Я предположил, что это рыбаки. У всех, включая бармена, широко развернутые крутые плечи. Крепкие ребята.
– Что вам подать, мистер Фэрфакс? – обратился ко мне бармен.
На мгновение я удивился тому, что он знает мое имя. Потом понял – естественно, оно уже известно всему Керкхейвену, убийство Ричарда в этом баре обсуждалось в мельчайших деталях.
– Пинту пива, – попросил я.
Он протянул мне кружку, я расплатился и устроился за столиком в нескольких футах от стойки. С наслаждением сделал большой глоток.
При моем появлении в зале наступило молчание, всем хотелось меня хорошенько рассмотреть, однако вскоре оживленная беседа возобновилась. Сидя в теплом пабе и прихлебывая пиво, я прислушивался к непривычному говору уроженцев Файфа, и охватившие меня тоска и уныние стали потихоньку отступать.
Мысли мои унеслись к Карен. Я вспомнил наш первый проведенный вместе отпуск, когда мы в позапрошлом году катались на лыжах в Норвегии. Карен – отличная и хорошо тренированная лыжница. Так и стоит перед глазами: длинные ноги размашистыми ритмичными движениями несут ее по ослепительно сияющему снегу. Вспомнил ее обнаженной перед камином в крохотной хижине, где мы однажды ночевали. От воспоминаний о наших страстных объятиях сердце забилось гулко и часто. Из отпуска мы с ней вернулись совершенно обессиленными. Я невольно улыбнулся всплывающим в кружке пузырькам.
Допив свою пинту, я вернулся к стойке еще за одной.
– Не могу передать, как мне жаль вашего брата, – сказал бармен, наполняя мою кружку. – Хороший был человек.
– Да, очень хороший.
Бармен старательно потер полотенцем мокрую от пивной пены ладонь и с дружелюбной улыбкой протянул мне руку.
– Меня зовут Джим Робертсон.
– Марк Фэрфакс. – Мы обменялись рукопожатием.
Я задержался у стойки, прихлебывая пиво.
– Вы хорошо знали Ричарда?
– Да нет, совсем немного. Он наведывался сюда выпить пинту пива, иногда глоток виски. Бывало, конечно, перекинешься парой слов о том о сем... А так он обычно садился вон там и читал журналы, – ответил Джим, указывая на столик возле окна у дальнего конца стойки. – Технические, знаете ли. Хотя на ученого он был совсем не похож, выглядел вполне нормальным человеком. К слову сказать, он заходил сюда в тот самый вечер, когда его убили.
– Правда?
– Ага. С каким-то китайцем.
– С китайцем?
– С китайцем или японцем, кто его разберет. Сам-то я их не видел. Энни рассказывала, – кивнул он в сторону компании у стойки.
Те уже давно смолкли, с любопытством прислушиваясь к нашему с Джимом разговору. Единственная в пабе леди, крашеная блондинка средних лет, тут же поставила свой бокал белого вина и, польщенная всеобщим вниманием, гордо вскинула голову.
– Ага, это я их видела. Собственными глазами. Ваш брат здесь и пары минут не пробыл. Зашел, увидел того японца, он сидел как раз вон за тем столиком, и – прямо к нему. Такой сердитый был, ужас просто.
– А вы не слышали, о чем они говорили?
– Нет, что вы! Но было видно, что он чем-то жутко расстроен. Япошка этот страшно удивился, будто не ожидал ничего такого. Ваш брат тут же ушел, а за ним и японец. Похоже, переживал очень или, может, испугался.
– А раньше вы его здесь встречали? – заинтригованный, спросил я.
– Никогда. По крайней мере при мне он сюда не заходил.
Ее одутловатое лицо, привычные жесты, которыми она подносила к губам бокал, опиралась локтем на стойку, подсказали мне, что она проводила здесь почти все время от начала работы до закрытия паба.
– Как он выглядел?
– Трудно сказать. Моложавый, не старый еще. Сильно смахивал на японца. А может, на китайца.
– Во что был одет? В костюм?
– Не-а, но прилично, очень прилично, знаете ли. Синий свитер, брючки наглаженные. Вроде туристов, что наезжают сюда играть в гольф.
– А полиции вы об этом рассказали?
Энни расхохоталась во всю глотку, компания за стойкой дружно подхватила ее пьяный смех.
– Полицейские нас просто достали, – объяснил мне Джим. – Допрашивали всех и каждого старше двух лет.
– Личность установили?
– Так откуда ж мне знать? А вы вот его спросите, – указал он кивком головы на вход, где в дверном проеме появился ладный коротышка с холеными усиками.
Сержант Кокрин. На нем была голубая куртка с капюшоном, красный джемпер с треугольным вырезом, этакий образцовый полицейский на отдыхе.
– Так-так, вы, значит, нашли-таки это уютное местечко? Пинту особого, Джим, пожалуйста. Разрешите вас угостить?
– Нет, с меня уже хватит, спасибо, – отказался я. – Мне только что рассказали о каком-то японце, который заходил сюда в тот вечер, когда убили Ричарда.
– За этой стойкой собираются лучшие в стране умы уголовного розыска, – рассмеялся Кокрин. – Мне остается лишь удивляться, что убийца еще не схвачен.
– Как идет следствие? – поинтересовался я.
– Затрудняюсь ответить. Старший следователь Доналдсон у нас особо распространяться не любит.
– И не говорите! Сегодня утром мне даже показалось, что меня самого подозревают в этом преступлении.
– А Доналдсон всегда всех подозревает, – утешил меня Кокрин. – Впрочем, когда расследуешь убийство, это совсем неплохо.
– Может, вы и правы. Думаю, дел у вас по горло?
– Еще бы! Можете себе представить, чего нам стоило опросить каждого жителя Керкхейвена...
– И что?
– Никто ничего не видел. Дождь проливной шел, все по домам сидели. – Кокрин отхлебнул из кружки. – Однако в одном я абсолютно уверен: убийца не местный. Мне в точности известно все, что творится на моей грядке. Если бы это был кто-то из здешних, я бы его уже вычислил.
– Вам удалось установить личность того японца, с которым Ричард встречался здесь в тот вечер?
– Как вам сказать... Останавливался один в «Робберс-Армс». Хиро Судзуки. Однако это то же самое, что по-нашему Джон Смит. И адрес свой он не указал.
– Похоже, тупик, а?
– Кто ж его знает, – протянул Кокрин. – У Доналдсона остается еще масса вопросов. Будем работать. Терпения ему хватает и опыта не занимать.
– Значит, он найдет убийцу?
– А вот этого я, сынок, не говорил. Даже ничего похожего не сказал.
Глава 9
Я брел по полоске песка чуть ниже Инч-Лодж. У самого берега на пологих волнах плясала пустая бутылка. Я опрометью бросился к ней. В бутылке была записка. Сквозь заляпанное грязью стекло разглядел почерк Ричарда, но ни одного слова не разобрал. Я знал, что в записке содержится нечто крайне важное, однако, сколько ни старался, прочитать ее не мог.
Внезапно налетел сильный ветер, поднявшиеся высокие волны начали с грохотом биться о берег. Я потянулся за уплывающей бутылкой, но бурное море унесло ее прочь. Господи, если бы я только успел прочитать его записку!
Я проснулся. Приподнялся на локте, недоуменно озираясь по сторонам и пытаясь понять, как очутился в этой тесной комнатушке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
– Что вам подать, мистер Фэрфакс? – обратился ко мне бармен.
На мгновение я удивился тому, что он знает мое имя. Потом понял – естественно, оно уже известно всему Керкхейвену, убийство Ричарда в этом баре обсуждалось в мельчайших деталях.
– Пинту пива, – попросил я.
Он протянул мне кружку, я расплатился и устроился за столиком в нескольких футах от стойки. С наслаждением сделал большой глоток.
При моем появлении в зале наступило молчание, всем хотелось меня хорошенько рассмотреть, однако вскоре оживленная беседа возобновилась. Сидя в теплом пабе и прихлебывая пиво, я прислушивался к непривычному говору уроженцев Файфа, и охватившие меня тоска и уныние стали потихоньку отступать.
Мысли мои унеслись к Карен. Я вспомнил наш первый проведенный вместе отпуск, когда мы в позапрошлом году катались на лыжах в Норвегии. Карен – отличная и хорошо тренированная лыжница. Так и стоит перед глазами: длинные ноги размашистыми ритмичными движениями несут ее по ослепительно сияющему снегу. Вспомнил ее обнаженной перед камином в крохотной хижине, где мы однажды ночевали. От воспоминаний о наших страстных объятиях сердце забилось гулко и часто. Из отпуска мы с ней вернулись совершенно обессиленными. Я невольно улыбнулся всплывающим в кружке пузырькам.
Допив свою пинту, я вернулся к стойке еще за одной.
– Не могу передать, как мне жаль вашего брата, – сказал бармен, наполняя мою кружку. – Хороший был человек.
– Да, очень хороший.
Бармен старательно потер полотенцем мокрую от пивной пены ладонь и с дружелюбной улыбкой протянул мне руку.
– Меня зовут Джим Робертсон.
– Марк Фэрфакс. – Мы обменялись рукопожатием.
Я задержался у стойки, прихлебывая пиво.
– Вы хорошо знали Ричарда?
– Да нет, совсем немного. Он наведывался сюда выпить пинту пива, иногда глоток виски. Бывало, конечно, перекинешься парой слов о том о сем... А так он обычно садился вон там и читал журналы, – ответил Джим, указывая на столик возле окна у дальнего конца стойки. – Технические, знаете ли. Хотя на ученого он был совсем не похож, выглядел вполне нормальным человеком. К слову сказать, он заходил сюда в тот самый вечер, когда его убили.
– Правда?
– Ага. С каким-то китайцем.
– С китайцем?
– С китайцем или японцем, кто его разберет. Сам-то я их не видел. Энни рассказывала, – кивнул он в сторону компании у стойки.
Те уже давно смолкли, с любопытством прислушиваясь к нашему с Джимом разговору. Единственная в пабе леди, крашеная блондинка средних лет, тут же поставила свой бокал белого вина и, польщенная всеобщим вниманием, гордо вскинула голову.
– Ага, это я их видела. Собственными глазами. Ваш брат здесь и пары минут не пробыл. Зашел, увидел того японца, он сидел как раз вон за тем столиком, и – прямо к нему. Такой сердитый был, ужас просто.
– А вы не слышали, о чем они говорили?
– Нет, что вы! Но было видно, что он чем-то жутко расстроен. Япошка этот страшно удивился, будто не ожидал ничего такого. Ваш брат тут же ушел, а за ним и японец. Похоже, переживал очень или, может, испугался.
– А раньше вы его здесь встречали? – заинтригованный, спросил я.
– Никогда. По крайней мере при мне он сюда не заходил.
Ее одутловатое лицо, привычные жесты, которыми она подносила к губам бокал, опиралась локтем на стойку, подсказали мне, что она проводила здесь почти все время от начала работы до закрытия паба.
– Как он выглядел?
– Трудно сказать. Моложавый, не старый еще. Сильно смахивал на японца. А может, на китайца.
– Во что был одет? В костюм?
– Не-а, но прилично, очень прилично, знаете ли. Синий свитер, брючки наглаженные. Вроде туристов, что наезжают сюда играть в гольф.
– А полиции вы об этом рассказали?
Энни расхохоталась во всю глотку, компания за стойкой дружно подхватила ее пьяный смех.
– Полицейские нас просто достали, – объяснил мне Джим. – Допрашивали всех и каждого старше двух лет.
– Личность установили?
– Так откуда ж мне знать? А вы вот его спросите, – указал он кивком головы на вход, где в дверном проеме появился ладный коротышка с холеными усиками.
Сержант Кокрин. На нем была голубая куртка с капюшоном, красный джемпер с треугольным вырезом, этакий образцовый полицейский на отдыхе.
– Так-так, вы, значит, нашли-таки это уютное местечко? Пинту особого, Джим, пожалуйста. Разрешите вас угостить?
– Нет, с меня уже хватит, спасибо, – отказался я. – Мне только что рассказали о каком-то японце, который заходил сюда в тот вечер, когда убили Ричарда.
– За этой стойкой собираются лучшие в стране умы уголовного розыска, – рассмеялся Кокрин. – Мне остается лишь удивляться, что убийца еще не схвачен.
– Как идет следствие? – поинтересовался я.
– Затрудняюсь ответить. Старший следователь Доналдсон у нас особо распространяться не любит.
– И не говорите! Сегодня утром мне даже показалось, что меня самого подозревают в этом преступлении.
– А Доналдсон всегда всех подозревает, – утешил меня Кокрин. – Впрочем, когда расследуешь убийство, это совсем неплохо.
– Может, вы и правы. Думаю, дел у вас по горло?
– Еще бы! Можете себе представить, чего нам стоило опросить каждого жителя Керкхейвена...
– И что?
– Никто ничего не видел. Дождь проливной шел, все по домам сидели. – Кокрин отхлебнул из кружки. – Однако в одном я абсолютно уверен: убийца не местный. Мне в точности известно все, что творится на моей грядке. Если бы это был кто-то из здешних, я бы его уже вычислил.
– Вам удалось установить личность того японца, с которым Ричард встречался здесь в тот вечер?
– Как вам сказать... Останавливался один в «Робберс-Армс». Хиро Судзуки. Однако это то же самое, что по-нашему Джон Смит. И адрес свой он не указал.
– Похоже, тупик, а?
– Кто ж его знает, – протянул Кокрин. – У Доналдсона остается еще масса вопросов. Будем работать. Терпения ему хватает и опыта не занимать.
– Значит, он найдет убийцу?
– А вот этого я, сынок, не говорил. Даже ничего похожего не сказал.
Глава 9
Я брел по полоске песка чуть ниже Инч-Лодж. У самого берега на пологих волнах плясала пустая бутылка. Я опрометью бросился к ней. В бутылке была записка. Сквозь заляпанное грязью стекло разглядел почерк Ричарда, но ни одного слова не разобрал. Я знал, что в записке содержится нечто крайне важное, однако, сколько ни старался, прочитать ее не мог.
Внезапно налетел сильный ветер, поднявшиеся высокие волны начали с грохотом биться о берег. Я потянулся за уплывающей бутылкой, но бурное море унесло ее прочь. Господи, если бы я только успел прочитать его записку!
Я проснулся. Приподнялся на локте, недоуменно озираясь по сторонам и пытаясь понять, как очутился в этой тесной комнатушке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116