна. — Тут мне в голову пришла новая мысль. — А ты им рассказывал что-нибудь о наших драконах? Торговцам Бингтауна известно, какова истинная природа драконов Шести Герцогств?
Шут вновь покачал головой.
— Благодарение Эде, — выдохнул я. — Но почему ты ничего не рассказал Чейду? Почему скрывал от всех то, что знаешь?
Шут так долго молча смотрел на меня, что я потерял надежду услышать ответ. Наконец, он неохотно проговорил:
— Я Белый Пророк. Моя цель — направить мир по лучшему пути. Но… я не Изменяющий, и не мне менять мир. Это твоя задача, Фитц. Если бы я открыл Чейду то, что знаю, переговоры с Бингтауном пошли бы иным путем. Я не знаю, к чему бы это привело. Сейчас я еще в большей степени охвачен сомнениями.
Он замолчал, словно рассчитывал, что я ему помогу. Но мне было нечего сказать. Между нами повисло молчание. Шут сложил руки перед собой и опустил глаза.
— Возможно, я совершил ошибку. В Бингтауне. Боюсь, что пока я жил в Бингтауне и… в других местах, мне не удалось исполнить свое предназначение. Получилось совсем не так, как я хотел, и с тех пор все, что я делаю… неправильно. — Он тяжело вздохнул. — Фитц, я ощупью двигаюсь сквозь время. Не шаг за шагом, а мгновение вслед за мгновением. Что кажется мне самым верным? Я считал, что лучше Чейду ничего не знать. И молчал. А сегодня у меня появилось ощущение, что тебе пора услышать историю драконов. И я поведал ее тебе. Теперь ты будешь принимать решение. Говорить Чейду и Кетриккен или нет, Приносящий Перемены? Слово за тобой.
Услышав из человеческих уст имя, которым называл меня Ночной Волк, я поежился. Мне стало не по себе.
— Неужели ты всегда принимаешь важные решения на основании своих «ощущений»? — Мой вопрос прозвучал неожиданно резко, но Шут и глазом не моргнул.
Он спокойно посмотрел на меня и спросил:
— А как еще я могу их принимать?
— Опираясь на факты. Предзнаменования, вещие сны, собственные пророчества… я не знаю. Но нельзя же полагаться только на ощущения. Клянусь Элем, твои «ощущения» могут появиться из-за несвежей рыбы, которую ты съел на завтрак.
Я прижал ладони к лицу и задумался. Шут предоставил мне принимать решение. Что же делать? Ситуация вдруг резко осложнилась — куда проще упрекать Шута за то, что он утаил какие-то сведения. А как изменится отношение Чейда к союзу с Бингтауном, когда старый убийца все узнает? Настоящие драконы. Стоит ли вступать в войну ради расположения одного-единственного дракона? И к чему приведет наш отказ от союза, если Бингтаун одержит победу и на его стороне окажется стая настоящих драконов?
Рассказать Кетриккен? И вновь возникают те же самые вопросы, вот только ответы будут иными. Теперь пришел черед вздыхать мне.
— Почему ты доверил мне принятие решения?
Я почувствовал, как на мое плечо легла его рука, повернулся к Шуту и увидел хорошо знакомую мимолетную улыбку.
— Потому что раньше у тебя получалось очень неплохо. С тех самых пор, как я нашел в саду мальчика и сказал ему: «Фитц Песопас, сала припас. Пса спас».
Я вытаращил глаза.
— Но ты же говорил, что тебе приснился сон, и ты пришел рассказать его мне…
Шут таинственно улыбнулся.
— Мне действительно приснился сон. И я его записал. Когда мне было восемь лет. Пришло время, и я рассказал его тебе. Ты уже тогда знал, что с ним делать, и стал моим Изменяющим. Я и сейчас тебе полностью доверяю.
— Тогда я не понимал, что делаю. И совершенно не думал о последствиях.
— А теперь?
— А теперь я жалею, что не могу не думать о них. Принимать решения стало гораздо труднее.
Шут с надменной улыбкой откинулся на спинку стула.
— Вот видишь. — Тут он подобрался и наклонился вперед. — А как ты принял решение действовать тогда, много лет назад, в саду? Как все произошло?
Я задумчиво покачал головой.
— Я не принимал решения. Нужно было действовать, у меня не оставалось выбора. Впрочем, я старался делать, что могу, во благо Шести Герцогств. Ни о чем другом я не думал.
За несколько мгновений до того, как, открывая проход, сдвинулся в сторону стеллаж с винными бутылками, я повернулся и посмотрел на потайную дверь. Вошел Чейд. Он слегка запыхался. Его взгляд упал на бутылку бренди, он молча подошел к столу, схватил мою чашку и опустошил ее.
— Так и знал, что вы здесь прячетесь, — с удовлетворенным вздохом сообщил он.
— Вовсе мы не прячемся, — возразил я. — Мы просто выбрали подходящее место, чтобы спокойно поговорить.
Я встал со своего кресла, и Чейд устало рухнул в него. Очевидно, он спешил, поднимаясь вверх по лестнице.
— Нам с Кетриккен следовало принимать послов Бингтауна без лишних свидетелей. Теперь все ужасно возбуждены, недовольство может в любой момент вырваться наружу.
— Все спорят, стоит ли вступать в войну с Чалседом. Уверен, что Шоке готов хоть завтра снарядить корабли, — заметил я.
— С Шоксом я разберусь, — раздраженно проворчал Чейд. — Нет, все гораздо хуже. Не успели мы с Кетриккен вернуться в ее покои и начать всерьез обсуждать предложения послов Бингтауна, как в дверь постучал паж. Пиоттр Блэкуотер и нарческа потребовали немедленной аудиенции. Не попросили, а потребовали.
Он немного помолчал, чтобы дать нам возможность осмыслить сказанное, и продолжил:
— Нам ничего не оставалось, как согласиться. Королева решила, что нарческа затаила новую обиду на Дьютифула. Но когда они вошли, Пиоттр поставил нас в известность, что нарческа ужасно огорчена появлением послов Бингтауна в Шести Герцогствах. Оба были сильно возбуждены. Но этим они не ограничились, и Пиоттр в крайне жестких выражениях заявил, что, если мы заключим союз с «драконоводами», он немедленно аннулирует помолвку.
— Пиоттр Блэкуотер и нарческа, а не Аркон Бладблейд? — уточнил я.
Почти одновременно Шут спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202