Его сила воли была водой, а ее - огнем.
Сочетание должно произвести пар. Но мышцы ног действительно болели. Что
такого особенного произойдет, если он согласится на массаж, который
продлится две, максимум три минуты? Он вполне способен себя контролировать;
он вполне может обуздать свои чувства.
Он на это надеялся.
Он лег на живот и устроил голову на подушке.
- Симпатичная попка, - хмыкнула она и принялась неторопливо разглаживать
сведенные мускулы теплыми, скользкими пальцами. От первого прикосновения от
чуть не подпрыгнул, и она снова рассмеялась, приговаривая:
- Расслабься, расслабься!
Пальцы нащупали самые болевые точки; несколько минут боль не утихала, но
ее умелые руки упорно делали свое дело, и болезненные ощущения сменились
приятными.
Она чувствовала, как Джон вздрагивает от ее прикосновений. Нет,
действительно очень странный парень. С такими, как он, ей еще никогда не
приходилось сталкиваться. Очень симпатичный, но отчего же такой застенчивый?
Гей, может быть? Нет, в этом она разбиралась. Ей понравилось, как он сказал
"прошу прошения?" вместо обычного алло, когда не понял ее фразы насчет цепи
с замком. Он... Боже, как старомодно это ни звучит, но Лаки - просто
джентльмен. Она редко встречалась с такими; эта порода людей почти вымерла.
- Лаки? - спросила она, продолжая усердно трудиться над его мышцами. - Ты
не мог бы снять мне свитер? А то у меня руки ,в масле.
Джон медленно повернулся и сел. Дебби подняла руки. Его пальцы,
прикоснувшиеся к красному свитеру, вспыхнули, словно от жгучего пламени.
Торопливо, боясь передумать, он задрал свитер и стянул его через голову. Под
свитером ничего не было, кроме черного кружевного бюстгальтера. Взгляду его
открылся плоский, мускулистый загорелый живот. И живот, и плечи слегка
вспотели от усилий.
- Спасибо, - кивнула Дебби. Джон, внутренне простонав, улегся обратно. Ее
пальцы продолжили свое дело. - Расслабься как следует, - напомнила она.
Хрипловатый голос прозвучал почти нежно. - Ты слишком зажатый какой-то.
О Боже, подумал Джон. О Боже, Боже, Боже...
Дебби, помогая себе всем своим весом, с силой разглаживала мышцы.
Джон закрыл глаза. Нет, он больше не в состоянии этого вынести. Господи,
это невозможно! Но не стал просить ее прекратить, равно как и не сделал
попытки встать. Ее руки были такими нежными, таким успокаивающими;
удовольствие уже достигло коры головного мозга. Мышцы восстанавливали былую
эластичность. Если это не райское наслаждение, то, как минимум, ближайшее к
нему состояние, которое можно достичь на земле. Даже воспоминания о
порносценах начали улетучиваться из его памяти; сознание тоже расслабилось.
Он полностью отдался во власть ощущений - чистого, беспримесного наслаждения
теплой плотью, разминающей его податливую плоть.
Он открыл глаза.
И не почувствовал на себе ее рук.
Он поднял голову от подушки - и увидел прямо перед собой морду здорового
краба, если можно назвать мордой то, что находится впереди у этого
бронированного создания. Он резко сел, недоумевая, а краб в испуге метнулся
под диван и, почувствовав себя в безопасности, продолжал разглядывать его
оттуда, поблескивая бусинками глаз.
Джон посмотрел в окно. Стемнело. На улице горели фонари. В квартире Дебби
тоже горел свет. Он ощутил запах ванили и земляники. Его испускали зажженные
ароматические свечи. Проморгавшись, он посмотрел на часы. Без семнадцати
девять! Он проспал почти четыре часа!
Он попробовал встать и грохнулся на пол, потому что джинсы по-прежнему
были спущены ниже колен.
- Лаки! - послышался голос из другой комнаты. - Ты В порядке?
- Да-да, все нормально. - Он подтянул штаны, застегнул молнию и брючный
ремень. Это безумство! Полное, совершенное греховное безумство! Необходимо
срочно выбираться отсюда!
Он огляделся и увидел на полу красный свитер Дебби, ее голубые джинсы,
шерстяные носки и ботинки, в которых она ходила на улицу.
- Лаки, ты не зайдешь ко мне на минутку? - позвала она.
Он стиснул лицо ладонями. Краб, победив страх, перевалился через его
ступню и поковылял на кухню, видимо, доедать своего тунца.
- Лаки? - повторила она.
Он находился как раз посередине между дверью в ее спальню и коридором. Он
сделал два шага в сторону выхода - и остановился. Его трясло, словно
схватился рукой за обнаженный электрический провод. По крайней мере надо
хотя бы попрощаться с ней. Нельзя же вот так убегать украдкой, как тать в
ночи. Развернувшись, он пошел в спальню, остановился на пороге и прислонился
к дверному косяку.
Дебби сидела перед туалетным столиком и красила глаза, глядя в зеркало.
На ней были все тот же кружевной черный лифчик, черные трусики и черный пояс
с подвязками, украшенный черными розочками. Свеженакрашенные губы полыхали
ярко-красным, щеки покрыты густыми румянами, скрывающими загар.
- Привет, - сказала она, откладывая в сторону тюбик с тушью для ресниц, и
повернулась к нему. Один глаз еще был не накрашен. - Ты, наверное, очень
устал.
- Да. - Собственный голос показался ему незнакомым.
- Дала тебе поспать. Решила, так лучше.
- Да, спасибо. - Он бросил взгляд на ее грудь и почувствовал, как снова
запылали щеки.
- Танцевать любишь?
- Прошу прощения?
Опять то же самое. Тоненькие морщинки вокруг ее губ стали резче.
- Танцы, понимаешь? Или в твоем мире никто не слышал, что такое танцы?
- Нет... То есть... Я не танцую.
- Ну ничего, можешь сымитировать. Хочу тебя кое-куда сводить. - Она
вернулась к прерванному занятию. - Клуб "Небесная миля". Всего пара
кварталов отсюда.
- Клуб? Нет... Правда! Я не посещаю клубы.
- Лаки, ты гей? - вынуждена была спросить Дебби.
- Нет. - Сказано было достаточно твердо.
- Бисексуал?
- Нет.
Остается третье, самое худшее.
- Кастрат?
Он помолчал некоторое время.
- Может быть, - наконец услышала она.
- Нет, ты смеешься надо мной! Такой симпатичный парень не может быть
кастратом! Черт побери, это было бы слишком несправедливо!
Она закончила красить ресницы, взяла щетку для волос и принялась
расчесывать свою шикарную черную гриву. Джон наблюдал за ней в полном
оцепенении; теперь ее лицо превратилось в лицо Дебры Рокс, хотя и сохраняло
еще какую-то мягкость, было гораздо менее замкнутым, чем то лицо в
полумаске, которое он видел в "Сырых алмазах". Она встала, подошла к постели
и взяла разложенную на покрывале черную кожаную юбочку. Потом натянула ее
через голову и застегнула молнию сзади. Юбка плотно облегла ее выразительные
бедра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Сочетание должно произвести пар. Но мышцы ног действительно болели. Что
такого особенного произойдет, если он согласится на массаж, который
продлится две, максимум три минуты? Он вполне способен себя контролировать;
он вполне может обуздать свои чувства.
Он на это надеялся.
Он лег на живот и устроил голову на подушке.
- Симпатичная попка, - хмыкнула она и принялась неторопливо разглаживать
сведенные мускулы теплыми, скользкими пальцами. От первого прикосновения от
чуть не подпрыгнул, и она снова рассмеялась, приговаривая:
- Расслабься, расслабься!
Пальцы нащупали самые болевые точки; несколько минут боль не утихала, но
ее умелые руки упорно делали свое дело, и болезненные ощущения сменились
приятными.
Она чувствовала, как Джон вздрагивает от ее прикосновений. Нет,
действительно очень странный парень. С такими, как он, ей еще никогда не
приходилось сталкиваться. Очень симпатичный, но отчего же такой застенчивый?
Гей, может быть? Нет, в этом она разбиралась. Ей понравилось, как он сказал
"прошу прошения?" вместо обычного алло, когда не понял ее фразы насчет цепи
с замком. Он... Боже, как старомодно это ни звучит, но Лаки - просто
джентльмен. Она редко встречалась с такими; эта порода людей почти вымерла.
- Лаки? - спросила она, продолжая усердно трудиться над его мышцами. - Ты
не мог бы снять мне свитер? А то у меня руки ,в масле.
Джон медленно повернулся и сел. Дебби подняла руки. Его пальцы,
прикоснувшиеся к красному свитеру, вспыхнули, словно от жгучего пламени.
Торопливо, боясь передумать, он задрал свитер и стянул его через голову. Под
свитером ничего не было, кроме черного кружевного бюстгальтера. Взгляду его
открылся плоский, мускулистый загорелый живот. И живот, и плечи слегка
вспотели от усилий.
- Спасибо, - кивнула Дебби. Джон, внутренне простонав, улегся обратно. Ее
пальцы продолжили свое дело. - Расслабься как следует, - напомнила она.
Хрипловатый голос прозвучал почти нежно. - Ты слишком зажатый какой-то.
О Боже, подумал Джон. О Боже, Боже, Боже...
Дебби, помогая себе всем своим весом, с силой разглаживала мышцы.
Джон закрыл глаза. Нет, он больше не в состоянии этого вынести. Господи,
это невозможно! Но не стал просить ее прекратить, равно как и не сделал
попытки встать. Ее руки были такими нежными, таким успокаивающими;
удовольствие уже достигло коры головного мозга. Мышцы восстанавливали былую
эластичность. Если это не райское наслаждение, то, как минимум, ближайшее к
нему состояние, которое можно достичь на земле. Даже воспоминания о
порносценах начали улетучиваться из его памяти; сознание тоже расслабилось.
Он полностью отдался во власть ощущений - чистого, беспримесного наслаждения
теплой плотью, разминающей его податливую плоть.
Он открыл глаза.
И не почувствовал на себе ее рук.
Он поднял голову от подушки - и увидел прямо перед собой морду здорового
краба, если можно назвать мордой то, что находится впереди у этого
бронированного создания. Он резко сел, недоумевая, а краб в испуге метнулся
под диван и, почувствовав себя в безопасности, продолжал разглядывать его
оттуда, поблескивая бусинками глаз.
Джон посмотрел в окно. Стемнело. На улице горели фонари. В квартире Дебби
тоже горел свет. Он ощутил запах ванили и земляники. Его испускали зажженные
ароматические свечи. Проморгавшись, он посмотрел на часы. Без семнадцати
девять! Он проспал почти четыре часа!
Он попробовал встать и грохнулся на пол, потому что джинсы по-прежнему
были спущены ниже колен.
- Лаки! - послышался голос из другой комнаты. - Ты В порядке?
- Да-да, все нормально. - Он подтянул штаны, застегнул молнию и брючный
ремень. Это безумство! Полное, совершенное греховное безумство! Необходимо
срочно выбираться отсюда!
Он огляделся и увидел на полу красный свитер Дебби, ее голубые джинсы,
шерстяные носки и ботинки, в которых она ходила на улицу.
- Лаки, ты не зайдешь ко мне на минутку? - позвала она.
Он стиснул лицо ладонями. Краб, победив страх, перевалился через его
ступню и поковылял на кухню, видимо, доедать своего тунца.
- Лаки? - повторила она.
Он находился как раз посередине между дверью в ее спальню и коридором. Он
сделал два шага в сторону выхода - и остановился. Его трясло, словно
схватился рукой за обнаженный электрический провод. По крайней мере надо
хотя бы попрощаться с ней. Нельзя же вот так убегать украдкой, как тать в
ночи. Развернувшись, он пошел в спальню, остановился на пороге и прислонился
к дверному косяку.
Дебби сидела перед туалетным столиком и красила глаза, глядя в зеркало.
На ней были все тот же кружевной черный лифчик, черные трусики и черный пояс
с подвязками, украшенный черными розочками. Свеженакрашенные губы полыхали
ярко-красным, щеки покрыты густыми румянами, скрывающими загар.
- Привет, - сказала она, откладывая в сторону тюбик с тушью для ресниц, и
повернулась к нему. Один глаз еще был не накрашен. - Ты, наверное, очень
устал.
- Да. - Собственный голос показался ему незнакомым.
- Дала тебе поспать. Решила, так лучше.
- Да, спасибо. - Он бросил взгляд на ее грудь и почувствовал, как снова
запылали щеки.
- Танцевать любишь?
- Прошу прощения?
Опять то же самое. Тоненькие морщинки вокруг ее губ стали резче.
- Танцы, понимаешь? Или в твоем мире никто не слышал, что такое танцы?
- Нет... То есть... Я не танцую.
- Ну ничего, можешь сымитировать. Хочу тебя кое-куда сводить. - Она
вернулась к прерванному занятию. - Клуб "Небесная миля". Всего пара
кварталов отсюда.
- Клуб? Нет... Правда! Я не посещаю клубы.
- Лаки, ты гей? - вынуждена была спросить Дебби.
- Нет. - Сказано было достаточно твердо.
- Бисексуал?
- Нет.
Остается третье, самое худшее.
- Кастрат?
Он помолчал некоторое время.
- Может быть, - наконец услышала она.
- Нет, ты смеешься надо мной! Такой симпатичный парень не может быть
кастратом! Черт побери, это было бы слишком несправедливо!
Она закончила красить ресницы, взяла щетку для волос и принялась
расчесывать свою шикарную черную гриву. Джон наблюдал за ней в полном
оцепенении; теперь ее лицо превратилось в лицо Дебры Рокс, хотя и сохраняло
еще какую-то мягкость, было гораздо менее замкнутым, чем то лицо в
полумаске, которое он видел в "Сырых алмазах". Она встала, подошла к постели
и взяла разложенную на покрывале черную кожаную юбочку. Потом натянула ее
через голову и застегнула молнию сзади. Юбка плотно облегла ее выразительные
бедра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55