Маркус, наверное, представил сейчас себе эту сцену, потому что невольно улыбнулся. Ему стало почти жаль Грейсмера. Он протянул Джудит бокал и миролюбиво сказал:
— Будь умницей и допей свой портвейн. Это тебя согреет.
Ответная улыбка Джудит была слабой и вымученной. Она послушно выпила портвейн, и ей действительно стало лучше.
— А теперь наверх. — Маркус принял у нее бокал. — Я поднимусь позднее, когда ты уляжешься в постель.
— Меня надо будет сегодня убаюкать, — жалобно проговорила она.
Маркус крепко обнял ее.
— Я буду с тобой всю ночь. Иди. — Он уткнулся носом в ее благоухающие волосы. — Я приду сразу же, как только Милли поможет тебе переодеться.
И он не выпускал Джудит из объятий всю ночь. Спала она очень тихо, ей снились воздушные шары, большие и маленькие. Они летали среди какого-то неясного тревожного хаоса и громко лопались.
Глава 28
Прошло несколько дней. И вот, сидя за завтраком, Маркус получает письмо от старого друга, полковника Моркби из седьмого гусарского. Это было приглашение на торжественный ужин, который полк устраивает в честь Артура Уэлсли, герцога Веллингтона, маршала Гебхарда Леберехта фон Блюхера и генерала Карла фон Клаузевица. Ужин состоится в среду, 12 декабря, в восемь часов вечера, в расположении полка.
Именно на 12 декабря был назначен бал у герцогини Девоншир.
Маркус допил кофе и подумал, что неизвестно, как еще отреагирует Джудит на то, что он не будет присутствовать на этом балу. В ряду предрождественских приемов это событие было главным. Там соберется высший свет Лондона. Не почувствует ли она себя на этом балу одинокой? Хотя почему? Там наверняка будут брат и ее приятельницы. К тому же Джудит не та женщина, которая станет требовать обязательного его присутствия на этом балу, зная, как ему хочется пойти в другое место. «Не сомневаюсь, она поймет, как для меня важно приглашение полковника Моркби».
Он вышел из гостиной и направился в спальню жены. Там было жарко и даже душно от пара, смешанного с парфюмерными ароматами. Огонь в камине полыхал вовсю. Рядом с ним стояла медная сидячая ванна. Маркус вначале даже зажмурился, затем открыл глаза и улыбнулся.
Милли доливала в ванну воды из кувшина, а Джудит ногой пробовала температуру. Волосы у нее были заколоты высоко на голове, и… эти заколки и были сейчас ее единственной одеждой.
— Доброе утро, — улыбнулась она мужу. — Я думаю, что так хорошо, Милли. Но пожалуй, принеси еще пару кувшинов, на потом. Маркус, я принимаю ванну, — проинформировала Джудит.
— Я вижу. — Он посторонился, чтобы пропустить Милли с пустыми кувшинами.
— Видишь, решила понаслаждаться утром горячей водой. — Она влезла в ванну. — Жаль, что ты не можешь присоединиться ко мне.
— А кто сказал, что не могу?
— Любой скажет. — Она оперлась головой о край ванны и подогнула колени так, что они слегка показались из воды. — Ведь ты уже одет для выхода в город, значит, купанием со мной тебя уже не соблазнишь.
— Я бы с радостью соблазнился, но мне надо идти к Анджело.
Джудит села в ванне прямо, и немного воды выплеснулось через край на подстеленную рядом простыню.
— Как бы мне тоже хотелось научиться фехтовать!
— А вот это для меня удивительно. — Маркус снял сюртук и начал закатывать рукава рубашки. — До сих пор я был уверен, что в мире не осталось ничего, чего бы ты не умела. Неужели ни один из поклонников не смог научить тебя фехтовать?
— Как ни печально это признавать, но нет. — Она вновь откинулась на край ванны, наблюдая сквозь прищуренные веки за его приготовлениями. — Может быть, ты возьмешься за мое обучение?
— С превеликим удовольствием. — Маркус взял лавандовое мыло и намылил ей спину.
— Зачем ты встал на колени? Ты же помнешь брюки.
— Дорогая, они же вязаные, в обтяжку. Так что с ними все будет в порядке, — заверил Маркус. — И с моей женой, надеюсь, тоже. Да, я совсем забыл, — пробормотал он, опуская руку ниже, под воду. — Я получил приглашение на ужин в гусарский полк, на среду. Ты не возражаешь, если я не буду сопровождать тебя на бал?
— Кто тебя пригласил?
Джудит пыталась изобразить любопытство, хотя ответ ей был хорошо известен: ведь это приглашение организовал Чарли. Вначале он был озадачен просьбой Джудит, но потом его вполне удовлетворило объяснение, что она хочет сделать Маркусу приятное, что на балу муж все равно будет скучать, а со старыми друзьями хорошо проведет время.
Не скрывая радости по поводу предстоящей встречи с товарищами в полку, Маркус рассказал жене то, что она уже и так знала. Это чуть успокоило ее исстрадавшуюся от вынужденного обмана душу.
Появление Милли положило конец упражнениям Маркуса с мылом. Он бросил его в воду, вытер руки и встал.
— Я покидаю тебя, рысь. Продолжай наслаждаться ванной.
— Прежде чем уйти, не забудь сказать Джону, чтобы он сообщил, что ты принимаешь это приглашение.
— Не забуду. — Он нежно поцеловал Джудит. — Как хорошо, когда жена тебя понимает! Такая жена — чистое сокровище.
Какую же паутину она сплела! Эта мысль последние дни не покидала Джудит.
Бернард Мелвилл украдкой бросил взгляд на своего партнера за карточным столом. Что-то Давенпорт сегодня много пил. Волосы растрепались, взъерошились, несколько прядей свесилось на широкий лоб, и он то и дело отчаянными жестами их взлохмачивал. В течение трех часов Себастьян проигрывал, проигрывал безнадежно.
Бернард находился в состоянии восторженного возбуждения, какое чувствует охотник, загнавший дичь. Он уже перестал считать, сколько выиграл, и знал, что Себастьян находится сейчас в таком состоянии, в такой лихорадке, что уже не в состоянии задуматься о размерах своего проигрыша. Он доставал ассигнации, пока они были, а когда закончились, начал писать долговые расписки. Причем совершенно спокойно, словно не понимая, что делает. Их уже у Бернара скопилась целая стопка.
Бернард дважды применял крапленую карту: когда Себастьян выигрывал предыдущий заход, а граф был так настроен все время побеждать, что не мог допустить даже небольшого проигрыша. Запахло кровью, Грейсмер уже чувствовал ее на кончике языка. Еще какой-нибудь час, и этот Давенпорт будет полностью разорен.
— Себастьян, сколько можно сидеть за картами? Ты и так уже провел за ними почти весь вечер! — увидев рядом с Грейсмером гору ассигнаций и долговых расписок, воскликнул подошедший к столу Харри Миддлтон. — Пойдем, дружище, а то мы с тобой совсем сегодня не общались.
Бернард не сумел сдержаться, так разозлился на это бесцеремонное вмешательство:
— Оставьте его в покое, Миддлтон. Вы что, не видите, что мы на половине игры?
Себастьян вскинул голову и, увидев друга, изумленно улыбнулся:
— Черт побери, Харри, я совсем потерял чувство времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87