Разве это не так?
Ксантия провела цветком по подбородку маркиза.
– Теперь я вижу, что вы – в моей власти, – сказала она. – Вам, наверное, безумно хочется доставить мне удовольствие.
Нэш засмеялся:
– Вы и представить себе не можете, как сильно мне этого хочется, дорогая моя!
Ксантия ударила его цветком по щеке.
– В таком случае разденьтесь, – потребовала она. – Я хочу полюбоваться вашей наготой.
– И зачем я только разорял все эти оранжереи? – с наигранным сожалением промолвил Нэш. – Оказывается, вы предпочитаете любоваться не прекрасными цветами, а кое-чем другим.
– Какой же вы негодяй! – давясь от смеха, воскликнула Ксантия. – Цветы, конечно, очень красивые. Вот уж никогда не думала, что распутники усыпают свои кровати цветками гибискуса.
Нэш поцеловал ее руку.
– Это я так ухаживаю за вами, – прошептал он. – А теперь лежите тихо, я буду соблазнять вас.
– Мне не хочется, чтобы меня соблазняли, я хочу, чтобы вы разделись, – заявила Ксантия. Сев на кровати посреди лепестков, она сбросила туфли. – Я хочу любоваться тем, что одновременно и прекрасно, и запретно.
Маркиз был ошеломлен ее словами. Он много раз раздевался в присутствии женщин, но то, чего требовала от него Ксантия, казалось невероятным – ведь он должен был не просто сбросить одежду, но продемонстрировать свою наготу.
А Ксантия уже начала действовать – ловко развязала шейный платок Нэша и сняла его. Маркиз посмотрел на нее с некоторым удивлением – откуда такая опытность?
– У меня было два брата, – пояснила Ксантия. – Они частенько приходили домой пьяные и тут же засыпали. Слуг у нас было мало, и мне приходилось самой их раздевать, так что со временем я в совершенстве овладела этим искусством.
Ее проворные пальцы быстро расстегнули пуговицы на жилете Нэша, и она стащила жилет вместе с подтяжками. Нэш вытащил подол рубашки из брюк и снял ее через голову. Ксантия затаила дыхание, увидев его великолепный торс. Нэш заметил, что Ксантия по достоинству оценила красоту его тела.
Она потянулась к маркизу, чтобы поцеловать его. Когда их губы слились воедино, она стала расстегивать его брюки. Однако Нэш не спешил предпринимать решительные действия. Насладившись поцелуем, он выпрямился и начал снимать с себя оставшуюся одежду – брюки, чулки и подштанники. Глаза Ксантии округлились, когда она наконец увидела маркиза нагим.
– О Боже!.. – ахнула она. – Вы действительно великолепны…
Нэш не считал себя красавцем. Юность с ее свежестью давно миновала, он был зрелым мужчиной, на которого жизненная борьба наложила свой отпечаток. Тем не менее комплимент Ксантии был приятен ему.
– А теперь, моя дорогая, настала ваша очередь продемонстрировать свои прелести, – сказал он, поднимая ее с кровати.
Нэш быстро расстегнул пуговицы сзади на ее платье, и в разрезе появилась изящная сорочка из тонкого белого шелка. Увидев ее лопатки, Нэш почувствовал, как у него пересохло во рту от волнения. «О Боже… Ведь это всего лишь спина», – подумал он, удивляясь своей реакции.
Немного помедлив, он снял с нее сорочку и нижние юбки, затем стащил с ее стройных ног чулки. Когда Ксантия осталась в одних панталончиках, Нэш выпрямился и сжал ладонями ее груди. Она затрепетала, и он медленно спустил с ее бедер панталоны.
Отступив на шаг, Нэш какое-то время любовался ею. Потом вдруг опустился перед ней на колени и, прижав ладони к ягодицам, с наслаждением вдохнул аромат ее тела. В следующее мгновение он прижался лицом к ее промежности, стараясь как можно глубже погрузить в нее язык. Ксантия громко застонала и, положив руки ему на плечи, впилась в них ногтями.
– Ложитесь, – прошептал он минуту спустя, и Ксантия тут же повиновалась.
Нэш навалился на нее и раздвинул коленом ее ноги. Они долго целовались, чувствуя, как нарастает их возбуждение. Наконец, прервав поцелуй, маркиз приподнялся и окинул Ксантию пылающим взглядом. Ее грудь с темно-розовыми ореолами вокруг отвердевших сосков высоко вздымалась и опускалась, а дыхание было частым и прерывистым. Он посмотрел ей в глаза и вдруг спросил:
– Вы что, боитесь меня?
– Да, немного, – прошептала Ксантия. – Я боюсь вас… себя тоже.
Нэш также боялся, хотя никогда не признался бы в этом. Его пугала сила и новизна чувств, которые он испытывал к Ксантии. Но об этом сейчас было лучше не думать.
Широко раздвинув ей ноги, он провел большим пальцем по влажной промежности. Ксантия громко вскрикнула и застонала. Нэш взял цветок гибискуса и провел им по ее груди. Жесткие зеленые листочки растения казались почти черными на фоне ее безупречной кожи молочной белизны. Когда же он провел цветком по соскам, они еще больше отвердели. И от прикосновений тяжёлого розового цветка по телу Ксантии пробегали волны дрожи.
Затем цветок скользнул ниже, к животу Ксантии и к ее бедрам. Наконец добрался до промежности. Когда же он коснулся складок, закрывавших путь в лоно, Ксантия затрепетала. Нэш раздвинул складки свободной рукой и провел цветком по чувствительной влажной плоти. Ксантия содрогнулась всем телом и громко закричала. Потом, задыхаясь, прошептала:
– Я… я не могу… Я хочу… чтобы вы вошли в меня.
– А вы не сдерживайте себя, дорогая. Вы же чувствуете прикосновения цветка к вашему бутону?
– Да, но я хочу… хочу… – Она снова застонала. – Я хочу большего! Хочу вас!
– Но ведь я с вами. Вам не нужно желать большего, Ксантия. Вы по своей натуре – дикая, необузданная, чувственная… И сейчас вы должны это доказать. – С этими словами маркиз погрузил цветок гибискуса еще глубже. И почти тотчас же из груди Ксантии вырвался вопль, а по телу ее пробежали судороги. Тут маркиз отбросил цветок и лег на Ксантию, содрогавшуюся от наслаждения. Он был вознагражден за свои старания. Ксантия была прекрасна в своей страсти.
Когда Ксантия наконец пришла в себя, она обнаружила, что лежит в объятиях Нэша. Их тела переплелись, и Ксантии вдруг почудилось, что они стали единым целым – и в буквальном, и в переносном смысле. В эти чарующие мгновения время как будто остановилось, и все, что находилось за пределами этой комнаты, этой ночи и этого человека, утратило для нее всякое значение.
Тут Нэш зашевелился и, чуть приподнявшись, заглянул ей в лицо. Ксантия прикоснулась к его возбужденной плоти и прошептала:
– А теперь войдите в меня. Овладейте же мной…
Он вошел в нее очень медленно и осторожно. И Ксантия тотчас же приподняла бедра, устремившись ему навстречу. Нэш же вдруг приподнялся над ней на руках, закрыл глаза и стал двигаться все быстрее и быстрее.
– О Боже, Ксантия… – прохрипел он. – Вы свели меня с ума. Вы околдовали меня…
– А вы – меня, – простонала она в ответ.
Дыхание Нэша становилось все более прерывистым, длинные волосы, растрепавшись, падали ему на лицо, а на лбу поблескивали капельки пота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Ксантия провела цветком по подбородку маркиза.
– Теперь я вижу, что вы – в моей власти, – сказала она. – Вам, наверное, безумно хочется доставить мне удовольствие.
Нэш засмеялся:
– Вы и представить себе не можете, как сильно мне этого хочется, дорогая моя!
Ксантия ударила его цветком по щеке.
– В таком случае разденьтесь, – потребовала она. – Я хочу полюбоваться вашей наготой.
– И зачем я только разорял все эти оранжереи? – с наигранным сожалением промолвил Нэш. – Оказывается, вы предпочитаете любоваться не прекрасными цветами, а кое-чем другим.
– Какой же вы негодяй! – давясь от смеха, воскликнула Ксантия. – Цветы, конечно, очень красивые. Вот уж никогда не думала, что распутники усыпают свои кровати цветками гибискуса.
Нэш поцеловал ее руку.
– Это я так ухаживаю за вами, – прошептал он. – А теперь лежите тихо, я буду соблазнять вас.
– Мне не хочется, чтобы меня соблазняли, я хочу, чтобы вы разделись, – заявила Ксантия. Сев на кровати посреди лепестков, она сбросила туфли. – Я хочу любоваться тем, что одновременно и прекрасно, и запретно.
Маркиз был ошеломлен ее словами. Он много раз раздевался в присутствии женщин, но то, чего требовала от него Ксантия, казалось невероятным – ведь он должен был не просто сбросить одежду, но продемонстрировать свою наготу.
А Ксантия уже начала действовать – ловко развязала шейный платок Нэша и сняла его. Маркиз посмотрел на нее с некоторым удивлением – откуда такая опытность?
– У меня было два брата, – пояснила Ксантия. – Они частенько приходили домой пьяные и тут же засыпали. Слуг у нас было мало, и мне приходилось самой их раздевать, так что со временем я в совершенстве овладела этим искусством.
Ее проворные пальцы быстро расстегнули пуговицы на жилете Нэша, и она стащила жилет вместе с подтяжками. Нэш вытащил подол рубашки из брюк и снял ее через голову. Ксантия затаила дыхание, увидев его великолепный торс. Нэш заметил, что Ксантия по достоинству оценила красоту его тела.
Она потянулась к маркизу, чтобы поцеловать его. Когда их губы слились воедино, она стала расстегивать его брюки. Однако Нэш не спешил предпринимать решительные действия. Насладившись поцелуем, он выпрямился и начал снимать с себя оставшуюся одежду – брюки, чулки и подштанники. Глаза Ксантии округлились, когда она наконец увидела маркиза нагим.
– О Боже!.. – ахнула она. – Вы действительно великолепны…
Нэш не считал себя красавцем. Юность с ее свежестью давно миновала, он был зрелым мужчиной, на которого жизненная борьба наложила свой отпечаток. Тем не менее комплимент Ксантии был приятен ему.
– А теперь, моя дорогая, настала ваша очередь продемонстрировать свои прелести, – сказал он, поднимая ее с кровати.
Нэш быстро расстегнул пуговицы сзади на ее платье, и в разрезе появилась изящная сорочка из тонкого белого шелка. Увидев ее лопатки, Нэш почувствовал, как у него пересохло во рту от волнения. «О Боже… Ведь это всего лишь спина», – подумал он, удивляясь своей реакции.
Немного помедлив, он снял с нее сорочку и нижние юбки, затем стащил с ее стройных ног чулки. Когда Ксантия осталась в одних панталончиках, Нэш выпрямился и сжал ладонями ее груди. Она затрепетала, и он медленно спустил с ее бедер панталоны.
Отступив на шаг, Нэш какое-то время любовался ею. Потом вдруг опустился перед ней на колени и, прижав ладони к ягодицам, с наслаждением вдохнул аромат ее тела. В следующее мгновение он прижался лицом к ее промежности, стараясь как можно глубже погрузить в нее язык. Ксантия громко застонала и, положив руки ему на плечи, впилась в них ногтями.
– Ложитесь, – прошептал он минуту спустя, и Ксантия тут же повиновалась.
Нэш навалился на нее и раздвинул коленом ее ноги. Они долго целовались, чувствуя, как нарастает их возбуждение. Наконец, прервав поцелуй, маркиз приподнялся и окинул Ксантию пылающим взглядом. Ее грудь с темно-розовыми ореолами вокруг отвердевших сосков высоко вздымалась и опускалась, а дыхание было частым и прерывистым. Он посмотрел ей в глаза и вдруг спросил:
– Вы что, боитесь меня?
– Да, немного, – прошептала Ксантия. – Я боюсь вас… себя тоже.
Нэш также боялся, хотя никогда не признался бы в этом. Его пугала сила и новизна чувств, которые он испытывал к Ксантии. Но об этом сейчас было лучше не думать.
Широко раздвинув ей ноги, он провел большим пальцем по влажной промежности. Ксантия громко вскрикнула и застонала. Нэш взял цветок гибискуса и провел им по ее груди. Жесткие зеленые листочки растения казались почти черными на фоне ее безупречной кожи молочной белизны. Когда же он провел цветком по соскам, они еще больше отвердели. И от прикосновений тяжёлого розового цветка по телу Ксантии пробегали волны дрожи.
Затем цветок скользнул ниже, к животу Ксантии и к ее бедрам. Наконец добрался до промежности. Когда же он коснулся складок, закрывавших путь в лоно, Ксантия затрепетала. Нэш раздвинул складки свободной рукой и провел цветком по чувствительной влажной плоти. Ксантия содрогнулась всем телом и громко закричала. Потом, задыхаясь, прошептала:
– Я… я не могу… Я хочу… чтобы вы вошли в меня.
– А вы не сдерживайте себя, дорогая. Вы же чувствуете прикосновения цветка к вашему бутону?
– Да, но я хочу… хочу… – Она снова застонала. – Я хочу большего! Хочу вас!
– Но ведь я с вами. Вам не нужно желать большего, Ксантия. Вы по своей натуре – дикая, необузданная, чувственная… И сейчас вы должны это доказать. – С этими словами маркиз погрузил цветок гибискуса еще глубже. И почти тотчас же из груди Ксантии вырвался вопль, а по телу ее пробежали судороги. Тут маркиз отбросил цветок и лег на Ксантию, содрогавшуюся от наслаждения. Он был вознагражден за свои старания. Ксантия была прекрасна в своей страсти.
Когда Ксантия наконец пришла в себя, она обнаружила, что лежит в объятиях Нэша. Их тела переплелись, и Ксантии вдруг почудилось, что они стали единым целым – и в буквальном, и в переносном смысле. В эти чарующие мгновения время как будто остановилось, и все, что находилось за пределами этой комнаты, этой ночи и этого человека, утратило для нее всякое значение.
Тут Нэш зашевелился и, чуть приподнявшись, заглянул ей в лицо. Ксантия прикоснулась к его возбужденной плоти и прошептала:
– А теперь войдите в меня. Овладейте же мной…
Он вошел в нее очень медленно и осторожно. И Ксантия тотчас же приподняла бедра, устремившись ему навстречу. Нэш же вдруг приподнялся над ней на руках, закрыл глаза и стал двигаться все быстрее и быстрее.
– О Боже, Ксантия… – прохрипел он. – Вы свели меня с ума. Вы околдовали меня…
– А вы – меня, – простонала она в ответ.
Дыхание Нэша становилось все более прерывистым, длинные волосы, растрепавшись, падали ему на лицо, а на лбу поблескивали капельки пота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78