– Это проверка, и поэтому от вас никто не ждет проявлений геройства. Да ты и сам понимаешь, Орз. Мне просто нужно, чтобы северяне показали, на что способны. Сделайте.
– Сделаем, – спокойно пообещал Витиг. – Не беспокойся, Брэд. Если б побольше времени… Охтанг раздраженно кивнул:
– Да, но у нас нет времени. Собеседник передал мне вполне четкие и недвусмысленные приказы Берегущего.
– Хорошо, сделаем, – повторил Орз. – Можно идти?
– Идите.
Офицеры вышли из шатра данна и, вполголоса переговариваясь, направились к северной оконечности лагеря. Там их уже ждали отряды, более чем наполовину состоящие из переодетых рабов.
Садясь в седло, Витиг украдкой посмотрел на своего спутника. Жаль, если Енгу не удастся выйти сегодня из ущелья. У него в Хуминдаре – жена, двое сыновей. Ладно, там посмотрим.
– Построиться! Начать движение! Оружие не обнажать, но быть наготове. Держаться ближе к середине.
Демона с два получится у них держаться ближе к середине. Крина – не рисовое поле, а эти… рабы и есть рабы. Да и воины в таких условиях тоже не очень бы…
Витиг прервал мысль и посмотрел вверх. Прозрачно-голубого неба стало уже значительно меньше, его стиснули челюсти ущелья, челюсти с четырьмя… нет, с пятью клыками: четыре башни и одинокий утес по имени Коронованный. Говорят… много чего говорят. Забудем.
Конь всхрапнул и скосил правый глаз на Орза. Тот похлопал животину по шее и направил потихоньку вперед. Торопиться ни к чему. В башнях наверняка заметили чужаков и напряженно следят сейчас за двумя отрядами, вторгшимися на территорию Ашэдгуна. Где рубеж, за которым пути назад уже не будет? Какой шаг Орзова коня станет сигналом для стрелков, застывших на балконах и у бойниц? Вот этот? Или следующий?
В Крина пряталась тишина – сбежала от людей в узкую щель посреди горного хребта, улеглась, закрыла голову большими пушистыми лапами и пряталась. А люди пришли сюда, догнали ее. И тишина дрожала, как дрожит загнанный в угол мышонок, тишина хотела только покоя. Тишина…
Какая здесь отвратительная тишина! Она боится и готова сбежать в любой момент, и каждый момент может стать этим «любым». Но уже половина расстояния пройдена, уже навис над нами Коронованный, уже приближаются северные башни… когда же?..
Тишина не вытерпела и закричала.
Витиг не знал, что именно в этот момент последний воин второго отряда оказался в районе «действия» Юго-Западной. Он узнает потом… если узнает.
Небеса разверзлись, но вместо лика Берегущего оттуда посыпались стрелы и каменья. Ущелье за спиной Орза отозвалось глухими вскриками и испуганным ржанием. Он рванул поводья и оглянулся, машинально вскидывая руку, выхватывая из-за спины щит и поднимая над головой. Что-то ухнуло по выпуклой, обтянутой бычьей кожей поверхности, отскочило.
Ряды смешались, людей охватила паника. Этого и следовало ожидать. У раба есть только жизнь, и он отчаянно боится ее потерять.
– Назад! Я сказал – назад! Все назад!
Они знали это и без него. Разворачиваясь, выкрикивая бранные слова, люди неслись к выходу из ущелья, подминая под себя других. Кто-то уже оседал вниз, так и не поняв, что же произошло; кто-то хрипел, затоптанный сапогами. Кто-то с ужасом смотрел на стрелу, вонзившуюся в предплечье. Многих сбросило с коней, и они волоклись вслед за животными, запутавшись в поводьях.
Проклятье!
Витиг выглянул из-за края шита и посмотрел на Юго-Западную. На балконах башни стояли люди, которых до сих пор не было видно; они безо всякой суеты, согласно давно оговоренному и выверенному порядку, посылали стрелы и камни вниз. Выбраться отсюда? попробовать можно. Но больше шансов остаться вольным человеком, заявив во всеуслышание о том, что не веришь в Берегущего.
– Внимание! – рявкнул он, понимая, что, скорее всего, большинство из его людей и людей Енга Цулана сейчас не слышат ничего, кроме собственного крика отчаяния. – Внимание!
Услышали – неожиданно много людей обернулись и даже приостановились на миг.
– За мной, сюда! – Он махнул в сторону северного выхода из ущелья. – Вперед!
И дал шпор коню, так что тот встал свечой и отчаянно заржал. Ну, беги, родимый, беги!
В северных башнях не должны быть готовы к такому повороту. Вернее, должны, конечно, но сейчас вряд ли ждут подобного. Давайте!…
В Северных на самом деле не были готовы. Кто-то там, наверху, недовольно вскрикнул, когда догадался, что происходит. Но – поздно. Те, кто успел, кто сообразил раньше других, уже были у выхода из ущелья. Самых последних, правда, достало несколько стрел, но даже эти, раненные, смогли выбежать из зоны обстрела; только один остался лежать безвольным свертком.
Так, Витиг, а что дальше?
Орз отвел свой маленький отрядец (семнадцать человек, из них – пятеро раненых) подальше от башен и разрешил остановиться. Двое, у которых в этой свалке чудом уцелели кони, спешились, остальные просто рухнули на землю. Семеро из семнадцати – рабы (трое – раненых), остальные – солдаты. А чего ты ожидал, Витиг, а?
– Что теперь? – испуганно спросил один из воинов, длинноволосый светлый мальчишка, годков этак двадцати – двадцати трех. Он оглянулся на ущелье и вздрогнул: там кричала раненая лошадь, которая все никак не могла умереть.
Ну и вопросы у тебя, парень. В самую точку.
– Ждать до ночи, – велел Орз. – Ночью будем пробираться к своим.
Он догадывался, что, скорее всего, эта попытка обречена на неудачу. Северяне в башнях не станут зевать, уж будьте покойны.
Громко кричала невидимая отсюда лошадь, потом звук оборвался.
Тишина, дав отпор, успокоенно улеглась и снова задремала.
/смещение – солнечный блеск в капельке крови на клинке/
Обхаду с Джулахом все было видно очень хорошо. Тысячник смотрел сверху на мечущихся людей в ущелье, на спокойных стрелков на балконах Юго-Восточной – он смотрел. Потом отошел к пепелищу вчерашнего костра и опустился на бревно, поверх которого был расстелен плащ.
– Хумины почти уничтожены, – сообщил Джулах.
– Ты ждал чего-то другого? – удивился Обхад. – Исход этой бойни был предрешен задолго до того, как она началась.
– Мне казалось, вы любите войну, – заметил жрец Ув-Дайфэйса, отходя от края Коронованного. – Странно.
– Ничего странного. Я люблю риск, а войне он так же присущ, как и многим другим проявлениям нашей жизни… и смерти. Но у войны есть много других… моментов, которые я ненавижу. Впрочем… оставим это, хорошо?
Джулах не ответил, он снова смотрел на происходящее внизу. Судя по звукам, там уже все закончилось, и только одинокий крик поднимался струйкой жертвенного дыма к самым облакам – и выше, в небо, сегодня очень яркое, почти прозрачное.
– Некоторым удалось спастись, – проговорил жрец. – Часть хуминов вернулась обратно в лагерь, а часть – перешла ущелье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
– Сделаем, – спокойно пообещал Витиг. – Не беспокойся, Брэд. Если б побольше времени… Охтанг раздраженно кивнул:
– Да, но у нас нет времени. Собеседник передал мне вполне четкие и недвусмысленные приказы Берегущего.
– Хорошо, сделаем, – повторил Орз. – Можно идти?
– Идите.
Офицеры вышли из шатра данна и, вполголоса переговариваясь, направились к северной оконечности лагеря. Там их уже ждали отряды, более чем наполовину состоящие из переодетых рабов.
Садясь в седло, Витиг украдкой посмотрел на своего спутника. Жаль, если Енгу не удастся выйти сегодня из ущелья. У него в Хуминдаре – жена, двое сыновей. Ладно, там посмотрим.
– Построиться! Начать движение! Оружие не обнажать, но быть наготове. Держаться ближе к середине.
Демона с два получится у них держаться ближе к середине. Крина – не рисовое поле, а эти… рабы и есть рабы. Да и воины в таких условиях тоже не очень бы…
Витиг прервал мысль и посмотрел вверх. Прозрачно-голубого неба стало уже значительно меньше, его стиснули челюсти ущелья, челюсти с четырьмя… нет, с пятью клыками: четыре башни и одинокий утес по имени Коронованный. Говорят… много чего говорят. Забудем.
Конь всхрапнул и скосил правый глаз на Орза. Тот похлопал животину по шее и направил потихоньку вперед. Торопиться ни к чему. В башнях наверняка заметили чужаков и напряженно следят сейчас за двумя отрядами, вторгшимися на территорию Ашэдгуна. Где рубеж, за которым пути назад уже не будет? Какой шаг Орзова коня станет сигналом для стрелков, застывших на балконах и у бойниц? Вот этот? Или следующий?
В Крина пряталась тишина – сбежала от людей в узкую щель посреди горного хребта, улеглась, закрыла голову большими пушистыми лапами и пряталась. А люди пришли сюда, догнали ее. И тишина дрожала, как дрожит загнанный в угол мышонок, тишина хотела только покоя. Тишина…
Какая здесь отвратительная тишина! Она боится и готова сбежать в любой момент, и каждый момент может стать этим «любым». Но уже половина расстояния пройдена, уже навис над нами Коронованный, уже приближаются северные башни… когда же?..
Тишина не вытерпела и закричала.
Витиг не знал, что именно в этот момент последний воин второго отряда оказался в районе «действия» Юго-Западной. Он узнает потом… если узнает.
Небеса разверзлись, но вместо лика Берегущего оттуда посыпались стрелы и каменья. Ущелье за спиной Орза отозвалось глухими вскриками и испуганным ржанием. Он рванул поводья и оглянулся, машинально вскидывая руку, выхватывая из-за спины щит и поднимая над головой. Что-то ухнуло по выпуклой, обтянутой бычьей кожей поверхности, отскочило.
Ряды смешались, людей охватила паника. Этого и следовало ожидать. У раба есть только жизнь, и он отчаянно боится ее потерять.
– Назад! Я сказал – назад! Все назад!
Они знали это и без него. Разворачиваясь, выкрикивая бранные слова, люди неслись к выходу из ущелья, подминая под себя других. Кто-то уже оседал вниз, так и не поняв, что же произошло; кто-то хрипел, затоптанный сапогами. Кто-то с ужасом смотрел на стрелу, вонзившуюся в предплечье. Многих сбросило с коней, и они волоклись вслед за животными, запутавшись в поводьях.
Проклятье!
Витиг выглянул из-за края шита и посмотрел на Юго-Западную. На балконах башни стояли люди, которых до сих пор не было видно; они безо всякой суеты, согласно давно оговоренному и выверенному порядку, посылали стрелы и камни вниз. Выбраться отсюда? попробовать можно. Но больше шансов остаться вольным человеком, заявив во всеуслышание о том, что не веришь в Берегущего.
– Внимание! – рявкнул он, понимая, что, скорее всего, большинство из его людей и людей Енга Цулана сейчас не слышат ничего, кроме собственного крика отчаяния. – Внимание!
Услышали – неожиданно много людей обернулись и даже приостановились на миг.
– За мной, сюда! – Он махнул в сторону северного выхода из ущелья. – Вперед!
И дал шпор коню, так что тот встал свечой и отчаянно заржал. Ну, беги, родимый, беги!
В северных башнях не должны быть готовы к такому повороту. Вернее, должны, конечно, но сейчас вряд ли ждут подобного. Давайте!…
В Северных на самом деле не были готовы. Кто-то там, наверху, недовольно вскрикнул, когда догадался, что происходит. Но – поздно. Те, кто успел, кто сообразил раньше других, уже были у выхода из ущелья. Самых последних, правда, достало несколько стрел, но даже эти, раненные, смогли выбежать из зоны обстрела; только один остался лежать безвольным свертком.
Так, Витиг, а что дальше?
Орз отвел свой маленький отрядец (семнадцать человек, из них – пятеро раненых) подальше от башен и разрешил остановиться. Двое, у которых в этой свалке чудом уцелели кони, спешились, остальные просто рухнули на землю. Семеро из семнадцати – рабы (трое – раненых), остальные – солдаты. А чего ты ожидал, Витиг, а?
– Что теперь? – испуганно спросил один из воинов, длинноволосый светлый мальчишка, годков этак двадцати – двадцати трех. Он оглянулся на ущелье и вздрогнул: там кричала раненая лошадь, которая все никак не могла умереть.
Ну и вопросы у тебя, парень. В самую точку.
– Ждать до ночи, – велел Орз. – Ночью будем пробираться к своим.
Он догадывался, что, скорее всего, эта попытка обречена на неудачу. Северяне в башнях не станут зевать, уж будьте покойны.
Громко кричала невидимая отсюда лошадь, потом звук оборвался.
Тишина, дав отпор, успокоенно улеглась и снова задремала.
/смещение – солнечный блеск в капельке крови на клинке/
Обхаду с Джулахом все было видно очень хорошо. Тысячник смотрел сверху на мечущихся людей в ущелье, на спокойных стрелков на балконах Юго-Восточной – он смотрел. Потом отошел к пепелищу вчерашнего костра и опустился на бревно, поверх которого был расстелен плащ.
– Хумины почти уничтожены, – сообщил Джулах.
– Ты ждал чего-то другого? – удивился Обхад. – Исход этой бойни был предрешен задолго до того, как она началась.
– Мне казалось, вы любите войну, – заметил жрец Ув-Дайфэйса, отходя от края Коронованного. – Странно.
– Ничего странного. Я люблю риск, а войне он так же присущ, как и многим другим проявлениям нашей жизни… и смерти. Но у войны есть много других… моментов, которые я ненавижу. Впрочем… оставим это, хорошо?
Джулах не ответил, он снова смотрел на происходящее внизу. Судя по звукам, там уже все закончилось, и только одинокий крик поднимался струйкой жертвенного дыма к самым облакам – и выше, в небо, сегодня очень яркое, почти прозрачное.
– Некоторым удалось спастись, – проговорил жрец. – Часть хуминов вернулась обратно в лагерь, а часть – перешла ущелье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139