Я смогу сосредоточиться к вечеру. — Кристабель тяжело вздохнула. — Но сначала я хочу обсудить с тобой что-то очень важное.
— Вот как? — Гэвин посмотрел на Кристабель настороженно. После вчерашней ночи он не знал, чего от нее ожидать. А еще эти слова: «Пока смерть не разлучит нас». Что она собирается обсуждать? Может, хочет за него замуж? А он сам хочет, чтобы она этого хотела?
Хороший вопрос. Гэвин начинал подозревать, что ему нужно что-то большее, чем простая короткая связь с Кристабель. Возможно, даже большее, чем долгая связь. Она вызывает у него слишком сильные и непонятные желания, и это его до чертиков пугает. Он уже давно приучил себя никогда не желать того, чего, возможно, он не сумеет получить.
— Давай выложим карты на стол, Гэвин, — проговорила Кристабель.
— Почему бы нет? — небрежно бросил Берн, почувствовав, как заметно ускорился его пульс.
— Если тебе удастся получить письма, как ты намерен с ними поступить?
Гэвин недоуменно поморгал глазами. Письма? Значит, Кристабель хочет говорить об этих проклятых письмах?
— Что ты имеешь в виду?
— Мы оба знаем, что ты хочешь использовать их в своих целях. Если они окажутся у тебя, если я отдам их тебе, что ты с ними сделаешь?
— Это зависит от того, что в них содержится.
— Допустим, что-то, что может повредить его высочеству.
— Стать поводом для скандала, ты хочешь сказать? — Кристабель не ответила, и Гэвин минуту поколебался, стоит ли говорить ей правду. Но после вчерашней ночи она, конечно же, должна понять его и посочувствовать его целям. — Тогда в первую очередь я использую их с целью того, чтобы заставить его публично извиниться перед моей матерью. Объявить, что она не лгунья и не шлюха, как он когда-то утверждал, а на самом деле мать его сына.
— Ты ведь знаешь, что его высочество вряд ли согласится на это, — возразила Кристабель. — Его репутация и так достаточно испорчена, а если же он признается в том, что сознательно оболгал и обманул твою мать…
— Это еще больше повредит его репутации, что будет справедливо.
— Да, — признала со вздохом Кристабель. — То, чего ты хочешь, вполне справедливо. И возможно, тебе даже удастся этого добиться, если письма окажутся у тебя. — Кристабель пристально посмотрела на Гэвина. — Я решила рассказать тебе, что в них содержится.
Этого Гэвин не ожидал.
— Почему именно теперь? — спросил он подозрительно.
— Потому что надеюсь, что если ты поймешь всю их важность, то будешь с ними осторожнее. И возможно, милосерднее к своему отцу, несмотря на все его грехи.
Гэвин не собирался ни в чем разуверять Кристабель. Сейчас самое главное — узнать правду о письмах.
— Я уповаю на то, — продолжала Кристабель медленно и с трудом, — что человек, который так любит собственную мать, не захочет причинить вред другой матери, которая тоже принесла жертву ради блага своего дитя.
— Что за другая мать? — недоверчиво спросил Берн. Кристабель распрямила плечи, очевидно, собираясь с силами.
— Мария Фицгерберт, которую многие до сих пор считают законной женой Принни.
— У миссис Фицгерберт нет… — Гэвин вдруг замолчал и от волнения сжал кулаки. — У нее есть ребенок от Принни?
— Сын. Он в Гибралтаре. Мой отец отвез его туда больше двадцати лет назад. С ними были еще офицер и его жена, которые потом усыновили мальчика. Эти письма написаны миссис Фицгерберт моему отцу. В них они обсуждали планы того, как вывезти ребенка из Англии и как сделать так, чтобы все поверили, что он сын офицера.
Гэвину показалось, что на него обрушилась и сбила с ног огромная волна.
— Черт… черт… черт… У Принни есть сын от миссис Фицгерберт?! Ты хоть понимаешь, что это значит?
— Конечно. Иначе зачем им было тайком вывозить его из страны и прятать все эти годы?
— Если это действительно их сын, то весь порядок престолонаследия может быть изменен. — Гэвин наклонился к Кристабель, не в силах сдержать возбуждение. — Это не какой-нибудь незаконный отпрыск от любовницы. Католическая церковь по-прежнему считает их брак действительным, а значит, множество людей будут верить, что этот мальчик — законный наследник короны. И ни парламент, ни Георг III не позволят Принни занять трон, если права его собственного наследника могут быть оспорены.
— Все верно, — согласно кивнула Кристабель. — Поэтому его высочеству так важно вернуть эти письма. Если они будут опубликованы, ему придется расстаться с надеждой стать королем.
— Бог мой, — Берн не скрывал своего торжества, — я-то надеялся просто получить возможность заставить его признать правду, но все гораздо лучше! Я могу вообще избавить страну от этой дряни!
Кристабель вдруг побледнела как полотно.
— Гэвин, выслушай меня. Я не могу винить тебя за то, что ты так его ненавидишь, но ведь даже ты должен понимать, что эти письма нельзя публиковать ни в коем случае. Ты должен думать не только о себе и своей мести.
— С какой стати? — гневно спросил Гэвин. — Эта свинья никогда не думал ни о ком, кроме себя. Англии будет лучше без него. Он — как разросшаяся злокачественная опухоль, разъедающая всю страну. Множество людей будут благодарны мне за то, что я избавил их от такого короля.
— А другие, такие как тори, сделают из него героя. И Англия погрузится в хаос на многие годы. На годы, Гэвин! Спор о наследнике престола после Карла II затянулся на пятьдесят лет и закончился славной революцией. Не говоря уже о восстании якобитов, которое было всего шестьдесят лет назад. Как ты думаешь, почему миссис Фицгерберт согласилась расстаться со своим сыном? Потому что не хотела, чтобы он оказался в центре такого урагана. Потому что слишком его любила и не желала для него подобного бремени.
— Нет, она сделала это, потому что ее заставил Принни. А она позволила этой свинье обвести себя вокруг пальца. — Черта с два Гэвин даст кому-либо сравнить поступок Марии Фицгерберт с жертвой, которую принесла его мать. — А Принни опять все сошло с рук. Неужели ты не понимаешь? Это же возможность избавить Англию от него. Заставить его заплатить за…
— …зато, что он сделал с тобой и твоей матерью. — — Глаза Кристабель наполнились слезами. — Гэвин, это же только месть! Неужели ты захочешь, чтобы твоя личная месть расколола всю страну надвое?
— Ты ошибаешься. На троне просто окажется брат Принни Фредерик, вот и все.
— Даже если все так и будет, а я в этом совсем не уверена, ты понимаешь, что случится с тобой, если ты пойдешь против принца Уэльского? Все будут знать, что ты тот человек, который навлек позор на царствующий дом ради своих целей…
— Мне наплевать на это. Обо мне говорили вещи и похуже.
— Да, но сейчас ты достиг успеха и положения. Твоя мать так гордится тобой. Что будет с ней, когда все начнут поливать тебя грязью?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
— Вот как? — Гэвин посмотрел на Кристабель настороженно. После вчерашней ночи он не знал, чего от нее ожидать. А еще эти слова: «Пока смерть не разлучит нас». Что она собирается обсуждать? Может, хочет за него замуж? А он сам хочет, чтобы она этого хотела?
Хороший вопрос. Гэвин начинал подозревать, что ему нужно что-то большее, чем простая короткая связь с Кристабель. Возможно, даже большее, чем долгая связь. Она вызывает у него слишком сильные и непонятные желания, и это его до чертиков пугает. Он уже давно приучил себя никогда не желать того, чего, возможно, он не сумеет получить.
— Давай выложим карты на стол, Гэвин, — проговорила Кристабель.
— Почему бы нет? — небрежно бросил Берн, почувствовав, как заметно ускорился его пульс.
— Если тебе удастся получить письма, как ты намерен с ними поступить?
Гэвин недоуменно поморгал глазами. Письма? Значит, Кристабель хочет говорить об этих проклятых письмах?
— Что ты имеешь в виду?
— Мы оба знаем, что ты хочешь использовать их в своих целях. Если они окажутся у тебя, если я отдам их тебе, что ты с ними сделаешь?
— Это зависит от того, что в них содержится.
— Допустим, что-то, что может повредить его высочеству.
— Стать поводом для скандала, ты хочешь сказать? — Кристабель не ответила, и Гэвин минуту поколебался, стоит ли говорить ей правду. Но после вчерашней ночи она, конечно же, должна понять его и посочувствовать его целям. — Тогда в первую очередь я использую их с целью того, чтобы заставить его публично извиниться перед моей матерью. Объявить, что она не лгунья и не шлюха, как он когда-то утверждал, а на самом деле мать его сына.
— Ты ведь знаешь, что его высочество вряд ли согласится на это, — возразила Кристабель. — Его репутация и так достаточно испорчена, а если же он признается в том, что сознательно оболгал и обманул твою мать…
— Это еще больше повредит его репутации, что будет справедливо.
— Да, — признала со вздохом Кристабель. — То, чего ты хочешь, вполне справедливо. И возможно, тебе даже удастся этого добиться, если письма окажутся у тебя. — Кристабель пристально посмотрела на Гэвина. — Я решила рассказать тебе, что в них содержится.
Этого Гэвин не ожидал.
— Почему именно теперь? — спросил он подозрительно.
— Потому что надеюсь, что если ты поймешь всю их важность, то будешь с ними осторожнее. И возможно, милосерднее к своему отцу, несмотря на все его грехи.
Гэвин не собирался ни в чем разуверять Кристабель. Сейчас самое главное — узнать правду о письмах.
— Я уповаю на то, — продолжала Кристабель медленно и с трудом, — что человек, который так любит собственную мать, не захочет причинить вред другой матери, которая тоже принесла жертву ради блага своего дитя.
— Что за другая мать? — недоверчиво спросил Берн. Кристабель распрямила плечи, очевидно, собираясь с силами.
— Мария Фицгерберт, которую многие до сих пор считают законной женой Принни.
— У миссис Фицгерберт нет… — Гэвин вдруг замолчал и от волнения сжал кулаки. — У нее есть ребенок от Принни?
— Сын. Он в Гибралтаре. Мой отец отвез его туда больше двадцати лет назад. С ними были еще офицер и его жена, которые потом усыновили мальчика. Эти письма написаны миссис Фицгерберт моему отцу. В них они обсуждали планы того, как вывезти ребенка из Англии и как сделать так, чтобы все поверили, что он сын офицера.
Гэвину показалось, что на него обрушилась и сбила с ног огромная волна.
— Черт… черт… черт… У Принни есть сын от миссис Фицгерберт?! Ты хоть понимаешь, что это значит?
— Конечно. Иначе зачем им было тайком вывозить его из страны и прятать все эти годы?
— Если это действительно их сын, то весь порядок престолонаследия может быть изменен. — Гэвин наклонился к Кристабель, не в силах сдержать возбуждение. — Это не какой-нибудь незаконный отпрыск от любовницы. Католическая церковь по-прежнему считает их брак действительным, а значит, множество людей будут верить, что этот мальчик — законный наследник короны. И ни парламент, ни Георг III не позволят Принни занять трон, если права его собственного наследника могут быть оспорены.
— Все верно, — согласно кивнула Кристабель. — Поэтому его высочеству так важно вернуть эти письма. Если они будут опубликованы, ему придется расстаться с надеждой стать королем.
— Бог мой, — Берн не скрывал своего торжества, — я-то надеялся просто получить возможность заставить его признать правду, но все гораздо лучше! Я могу вообще избавить страну от этой дряни!
Кристабель вдруг побледнела как полотно.
— Гэвин, выслушай меня. Я не могу винить тебя за то, что ты так его ненавидишь, но ведь даже ты должен понимать, что эти письма нельзя публиковать ни в коем случае. Ты должен думать не только о себе и своей мести.
— С какой стати? — гневно спросил Гэвин. — Эта свинья никогда не думал ни о ком, кроме себя. Англии будет лучше без него. Он — как разросшаяся злокачественная опухоль, разъедающая всю страну. Множество людей будут благодарны мне за то, что я избавил их от такого короля.
— А другие, такие как тори, сделают из него героя. И Англия погрузится в хаос на многие годы. На годы, Гэвин! Спор о наследнике престола после Карла II затянулся на пятьдесят лет и закончился славной революцией. Не говоря уже о восстании якобитов, которое было всего шестьдесят лет назад. Как ты думаешь, почему миссис Фицгерберт согласилась расстаться со своим сыном? Потому что не хотела, чтобы он оказался в центре такого урагана. Потому что слишком его любила и не желала для него подобного бремени.
— Нет, она сделала это, потому что ее заставил Принни. А она позволила этой свинье обвести себя вокруг пальца. — Черта с два Гэвин даст кому-либо сравнить поступок Марии Фицгерберт с жертвой, которую принесла его мать. — А Принни опять все сошло с рук. Неужели ты не понимаешь? Это же возможность избавить Англию от него. Заставить его заплатить за…
— …зато, что он сделал с тобой и твоей матерью. — — Глаза Кристабель наполнились слезами. — Гэвин, это же только месть! Неужели ты захочешь, чтобы твоя личная месть расколола всю страну надвое?
— Ты ошибаешься. На троне просто окажется брат Принни Фредерик, вот и все.
— Даже если все так и будет, а я в этом совсем не уверена, ты понимаешь, что случится с тобой, если ты пойдешь против принца Уэльского? Все будут знать, что ты тот человек, который навлек позор на царствующий дом ради своих целей…
— Мне наплевать на это. Обо мне говорили вещи и похуже.
— Да, но сейчас ты достиг успеха и положения. Твоя мать так гордится тобой. Что будет с ней, когда все начнут поливать тебя грязью?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85