над моралью, патриотизмом, верностью и честью.
Но сейчас он смотрел на Кристабель без всякой насмешки. Его восхищение казалось абсолютно искренним.
— Идите сюда, — произнес он охрипшим голосом. Кристабель решительно покачала головой, хотя колени у нее предательски задрожали.
— И не подумаю.
— Идите сюда. — Не сводя с нее глаз, Берн потянулся к сюртуку, висящему на спинке стула, и сунул руку в его оттопырившийся карман. — Я вам что-то покажу.
Не в силах справиться с любопытством, Кристабель подошла к дивану. Резким движением Берн схватил ее за талию и силой посадил себе на колени.
— Берн! — возмущенно закричала Кристабель, пытаясь вырваться. — Вы же хотели что-то показать!
— Покажу. После того как вы докажете, что соскучились без меня.
Он приник к ее губам, и Кристабель растаяла как последняя дура. Растаяла, хотя знала, что это неправильно, и глупо, и опасно. Она действительно соскучилась по Берну. И по тому чувству ожидания чего-то необыкновенного, которое возникало у нее в его присутствии.
Всего на мгновение Кристабель позволила себе ни о чем не думать и просто наслаждаться. Их языки встретились, и ее сердце радостно дрогнуло в ответ на низкий стон, вырвавшийся из груди Берна. Кристабель упивалась этой медленной, чувственной лаской, желая, чтобы она длилась как можно дольше.
В следующее мгновение рука Берна, проскользнув за корсаж низко вырезанного платья, обхватила ее грудь, а горячие губы медленно заскользили вниз по шее. Кристабель почувствовала, как разгорается ее страсть.
— Нет, Берн. — Она решительно оттолкнула руку графа. — Я пришла сюда не за этим.
Берн издал какое-то сдавленное рычание, поднял голову и посмотрел на Кристабель тем волнующим взглядом, от которого Кристабель все время охватывала дрожь.
— Вы уверены? — спросил он.
Ладно, она готова признать, что, возможно, действительно шла сюда именно за этим. Но все равно она не должна участвовать в этом безумии, если хочет сохранить способность здраво мыслить.
— Уверена. — Кристабель соскользнула с коленей Берна. Надо рассказать ему о полученном приглашении, но сначала побольше узнать о самом Берне и его планах. — Я пришла посмотреть на ваш клуб.
Берн со вздохом откинулся на спинку дивана.
— А пока решили сунуть нос в бумаги на моем столе? Нашли что-нибудь интересное?
— Нашла много непонятного. — Стараясь казаться равнодушной, Кристабель подошла к столу и взяла пачку сколотых вырезок. — Вот это, например: вы отметили дату прибытия судна, потом — цены на мускатный орех, потом — упоминание в светской хронике о дебюте некоей мисс Трикл. — Она с подозрением взглянула на Берна. — Вы теперь выбираете себе любовниц по газетам? Не слишком ли она молода для вас, Берн?
Граф усмехнулся:
— Мисс Трикл — это дочь Джозефа Трикла, торговца, чьи доходы до недавнего времени были довольно скромными. Судно принадлежит ему, и на нем пришел груз мускатного ореха, цена на который сейчас значительно выросла из-за недостатка его на рынке. Приближается осень, спрос на мускатный орех вырастет, и груз будет продан по более высокой цене. — Берн встал с дивана и тоже подошел к столу. — Дочь Трикла начала выезжать в свет четыре месяца назад, но до сих пор не получила ни одного предложения. Сейчас он достаточно богат, чтобы привлекать в дом женихов, но не знает, как сообщить об этом свету, не показавшись вульгарным, что может значительно понизить шансы его дочери. — Берн улыбнулся. — Поэтому я предложил ему вступить в мой клуб. Он примет это предложение, надеясь найти среди других членов клуба либо женихов, либо друзей и родственников возможных женихов, некоторым из которых просто необходимо срочно найти жену с хорошим приданым.
Боже, какая хитроумная расчетливость!
— Значит, мистер Трикл вступит в ваш клуб и оставит в нем все свое состояние, преимущественно в карманах владельца?
Берн пожал плечами:
— Да, если он глуп, следовательно, этого заслуживает. Но если он окажется умнее, то заплатит вступительный взнос, обзаведется приятелями, сыграет несколько безобидных партий в кости, будет есть мою еду и пить мое вино и в конце концов найдет мужа для бедной мисс Трикл. — Берн хитро блеснул глазами. — Конечно, мне выгоднее, чтобы он оказался глупцом, но решать все-таки ему, верно?
Кристабель смотрела на Гэвина и не знала, смеяться над подобной иезуитской логикой или возмущаться.
— Вы, наверное, самый безнравственный человек на свете.
Облокотившись на стол, Берн скрестил на груди руки:
— Человеку, нерожденному в богатстве, приходится быть безнравственным, чтобы преуспеть.
— Даже ценой собственной души?
— Разве вы не слышали, моя милая, что людям, не рожденным в богатстве, душа не полагается? — изобразив на лице нарочитое недоумение, ответил Берн. — Они все бессовестны и аморальны. По крайней мере в этом убеждено наше замечательное правительство.
— Вы сами в это не верите. И я не верю. Душа есть у всех.
— Если это и так, — вдруг посерьезнел Гэвин, — то от нее надо как можно скорее избавиться. Умные люди так и поступают.
— А вы, конечно, самый умный из всех?
Как грустно все это! Неужели такую цену ему пришлось заплатить, чтобы выжить после смерти матери? Если так, то неудивительно, что Берн ненавидит принца. Разве может быть счастлив человек без души?
Берн выпрямился, забрал у Кристабель газетные вырезки и бросил их на стол.
— Хотите узнать еще о каких-нибудь моих злодействах?
— Вообще-то да. Почему вы ничего не говорили мне о своем имении в Бате?
Берн тут же насторожился:
— А почему вы решили, что у меня там имение?
— Мне сказала Лидия.
Берн выругался и начал нервно расхаживать по комнате.
— Никогда не доверяйте своих секретов шулеру.
— Не вините девушку: она думала, что мне это известно. А когда поняла, что это не так, просила поклясться, что я никому не скажу. — Кристабель ходила за Берном по пятам, довольная произведенным впечатлением. — Она рассказала мне и другие интересные вещи. Судя по тому, как вы с ней обошлись, иногда в вас все-таки просыпается душа.
— Ерунда, — сердито сказал Гэвин, запуская руку в растрепанные волосы. — Просто в моих интересах вывести из игры как можно больше шулеров. Они путаются под ногами и мешают тем, кто зарабатывает на жизнь честной игрой.
— Почему же вы тогда не попытались «вывести из игры» приятеля Лидии — Джима?
— Он безнадежен. В недалеком будущем какой-нибудь горячий джентльмен выведет его из игры при помощи пули после карточной ссоры.
— Возможно, — согласилась Кристабель. — Но мы отвлеклись. Вы так и не ответили на мой вопрос: почему вы ничего не сказали мне об имении?
— Не было необходимости, — снисходительно пожал плечами Берн. — Но вообще-то это не такой уж большой секрет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Но сейчас он смотрел на Кристабель без всякой насмешки. Его восхищение казалось абсолютно искренним.
— Идите сюда, — произнес он охрипшим голосом. Кристабель решительно покачала головой, хотя колени у нее предательски задрожали.
— И не подумаю.
— Идите сюда. — Не сводя с нее глаз, Берн потянулся к сюртуку, висящему на спинке стула, и сунул руку в его оттопырившийся карман. — Я вам что-то покажу.
Не в силах справиться с любопытством, Кристабель подошла к дивану. Резким движением Берн схватил ее за талию и силой посадил себе на колени.
— Берн! — возмущенно закричала Кристабель, пытаясь вырваться. — Вы же хотели что-то показать!
— Покажу. После того как вы докажете, что соскучились без меня.
Он приник к ее губам, и Кристабель растаяла как последняя дура. Растаяла, хотя знала, что это неправильно, и глупо, и опасно. Она действительно соскучилась по Берну. И по тому чувству ожидания чего-то необыкновенного, которое возникало у нее в его присутствии.
Всего на мгновение Кристабель позволила себе ни о чем не думать и просто наслаждаться. Их языки встретились, и ее сердце радостно дрогнуло в ответ на низкий стон, вырвавшийся из груди Берна. Кристабель упивалась этой медленной, чувственной лаской, желая, чтобы она длилась как можно дольше.
В следующее мгновение рука Берна, проскользнув за корсаж низко вырезанного платья, обхватила ее грудь, а горячие губы медленно заскользили вниз по шее. Кристабель почувствовала, как разгорается ее страсть.
— Нет, Берн. — Она решительно оттолкнула руку графа. — Я пришла сюда не за этим.
Берн издал какое-то сдавленное рычание, поднял голову и посмотрел на Кристабель тем волнующим взглядом, от которого Кристабель все время охватывала дрожь.
— Вы уверены? — спросил он.
Ладно, она готова признать, что, возможно, действительно шла сюда именно за этим. Но все равно она не должна участвовать в этом безумии, если хочет сохранить способность здраво мыслить.
— Уверена. — Кристабель соскользнула с коленей Берна. Надо рассказать ему о полученном приглашении, но сначала побольше узнать о самом Берне и его планах. — Я пришла посмотреть на ваш клуб.
Берн со вздохом откинулся на спинку дивана.
— А пока решили сунуть нос в бумаги на моем столе? Нашли что-нибудь интересное?
— Нашла много непонятного. — Стараясь казаться равнодушной, Кристабель подошла к столу и взяла пачку сколотых вырезок. — Вот это, например: вы отметили дату прибытия судна, потом — цены на мускатный орех, потом — упоминание в светской хронике о дебюте некоей мисс Трикл. — Она с подозрением взглянула на Берна. — Вы теперь выбираете себе любовниц по газетам? Не слишком ли она молода для вас, Берн?
Граф усмехнулся:
— Мисс Трикл — это дочь Джозефа Трикла, торговца, чьи доходы до недавнего времени были довольно скромными. Судно принадлежит ему, и на нем пришел груз мускатного ореха, цена на который сейчас значительно выросла из-за недостатка его на рынке. Приближается осень, спрос на мускатный орех вырастет, и груз будет продан по более высокой цене. — Берн встал с дивана и тоже подошел к столу. — Дочь Трикла начала выезжать в свет четыре месяца назад, но до сих пор не получила ни одного предложения. Сейчас он достаточно богат, чтобы привлекать в дом женихов, но не знает, как сообщить об этом свету, не показавшись вульгарным, что может значительно понизить шансы его дочери. — Берн улыбнулся. — Поэтому я предложил ему вступить в мой клуб. Он примет это предложение, надеясь найти среди других членов клуба либо женихов, либо друзей и родственников возможных женихов, некоторым из которых просто необходимо срочно найти жену с хорошим приданым.
Боже, какая хитроумная расчетливость!
— Значит, мистер Трикл вступит в ваш клуб и оставит в нем все свое состояние, преимущественно в карманах владельца?
Берн пожал плечами:
— Да, если он глуп, следовательно, этого заслуживает. Но если он окажется умнее, то заплатит вступительный взнос, обзаведется приятелями, сыграет несколько безобидных партий в кости, будет есть мою еду и пить мое вино и в конце концов найдет мужа для бедной мисс Трикл. — Берн хитро блеснул глазами. — Конечно, мне выгоднее, чтобы он оказался глупцом, но решать все-таки ему, верно?
Кристабель смотрела на Гэвина и не знала, смеяться над подобной иезуитской логикой или возмущаться.
— Вы, наверное, самый безнравственный человек на свете.
Облокотившись на стол, Берн скрестил на груди руки:
— Человеку, нерожденному в богатстве, приходится быть безнравственным, чтобы преуспеть.
— Даже ценой собственной души?
— Разве вы не слышали, моя милая, что людям, не рожденным в богатстве, душа не полагается? — изобразив на лице нарочитое недоумение, ответил Берн. — Они все бессовестны и аморальны. По крайней мере в этом убеждено наше замечательное правительство.
— Вы сами в это не верите. И я не верю. Душа есть у всех.
— Если это и так, — вдруг посерьезнел Гэвин, — то от нее надо как можно скорее избавиться. Умные люди так и поступают.
— А вы, конечно, самый умный из всех?
Как грустно все это! Неужели такую цену ему пришлось заплатить, чтобы выжить после смерти матери? Если так, то неудивительно, что Берн ненавидит принца. Разве может быть счастлив человек без души?
Берн выпрямился, забрал у Кристабель газетные вырезки и бросил их на стол.
— Хотите узнать еще о каких-нибудь моих злодействах?
— Вообще-то да. Почему вы ничего не говорили мне о своем имении в Бате?
Берн тут же насторожился:
— А почему вы решили, что у меня там имение?
— Мне сказала Лидия.
Берн выругался и начал нервно расхаживать по комнате.
— Никогда не доверяйте своих секретов шулеру.
— Не вините девушку: она думала, что мне это известно. А когда поняла, что это не так, просила поклясться, что я никому не скажу. — Кристабель ходила за Берном по пятам, довольная произведенным впечатлением. — Она рассказала мне и другие интересные вещи. Судя по тому, как вы с ней обошлись, иногда в вас все-таки просыпается душа.
— Ерунда, — сердито сказал Гэвин, запуская руку в растрепанные волосы. — Просто в моих интересах вывести из игры как можно больше шулеров. Они путаются под ногами и мешают тем, кто зарабатывает на жизнь честной игрой.
— Почему же вы тогда не попытались «вывести из игры» приятеля Лидии — Джима?
— Он безнадежен. В недалеком будущем какой-нибудь горячий джентльмен выведет его из игры при помощи пули после карточной ссоры.
— Возможно, — согласилась Кристабель. — Но мы отвлеклись. Вы так и не ответили на мой вопрос: почему вы ничего не сказали мне об имении?
— Не было необходимости, — снисходительно пожал плечами Берн. — Но вообще-то это не такой уж большой секрет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85