ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— Евгений Петрович, это не я! — выпалил Алик, прижимая руки к груди в умоляющем жесте. — Вот вам крест, не я!
— Что — не ты?
— Не я это придумал...
Мезенцев нахмурился, пытаясь сообразить, куда это с перепугу понесло Алика, но тут в коридоре возник Сева, и Алик поспешно замолчал.
А Сева улыбнулся. Он всегда был улыбчив, аккуратен и деловит. Часы показывали полночь, а Сева был бодр и свеж, на нем была чистая рубашка, а галстук пришпилен элегантной булавкой.
— Вернулись, Евгений Петрович? — радушно сказал Сева.
— Ненадолго.
Сева понимающе кивнул. Он был воплощением лояльности своему хозяину, олицетворением надежной опоры своему хозяину...
Прислонившийся к стене Алик был олицетворением страха.
Но Мезенцев не разглядел этого страха, точнее подумал, что это затянувшаяся реакция на его слова про «много наворовал, пока меня тут не было».
— Парни, сделайте мне чего-нибудь пожрать, — распорядился Мезенцев. — И еще мне нужны бабки. Сколько у нас есть налом?
— Посмотрите в сейфе, — сказал Сева, мягко улыбаясь. — Все там.
— Ладно, — сказал Мезенцев. — Ужин мне тоже туда принесете... И кофе, покрепче.
— Хорошо, — это снова сказал Сева, а Алик словно утратил дар речи.
Мезенцев повернулся и пошел в кабинет. У него вдруг заныла шея, и он решил, что это его продуло в дороге.
Но, может быть, так он прочувствовал направленный ему в спину пристальный взгляд.
Мезенцев прошел в кабинет, закрыл за собой дверь и отпер сейф. Там лежала тощая пачка сотенных купюр. Мезенцев на всякий случай пошарил по полкам, ничего не нашел, пересчитал сотни, швырнул их на стол и основательно задумался.
В этот момент в дверь постучали.
— Сева, я тебе сейчас башку оторву за такие шутки... — начал Мезенцев. — Это не деньги, это курам на смех! Сейф пустой...
Но это был не Сева.
3
От Темы Боксера слегка попахивало перегаром, но Мезенцев был рад видеть его физиономию даже с таким дополнением. Увидеть сейчас Тему было сродни возвращению в свой старый уютный дом после суматошной и нервной поездки в далекую и небезопасную страну.
— А мне твои балбесы сказали, что ты вернулся, — сообщил Тема. — Черт, где тебя носило?
— Были дела, — уклончиво ответил Мезенцев. — А эти балбесы тут и вправду натворили всякого... — Он мотнул головой в сторону открытого сейфа. Тема с любопытством заглянул туда и разочарованно причмокнул.
— Грустное зрелище, — сказал он. — Ну да ладно, главное, что ты вернулся, что у тебя все в порядке...
— Ага, — сказал Мезенцев. Все в порядке. («Знал бы Тема... Но знать Теме было совершенно необязательно».)
— Вот и хорошо. — Расплывшийся в пьяной улыбке Тема пожал Мезенцеву и руку и так одобряюще похлопал по плечу, что Мезенцев почувствовал себя ковром, из которого выбивают пыль. — Вот и хорошо...
Пьяный Тема все повторял это «хорошо» и все тряс Мезенцеву руку. Мезенцев попытался вытащить свои пальцы из этих тисков в форме рукопожатия, но у него ничего не вышло. Мезенцев с силой дернул руку назад, но Тема продолжал ее удерживать, и Мезенцев понял, что он это делает специально.
— Не смешно, Тема, — сказал он.
— Куда там, — согласился Тема и левой рукой вытащил из-под пиджака пистолет. И направил этот пистолет Мезенцеву между глаз.
— Ты что, перепил? — поинтересовался Мезенцев.
— С какой стати? — сказал Тема. И Мезенцев вдруг понял, что на самом-то деле он трезв как стеклышко.
— Мне еще рано пить, — сказал Тема, подталкивая Мезенцева к столу. — Вот сделаю дело, буду гулять.
— А дело — это я? — уточнил Мезенцев.
— Ты, — подтвердил Тема.
— Ты рехнулся?
— Нет. Мне деньги нужны. А деньги за тебя дают хорошие.
Говоря это, Тема на миг посмотрел за спину Мезенцеву, а за спиной у Мезенцева был сейф. И сейф был пустой. И Мезенцев наконец догадался.
— Я рад, что мои деньги тебе понравились, — сказал Мезенцев. — Ведь тебе заплатили моими же деньгами, так?
— А какая мне разница? Деньги не воняют. И на них не пишут, чьи они. Это просто деньги. И сразу тебе говорю — не надо мне компостировать мозги насчет боевого братства, старой дружбы и всей этой херни. Это в восемнадцать лет бывает дружба, а в нашем возрасте бывают только коммерческие интересы. А они у нас с тобой разные.
— Понятно, — сказал Мезенцев. От вида Темы, упершего ему в лоб ствол «ТТ», Мезенцеву стало как-то вдруг безразлично — вышибут ему мозги сейчас, или через час, или через день. Можно сделать много глупостей в жизни, больших и малых, но десять лет считать другом человека, который тебя потом убьет, — это уже чересчур.
— Давай, валяй, — сказал Мезенцев равнодушно.
— Только вот не надо строить из себя невинную жертву... Я помню, сколько мы с тобой всякого разного пережили... Поэтому я с тобой сейчас и разговариваю. Мог ведь просто с порога залепить тебе в башку... Но я с тобой разговариваю, Женя. Хочу, чтобы ты меня понял.
— Все мне понятно, — сказал Мезенцев. — Кончай оправдываться, стреляй и иди за бабками.
— Я уж как-нибудь без тебя соображу, что мне делать! — взвился Тема, и Мезенцеву показалось, что сейчас он и нажмет курок, но этого не произошло. — И вообще — ты сам виноват! Какого хера ты вернулся?! Кто тебя просил? Ты что, намеков не понимаешь?!
— Каких еще намеков?
— Может, я тогда специально промазал. Может, я хотел дать тебе шанс. А ты ни черта не понял, кретин!
— Куда ты там еще промазал?
— Когда ты с генеральской дочкой чаи гонял. Или ты не заметил, что парню за вашим столиком башку прострелили?
Слегка обалдевший Мезенцев едва инстинктивно не схватился за ствол «ТТ», чтобы отвести его в сторону от лба и тем самым помочь себе сосредоточиться на словах Темы. Потому что от этих слов в голове все переворачивалось.
— Так это ты стрелял?
— Ну.
— В меня?
— А в кого же? Хотя стоило, наверное, и эту козу московскую тоже пристрелить. Знаешь, она такая... В папу. Типа, я все про всех знаю. Высокомерная — вот как это называется. Стала мне читать, что там Генерал про меня в мемуарах настрочил... Я ее послал, короче говоря. Денег мало предлагает, а гонору, гонору... Не знаю, зачем ты с ней связался. Ты хоть трахнул ее?
— А как же, — сказал Мезенцев, у которого стал дико чесаться лоб — в том месте, куда упирался ствол пистолета.
— Серьезно?
— А зачем мне врать?
— Ну и как? Расскажи, как это было трахнуть дочку Генерала, — оживился Тема. — После того как он нас трахал и трахал в этом Приднестровье...
— Как? Неплохо, — сказал Мезенцев и стал говорить дальше, много и быстро, не особенно вникая в смысл своих слов, но заботясь о том, чтобы это были правильные слова.
А правильные — те, которыми можно заворожить Тему, увлечь его, а тем временем левой рукой осторожно поискать на столе нож для резки бумаг...
Тема сам был виноват — он напомнил Мезенцеву про Лену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123