Тогда зачем спрашиваешь? И что ты хочешь услышать?
– Вы ведь уже решили, Пресветлый. Тем не менее… Останьтесь. Сошлитесь на плохое здоровье. Я поеду туда вместо вас. Если позволите.
Талигхилл невесело улыбнулся:
– Не позволю. Кому нужен больной правитель, а? Да и не поверят. – Он поднялся с кровати и подошел к раскрытому окну. За окном страстно дышала ночь, которой вовсе не было дела до сомнений и забот людей. Ночь ждала.
– В общем, поеду, – сказал, не оборачиваясь, правитель. – Но план наш остается в силе. Сначала мне казалось, что мое присутствие там все разрушит, а пестом вспомнил махтас, кое-что прикинул – нет, не разрушит. Даже лучше будет, потому что никто и не заподозрит… то, что мы запланировали. А вы уж, прошу, позаботьтесь о разведчиках, чтобы те вовремя доложили о том, что пора отступать.
– Позабочусь, – пообещал Армахог. – И все же… Талигхилл махнул рукой:
– Оставьте. Вы правы, все уже решено и нет смысла переигрывать. Фигуры расставлены, и завтра начнется игра. Собирайте войско и ждите. Кстати, вы, Армахог, остаетесь здесь за главного.
– Я не достоин…
– Возможно, – прервал его Пресветлый. – Но больше некому, так что не спорьте. Я верю, у вас получится.
– У вас тоже, мой правитель, – произнес Армахог. – Я надеюсь. Я очень надеюсь.
– Ну что же, тогда – спокойной ночи. Старэгх грустно посмотрел на Пресветлого:
– Вряд ли она будет такой уж спокойной, но… вам того же.
Он поклонился и вышел из спальни, оставив Талигхилла одного. Правитель еще некоторое время стоял у окна, потом отошел и начал гасить свечи. Оставив всего одну, он улегся на кровать, не закрывая глаз.
Ночь дождалась и тихонько зашевелилась, устраиваясь поудобнее и держа наготове сон. Сон. Который, собственно, и решил все уже давным-давно.
/Горелый воздух вспухает над головой змеиными кольцами – или чудовищной каплей, капающей снизу вверх, с башенной площадки – к небесам. Внизу кричат, но не от боли, а просто потому, что не кричать нет никакой возможности. Кто-то трясет тебя за рукав и показывает в даль ущелья. Там горят южные башни и пламя машет тебе огненным платочком, передавая привет: «Я жду тебя»./
Тебя ждут. И ты приедешь туда – завтра отправишься в путь. Впрочем, нет; этот путь начался намного раньше, и конца еще не видно.
Ветер резким выдохом задувает последнюю свечу, и ты лежишь в темноте. Сон подходит и властно кладет на плечи липкие руки. Ты засыпаешь.
/Качается земля. Нет, это ты качаешься, потому что слишком ослаб за последние дни. Припасы заканчиваются слишком быстро. Еще быстрее заканчиваются жизни тех, кто рядом.
Масла давно уже нет, и только дротики и стрелы вы отправляете вниз, в приливные бешеные волны вражеского войска. Где же посланец? Почему так долго? Пора отступать, пора уходить отсюда, пока вы все не изжарились здесь, но… Знака нет. Ты идешь. Качается земля и клацают о каменные стены наконечники стрел. Ты просыпаешься.
Храррип тряс Пресветлого за плечо, и на лице телохранителя отражалась искренняя забота о правителе.
– Что? в чем дело?
– Вам приснился дурной сон, господин. К тому же, – Храррип выразительно смотрит выше и вперед, на окно, которое тебе отсюда не видно, – к тому же пора вставать. Светает. Поспите в дороге.
Демона с два я посплю в дороге! Но вставать и впрямь пора. Дел невпроворот.
Талигхилл поднялся и с отвращением скинул с себя задубевший от пота халат. Сон – он и есть сон. Дурной, какой же еще!
Болезненный зевок отдается в висках. Нет, так невозможно жить. С этим нужно что-то делать!
Но делать нечего, приходится одеваться и идти завтракать.
После завтрака дела наваливаются дружной гурьбой, и, хотя половина из них – еще вчера казалось – решена, сегодня все начинается сызнова. Не хватает того, сего, пятого и – что является полной неожиданностью – десятого, а уж десятое точно до отъезда никак не достать.
О сне понемногу забываешь. Да и что с ним, со сном? И так все ясно.
/смещение бьет тебя наотмашь ладонью оскорбленной любовницы/
Талигхилл поднялся в стременах и оглянулся. Пыльное это дело – ехать на войну, очень пыльное и очень шумное. Он недовольно покосился на Тиелига, трясущегося в седле справа, на Джергила и его охранников, настоятельным полукругом рассеявшихся поблизости и не спускающих глаз с правителя. Даже не верится, что едешь на войну.
Дорога впереди знакомо раздваивалась, и Пресветлый знаком подозвал к себе телохранителя:
– Я отлучусь в имение, у меня там дела. Люди пускай двигаются, не ждут меня. Догоним. – Талигхилл понимал, что от Джергила ему не отвязаться.
Тиелиг, слышавший все это, вопросительно посмотрел на правителя, но смолчал. Этот вопрос ему задавать не полагалось.
Верховный жрец Ув-Дайгрэйса вообще попал сюда, мягко говоря, неожиданно. По крайней мере, неожиданно для окружающих; Талигхилл же склонен был считать, что сам служитель культа все для себя давным-давно решил… как и он сам. Просто – как и Пресветлый – не счел нужным беспокоить людей раньше времени.
Утром Тиелиг подошел к правителю и сообщил ему, что отправляется в башни вместе с ним. На недоуменный вопрос, какого, мол, демона забыл верховный жрец в Крина, тот наигранно-простодушно поинтересовался: а что, культ Ув-Дайгрэйса уже запретили? Или, мой правитель, вы берете с собой других служителей Бога Войны? Нет? Тогда как же будут обходиться без поддержки оного Бога Вольные Клинки – да и другие воители тоже? А им – уж поверьте – эта поддержка ой как пригодится. К слову сказать, я переговорил с некоторыми из моих подчиненных, и они согласились сопровождать нас. Чтобы успеть поддержать дух во всех, кому это потребуется, а то ведь я один могу и не справиться.
И так далее.
Пресветлому в тот момент было не до жрецов, он давал последние указания Армахогу, поэтому на заявление Тиелига только махнул рукой: что хотите, то и делайте. (Признаться, в душе он был даже рад такому повороту событий. Правителю иногда тоже нужно с кем-нибудь посоветоваться, а в качестве мудрого советчика верховный жрец уже успел себя зарекомендовать с самой положительной стороны…)
Талигхилл и несколько человек из его личной охраны отделились от колонны и пустили коней в галоп, чтобы как можно скорее добраться до имения. Пресветлый не хотел надолго оставлять войско без присмотра, хотя и назначил на время своего отсутствия заместителей, которым мог доверять. Он спешил: у него и впрямь было серьезное дело – из тех, которые лучше завершать до того, как попадешь в осаду. Всякое в жизни бывает.
За отъезжающими следили многие. Смотрел вдогонку, задумчиво кусая губу, верховный жрец Бога Войны, смотрел Шэддаль – бывший сотник элитной гвардии Руалнира, а теперь – правая рука Пресветлого (здесь не обошлось без протекции старэгха), смотрели воины, свои и наемные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
– Вы ведь уже решили, Пресветлый. Тем не менее… Останьтесь. Сошлитесь на плохое здоровье. Я поеду туда вместо вас. Если позволите.
Талигхилл невесело улыбнулся:
– Не позволю. Кому нужен больной правитель, а? Да и не поверят. – Он поднялся с кровати и подошел к раскрытому окну. За окном страстно дышала ночь, которой вовсе не было дела до сомнений и забот людей. Ночь ждала.
– В общем, поеду, – сказал, не оборачиваясь, правитель. – Но план наш остается в силе. Сначала мне казалось, что мое присутствие там все разрушит, а пестом вспомнил махтас, кое-что прикинул – нет, не разрушит. Даже лучше будет, потому что никто и не заподозрит… то, что мы запланировали. А вы уж, прошу, позаботьтесь о разведчиках, чтобы те вовремя доложили о том, что пора отступать.
– Позабочусь, – пообещал Армахог. – И все же… Талигхилл махнул рукой:
– Оставьте. Вы правы, все уже решено и нет смысла переигрывать. Фигуры расставлены, и завтра начнется игра. Собирайте войско и ждите. Кстати, вы, Армахог, остаетесь здесь за главного.
– Я не достоин…
– Возможно, – прервал его Пресветлый. – Но больше некому, так что не спорьте. Я верю, у вас получится.
– У вас тоже, мой правитель, – произнес Армахог. – Я надеюсь. Я очень надеюсь.
– Ну что же, тогда – спокойной ночи. Старэгх грустно посмотрел на Пресветлого:
– Вряд ли она будет такой уж спокойной, но… вам того же.
Он поклонился и вышел из спальни, оставив Талигхилла одного. Правитель еще некоторое время стоял у окна, потом отошел и начал гасить свечи. Оставив всего одну, он улегся на кровать, не закрывая глаз.
Ночь дождалась и тихонько зашевелилась, устраиваясь поудобнее и держа наготове сон. Сон. Который, собственно, и решил все уже давным-давно.
/Горелый воздух вспухает над головой змеиными кольцами – или чудовищной каплей, капающей снизу вверх, с башенной площадки – к небесам. Внизу кричат, но не от боли, а просто потому, что не кричать нет никакой возможности. Кто-то трясет тебя за рукав и показывает в даль ущелья. Там горят южные башни и пламя машет тебе огненным платочком, передавая привет: «Я жду тебя»./
Тебя ждут. И ты приедешь туда – завтра отправишься в путь. Впрочем, нет; этот путь начался намного раньше, и конца еще не видно.
Ветер резким выдохом задувает последнюю свечу, и ты лежишь в темноте. Сон подходит и властно кладет на плечи липкие руки. Ты засыпаешь.
/Качается земля. Нет, это ты качаешься, потому что слишком ослаб за последние дни. Припасы заканчиваются слишком быстро. Еще быстрее заканчиваются жизни тех, кто рядом.
Масла давно уже нет, и только дротики и стрелы вы отправляете вниз, в приливные бешеные волны вражеского войска. Где же посланец? Почему так долго? Пора отступать, пора уходить отсюда, пока вы все не изжарились здесь, но… Знака нет. Ты идешь. Качается земля и клацают о каменные стены наконечники стрел. Ты просыпаешься.
Храррип тряс Пресветлого за плечо, и на лице телохранителя отражалась искренняя забота о правителе.
– Что? в чем дело?
– Вам приснился дурной сон, господин. К тому же, – Храррип выразительно смотрит выше и вперед, на окно, которое тебе отсюда не видно, – к тому же пора вставать. Светает. Поспите в дороге.
Демона с два я посплю в дороге! Но вставать и впрямь пора. Дел невпроворот.
Талигхилл поднялся и с отвращением скинул с себя задубевший от пота халат. Сон – он и есть сон. Дурной, какой же еще!
Болезненный зевок отдается в висках. Нет, так невозможно жить. С этим нужно что-то делать!
Но делать нечего, приходится одеваться и идти завтракать.
После завтрака дела наваливаются дружной гурьбой, и, хотя половина из них – еще вчера казалось – решена, сегодня все начинается сызнова. Не хватает того, сего, пятого и – что является полной неожиданностью – десятого, а уж десятое точно до отъезда никак не достать.
О сне понемногу забываешь. Да и что с ним, со сном? И так все ясно.
/смещение бьет тебя наотмашь ладонью оскорбленной любовницы/
Талигхилл поднялся в стременах и оглянулся. Пыльное это дело – ехать на войну, очень пыльное и очень шумное. Он недовольно покосился на Тиелига, трясущегося в седле справа, на Джергила и его охранников, настоятельным полукругом рассеявшихся поблизости и не спускающих глаз с правителя. Даже не верится, что едешь на войну.
Дорога впереди знакомо раздваивалась, и Пресветлый знаком подозвал к себе телохранителя:
– Я отлучусь в имение, у меня там дела. Люди пускай двигаются, не ждут меня. Догоним. – Талигхилл понимал, что от Джергила ему не отвязаться.
Тиелиг, слышавший все это, вопросительно посмотрел на правителя, но смолчал. Этот вопрос ему задавать не полагалось.
Верховный жрец Ув-Дайгрэйса вообще попал сюда, мягко говоря, неожиданно. По крайней мере, неожиданно для окружающих; Талигхилл же склонен был считать, что сам служитель культа все для себя давным-давно решил… как и он сам. Просто – как и Пресветлый – не счел нужным беспокоить людей раньше времени.
Утром Тиелиг подошел к правителю и сообщил ему, что отправляется в башни вместе с ним. На недоуменный вопрос, какого, мол, демона забыл верховный жрец в Крина, тот наигранно-простодушно поинтересовался: а что, культ Ув-Дайгрэйса уже запретили? Или, мой правитель, вы берете с собой других служителей Бога Войны? Нет? Тогда как же будут обходиться без поддержки оного Бога Вольные Клинки – да и другие воители тоже? А им – уж поверьте – эта поддержка ой как пригодится. К слову сказать, я переговорил с некоторыми из моих подчиненных, и они согласились сопровождать нас. Чтобы успеть поддержать дух во всех, кому это потребуется, а то ведь я один могу и не справиться.
И так далее.
Пресветлому в тот момент было не до жрецов, он давал последние указания Армахогу, поэтому на заявление Тиелига только махнул рукой: что хотите, то и делайте. (Признаться, в душе он был даже рад такому повороту событий. Правителю иногда тоже нужно с кем-нибудь посоветоваться, а в качестве мудрого советчика верховный жрец уже успел себя зарекомендовать с самой положительной стороны…)
Талигхилл и несколько человек из его личной охраны отделились от колонны и пустили коней в галоп, чтобы как можно скорее добраться до имения. Пресветлый не хотел надолго оставлять войско без присмотра, хотя и назначил на время своего отсутствия заместителей, которым мог доверять. Он спешил: у него и впрямь было серьезное дело – из тех, которые лучше завершать до того, как попадешь в осаду. Всякое в жизни бывает.
За отъезжающими следили многие. Смотрел вдогонку, задумчиво кусая губу, верховный жрец Бога Войны, смотрел Шэддаль – бывший сотник элитной гвардии Руалнира, а теперь – правая рука Пресветлого (здесь не обошлось без протекции старэгха), смотрели воины, свои и наемные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139