— И Буонарроти? — совсем тихо и безразличным тоном спросил Реаль.
Наполеон пристально посмотрел на него. Подумал: «Ба, да ведь ты был их адвокатом в Вандоме!.. Неужели старая закваска так сильна?» Но и в нем что-то шевельнулось.
— Буонарроти? — переспросил он. — А что, разве этот преступник обладает какими-то привилегиями? — И, не дожидаясь ответа: — Впрочем, Буонарроти можно куда-нибудь и поближе. Например, на остров Эльбу… Оттуда, во всяком случае, он не сбежит…
14
Все и было исполнено, как решил гражданин Реаль. Министерство полиции в сентябре 1802 года слилось с министерством юстиции, которое возглавлял Ренье, Фуше получил «почетную» отставку, сан сенатора и крупную денежную компенсацию, а ссыльные якобинцы и бабувисты месяц спустя были переброшены с островов Ре и Олерон в заокеанские колонии, откуда большинство их не вернулось.
Только у одного из них, совершенно случайно (впрочем, есть ли что-либо случайное в этом мире?), судьба сложилась иначе: он не попал ни в Гвиану, ни на Сейшельские острова и не погиб от малярии или другой тропической болезни; ему еще предстояло прожить долгую жизнь и совершить многие славные дела, ведь недаром же был он потомком Микеланджело «Неистового»!..

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава первая
1
Консульство прошло под знаком умиротворения.
— Наполеон принес прочный мир Европе! — эта фраза постоянно мелькала в официальных речах и прессе 1800 — 1802 годов.
Люневильский и Амьенский мирные договоры облегчили установление авторитарного режима и повысили престиж Бонапарта как внутри страны, так и в международном масштабе.
Но мир не мог быть ни прочным, ни долгим — он не отвечал ни честолюбию «миротворца», ни претензиям Англии, желавшей безраздельно господствовать на морях.
Возобновление военных действий стало неизбежным.
И это, в свою очередь, должно было подвигнуть Бонапарта на последний шаг по пути к абсолютной власти.
2
Все чаще возвращался он к мысли о Карле Великом. Вновь и вновь пересматривал литературу о знаменитом императоре франков. И не переставал удивляться его подвигам.
…Галлия… Испания… Саксония… Бавария… Земли славян… Византия… Мусульманский Восток…
…Сломил и уничтожил всех инакомыслящих и недовольных… Объединил Европу… Восстановил Римскую империю…
Не это ли пример, достойный подражания? И не это ли имел в виду льстивый Давид, когда, изображая Первого Консула, преодолевающего Альпы, начертал внизу на камне «Charlemagne» — Давид знал, что делает…
…Он пойдет тем же путем. Покорит и объединит под своим скипетром всю Европу. Что — Европу! Весь мир! Но он изменит порядок действий. Карл Великий сначала завоевал, потом принял императорский титул. Он же поступит иначе: сейчас провозгласит себя императором, а потом покорит всех и все. Так будет разумнее — к этому ведет сила вещей. Так он сразу же заткнет глотки всем этим пустомелям, мечтающим либо о якобинской республике, либо о монархии Бурбонов.
Нет, не бывать больше монархии Бурбонов.
И окончились дни республики.
В Древнем Риме вслед за республикой пришла империя.
И это закономерно. Так будет и у нас.
Будет наследственная империя Бонапартов, духовных сыновей Древнего Рима и Карла Великого. И мы, божьей милостью Наполеон I, положим ей начало, воздвигнем для нее прочный фундамент.
3
Божьей милостью…
Он не верил в бога и смеялся над римско-католической церковью и ее главой.
Но в том торжестве, которое было призвано увенчать его славой, богу и церкви надлежало сыграть свою роль — ведь здесь все рассчитывалось на века!..
…Давно уже, со времен старого порядка, не знали французы подобных церемоний. Так некогда венчались на царство их «добрые короли», абсолютную власть которых они уничтожили в 1789 году, а последнего носителя этой власти — в 1793-м…
Но прежние монархи короновались в Реймсе, вдали от столицы, и до жителей ее доходили об этом лишь слухи да сообщения газет.
Он же хочет, чтобы все они не только с л ы ш а л и, но и в и д е л и последний акт расставания с Республикой.
Чтобы это хорошо запомнилось.
Чтобы каждый почувствовал: это н а в с е г д а.
А потому следует венчаться на царство в Париже, только в Париже, и в таком месте, которое имеет наибольший и с т о р и ч е с к и й престиж.
Кто-то из членов Законодательного корпуса предложил Марсово поле — здесь ведь проходили все торжественные дни революции!
Но именно поэтому он безоговорочно отверг этот проект. Разумеется, под другим предлогом: а что, если дождь? Ведь место открытое! Надо все предусмотреть, в том числе и капризы погоды.
Он выбрал Нотр-Дам, самую прославленную церковь столицы.
Но кто же увенчает его императорской короной?
Архиепископ парижский? Мелковат.
Карла Великого короновал римский папа.
И его должен короновать римский папа. Только папа.
4
Пий VII не любил Наполеона. И боялся его.
Не любил потому, что видел в нем «исчадие революции». И здесь ни Конкордат, ни восстановление храмов в городах и деревнях Франции ничего изменить не могли — в глазах первосвященника католической церкви только «легитимная» власть Бурбонов была достойна священного акта.
Но, зная железную хватку Бонапарта, его решительность и бесцеремонность, престарелый понтифик опасался ему перечить. И если не сразу откликнулся на требование прибыть в Париж, то единственно потому, что надеялся, используя ситуацию, выторговать у Наполеона несколько городов, ранее захваченных французами.
Городов он не выторговал, но лишь сорвал предполагаемую дату церемонии: поначалу она планировалась на 18 брюмера ( 9 ноября 18 04 года) — годовщину переворота, но затем ее дважды пришлось переносить на более позднее время.
5
Собственно, империя была провозглашена задолго до этого. Соответствующее постановление Сената было дано еще 18 мая. Затем последовал «общенародный» плебисцит, результат которого никого не удивил.
Сенат в полном составе явился в Тюильрийский дворец и довел до сведения диктатора: три миллиона пятьсот семьдесят две тысячи голосов были поданы за принятие титула «император французов».
А против?
Против проголосовали какие-то жалкие две с половиной тысячи чудаков. Можно ли принимать их в расчет?
Оратор Сената заключил свою выспреннюю речь словами:
— Наконец-то корабль Республики прибыл в надежную гавань…
«Корабль Республики»? Они все еще судорожно цеплялись за устоявшиеся формулировки. И Наполеон, верный своей тактике, не спешил их разочаровывать.
Сочетая несочетаемое, официальная печать, надписи на монетах и медалях, деловые бумаги еще некоторое время будут оперировать гибридной формулой: «Император Французской Республики». Слово «Республика» будет вытравляться постепенно и окончательно исчезнет два года спустя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100