Конечно, она не считала вышедшие карты, потому что не стремилась выиграть, но проигрывать намеренно, когда Джек стоял у нее за спиной, было не так-то легко. Она хмурилась, пытаясь вспомнить, вышла ли уже королева червей, и, подумав, поставила столбик монет на нее.
На этот раз она не ошиблась. Первая же вышедшая карта оказалась червонной дамой. Арабелла собрала выигранные деньги. Теперь у нее было достаточно наличных, чтобы не подвергать себя опасности поставить на кон браслет с изумрудами, но инстинкт подсказал ей, что пора заканчивать игру.
– Если вы меня извините, леди и джентльмены, я прекращаю игру, – сказала она, улыбаясь и стараясь не замечать неодобрительного шушуканья.
Джек отодвинул ее стул, она поднялась и приняла его руку.
– Вина? – спросил он. – Или хочешь домой?
Он провел ладонью по ее обнаженной руке. И тут ему захотелось предъявить права на свою Арабеллу.
Он склонился и зашептал, касаясь губами ее уха. Как он и рассчитывал, она мгновенно оцепенела, шаг ее стал неровным, и она ответила, пожимая плечами с беспечным видом:
– Во что бы то ни стало немедленно домой, сэр, если это не противоречит вашим желаниям.
– Я пошлю за экипажем.
Среди жаркого метания по скомканным простыням этой ночью Арабелла все-таки не могла не подумать о том, как случилось, что напряжение, возникшее между ними после вечера в опере, никоим образом не повлияло на их взаимное желание и его удовлетворение. Он был также нежен, как обычно, так же требователен, как всегда, а она отвечала ему или проявляла инициативу, как прежде. И в то же время вне спальни они напоминали изысканно одетые и подтянутые фигурки севрского фарфора или танцоров из музыкальной шкатулки. Они двигались так, будто опасались, что на них кто-нибудь выпрыгнет неизвестно откуда.
Джек не сказал ни слова о пропаже письма из его сейфа, а Арабелла не упрекнула его в том, что он не отправил его. Но между ними иногда возникало неловкое молчание, бывали минуты напряжения, и она догадывалась, что он знает о том, что она взяла письмо. Если бы он просто забыл его отправить, а иногда ей почти удавалось себя убедить, что такое возможно, то почему не вернул его ей? С извинениями. Она бы поступила именно так, они бы посмеялись и послали корнуэльских родичей ко всем чертям. Но он не принес ей письма, и она чувствовала, что он внимательно наблюдает за ней, так же как она за ним.
Что, по его мнению, она собиралась сделать? Она и сама не знала. Она хотела бы узнать правду, но понятия не имела, как ее добиться.
Ее рука спустилась через край кровати, и в пальцы тотчас же уткнулся холодный нос. И это ее успокоило. Собаки нипочем не соглашались покинуть ее спальню, но Джек научил их спать на полу. Как почти все, кто его знал, они беспрекословно подчинились ему.
Но жена его была из другого теста.
Она спиной ощущала тепло его тела. Дыхание его было ровным и глубоким, и в конце концов она сама уплыла в сны.
Принц Уэльский поместил свое увесистое тело на хрупкий золоченый стул, который, казалось, вот-вот треснет под его тяжестью, и с довольным видом созерцал хозяйку.
– Вчера было впечатляющее суаре, мадам. Вы должны велеть вашему повару послать в Карлтон-Хаус рецепт этих птичек. – Он с удовлетворенным видом погладил свое брюшко. – Мне непременно должны приготовить их на ужин.
– Месье Альфонс – гений кухонных дел, сэр, – сказала Арабелла.
Из груди принца вырвался низкий рокочущий смех:
– Мне ли не знать, миледи? В последние три года, если не больше, я пытаюсь переманить его.
– А я готов биться об заклад, сэр, что вам это не удастся, – весело объявил Фокс, не отходя от буфета, где наливал себе мадеру.
На этот раз его костюм был менее эксцентричным, чем обычно, хотя полосатый желто-зеленый жилет выглядел несколько кричаще.
– Отчего же? – вопросил его королевское высочество, осушая свой бокал.
Подошел Фокс с графином в руках:
– Джек совсем недавно пожаловался, что его дом стал центром по укрытию беженцев. – Он улыбнулся Арабелле, махнувшей рукой с насмешливым и протестующим видом.
Фокс продолжал усмехаться, наполняя бокал принца.
– Знаете ли, сэр, миледи Арабелла собирается призреть художников и ремесленников из эмигрантов, всех, кто собрался в Лондоне. Среди них есть повара, модистки и белошвейки, парикмахеры, и все они у нее в долгу. Бедный Джек сказал, что подозревает, что под его кровом собрались чуть ли не все родственники Альфонса.
– Он не жалуется, – возразила Арабелла. На мгновение она утратила свой легкий светский тон. – Право же, сэр, их положение ужасно и достойно сожаления. Многие из них прибывают сюда буквально босыми.
Принц Уэльский в ответ на это издал какое-то нечленораздельное хрюканье. Он сам постоянно был в долгах, и ему было ненавистно, что приходится стоять в конце длинной очереди в надежде раздобыть деньги.
Арабелле это было отлично известно, и она собиралась сменить тему, когда Тидмаус объявил:
– Леди Джерси, ваша светлость, и мистер Кавена.
– О, потрясающе! – воскликнул принц, тяжело поднимаясь на ноги. – Моя дорогая милая леди Джерси.
Он приветствовал даму многословными комплиментами и перецеловал ее пальцы с видом, который Арабелла сочла крайне неуместным. Всем было известно, что леди Джерси – любовница принца, но они вели себя прилюдно столь вопиюще, что это вызывало в обществе неблагожелательную реакцию.
Принц был последним в целом ряду ее трофеев, кто пал жертвой ее обольстительности и красоты, которых не могла отрицать даже самая ревнивая из жен. Арабелла в начале знакомства с этой дамой решила, что могла бы получать удовольствие от ее общества, остроумия и язвительного языка, если бы Фрэнсис Вильерс с наслаждением не унижала публично жен тех мужчин, которых уложила в свою постель.
– Леди Арабелла! – Леди Джерси обняла и расцеловала ее, как закадычного друга.
Крашеные страусовые перья на ее шляпе вздымались, как распущенный павлиний хвост, а большие глаза были полны недоброго лукавства.
– Надеюсь, у вас все благополучно, моя дорогая. Мне показалось, что недавно в Девоншир-Хаусе вы выглядели несколько утомленной.
– Благодарю вас, я чувствую себя прекрасно, – ответила Арабелла.
Она повернулась поздороваться с Джорджем Кавеной, подносившим ее руку к губам с галантным поклоном.
– Вы выглядите прелестно, как всегда, леди Арабелла, – сказал он, бросив выразительный взгляд на Фрэнсис.
– Вы очень любезны, сэр, – сказала Арабелла, присев в реверансе.
Она повернулась к графине, являя собой образ приветливой и радушной хозяйки:
– Могу я предложить вам бокал шерри, мадам?
– О нет… нет, разве что слабого чаю. – Графиня проплыла к стулу и села возле принца, взметнув облако юбок из тафты. – Боюсь испортить цвет лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
На этот раз она не ошиблась. Первая же вышедшая карта оказалась червонной дамой. Арабелла собрала выигранные деньги. Теперь у нее было достаточно наличных, чтобы не подвергать себя опасности поставить на кон браслет с изумрудами, но инстинкт подсказал ей, что пора заканчивать игру.
– Если вы меня извините, леди и джентльмены, я прекращаю игру, – сказала она, улыбаясь и стараясь не замечать неодобрительного шушуканья.
Джек отодвинул ее стул, она поднялась и приняла его руку.
– Вина? – спросил он. – Или хочешь домой?
Он провел ладонью по ее обнаженной руке. И тут ему захотелось предъявить права на свою Арабеллу.
Он склонился и зашептал, касаясь губами ее уха. Как он и рассчитывал, она мгновенно оцепенела, шаг ее стал неровным, и она ответила, пожимая плечами с беспечным видом:
– Во что бы то ни стало немедленно домой, сэр, если это не противоречит вашим желаниям.
– Я пошлю за экипажем.
Среди жаркого метания по скомканным простыням этой ночью Арабелла все-таки не могла не подумать о том, как случилось, что напряжение, возникшее между ними после вечера в опере, никоим образом не повлияло на их взаимное желание и его удовлетворение. Он был также нежен, как обычно, так же требователен, как всегда, а она отвечала ему или проявляла инициативу, как прежде. И в то же время вне спальни они напоминали изысканно одетые и подтянутые фигурки севрского фарфора или танцоров из музыкальной шкатулки. Они двигались так, будто опасались, что на них кто-нибудь выпрыгнет неизвестно откуда.
Джек не сказал ни слова о пропаже письма из его сейфа, а Арабелла не упрекнула его в том, что он не отправил его. Но между ними иногда возникало неловкое молчание, бывали минуты напряжения, и она догадывалась, что он знает о том, что она взяла письмо. Если бы он просто забыл его отправить, а иногда ей почти удавалось себя убедить, что такое возможно, то почему не вернул его ей? С извинениями. Она бы поступила именно так, они бы посмеялись и послали корнуэльских родичей ко всем чертям. Но он не принес ей письма, и она чувствовала, что он внимательно наблюдает за ней, так же как она за ним.
Что, по его мнению, она собиралась сделать? Она и сама не знала. Она хотела бы узнать правду, но понятия не имела, как ее добиться.
Ее рука спустилась через край кровати, и в пальцы тотчас же уткнулся холодный нос. И это ее успокоило. Собаки нипочем не соглашались покинуть ее спальню, но Джек научил их спать на полу. Как почти все, кто его знал, они беспрекословно подчинились ему.
Но жена его была из другого теста.
Она спиной ощущала тепло его тела. Дыхание его было ровным и глубоким, и в конце концов она сама уплыла в сны.
Принц Уэльский поместил свое увесистое тело на хрупкий золоченый стул, который, казалось, вот-вот треснет под его тяжестью, и с довольным видом созерцал хозяйку.
– Вчера было впечатляющее суаре, мадам. Вы должны велеть вашему повару послать в Карлтон-Хаус рецепт этих птичек. – Он с удовлетворенным видом погладил свое брюшко. – Мне непременно должны приготовить их на ужин.
– Месье Альфонс – гений кухонных дел, сэр, – сказала Арабелла.
Из груди принца вырвался низкий рокочущий смех:
– Мне ли не знать, миледи? В последние три года, если не больше, я пытаюсь переманить его.
– А я готов биться об заклад, сэр, что вам это не удастся, – весело объявил Фокс, не отходя от буфета, где наливал себе мадеру.
На этот раз его костюм был менее эксцентричным, чем обычно, хотя полосатый желто-зеленый жилет выглядел несколько кричаще.
– Отчего же? – вопросил его королевское высочество, осушая свой бокал.
Подошел Фокс с графином в руках:
– Джек совсем недавно пожаловался, что его дом стал центром по укрытию беженцев. – Он улыбнулся Арабелле, махнувшей рукой с насмешливым и протестующим видом.
Фокс продолжал усмехаться, наполняя бокал принца.
– Знаете ли, сэр, миледи Арабелла собирается призреть художников и ремесленников из эмигрантов, всех, кто собрался в Лондоне. Среди них есть повара, модистки и белошвейки, парикмахеры, и все они у нее в долгу. Бедный Джек сказал, что подозревает, что под его кровом собрались чуть ли не все родственники Альфонса.
– Он не жалуется, – возразила Арабелла. На мгновение она утратила свой легкий светский тон. – Право же, сэр, их положение ужасно и достойно сожаления. Многие из них прибывают сюда буквально босыми.
Принц Уэльский в ответ на это издал какое-то нечленораздельное хрюканье. Он сам постоянно был в долгах, и ему было ненавистно, что приходится стоять в конце длинной очереди в надежде раздобыть деньги.
Арабелле это было отлично известно, и она собиралась сменить тему, когда Тидмаус объявил:
– Леди Джерси, ваша светлость, и мистер Кавена.
– О, потрясающе! – воскликнул принц, тяжело поднимаясь на ноги. – Моя дорогая милая леди Джерси.
Он приветствовал даму многословными комплиментами и перецеловал ее пальцы с видом, который Арабелла сочла крайне неуместным. Всем было известно, что леди Джерси – любовница принца, но они вели себя прилюдно столь вопиюще, что это вызывало в обществе неблагожелательную реакцию.
Принц был последним в целом ряду ее трофеев, кто пал жертвой ее обольстительности и красоты, которых не могла отрицать даже самая ревнивая из жен. Арабелла в начале знакомства с этой дамой решила, что могла бы получать удовольствие от ее общества, остроумия и язвительного языка, если бы Фрэнсис Вильерс с наслаждением не унижала публично жен тех мужчин, которых уложила в свою постель.
– Леди Арабелла! – Леди Джерси обняла и расцеловала ее, как закадычного друга.
Крашеные страусовые перья на ее шляпе вздымались, как распущенный павлиний хвост, а большие глаза были полны недоброго лукавства.
– Надеюсь, у вас все благополучно, моя дорогая. Мне показалось, что недавно в Девоншир-Хаусе вы выглядели несколько утомленной.
– Благодарю вас, я чувствую себя прекрасно, – ответила Арабелла.
Она повернулась поздороваться с Джорджем Кавеной, подносившим ее руку к губам с галантным поклоном.
– Вы выглядите прелестно, как всегда, леди Арабелла, – сказал он, бросив выразительный взгляд на Фрэнсис.
– Вы очень любезны, сэр, – сказала Арабелла, присев в реверансе.
Она повернулась к графине, являя собой образ приветливой и радушной хозяйки:
– Могу я предложить вам бокал шерри, мадам?
– О нет… нет, разве что слабого чаю. – Графиня проплыла к стулу и села возле принца, взметнув облако юбок из тафты. – Боюсь испортить цвет лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108