Что заставило его так срочно уехать? Что он увозил? На эти вопросы можно ответить с большой вероятностью: он увозил какие-то царские ценности. Совершенно очевидно и то, что Лисицын чуть ли не с 1918 года вплотную занимался поиском царских сокровищ. Видимо, объект «номер 17» представлял собой некий филиал Гохрана, где хранились ценности и документы, анализ которых и проводил Лисицын. А кто же были его таинственные «источники»? Почему он считался незаменимым? Из переписки Лисицына с руководством явствует, что на объекте с кем-то работал и знаменитый Артузов — начальник секретно-политического отдела ВЧК-ОГПУ.
Значит, он тоже был подключен к поиску сокровищ или выполнял с помощью Лисицына другие задачи? Может быть, «объект 17» — это знаменитая секретная лаборатория, где изготовлялись фальшивые иностранные банкноты и паспорта? Нет, не похоже. Есть ли где-нибудь расшифровка довоенных секретных «точек» НКВД? Наверняка есть в общей картотеке расшифровки «почтовых ящиков»? Куманин медленно повернул пленку еще раз. Следующий кадр содержал другой документ:
«Сов. Секретно
28 ноября 1933 г.
Старшему опер-уполномоченному ОГПУ
товарищу Лисицыну.
Посылаем вам копии документов, присланных ОГПУ по Уралу, чьи товарищи, благодаря вашей прекрасной работе, вернули народу ценности, столь необходимые для осуществления Сталинского плана индустриализации страны. Вы представлены к высокой правительственной награде.
Заместитель председателя ОГПУ Ягода Г. Г.».
Далее шли показания из протокола допроса обнаруженной и арестованной монахини Ужинцевой Марфы Андреевны, которая пробовала запираться, но не выдержала даже суток на «стойке» и стала признаваться.
«… признаюсь, что в своих первых показаниях примерное место царских ценностей, что запрятал Чемодуров и показывал мне, я указывала неправильно. В действительности дело было так: перед увозом царской семьи из Тобольска ко мне на монастырское подворье пришел камердинер царя Терентий Иванович Чемодуров и, передав мне большой сверток, попросил, чтобы я передала его игуменье в монастырь. Чемодуров сказал, что в нем находятся ценности царской семьи, о чем я и сама догадывалась. Ценности эти хранились у игуменьи до весны 1923 г., когда закрылся монастырь. При закрытии монастыря игуменья спрятала монастырские ценности и подбила монашек на то, чтобы оказать сопротивление при их изъятии. Узнав, что за это ей грозит арест, игуменья передала мне ценности царской семьи попросила сохранить их до тех пор, когда установится „настоящая власть“, как она сказала. Я взяла сверток, крепко обмотала его полотенцем и спустила в колодец на монастырском огороде. Вскоре я была арестована и просидела в тюрьме 18 суток. Сидя в тюрьме, я очень беспокоилась за ценности, боялась, что они испортятся от колодезной воды. Как только меня освободили, я сразу бросилась в монастырь, в огород к колодцу, и вытащила ценности. Вытащив ценности из колодца, я зарыла их в могиле монастырского кладбища. Успокоиться, однако, я не могла, все время боялась, как бы их не украли. От страха я потеряла и сон, и аппетит, и память. Измучавшись совсем, я решила бросить ценности в реку Иртыш. Перед тем, как исполнить это решение, я обратилась за советом к Василию Михайловичу Корнилову — местному рыбопромышленнику, который был связан с нашим монастырем, с которым я была знакома. Когда я сказала о своем решении Василию Михайловичу, он страшно испугался и замахал на меня руками: „Что ты, что ты?! Ведь установится настоящий порядок, настоящая власть, тогда с тебя отчет спросят, ведь в Иртыш тебя заставят за ценностями лезть“. Я совсем растерялась, не знала, что делать. Потом попросила Василия Михайловича взять ценности на хранение себе. Он сначала отказывался, потом дал согласие временно сохранить их у себя. Через несколько дней после разговора с Корниловым я пришла к нему на квартиру, принесла с собой ценности, две стеклянные банки и два туеска. В эти банки и туески я переложила ценности из свертка, спустилась с Василием Михайловичем в подполье, и там вместе и зарыли их. Это было, кажется, в 1925 году, точно не помню. Через некоторое время Корнилов уехал из Тобольска. В его квартире поселились новые, незнакомые мне, жильцы. Одно время в ней жили милиционеры. Я все время беспокоилась за ценности, боялась, как бы они не испортились или как бы не были украдены… В октябре месяца с.г. я была арестована ОПТУ и доставлена в Свердловск… „ Затем шла розыскная справка на Корнилова В. М.: «До революции и после революции во время НЭПа Корнилов занимался в городе Тобольске рыбопромышленностью и торговлей, последней в период 1924-25гт. По поручению благочинной Ивановского монастыря принял на хранение царские ценности, заключающиеся в брильянтовых 2-х диадемах (коронах), ряде других крупных брильянтов и золотых крестов. Хранил в гор. Тобольске в собственном доме по ул. Декабристов под домом в земле, в прятаньи которого принимала участие и его семья. В связи с тем, что в 1928-29гг. был как рыбопромышленник-торговец раскулачен, из города Тобольска вместе с семьей выехал с женой сперва в гор. Свердловск, а затем в Казань. Сын находится в г. Свердловске“. Далее шел сводный доклад, подводящий итог данному этапу операции.
«Сов. Секретно
Заместителю председателя ОГПУ т. Ягоде.
Спецзаписка. «Об изъятии царских ценностей в г. Тобольске».
В результате длительного розыска 20 ноября с. г. в городе Тобольске изъяты ценности царской семьи. Эти ценности, во время пребывания царской семьи в г. Тобольске, были переданы на хранение камердинером царской семьи Чемодуровым игуменье Тобольского Ивановского монастыря Дружининой. Последняя незадолго до смерти передала их своей помощнице благочинной Марфе Ужинской… 15 октября с. г. Ужинцева призналась в хранении ею ценностей царской семьи и указала место их нахождения. В указанном первоначально Ужинцевой месте ценностей не оказалось. Тогда был доставлен в Тобольск Корнилов В. М. Он указал действительное место хранения ценностей. По указанию Корнилова ценности были изъяты (ценности в двух стеклянных банках, вставленных в деревянные кадушки, были зарыты в подполье, в квартире Корнилова).
Среди изъятых ценностей имеются:
1) брошь бриллиантовая в 100 карат,
2) три шпильки головные с бриллиантами в 44 и 36 карат,
3) полумесяц с бриллиантами до 70 карат (по некоторым сведеньям, этот полумесяц был подарен царю турецким султаном),
4J диадемы царских дочерей и царицы и др. Всего изъято ценностей по предварительной оценке наших экспертов на сумму в три миллиона двести семьдесят тысяч шестьсот девяносто три золотых рубля (3.270.693 руб.).
ПП ОПТУ по Уралу Решетов
Нач. ЭКО ПП ОПТУ Самойлов».
После этого доклада следовал перечень изъятых ценностей, содержащий 154 предмета, и их предварительная оценка экспертами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Значит, он тоже был подключен к поиску сокровищ или выполнял с помощью Лисицына другие задачи? Может быть, «объект 17» — это знаменитая секретная лаборатория, где изготовлялись фальшивые иностранные банкноты и паспорта? Нет, не похоже. Есть ли где-нибудь расшифровка довоенных секретных «точек» НКВД? Наверняка есть в общей картотеке расшифровки «почтовых ящиков»? Куманин медленно повернул пленку еще раз. Следующий кадр содержал другой документ:
«Сов. Секретно
28 ноября 1933 г.
Старшему опер-уполномоченному ОГПУ
товарищу Лисицыну.
Посылаем вам копии документов, присланных ОГПУ по Уралу, чьи товарищи, благодаря вашей прекрасной работе, вернули народу ценности, столь необходимые для осуществления Сталинского плана индустриализации страны. Вы представлены к высокой правительственной награде.
Заместитель председателя ОГПУ Ягода Г. Г.».
Далее шли показания из протокола допроса обнаруженной и арестованной монахини Ужинцевой Марфы Андреевны, которая пробовала запираться, но не выдержала даже суток на «стойке» и стала признаваться.
«… признаюсь, что в своих первых показаниях примерное место царских ценностей, что запрятал Чемодуров и показывал мне, я указывала неправильно. В действительности дело было так: перед увозом царской семьи из Тобольска ко мне на монастырское подворье пришел камердинер царя Терентий Иванович Чемодуров и, передав мне большой сверток, попросил, чтобы я передала его игуменье в монастырь. Чемодуров сказал, что в нем находятся ценности царской семьи, о чем я и сама догадывалась. Ценности эти хранились у игуменьи до весны 1923 г., когда закрылся монастырь. При закрытии монастыря игуменья спрятала монастырские ценности и подбила монашек на то, чтобы оказать сопротивление при их изъятии. Узнав, что за это ей грозит арест, игуменья передала мне ценности царской семьи попросила сохранить их до тех пор, когда установится „настоящая власть“, как она сказала. Я взяла сверток, крепко обмотала его полотенцем и спустила в колодец на монастырском огороде. Вскоре я была арестована и просидела в тюрьме 18 суток. Сидя в тюрьме, я очень беспокоилась за ценности, боялась, что они испортятся от колодезной воды. Как только меня освободили, я сразу бросилась в монастырь, в огород к колодцу, и вытащила ценности. Вытащив ценности из колодца, я зарыла их в могиле монастырского кладбища. Успокоиться, однако, я не могла, все время боялась, как бы их не украли. От страха я потеряла и сон, и аппетит, и память. Измучавшись совсем, я решила бросить ценности в реку Иртыш. Перед тем, как исполнить это решение, я обратилась за советом к Василию Михайловичу Корнилову — местному рыбопромышленнику, который был связан с нашим монастырем, с которым я была знакома. Когда я сказала о своем решении Василию Михайловичу, он страшно испугался и замахал на меня руками: „Что ты, что ты?! Ведь установится настоящий порядок, настоящая власть, тогда с тебя отчет спросят, ведь в Иртыш тебя заставят за ценностями лезть“. Я совсем растерялась, не знала, что делать. Потом попросила Василия Михайловича взять ценности на хранение себе. Он сначала отказывался, потом дал согласие временно сохранить их у себя. Через несколько дней после разговора с Корниловым я пришла к нему на квартиру, принесла с собой ценности, две стеклянные банки и два туеска. В эти банки и туески я переложила ценности из свертка, спустилась с Василием Михайловичем в подполье, и там вместе и зарыли их. Это было, кажется, в 1925 году, точно не помню. Через некоторое время Корнилов уехал из Тобольска. В его квартире поселились новые, незнакомые мне, жильцы. Одно время в ней жили милиционеры. Я все время беспокоилась за ценности, боялась, как бы они не испортились или как бы не были украдены… В октябре месяца с.г. я была арестована ОПТУ и доставлена в Свердловск… „ Затем шла розыскная справка на Корнилова В. М.: «До революции и после революции во время НЭПа Корнилов занимался в городе Тобольске рыбопромышленностью и торговлей, последней в период 1924-25гт. По поручению благочинной Ивановского монастыря принял на хранение царские ценности, заключающиеся в брильянтовых 2-х диадемах (коронах), ряде других крупных брильянтов и золотых крестов. Хранил в гор. Тобольске в собственном доме по ул. Декабристов под домом в земле, в прятаньи которого принимала участие и его семья. В связи с тем, что в 1928-29гг. был как рыбопромышленник-торговец раскулачен, из города Тобольска вместе с семьей выехал с женой сперва в гор. Свердловск, а затем в Казань. Сын находится в г. Свердловске“. Далее шел сводный доклад, подводящий итог данному этапу операции.
«Сов. Секретно
Заместителю председателя ОГПУ т. Ягоде.
Спецзаписка. «Об изъятии царских ценностей в г. Тобольске».
В результате длительного розыска 20 ноября с. г. в городе Тобольске изъяты ценности царской семьи. Эти ценности, во время пребывания царской семьи в г. Тобольске, были переданы на хранение камердинером царской семьи Чемодуровым игуменье Тобольского Ивановского монастыря Дружининой. Последняя незадолго до смерти передала их своей помощнице благочинной Марфе Ужинской… 15 октября с. г. Ужинцева призналась в хранении ею ценностей царской семьи и указала место их нахождения. В указанном первоначально Ужинцевой месте ценностей не оказалось. Тогда был доставлен в Тобольск Корнилов В. М. Он указал действительное место хранения ценностей. По указанию Корнилова ценности были изъяты (ценности в двух стеклянных банках, вставленных в деревянные кадушки, были зарыты в подполье, в квартире Корнилова).
Среди изъятых ценностей имеются:
1) брошь бриллиантовая в 100 карат,
2) три шпильки головные с бриллиантами в 44 и 36 карат,
3) полумесяц с бриллиантами до 70 карат (по некоторым сведеньям, этот полумесяц был подарен царю турецким султаном),
4J диадемы царских дочерей и царицы и др. Всего изъято ценностей по предварительной оценке наших экспертов на сумму в три миллиона двести семьдесят тысяч шестьсот девяносто три золотых рубля (3.270.693 руб.).
ПП ОПТУ по Уралу Решетов
Нач. ЭКО ПП ОПТУ Самойлов».
После этого доклада следовал перечень изъятых ценностей, содержащий 154 предмета, и их предварительная оценка экспертами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112