Нет. Зачем? Он делал свою работу. Я — свою. Когда-то мы работали друг против друга. Но время прошло. Теперь меня наняли, чтобы работать вместе с ним. Это бизнес. Неправильно примешивать к бизнесу эмоции. И все-таки давай вернемся к нашему с тобой бизнесу...
— К папке.
— Точно. Я не спрашиваю, зачем ты ее взял. Я спрошу — там все на месте?
— Все. Я все оставил так, как есть.
— Это хорошо. Теперь ты должен передать мне папку.
— Нет, я сам привезу эту папку в Волчанск, там я буду уверен, что с Леной все в порядке, мы обговорим условия... По телефону мы договаривались так. И мы не договаривались, что за мной будут шпионить...
— Если бы я за тобой не шпионила, ты был бы уже мертв. А что тебе Лена? Лена втянула тебя в крупные неприятности, и неразумно из-за нее...
— Давай-ка я сам решу, что разумно, а что нет.
— Пожалуйста, — вежливо ответила Инга. — Но я бы тебе рекомендовала обратиться к психологу. У тебя явные нарушения поведения. Вероятно, это последствия войны. Лично я прошла курс лечения — и это было очень хорошо. Тебе тоже рекомендую. Например, у тебя нарушения с логическим мышлением.
— С чего ты взяла?
— Если бы у тебя не было таких нарушений, ты бы давно спросил сам себя: эта Инга, она действует одна? Или за ней кто-то стоит?
Мезенцев вспомнил, что голос в трубке, предложивший ему вернуть папку, был мужским, и ответил:
— По крайней мере, вас двое.
Инга засмеялась.
— Что?
— Сейчас несколько наших людей присматривают в Волчанске за твоей Леной. Чтобы она никуда не убежала. Другие наши люди сейчас расположились снаружи твоего ресторана. Чтобы ты никуда не убежал. Тебя ждут на вокзале. Тебя ждут на твоей квартире. И в той квартире, которую ты снимал для Лены.
— Целая банда, — сказал Мезенцев без большого энтузиазма.
— Я бы назвала это по-другому — организация.
— И вы хотите папку.
— Мы хотим, чтобы ты отдал нам ее сейчас.
— А если она не в Ростове?
— А зачем же ты тогда сюда приехал? И привел нас за собой... Ведь Лена ждет. И до нее могут добраться эти бандиты — Маятник или Леван Батумский.
— Но ведь там с ней ваши люди...
— А стоит ли им рисковать ради нее? Тем более что мы пока не видим папки...
— Но когда я отдам вам папку, то где гарантии, что вы разрулите ситуацию с Маятником и Леваном?
— Евгений, мы серьезная организация. Мы держим свое слово. С Леной ничего не случится. Просто передайте нам папку, — терпеливо повторила Инга. — Будьте благоразумны.
В комнате, где на полулежал лучший друг Мезенцева, только что пытавшийся его убить, а на диване сидела женщина, уже однажды убитая самим Мезенцевым, слово «благоразумие» звучало не очень уместно.
— Как я со всеми вами устал, — пробормотан Мезенцев, непонятно к кому обращаясь. — Ну, поехали, поехали за папкой.
— Отлично, — удовлетворенно улыбнулась Инга и поднялась с дивана. — Ты всегда казался мне разумным человеком.
— Себе я таким никогда не казался... — ответил Мезенцев.
Глава 40
Осада
1
У объединенного штаба по борьбе с группой террористов, засевших на шестом этаже гостиницы «Заря», было все: люди, оружие, полномочия, связь... У них были в качестве улик три автомобиля, на которых террористы прибыли к месту захвата, и труп в багажнике одного из автомобилей. У них были планы по решению создавшейся кризисной ситуации: жесткий и очень жесткий.
У них не было только одного. У них не было ни малейшего представления, чего хотят эти люди, что сидят на шестом этаже. К большому разочарованию штаба, никто из очевидцев захвата не признал ни в одном из террористов даже отдаленных кавказских черт. Таким образом приплести сюда радикальный исламизм оказалось сложно (что не значит невозможно), и опять-таки становилось совершенно непонятным, с какой стати группа вооруженных людей хватает заложников, устраивает бойню в холле гостиницы, а потом баррикадируется на верхнем этаже. Видеокамеры в холле уже месяц, как не работали, поэтому опознание террористов, оценка степени их вооруженности и подготовки не представлялись возможными.
Постояльцы были немедленно эвакуированы из гостиницы, зеваки и журналисты оттеснены на улицу под дождь. Спецназ поднялся до четвертого этажа и там остановился. Пятый этаж таким образом оставался нейтральной полосой, а что происходит на шестом этаже, не знал никто.
Около полуночи телефон администратора в холле зазвонил. Террористы хотели есть и продиктовали список блюд. Этот звонок вызвал большой ажиотаж в штабе, поскольку сразу возникли разнообразные планы, как использовать этот поздний ужин в своих целях — от впрыскивания в еду транквилизаторов до отправки наверх под видом официантки специально натренированной сотрудницы ФСБ, которая с начатом штурма постарается прикрыть заложников и вывести их из-под огня...
В гостиничную кухню под охраной провели повара, и тот принялся готовить заказ для отправки наверх. Заказ был рассчитан на семь человек, так что теперь по крайней мере стало известно число террористов. Хотя было непонятным, собираются они кормить заложников или нет, семь — это с ними или это без них?
В половине первого взволнованный повар выкатил тележку с едой на середину холла, и руководство штаба, столпившись вокруг, разглядывало тарелки, пытаясь молча проанализировать увиденное и сделать какие-то важные выводы.
На этом напряженно-интеллектуальном фоне между сплотившихся вокруг тележки силовиков протиснулась чья-то рука и тонкими пальцами сняла вишенку с пирожного. Никто этого не заметил, и вишенка отправилась в неизвестность за пределы тарелки. Затем рука повторно совершила дерзкий налет на тарелку с пирожными, но тут уже силовики были начеку.
— Это что еще за?.. — едва не задохнулся от возмущения генерал ФСБ. Прочие люди в камуфляже поспешно расступились, чтобы обнаружить нарушителя дисциплины в своих рядах. Сам нарушитель и не пошевелился, смакуя вкус сорванной с пирожного ягоды.
Нарушителем была женщина в длинной черной кожанке и черных джинсах. Она съела вишенку, вытерла крохотный след взбитых сливок с пальцев и с интересом посмотрела на генерала.
— Вы еще здесь? — спросила она с такой непрошибаемой наглостью, что у некоторых присутствующих немедленно родилось подозрение — любительница вишен имеет на это право.
— Мы-то здесь, — сказал генерал, который даже и мысль о таких правах допустить не мог. — А вы-то, девушка...
Тут до него дошло, и он свирепо рявкнул:
— Я же сказал — убрать прессу на хер!
Женщина согласно кивнула и сняла третью вишенку.
— Прессу за периметр, — сказала она, когда к генералу на вопль подскочил ответственный за недопущение посторонних. — И вообще — всех подальше. Ночь на дворе, люди спать должны, а не таращиться на гостиницу, будто она сейчас взлетит на воздух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
— К папке.
— Точно. Я не спрашиваю, зачем ты ее взял. Я спрошу — там все на месте?
— Все. Я все оставил так, как есть.
— Это хорошо. Теперь ты должен передать мне папку.
— Нет, я сам привезу эту папку в Волчанск, там я буду уверен, что с Леной все в порядке, мы обговорим условия... По телефону мы договаривались так. И мы не договаривались, что за мной будут шпионить...
— Если бы я за тобой не шпионила, ты был бы уже мертв. А что тебе Лена? Лена втянула тебя в крупные неприятности, и неразумно из-за нее...
— Давай-ка я сам решу, что разумно, а что нет.
— Пожалуйста, — вежливо ответила Инга. — Но я бы тебе рекомендовала обратиться к психологу. У тебя явные нарушения поведения. Вероятно, это последствия войны. Лично я прошла курс лечения — и это было очень хорошо. Тебе тоже рекомендую. Например, у тебя нарушения с логическим мышлением.
— С чего ты взяла?
— Если бы у тебя не было таких нарушений, ты бы давно спросил сам себя: эта Инга, она действует одна? Или за ней кто-то стоит?
Мезенцев вспомнил, что голос в трубке, предложивший ему вернуть папку, был мужским, и ответил:
— По крайней мере, вас двое.
Инга засмеялась.
— Что?
— Сейчас несколько наших людей присматривают в Волчанске за твоей Леной. Чтобы она никуда не убежала. Другие наши люди сейчас расположились снаружи твоего ресторана. Чтобы ты никуда не убежал. Тебя ждут на вокзале. Тебя ждут на твоей квартире. И в той квартире, которую ты снимал для Лены.
— Целая банда, — сказал Мезенцев без большого энтузиазма.
— Я бы назвала это по-другому — организация.
— И вы хотите папку.
— Мы хотим, чтобы ты отдал нам ее сейчас.
— А если она не в Ростове?
— А зачем же ты тогда сюда приехал? И привел нас за собой... Ведь Лена ждет. И до нее могут добраться эти бандиты — Маятник или Леван Батумский.
— Но ведь там с ней ваши люди...
— А стоит ли им рисковать ради нее? Тем более что мы пока не видим папки...
— Но когда я отдам вам папку, то где гарантии, что вы разрулите ситуацию с Маятником и Леваном?
— Евгений, мы серьезная организация. Мы держим свое слово. С Леной ничего не случится. Просто передайте нам папку, — терпеливо повторила Инга. — Будьте благоразумны.
В комнате, где на полулежал лучший друг Мезенцева, только что пытавшийся его убить, а на диване сидела женщина, уже однажды убитая самим Мезенцевым, слово «благоразумие» звучало не очень уместно.
— Как я со всеми вами устал, — пробормотан Мезенцев, непонятно к кому обращаясь. — Ну, поехали, поехали за папкой.
— Отлично, — удовлетворенно улыбнулась Инга и поднялась с дивана. — Ты всегда казался мне разумным человеком.
— Себе я таким никогда не казался... — ответил Мезенцев.
Глава 40
Осада
1
У объединенного штаба по борьбе с группой террористов, засевших на шестом этаже гостиницы «Заря», было все: люди, оружие, полномочия, связь... У них были в качестве улик три автомобиля, на которых террористы прибыли к месту захвата, и труп в багажнике одного из автомобилей. У них были планы по решению создавшейся кризисной ситуации: жесткий и очень жесткий.
У них не было только одного. У них не было ни малейшего представления, чего хотят эти люди, что сидят на шестом этаже. К большому разочарованию штаба, никто из очевидцев захвата не признал ни в одном из террористов даже отдаленных кавказских черт. Таким образом приплести сюда радикальный исламизм оказалось сложно (что не значит невозможно), и опять-таки становилось совершенно непонятным, с какой стати группа вооруженных людей хватает заложников, устраивает бойню в холле гостиницы, а потом баррикадируется на верхнем этаже. Видеокамеры в холле уже месяц, как не работали, поэтому опознание террористов, оценка степени их вооруженности и подготовки не представлялись возможными.
Постояльцы были немедленно эвакуированы из гостиницы, зеваки и журналисты оттеснены на улицу под дождь. Спецназ поднялся до четвертого этажа и там остановился. Пятый этаж таким образом оставался нейтральной полосой, а что происходит на шестом этаже, не знал никто.
Около полуночи телефон администратора в холле зазвонил. Террористы хотели есть и продиктовали список блюд. Этот звонок вызвал большой ажиотаж в штабе, поскольку сразу возникли разнообразные планы, как использовать этот поздний ужин в своих целях — от впрыскивания в еду транквилизаторов до отправки наверх под видом официантки специально натренированной сотрудницы ФСБ, которая с начатом штурма постарается прикрыть заложников и вывести их из-под огня...
В гостиничную кухню под охраной провели повара, и тот принялся готовить заказ для отправки наверх. Заказ был рассчитан на семь человек, так что теперь по крайней мере стало известно число террористов. Хотя было непонятным, собираются они кормить заложников или нет, семь — это с ними или это без них?
В половине первого взволнованный повар выкатил тележку с едой на середину холла, и руководство штаба, столпившись вокруг, разглядывало тарелки, пытаясь молча проанализировать увиденное и сделать какие-то важные выводы.
На этом напряженно-интеллектуальном фоне между сплотившихся вокруг тележки силовиков протиснулась чья-то рука и тонкими пальцами сняла вишенку с пирожного. Никто этого не заметил, и вишенка отправилась в неизвестность за пределы тарелки. Затем рука повторно совершила дерзкий налет на тарелку с пирожными, но тут уже силовики были начеку.
— Это что еще за?.. — едва не задохнулся от возмущения генерал ФСБ. Прочие люди в камуфляже поспешно расступились, чтобы обнаружить нарушителя дисциплины в своих рядах. Сам нарушитель и не пошевелился, смакуя вкус сорванной с пирожного ягоды.
Нарушителем была женщина в длинной черной кожанке и черных джинсах. Она съела вишенку, вытерла крохотный след взбитых сливок с пальцев и с интересом посмотрела на генерала.
— Вы еще здесь? — спросила она с такой непрошибаемой наглостью, что у некоторых присутствующих немедленно родилось подозрение — любительница вишен имеет на это право.
— Мы-то здесь, — сказал генерал, который даже и мысль о таких правах допустить не мог. — А вы-то, девушка...
Тут до него дошло, и он свирепо рявкнул:
— Я же сказал — убрать прессу на хер!
Женщина согласно кивнула и сняла третью вишенку.
— Прессу за периметр, — сказала она, когда к генералу на вопль подскочил ответственный за недопущение посторонних. — И вообще — всех подальше. Ночь на дворе, люди спать должны, а не таращиться на гостиницу, будто она сейчас взлетит на воздух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123