– И что ты о нем думаешь? Теперь, когда познакомилась с ним.
Она принялась гладить длинные пушистые уши и почувствовала шершавый язычок на своем пальце. Остальные щенки проснулись и начали громоздиться друг на друга, пытаясь выбраться из коробки. Борис и Оскар ворвались и внезапно остановились на несколько секунд, а потом полезли на попискивающую и тявкающую кучу. Они заглядывали в коробку и обнюхивали малышей, тычась в их спины и подталкивая их носами.
Мэг засмеялась:
– По правде говоря, не знаю. Он не из тех, кто может нравиться. Это было бы слишком просто. – Она бросила на Арабеллу взгляд искоса. – Но я могу себе представить, что к нему можно испытывать тягу. Его что-то гнетет, какое-то бремя.
– М-м, – пробормотала Арабелла. – Мне пора идти. Я сегодня не занималась своими орхидеями.
Она опустила щенка в коробку с его братьями и поднялась. Борис и Оскар бросились в залитый солнцем двор и остановились в ожидании хозяйки.
Мэг удержала ее за руку, и так они последовали за собаками, не разжимая переплетенных пальцев. Она живо чувствовала смятение Арабеллы, почти слышала его, но решила не напрашиваться на откровения, потому что знала, что та сама ей обо всем расскажет, когда будет готова. Дойдя до угла дома, они распрощались, обменялись поцелуями, и Мэг вернулась в дом, где, как она знала, предстоит долгий разговор с матерью о будущем Арабеллы.
Джек ждал именно там, где и обещал. Он казался терпеливым и вполне довольным. Собаки кинулись к нему, и он наклонился почесать их за ушами, а потом бросил им палку. Они помчались за ней с громким лаем, а он выпрямился и непринужденно улыбнулся Арабелле.
– Мы снова пойдем полями? – спросил он. – Проселочная дорога, идущая от перекрестка, по-моему, очень тихая, приятная и тенистая.
– И какую же дорогу вы предпочитаете?
Джек смотрел на нее с веселым и насмешливым удивлением:
– Вы спрашиваете меня?
– Почему бы и нет? – поинтересовалась она. – Я вполне способна пойти вам навстречу, если вы оказываете чему-нибудь предпочтение. Пока что я не проявила неучтивости по отношению к вам.
– А как вы назовете этот демарш у Барретов? Вы же делали вид, что понятия не имеете, о чем говорит сэр Марк.
В его голосе Арабелла расслышала раздражение и решила, что там, в библиотеке, он пытался подавить гнев, а не смех.
– Мне не нравится, когда мое будущее обсуждают люди, не представляющие, какое решение я приму, – ответила она. – Сэр Марк и леди Баррет – мои друзья с самого моего детства, но они не имеют на меня никаких юридических прав. У меня нет опекуна, ваша светлость, и мне он не требуется… От перекрестка пойдем по проселочной дороге, потому что, кажется, вы предпочитаете ее.
Она зашагала впереди и наклонилась только, чтобы отобрать у Оскара обслюнявленную палку, бросила ее через ограду, ограничивающую узкую проселочную дорогу, и та описала высокую дугу. Собаки нырнули в подлесок и исчезли из виду.
Джек нагнал ее и взял за руку:
– Минуточку, Арабелла! Похоже, возникло недоразумение. Я всего лишь объяснял мое присутствие здесь людям, которые будут моими соседями. Если я счел целесообразным объяснить мои намерения тем, кто столь неравнодушен к вам и готов защищать ваши интересы, то, думаю, в этом нет ничего дурного.
Арабелла стряхнула его руку:
– Не стоит лукавить, сэр. Вы не собираетесь жить в Лэйси-Корт и стать их соседом. Достигнув своей цели, какой бы она ни была, вы вернетесь в игорные дома Лондона. Вы просто пытались завербовать сторонников и получить поддержку от людей, которые, как вы правильно догадались, готовы вам ее оказать.
Джек взял ее за плечи, когда она уже повернулась, чтобы идти дальше. Он стоял, глядя в ее золотистые глаза, которые теперь мерцали, как у кошки, подкарауливающей добычу. Ее полные губы были крепко сжаты, а подбородок поднят и выражал непоколебимую решимость.
– Вы делаете все возможное, чтобы вызвать мой гнев, – сказал он почти задумчиво. – Должен вас предупредить, дорогая, что это неразумно. В гневе я становлюсь безобразным, а перед вами пытаюсь предстать в наилучшем свете. Я хочу вам понравиться.
Эта идея вызвала ее смех, но в нем не было веселья. Как сказала Мэг, Джек Фортескью едва ли вызывал симпатию.
– Это можно было бы счесть самым мягким условием столь недостойного брака, – ответила она.
У нее возникло чувство, что такое предупреждение далось ему нелегко, и она решила, что на время стоит покончить с конфронтацией. Он не слишком крепко держал ее за плечи, но она ощущала тепло его рук и близость его тела, и это не давало ей возможности стряхнуть его руки и отступить. Она чувствовала жар его кожи, и тем не менее яростное солнце не оказывало на него ни малейшего влияния, в то время как ее непокрытую голову оно пекло нещадно. Казалось, что на ее темя давит раскаленная тарелка.
– Да, понравиться, – повторил он. – Но в браке есть еще кое-что, Арабелла.
Джек убрал руку с ее плеча, и она тотчас же оказалась у нее под подбородком, и он приподнял ее лицо. Потом крепко поцеловал ее в губы. И этот поцелуй не походил на легкое вчерашнее прикосновение к уголку ее рта. Этот поцелуй поглотил ее всю. Глаза ее невольно закрылись, и она теперь воспринимала только запах его кожи, вкус языка и жаркий напор тела на ее собственное, и, не сознавая этого, она подалась ближе к нему. Свободной рукой он обхватил ее за талию и прижал к себе, а ее язык начал двигаться в одном ритме с его языком, и ей теперь показалось, что остался только чувственный мир, в котором алое пламя заполыхало под ее веками.
Он медленно поднял голову, не убирая руки с ее талии и другой придерживая ее голову под подбородком. Его серые глаза не отрывались от ее лица, а в их глубине таился томный жар.
– Есть и еще кое-что, – сказал он. – Брак без страсти – нечто унылое.
Арабелла сглотнула. Страсть? Она поднесла руку к голове, заправила непокорную прядь волос за ухо. У нее слова не шли с языка.
– Нам незачем стоять здесь на жарком солнце, – сказал Джек совсем иным тоном. – Вам не следовало выходить без шляпы.
Он взял ее за руку с привычной непринужденностью, казавшейся совершенно естественной для него, и молча пошел по проселочной дороге. Он не мог понять, как случилось, что дело, приведшее его сюда, вдруг приобрело совершенно иной, личный характер. Теперь оно больше не было осуществлением давно задуманной мести. Чем упорнее Арабелла сопротивлялась ему, тем сильнее ему хотелось покорить ее. Он смотрел на нее, идущую рядом с ним с озабоченным видом и время от времени бросающую палки собакам, несущимся по дороге впереди них. Раз, будто почувствовав его взгляд, она посмотрела на него, потом перевела глаза на дорогу перед собой.
Она пыталась убедить себя, что, если не будет думать об этом поцелуе, если больше не станет упоминать о нем, тогда, возможно, все станет прежним, будто никогда и не было ничего другого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108