— Он поклонился, — Я тревожусь, что вы, сударыня, упрекнете меня в жестокости за то, что потащил вашу дочь на такой свирепый ветер.
— С Харриет все в порядке, лорд Грейсмер. Но все равно приятно, что вы проявляете такое беспокойство, — проговорила Летиция Мортон.
— О, для Грейсмера все, что касается Харриет, имеет огромное — значение.
Агнес продолжала бить в одну и ту же точку. Произнося последнюю фразу, она улыбнулась Грейсмеру, и Джудит безошибочно расшифровала эту улыбку. Это была улыбка собственницы. Джудит еще раз внимательно посмотрела на них и внезапно поняла: Агнес Баррет и Бернард Мелвилл — любовники. Но если это так, почему же Агнес так печется о продолжении знакомства Грейсмера и Харриет?
— Давенпорт, вы, я слышал, перекупили у Грентхема его великолепную пару? Счастливчик! Опередили всех нас.
— О, я для сестры старался, — сказал Себастьян.
— Боже мой, леди Керрингтон! Вы ездите на высоком кабриолете? — Граф, видимо, был действительно удивлен.
— Начала только сегодня утром, — ответила Джудит. — Каретник доставил кабриолет вчера после полудня. Так что сегодня мой первый выезд.
— Ну и как?
— Великолепно. Гнедые идут замечательно.
— В клубе наездников вам все будут завидовать, — заметил Грейсмер. — Я знаю по крайней мере троих, которые зарились на лошадей Грентхема.
— С вашей стороны это очень рискованно, леди Керрингтон, — вмешалась Агнес. — И я удивлена, что Керрингтон так спокойно это воспринял. Мне всегда казалось, что он достаточно консервативен.
Джудит улыбнулась. Ее консервативный супруг просто не видел еще свою жену в этом весьма нетрадиционном экипаже. Она стояла у окна и смотрела на улицу, где конюх прогуливал лошадей Морганов, чтобы они не застоялись. В придорожной канаве копался маленький мальчик. Искал что-нибудь съедобное, в крайнем случае полезное. Из порванного рукава грязной курточки выглядывал острый голый локоть.
— Надеюсь, вы как-нибудь подвезете меня, — услышала она за спиной голос Грейсмера. — Хочу посмотреть, какая вы наездница, мадам.
— Можете во мне не сомневаться, сэр. — Она посмотрела через плечо, заставляя себя при этом улыбнуться. — У меня хорошая выучка, и буду рада ее вам продемонстрировать.
— А уж как я буду рад! — заверил граф, кланяясь и улыбаясь. — Меня только одно беспокоит: как воспримет Керрингтон, если увидит, какого пассажира вы взяли? У нас с ним… — он сделал паузу, подыскивая нужное слово, — по многим позициям разногласия, если можно так выразиться. Не знаю, упоминал ли ваш супруг что-нибудь об этом, — закончил он печальным топом.
Поначалу Джудит просто не знала, что на это ответить. Потом ухватилась за первое попавшееся.
— Он запретил мне водить с вами знакомство, — проговорила она, виновато улыбаясь. — Но поскольку не объяснил почему, я решила не подчиняться. — Последнее было произнесено с бравадой.
Грейсмер улыбнулся:
— Это все старые раны… Знаете, леди Керрингтон, старые обиды долго не забываются. Хотя, должен вам заметить, в теперешней ситуации многое позволяет надеяться, что прошлое наконец будет похоронено.
— Сэр, вы говорите загадками. — Она вертела в руках пряжку своей сумочки, пытаясь скрыть, как заинтересовали ее слова Грейсмера.
Он пожал плечами.
— Здесь замешаны любовь и ревность. Что-то среднее между романтической литературой и готической мелодрамой. — Грейсмер улыбнулся печальной задумчивой улыбкой, и так, что Джудит сочла бы ее вполне искренней, не знай она, что собой представляет этот человек. — Моя жена… моя покойная жена… была помолвлена с Керрингтоном. Ваш муж до сих пор не может мне простить, что я отнял ее у него.
— Марту?.. — прошептала Джудит.
Она ожидала чего угодно, только не этого.
— Именно так. Маркус вам рассказывал о ней? — Граф попытался скрыть свое удивление.
— Это было, однажды. Но вашего имени он не произносил.
— Ну что ж, это неудивительно. Думаю, главную роль тут играет гордость. Его гордость была сильно уязвлена. Такой человек, как Керрингтон, может вынести все, но раненую гордость.
Джудит была склонна думать, что он прав, хотя все ее существо протестовало против того, чтобы хоть в чем-то соглашаться с Бернаром Мелвиллом. Тем более когда он говорит о ее муже таким снисходительным тоном.
— Вы мне кое-что прояснили, сэр, — мягко произнесла она. — Но я по-прежнему не вижу причины, почему бы нам не быть друзьями.
Она заставила себя коснуться его руки — этакий конспиративный жест, — и он положил свою руку на ее.
— Я очень надеялся, что вы именно так и скажете.
У Джудит мороз пошел по коже, но она нашла силы одарить его сияющей улыбкой.
— Я вынуждена попрощаться с вами, леди Мортон, — сказала она, вернувшись в гостиную. — Нельзя, чтобы кони ждали больше чем полчаса. Себастьян, ты проводишь меня?
Себастьян был увлечен разговором с Харриет и леди Баррет. Он неохотно оторвался от беседы, по, уловив во взгляде Джудит намек, немедленно поднялся.
— Конечно. Ты ведь собираешься ехать на этих чудовищах в парк, и к тому же в первый раз. Нет уж, в такой момент лучше мне быть рядом. На всякий случай.
— Совершенно правильно. А то вдруг понесут? — улыбнулась Джудит. — Ты опасаешься этого, не так ли? Но, я думаю, сноровки в этом деле у меня не меньше, чем у тебя.
— Конечно, меньше, — неожиданно вмешалась Харриет и тут же покраснела.
Тут уж Джудит окончательно развеселилась:
— Не путайте физическую силу со сноровкой, Харриет. У моего брата силы в руках больше, чем у меня, но при управлении лошадьми это далеко не все решает.
— Разумеется, нет, леди Керрингтон, — вставила Агнес. — Точно так же и в картах. Если дьявол пристроился за плечом, тут уж ничего не поможет, никакое умение и сноровки. Помните, как вы интересно тогда высказались?
»Как же, помню, еще как помню! На Пикеринг-стрит. Разве такое забудешь?»
Джудит беззаботно пожала плечами:
— Существовало раньше такое выражение. Мы его часто слышали в детстве. Правда, Себастьян?
— Правда. — Он повернулся попрощаться с Харриет и леди Баррет.
Грейсмер взял руку Джудит:
— До встречи, дорогая.
— Я буду ждать ее с нетерпением, — произнесла Джудит и многозначительно улыбнулась, ну прямо как ребенок, решившийся в первый раз пойти против воли родителей.
Губы Грейсмера недобро скривились: «Ну что за легковерная дурочка! Ничего, скоро на Беркли-сквер заварится каша».
Джудит вышла на прохладный, бодрящий утренний воздух и облегченно вздохнула.
— Что случилось, Джудит? — без обиняков спросил Себастьян.
— Обожди минутку. — Она залезла в сумочку, нащупала монету в шесть пенсов и направилась к канаве, в которой до сих пор возился мальчик. Он испуганно следил за ее приближением. Из носа у него текло, и по всему было видно, что не первый день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
— С Харриет все в порядке, лорд Грейсмер. Но все равно приятно, что вы проявляете такое беспокойство, — проговорила Летиция Мортон.
— О, для Грейсмера все, что касается Харриет, имеет огромное — значение.
Агнес продолжала бить в одну и ту же точку. Произнося последнюю фразу, она улыбнулась Грейсмеру, и Джудит безошибочно расшифровала эту улыбку. Это была улыбка собственницы. Джудит еще раз внимательно посмотрела на них и внезапно поняла: Агнес Баррет и Бернард Мелвилл — любовники. Но если это так, почему же Агнес так печется о продолжении знакомства Грейсмера и Харриет?
— Давенпорт, вы, я слышал, перекупили у Грентхема его великолепную пару? Счастливчик! Опередили всех нас.
— О, я для сестры старался, — сказал Себастьян.
— Боже мой, леди Керрингтон! Вы ездите на высоком кабриолете? — Граф, видимо, был действительно удивлен.
— Начала только сегодня утром, — ответила Джудит. — Каретник доставил кабриолет вчера после полудня. Так что сегодня мой первый выезд.
— Ну и как?
— Великолепно. Гнедые идут замечательно.
— В клубе наездников вам все будут завидовать, — заметил Грейсмер. — Я знаю по крайней мере троих, которые зарились на лошадей Грентхема.
— С вашей стороны это очень рискованно, леди Керрингтон, — вмешалась Агнес. — И я удивлена, что Керрингтон так спокойно это воспринял. Мне всегда казалось, что он достаточно консервативен.
Джудит улыбнулась. Ее консервативный супруг просто не видел еще свою жену в этом весьма нетрадиционном экипаже. Она стояла у окна и смотрела на улицу, где конюх прогуливал лошадей Морганов, чтобы они не застоялись. В придорожной канаве копался маленький мальчик. Искал что-нибудь съедобное, в крайнем случае полезное. Из порванного рукава грязной курточки выглядывал острый голый локоть.
— Надеюсь, вы как-нибудь подвезете меня, — услышала она за спиной голос Грейсмера. — Хочу посмотреть, какая вы наездница, мадам.
— Можете во мне не сомневаться, сэр. — Она посмотрела через плечо, заставляя себя при этом улыбнуться. — У меня хорошая выучка, и буду рада ее вам продемонстрировать.
— А уж как я буду рад! — заверил граф, кланяясь и улыбаясь. — Меня только одно беспокоит: как воспримет Керрингтон, если увидит, какого пассажира вы взяли? У нас с ним… — он сделал паузу, подыскивая нужное слово, — по многим позициям разногласия, если можно так выразиться. Не знаю, упоминал ли ваш супруг что-нибудь об этом, — закончил он печальным топом.
Поначалу Джудит просто не знала, что на это ответить. Потом ухватилась за первое попавшееся.
— Он запретил мне водить с вами знакомство, — проговорила она, виновато улыбаясь. — Но поскольку не объяснил почему, я решила не подчиняться. — Последнее было произнесено с бравадой.
Грейсмер улыбнулся:
— Это все старые раны… Знаете, леди Керрингтон, старые обиды долго не забываются. Хотя, должен вам заметить, в теперешней ситуации многое позволяет надеяться, что прошлое наконец будет похоронено.
— Сэр, вы говорите загадками. — Она вертела в руках пряжку своей сумочки, пытаясь скрыть, как заинтересовали ее слова Грейсмера.
Он пожал плечами.
— Здесь замешаны любовь и ревность. Что-то среднее между романтической литературой и готической мелодрамой. — Грейсмер улыбнулся печальной задумчивой улыбкой, и так, что Джудит сочла бы ее вполне искренней, не знай она, что собой представляет этот человек. — Моя жена… моя покойная жена… была помолвлена с Керрингтоном. Ваш муж до сих пор не может мне простить, что я отнял ее у него.
— Марту?.. — прошептала Джудит.
Она ожидала чего угодно, только не этого.
— Именно так. Маркус вам рассказывал о ней? — Граф попытался скрыть свое удивление.
— Это было, однажды. Но вашего имени он не произносил.
— Ну что ж, это неудивительно. Думаю, главную роль тут играет гордость. Его гордость была сильно уязвлена. Такой человек, как Керрингтон, может вынести все, но раненую гордость.
Джудит была склонна думать, что он прав, хотя все ее существо протестовало против того, чтобы хоть в чем-то соглашаться с Бернаром Мелвиллом. Тем более когда он говорит о ее муже таким снисходительным тоном.
— Вы мне кое-что прояснили, сэр, — мягко произнесла она. — Но я по-прежнему не вижу причины, почему бы нам не быть друзьями.
Она заставила себя коснуться его руки — этакий конспиративный жест, — и он положил свою руку на ее.
— Я очень надеялся, что вы именно так и скажете.
У Джудит мороз пошел по коже, но она нашла силы одарить его сияющей улыбкой.
— Я вынуждена попрощаться с вами, леди Мортон, — сказала она, вернувшись в гостиную. — Нельзя, чтобы кони ждали больше чем полчаса. Себастьян, ты проводишь меня?
Себастьян был увлечен разговором с Харриет и леди Баррет. Он неохотно оторвался от беседы, по, уловив во взгляде Джудит намек, немедленно поднялся.
— Конечно. Ты ведь собираешься ехать на этих чудовищах в парк, и к тому же в первый раз. Нет уж, в такой момент лучше мне быть рядом. На всякий случай.
— Совершенно правильно. А то вдруг понесут? — улыбнулась Джудит. — Ты опасаешься этого, не так ли? Но, я думаю, сноровки в этом деле у меня не меньше, чем у тебя.
— Конечно, меньше, — неожиданно вмешалась Харриет и тут же покраснела.
Тут уж Джудит окончательно развеселилась:
— Не путайте физическую силу со сноровкой, Харриет. У моего брата силы в руках больше, чем у меня, но при управлении лошадьми это далеко не все решает.
— Разумеется, нет, леди Керрингтон, — вставила Агнес. — Точно так же и в картах. Если дьявол пристроился за плечом, тут уж ничего не поможет, никакое умение и сноровки. Помните, как вы интересно тогда высказались?
»Как же, помню, еще как помню! На Пикеринг-стрит. Разве такое забудешь?»
Джудит беззаботно пожала плечами:
— Существовало раньше такое выражение. Мы его часто слышали в детстве. Правда, Себастьян?
— Правда. — Он повернулся попрощаться с Харриет и леди Баррет.
Грейсмер взял руку Джудит:
— До встречи, дорогая.
— Я буду ждать ее с нетерпением, — произнесла Джудит и многозначительно улыбнулась, ну прямо как ребенок, решившийся в первый раз пойти против воли родителей.
Губы Грейсмера недобро скривились: «Ну что за легковерная дурочка! Ничего, скоро на Беркли-сквер заварится каша».
Джудит вышла на прохладный, бодрящий утренний воздух и облегченно вздохнула.
— Что случилось, Джудит? — без обиняков спросил Себастьян.
— Обожди минутку. — Она залезла в сумочку, нащупала монету в шесть пенсов и направилась к канаве, в которой до сих пор возился мальчик. Он испуганно следил за ее приближением. Из носа у него текло, и по всему было видно, что не первый день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87