— Нет, папа. Сразу же после того случая. Хотя у меня и появился постоянный провожатый, он решил не рисковать.
— Ваш папа — хороший учитель, — заметил Берн. Кристабель скептически хмыкнула:
— Когда я сегодня утром испытала этот прием на вас, мне удалось только… ну…
— Возбудить меня? Но это только потому, что все, что вы делаете, возбуждает меня, детка, — проговорил Берн тем низким, вкрадчивым голосом, который так неподобающе действовал на Кристабель.
Чтоб ему пропасть! Она тут же вспомнила, что напротив нее сидит полуголый мужчина, обуреваемый желанием.
— Играйте, — коротко скомандовала Кристабель. Берн рассмеялся и положил на стол карту. Несколько минут игра проходила в полном молчании, а потом Берн спросил:
— А вы когда-нибудь испытывали этот прием на Хавершеме?
— С какой стати? — Кристабель сделала ход. — Он ведь был моим мужем.
— Ну, не сразу же. Целый год он за вами ухаживал. Неужели он никогда не совал руки куда не следует?
Кристабель возмущенно закатила глаза:
— Вы, наверное, удивитесь, но в некоторой части общества, к которой вы, очевидно, не принадлежите, такое поведение считается неприличным. Мой муж был порядочным человеком, когда я познакомилась с ним. И весь тот год он относился ко мне с уважением.
Берн глядел на Кристабель поверх карт, и в глазах у него горел дьявольский огонек.
— С вами я бы не выдержал целый год. — Теперь он смотрел на губы Кристабель. — Я бы и месяца не выдержал.
Чувствуя, что краснеет, Кристабель уставилась в карты и вдруг поняла, что не помнит ни одного предыдущего хода.
— Прекратите. Вы флиртуете со мной специально, чтобы отвлечь от игры.
— И у меня получается?
Кристабель уничтожающе взглянула на Берна, и он расхохотался:
— Вы приписываете мне коварство, которым я не обладаю. Я всегда флиртую, особенно когда сижу напротив красивой женщины.
— Не пытайтесь заморочить мне голову лестью. Я видела ваших любовниц и понимаю, что не могу даже сравниться с ними.
— Вы недооцениваете свою привлекательность, — заметил Берн серьезно. — Если бы я не находил вас красивой, то так упорно не старался бы раздеть вас. Не ради каждой женщины я стал бы прикладывать такие усилия.
— Но ради большей их части.
— Это правда, — усмехнулся Берн.
Несколько следующих партий оказались для Кристабель не особенно удачными, и хотя она решила, что все дело в плохой карте, полураздетый вид Берна тоже сыграл в этом немалую роль. Причем занимало Кристабель не только то, что она видела — широкие плечи и крепкие мускулы, — но и то, что было скрыто под столом. Неужели Берн все еще так же возбужден? Собирается ли он что-то предпринимать в связи с этим? И если да, то что делать ей, Кристабель?
Берн совсем не казался взволнованным, когда Кристабель снимала с себя одежду. После этого он начинал только лучше играть. Он брал взятку за взяткой, зарабатывая то одно, то три очка. Кристабель уже пришлось расстаться с носовым платком, полусапожками и подвязками. Потом пришла очередь чулок и нижней юбки.
Какая жалость, что нижняя юбка всего одна» И какая жалость, что Кристабель послушалась Розу и не надела на грудь косынку. Сейчас ей пригодилось бы все, даже дешевое железное колечко.
Кристабель еще раз попыталась сосредоточиться и не обращать на полуголого Берна внимания, но все-таки проиграла еще три очка.
— Похоже, вам предстоит трудный выбор, — с довольным видом проговорил Берн, собирая со стола карты. — Платье, корсет и сорочка… или платье, корсет и панталоны. Я предпочел бы, чтобы вы остались в одних панталонах…
— Вы бы, конечно, предпочли, — презрительно сказала Кристабель. Встав со стула, она на мгновение приподняла подол, быстрым движением стянула с себя панталоны и бросила их на стол. — Вы весь день пялитесь на мою грудь. В жизни не встречала такого невыносимого нахала.
— Вы не первая мне это говорите.
— Наверное, и не последняя, судя по размеру вашего гарема. Берн иронично усмехнулся:
— Вы так им интересуетесь, что, похоже, не прочь присоединиться. Или просто ревнуете, моя милая?
— Мужчину, который не способен хранить верность? Я еще не сошла с ума.
Но, если говорить честно, эти женщины на самом деле действовали Кристабель на нервы. Берн по какой-то необъяснимой причине начинал ей нравиться. Кристабель неприятно было думать, что она — лишь одна в длинной веренице женщин, которых он целовал, поддразнивал и…
— Вы тянете время. — Голос Берна вернул ее к действительности. — Теперь платье, не забыли? Без него я вас сегодня уже видел, поэтому нет причин колебаться.
Причины есть. Утром все было по-другому. А сейчас они одни в комнате, освещенной лишь огнем камина, а за окном уже ночь. К тому же Кристабель хочется спать, и ее оборона совсем ослабла.
Причина в том, что, если Берн еще раз посмотрит на нее так, как смотрел утром, она может совершить поступок, о котором потом пожалеет.
Кристабель упрямо тряхнула головой:
— Ну вы и нахал! — Она уперлась руками в бедра и вызывающе взглянула на Берна: — Что вы там сидите как приклеенный? Я же не могу сама снять платье и корсет. Идите сюда и помогите мне.
Глава 8
Мужчины жульничают: и в любви, и в картах.
«Мемуары содержанки»
Автор неизвестен
«Идите сюда и помогите мне»! Она хоть понимает, о чем просит? Сейчас ему придется просто сорвать с нее платье. Никогда в жизни Гэвин не был так возбужден, и запас его самообладания быстро подходил к концу.
Правда, это относилось не только к нему. Судя по быстрому дыханию и раскрасневшимся щекам, Кристабель была возбуждена не меньше, но ей, к сожалению, это совсем не нравилось. Гэвин не мог понять причин такого упорного сопротивления. Возможно, это Хавершем научил жену не доверять всем мужчинам. Или она боится именно Берна? Так или иначе, но он эту женщину получит.
Встав со стула, Гэвин направился к Кристабель. Он едва сдержал улыбку, заметив, как ее взгляд невольно устремился К выпуклости на его кальсонах, которая и так была весьма внушительной, а стала еще больше, когда он начал расстегивать платье. Гэвин не торопился, наслаждаясь моментом, вдыхая экзотический аромат. Как, скажите на милость, женщина, которая уверяет, что она «невежда в женских занятиях», умудрилась выбрать такие пьянящие духи?
Интересно, какие еще сюрпризы скрываются за этим благоразумным фасадом? Соски, выкрашенные хной? Драгоценный камень в пупке? Гэвин не удивился бы ни тому, ни другому. Эта женщина полна неожиданностей, и он твердо намерен раскрыть все ее секреты.
Берн почти снял с Кристабель платье, когда кто-то попытался открыть дверь в гостиную. В следующий момент встревоженный женский голос спросил:
— Миледи? Вы там? Уже очень поздно, и я хотела бы знать… вы собираетесь… — послышалось негромкое испанское ругательство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85