Он провел руками по лицу, будто пытался что-то стереть с него.
Она отступила назад и опустилась на постель. Фредерик всегда был трусом. Он бы продал душу дьяволу, если бы ему предложили подобную сделку. И похоже, что так и случилось.
– И поэтому ты довел его до самоубийства. – Она едва заметно пожала плечами. – Кое-кто сказал бы, что это справедливая месть. Но при чем тут я, Джек? Почему ты женился на мне? Я тоже была частью плана мести?
Само его молчание уже было ответом.
Она крепко обхватила себя руками за плечи, скрестив их на груди, и уставилась в пустоту. Она навсегда останется запятнанной грязью Фредерика и никогда не сможет прямо смотреть в глаза Джеку..
– Я еду с тобой, – заявила она, чувствуя, что решение, принятое ею, обретает форму, как оно твердеет и становится подобным жесткому холодному столбу.
Этот столб будто образовался в ее спине и стал ее позвоночником.
– Ты не поедешь, – запротестовал Джек, и глаза его были при этом холодными, как льды Арктики. – Думаешь, я хочу, чтобы кто-нибудь из Лэйси оказался рядом с моей сестрой?
Нет, никогда ей не удастся смыть этот позор. Но Арабелла решила не спорить с ним. Это был не тот Джек, какого знала она и его друзья. Это не был подлинный Джек. Сейчас он оказался во власти силы, столь же разрушительной, как та, что заставила Фредерика совершить то, что он сделал. Она поднялась с постели и оставила его. Только у двери в свою спальню обернулась и сказала:
– Желаю тебе удачи, Джек.
ГЛАВА 20
Арабелла тотчас же направилась в комнаты Мэг и в нескольких словах пересказала ей все. Мэг выслушала ее молча.
– Я полагаю, он сядет на паром, курсирующий между Дувром и Кале. Это скорейший путь от Лондона до Парижа, – заключила свой рассказ Арабелла. – Я же могу проехать от Дувра в почтовой карете, а потом на том же пароме до Кале и присоединиться к нему там, где сочту удобным.
Мэг нахмурилась:
– Белла, не хочу окатить тебя ушатом холодной воды, но в самом ли деле ты знаешь этого человека?
Арабелла некоторое время раздумывала.
– Не похоже, что знаю, да? – сказала она печально. – Но собираюсь попытаться узнать.
Она сжала руку подруги:
– Ты меня понимаешь?
– О да, – ответила Мэг.
С минуту Арабелла молчала, потом встала, полная решимости.
– Мне надо нанять почтовую карету, – сказала она, потом задумалась. – А как это делается?
Мэг, стоявшая теперь у окна, посоветовала:
– Спроси Тидмауса. Джек уже уезжает и ничего не узнает об этом.
Арабелла подошла к ней и встала рядом. Она смотрела из окна, как Джек садится на лошадь. Его саквояж был приторочен сзади.
– Вероятно, у него будет преимущество в скорости. Я не смогу передвигаться так быстро в почтовой карете, – пробормотала она.
– Он не сможет проехать семьдесят миль без остановки или смены лошадей, – сказала Мэг. – На ночь ему придется где-то остановиться.
– Но ведь почтовая карета, пусть и с остановками, все же может ехать и ночью, – заметила Арабелла. – Почему бы тебе не пойти и не попросить Тидмауса нанять почтовую карету? Он, вероятно, подумает, что это для тебя, и не станет задавать неудобных вопросов.
– Уверена, что не станет, – со смехом согласилась Мэг. – Он будет счастлив увидеть мою спину. Это самый надутый тип, какого только мне доводилось видеть.
– Знаю, и не подлежит исцелению от снобизма, – согласилась Арабелла. – Но душой и телом предан Джеку. Скажи, что карета тебе понадобится ровно через час. Я как раз успею кое-что уложить.
– Шарлотта… сестра Джека, – сказала Мэг нерешительно.
– Я уже подумала об этом. Возьму одежду, белье, лекарства, которые успею достать… просто на всякий случай, – добавила она, инстинктивно держа пальцы скрещенными.
Больше всего на свете она хотела, чтобы незнакомка оказалась Шарлоттой.
Арабелла остановилась в двери:
– Я даже не знаю, подойдут ли ей мои вещи, Мэг. Похожа ли она на Джека? Если не считать этой серебряной пряди волос. И есть ли между ними внутреннее сходство?
Она подумала о Клоде Фламане, о том, что у него чахотка, что месяцами он и другие узники страдали от недоедания и плохого обращения, и ее охватило отчаяние. Как могла женщина выжить в таких условиях? Особенно та, которая никогда не испытывала тягот жизни? Что ей сделать, чтобы искупить вину Фредерика за страдания Шарлотты? На минуту ощущение тщетности всех усилий затуманило ее сознание. Мэг заметила это и тотчас же спросила:
– Поехать мне с тобой, Белла?
Арабелла покачала головой. Предложение подруги вдохнуло в нее новые силы.
– Нет, Мэг, благодарю, но я должна справиться с этим одна. Кроме того, тебе надо оставаться здесь, чтобы отвечать на вопросы. Если и Джек, и я исчезнем из города без объяснений, пойдут слухи. А так как ты останешься здесь, все будет выглядеть вполне естественно. Мы просто уехали на несколько дней. Потребовалось навестить какого-нибудь родственника, а ты ждешь нашего возвращения.
Мэг кивнула:
– Понимаю. Не беспокойся.
Часом позже Тидмаус, к своему замешательству, увидел, как герцогиня со своей горничной садятся в наемный экипаж и отбывают, а мисс Баррет остается с двумя безутешными рыжими сеттерами.
Присутствие Бекки было необходимо Арабелле, чтобы придать ее отъезду правдоподобие и респектабельность, но та понятия не имела, куда и зачем отправляется ее госпожа. Она покорно выполнила целый ряд распоряжений, отданных необычно резким и отрывистым тоном, и теперь сидела в углу наемной кареты, держа на коленях небольшой ридикюль и не сводя глаз с герцогини, погруженной в раздумье и не пожелавшей ее просветить.
В конце концов Арабелла заметила испуг и подавленное молчание Бекки и сказала с улыбкой, которая, как она надеялась, окажет умиротворяющее действие:
– Когда мы доберемся до Дувра, Бекки, ты отправишься в почтовой карете обратно в Лондон.
– Да, леди Арабелла, – ответила отнюдь не успокоенная Бекки. – Но как насчет вас, мэм?
– Я уезжаю во Францию, но герцог и я очень скоро вернемся.
– Во Францию, миледи? – Бекки уставилась на герцогиню. – Но ведь там неспокойно. Она полна иностранцев, убивающих друг друга. Даже мистер Тидмаус говорил об этом, и этот мистер Альфонс на кухне. О, мэм, там все продолжается, и конца этому не видно.
– Ну, сейчас это не так опасно, как было, – попыталась ее успокоить Арабелла, раздумывая, так ли это на самом деле.
В действительности Париж все еще раздирали на части хлебные бунты. Как свидетельствовали очевидцы, по улицам слонялись банды, не признававшие закона, но гильотина на площадях подчас оставалась без работы.
Бекки смотрела на хозяйку с сомнением. Но герцогиня говорила убежденно, и, уж конечно, она знала лучше, что происходит, чем ее горничная. Поэтому Бекки устроилась поудобнее в своем углу, чтобы наслаждаться необычностью путешествия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Она отступила назад и опустилась на постель. Фредерик всегда был трусом. Он бы продал душу дьяволу, если бы ему предложили подобную сделку. И похоже, что так и случилось.
– И поэтому ты довел его до самоубийства. – Она едва заметно пожала плечами. – Кое-кто сказал бы, что это справедливая месть. Но при чем тут я, Джек? Почему ты женился на мне? Я тоже была частью плана мести?
Само его молчание уже было ответом.
Она крепко обхватила себя руками за плечи, скрестив их на груди, и уставилась в пустоту. Она навсегда останется запятнанной грязью Фредерика и никогда не сможет прямо смотреть в глаза Джеку..
– Я еду с тобой, – заявила она, чувствуя, что решение, принятое ею, обретает форму, как оно твердеет и становится подобным жесткому холодному столбу.
Этот столб будто образовался в ее спине и стал ее позвоночником.
– Ты не поедешь, – запротестовал Джек, и глаза его были при этом холодными, как льды Арктики. – Думаешь, я хочу, чтобы кто-нибудь из Лэйси оказался рядом с моей сестрой?
Нет, никогда ей не удастся смыть этот позор. Но Арабелла решила не спорить с ним. Это был не тот Джек, какого знала она и его друзья. Это не был подлинный Джек. Сейчас он оказался во власти силы, столь же разрушительной, как та, что заставила Фредерика совершить то, что он сделал. Она поднялась с постели и оставила его. Только у двери в свою спальню обернулась и сказала:
– Желаю тебе удачи, Джек.
ГЛАВА 20
Арабелла тотчас же направилась в комнаты Мэг и в нескольких словах пересказала ей все. Мэг выслушала ее молча.
– Я полагаю, он сядет на паром, курсирующий между Дувром и Кале. Это скорейший путь от Лондона до Парижа, – заключила свой рассказ Арабелла. – Я же могу проехать от Дувра в почтовой карете, а потом на том же пароме до Кале и присоединиться к нему там, где сочту удобным.
Мэг нахмурилась:
– Белла, не хочу окатить тебя ушатом холодной воды, но в самом ли деле ты знаешь этого человека?
Арабелла некоторое время раздумывала.
– Не похоже, что знаю, да? – сказала она печально. – Но собираюсь попытаться узнать.
Она сжала руку подруги:
– Ты меня понимаешь?
– О да, – ответила Мэг.
С минуту Арабелла молчала, потом встала, полная решимости.
– Мне надо нанять почтовую карету, – сказала она, потом задумалась. – А как это делается?
Мэг, стоявшая теперь у окна, посоветовала:
– Спроси Тидмауса. Джек уже уезжает и ничего не узнает об этом.
Арабелла подошла к ней и встала рядом. Она смотрела из окна, как Джек садится на лошадь. Его саквояж был приторочен сзади.
– Вероятно, у него будет преимущество в скорости. Я не смогу передвигаться так быстро в почтовой карете, – пробормотала она.
– Он не сможет проехать семьдесят миль без остановки или смены лошадей, – сказала Мэг. – На ночь ему придется где-то остановиться.
– Но ведь почтовая карета, пусть и с остановками, все же может ехать и ночью, – заметила Арабелла. – Почему бы тебе не пойти и не попросить Тидмауса нанять почтовую карету? Он, вероятно, подумает, что это для тебя, и не станет задавать неудобных вопросов.
– Уверена, что не станет, – со смехом согласилась Мэг. – Он будет счастлив увидеть мою спину. Это самый надутый тип, какого только мне доводилось видеть.
– Знаю, и не подлежит исцелению от снобизма, – согласилась Арабелла. – Но душой и телом предан Джеку. Скажи, что карета тебе понадобится ровно через час. Я как раз успею кое-что уложить.
– Шарлотта… сестра Джека, – сказала Мэг нерешительно.
– Я уже подумала об этом. Возьму одежду, белье, лекарства, которые успею достать… просто на всякий случай, – добавила она, инстинктивно держа пальцы скрещенными.
Больше всего на свете она хотела, чтобы незнакомка оказалась Шарлоттой.
Арабелла остановилась в двери:
– Я даже не знаю, подойдут ли ей мои вещи, Мэг. Похожа ли она на Джека? Если не считать этой серебряной пряди волос. И есть ли между ними внутреннее сходство?
Она подумала о Клоде Фламане, о том, что у него чахотка, что месяцами он и другие узники страдали от недоедания и плохого обращения, и ее охватило отчаяние. Как могла женщина выжить в таких условиях? Особенно та, которая никогда не испытывала тягот жизни? Что ей сделать, чтобы искупить вину Фредерика за страдания Шарлотты? На минуту ощущение тщетности всех усилий затуманило ее сознание. Мэг заметила это и тотчас же спросила:
– Поехать мне с тобой, Белла?
Арабелла покачала головой. Предложение подруги вдохнуло в нее новые силы.
– Нет, Мэг, благодарю, но я должна справиться с этим одна. Кроме того, тебе надо оставаться здесь, чтобы отвечать на вопросы. Если и Джек, и я исчезнем из города без объяснений, пойдут слухи. А так как ты останешься здесь, все будет выглядеть вполне естественно. Мы просто уехали на несколько дней. Потребовалось навестить какого-нибудь родственника, а ты ждешь нашего возвращения.
Мэг кивнула:
– Понимаю. Не беспокойся.
Часом позже Тидмаус, к своему замешательству, увидел, как герцогиня со своей горничной садятся в наемный экипаж и отбывают, а мисс Баррет остается с двумя безутешными рыжими сеттерами.
Присутствие Бекки было необходимо Арабелле, чтобы придать ее отъезду правдоподобие и респектабельность, но та понятия не имела, куда и зачем отправляется ее госпожа. Она покорно выполнила целый ряд распоряжений, отданных необычно резким и отрывистым тоном, и теперь сидела в углу наемной кареты, держа на коленях небольшой ридикюль и не сводя глаз с герцогини, погруженной в раздумье и не пожелавшей ее просветить.
В конце концов Арабелла заметила испуг и подавленное молчание Бекки и сказала с улыбкой, которая, как она надеялась, окажет умиротворяющее действие:
– Когда мы доберемся до Дувра, Бекки, ты отправишься в почтовой карете обратно в Лондон.
– Да, леди Арабелла, – ответила отнюдь не успокоенная Бекки. – Но как насчет вас, мэм?
– Я уезжаю во Францию, но герцог и я очень скоро вернемся.
– Во Францию, миледи? – Бекки уставилась на герцогиню. – Но ведь там неспокойно. Она полна иностранцев, убивающих друг друга. Даже мистер Тидмаус говорил об этом, и этот мистер Альфонс на кухне. О, мэм, там все продолжается, и конца этому не видно.
– Ну, сейчас это не так опасно, как было, – попыталась ее успокоить Арабелла, раздумывая, так ли это на самом деле.
В действительности Париж все еще раздирали на части хлебные бунты. Как свидетельствовали очевидцы, по улицам слонялись банды, не признававшие закона, но гильотина на площадях подчас оставалась без работы.
Бекки смотрела на хозяйку с сомнением. Но герцогиня говорила убежденно, и, уж конечно, она знала лучше, что происходит, чем ее горничная. Поэтому Бекки устроилась поудобнее в своем углу, чтобы наслаждаться необычностью путешествия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108