И тогда последовали милостивые разрешения.
В вантозе XIII года ему было позволено съездить в Ниццу, а во фрюктидоре того же года — совершить кратковременное путешествие в Женеву.
20
В Ниццу он отпросился под предлогом необходимости консультации у врача; консультация ему действительно была нужна, но совсем по другому поводу: он знал, что в этом городе проживают несколько филадельфов, и хотел встретиться хотя бы с одним из них, адрес которого у него имелся.
В прежние времена ему неоднократно доводилось бывать в Ницце, он любил этот очень красивый и жизнерадостный город. Сейчас он оказался в Ницце в самое лучшее время — здесь весна уже заявила о себе нежной зеленью и ранним цветением, воздух был до невероятности прозрачен, море спокойно, жители ходили в легкой одежде и еще не кончились ежегодные карнавалы, увеличивавшие обычную для Ниццы роскошь красок. Когда он вышел из дилижанса в центре города, его оглушили музыка, песни, крики; повсюду щедро сыпались рис и конфетти; прелестные девушки из-под бархатных полумасок посылали ему призывные улыбки, и он на момент почувствовал себя молодым; великолепная снедь манила с уличных прилавков, и он на момент почувствовал себя гурманом. Быстро сбросив ненужные ощущения, Филипп прошел по центральной улице Нотр-Дам, мельком взглянул на старинную готическую церковь, обернулся на высокий холм Шато, вспомнил, что в полуразрушенном замке на его вершине некогда томилась вдова адмирала Колиньи, перебрался на другую сторону ручья Пейана и очутился в Старом городе с тихими узкими улочками. Здесь, в рабочем квартале Рикье, проживал человек, которого он разыскивал…
…Брат сообщил ему много интересного. От него Филипп узнал, что Наполеон все еще возится с Булонским лагерем, рассчитывая на высадку в Англии; узнал он, наконец, и все подробности, связанные с заговором Кадудаля и «делом Моро». Буонарроти конечно же был опечален потерей такого замечательного человека. Его огорчение несколько компенсировалось известием, что Лепельтье все еще пребывает в Женеве и с нетерпением ждет встречи.
— Если ты не добьешься поездки в Женеву, — заметил брат, — не сомневаюсь, он сам приедет к тебе, хотя сделать это довольно сложно.
Вот тут-то Филипп и счел уместным рассказать брату о своем тяжелом материальном положении. Если бы ему даже и разрешили эту поездку, он вряд ли смог бы ее осилить из-за полного отсутствия средств.
Брат успокоил его. Филадельфы располагали значительными суммами, и их касса всегда была открыта для благих целей…
…Поездка в Ниццу приободрила Буонарроти. Он очень жалел, что не удалось взять с собой Терезу: для бедной женщины это был бы настоящий праздник.
21
Мысль о Женеве родилась давно.
И в письме к Фуше Буонарроти точно выразил свое побуждение: побывать на родине Жан Жака.
Казалось бы, в прежние времена, когда он был свободным гражданином Республики, да к тому же наделенным большими полномочиями, он двадцать раз мог это сделать.
Но так только казалось. И именно «большие полномочия» помешали: тогда не хватило времени. Времени не хватило на многое.
Теперь времени сколько угодно, но сам он уже был не свободным гражданином, а политическим ссыльным, вынужденным быть зависимым от сильных мира сего. И, посылая свои прошения, он очень опасался: а разрешат ли?
Разрешили. Пока — в виде кратковременной экскурсии. Что ж, и на том слава богу. Тем более что он почему-то не сомневался: за этим последует и нечто более существенное. Интуиция подсказывала: уж коли разрешили поездку, то не станут препятствовать и поселению.
Честно говоря, сегодня Женева пленяла воображение изгнанника не только тем, что она была отчизной Руссо. Женева была одним из центров революционной эмиграции — якобинцев и бабувистов, местом весьма перспективным для филадельфов.
И там ведь, помимо прочего, ожидала встреча с Феликсом…
Между тем дело оказалось не простым.
Разрешение было получено, но предстояла довольно длительная процедура, связанная с оформлением поездки.
Женева, присоединенная к Франции в 1798 году, ныне стала административным центром департамента Леман. Поскольку поездка намечалась свободной — в гражданском транспорте и без конвоя, — полицейские власти должны были точно рассчитать пребывание ссыльного в пути и время нахождения в Женеве. На все это ему отпускалось две недели. Но предварительно префект департамента Морских Альп списался с префектом департамента Леман, требуя, чтобы на время пребывания ссыльного в Женеве за ним был обеспечен негласный контроль…
Все это тянулось долго и нудно.
И однако поездка состоялась.
22
Считается, что расстояние от Парижа до Женевы составляет пятьсот километров, а от Женевы до Ментоны километров на тридцать меньше. Но это явная, неточность путеводителя. Путь Филиппа был значительно длиннее.
Дорога очень красива, но чрезвычайно извилиста и местами небезопасна.
Если бы Буонарроти, который имел обыкновение вести дневник, подробно описал свою поездку, то, возможно, получилась бы небезынтересная повесть.
Но Буонарроти в дороге не вел дневника, а если и вел, то в дальнейшем его записки пропали, и поэтому остается только догадываться о тех впечатлениях, которые он получил, проезжая живописнейшие долины и мрачные горные перевалы, величественные лесные массивы и бескрайние поля и луга; впечатления эти должны были стать тем более яркими, что путешествовал он в конце фрюктидора, а лучшего времени для этого быть не может.
Так или иначе, но до Женевы он добрался вполне благополучно и ровно через пять суток после того, как сел в дилижанс в Ментоне, оказался в объятиях старого друга.
23
Он страшно устал с дороги. Едва отметившись в жандармском управлении, куда его проводил Лепельтье, Буонарроти вернулся к нему на квартиру, бухнулся в постель и проспал не просыпаясь больше двенадцати часов.
— Сегодня ни слова о делах, — сказал ему Феликс на следующее утро. — Буду весь день водить тебя по городу и знакомить с его достопримечательностями.
Буонарроти не возражал. Он еще не знал, доведется ли ему жить в этом городе, а если доведется, то какой срок, но внутренний голос подсказывал, что Женева дана ему надолго.
День выдался солнечный, но не жаркий; легкий ветерок, тянувший с озера, словно ласкал лицо и руки.
— Нам повезло, — сказал Филипп.
— Здесь почти всегда так, — заметил Феликс. — Не знаю другого города, который обладал бы столь мягким климатом. Из трехсот шестидесяти пяти дней в Женеве по крайней мере триста шестьдесят бывают подходящими для прогулок.
Филипп с интересом рассматривал улицы, по которым они проходили, похожие друг на друга домики с высокими кровлями, ухоженные клумбы и газоны, разбитые во дворах с низкими ажурными решетками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100