Вот показался первый, он плыл лицом вниз
и медленно поворачивался. Люди с длинными палками в руках пустились бежать
по бревенчатому настилу, изо всех сил стараясь не замочить ноги. Они не
смогли достать утопленника, тело ускользнуло, и Река понесла его прочь.
Второе тело подплыло ближе. Его вытащили, осмотрели и опять бросили в
воду.
Вэлли стал свидетелем пяти таких убийств, и ни одна из жертв не
выжила. Все пять тел унесла Река. Те, что оставались на зеленом утесе,
скрылись из виду, и это, наверное, были воины. Хорошую же ты выбрал
профессию, Вальтер Смит! Он содрогнулся от отвращения. Сначала рабство, а
теперь - человеческие жертвы! Неужели он не мог придумать какой-нибудь мир
получше? Но на его вопрос все равно нет ответа - если этот мир реален, то
невозможно объяснить, как он попал сюда: этого не понимает ни он сам, ни
те, кто живут здесь, потому что Хонакура и Джа были изумлены не меньше,
чем Вэлли. Есть тут человеческие жертвы или нет, ему остается только
верить, что все это происходит в его больном, воспаленном мозгу.
Он стал быстро подниматься по ступеньками Паломники опять встали на
колени и повернулись к нему спиной. Вскоре он смог различить свод храма,
поднимавшийся огромным куполом. Никаких опор не было. Невозможным казался
сам факт существования подобного сооружения, и Вэлли опять уверился, что
все это - сок В дальнем конце храма он увидел идола. Так вот она, его
цель! Он пойдет и поговорит с этой богиней о ее мире и обсудит некоторые
необходимые нововведения.
Он прошел между стоявшими на коленях паломниками. Двое воинов в
коричневых юбках вскочили, увидев его, и вытащили мечи для приветствия. Он
не обратил на них внимания, прошел через арку и вошел в неф. Путь его
лежал прямо к идолу, стоящему у дальней стены этого невероятно огромного
храма. Окна здесь украшали огромные витражи, на которых яркими, живыми
красками горели чудесные цветы, животные, птицы. Возьмите все величайшие
церкви, соборы и мечети Земли и соедините их в одно...
Жрецы и паломники, прогуливающиеся неспешным шагом, в недоумении
смотрели ему вслед, когда он проносился мимо. Несомненно, вскоре все
узнают, что он здесь. Интересно посмотреть, кто отреагирует на это
известие первым - старичок Хонакура или же этот темный, пользующийся
дурной славой Хардуджу.
Размеры храма обусловлены размерами идола Но это - вовсе не идол. Это
было естественное горное образование, коническая колонна какого-то
голубоватого оттенка, видимо, метафорического происхождения. Так, во
всяком случае, пришло ему в голову, хотя в геологии он разбирался немногим
лучше, чем в ботанике. В то же время в очертаниях этой глыбы можно
различить фигуру сидящей женщины, закутанной в покрывало и обращенной
лицом к водопаду. Человеческие руки над этой скульптурой не трудились: в
ней не хватало симметрии. Следовательно, получается, что жертвы умирали во
имя причудливого куска обнаженной породы. Пятеро в день, если подобные
спектакли происходят ежедневно, - а всего двадцать семь тысяч лет... нужен
калькулятор... сколько у них дней в году?
Он подошел к серебряному возвышению и остановился. Молящиеся, которые
стояли, преклонив колени, с беспокойством воззрились на него, жрецы
нахмурились. Символом жрецов были волнистые линии.
Вид идола, этого огромного обломка скалы, впечатлял, но постамент
выглядел просто отвратительно. Вокруг него громоздились золотые сосуды с
монетами - тут были и золото, и серебро, но больше всего - меди. Видимо,
это приношения паломников. Такое еще можно понять, но дальше, за этими
сосудами - горы других сокровищ: кубки, драгоценности, чаши, резное
дерево, кинжалы и даже мечи, ценности всех сортов, слоновая кость и кожа,
полированное дерево и яркие ткани, сумрачный блеск металла и сияние
граненых самоцветов. Чем дальше от него, тем старее становились вещи.
Сначала медь и бронза покрывались зеленью, потом чернело серебро и желтела
слоновая кость, а у самого постамента ткани, кожа и дерево сгнили, и даже
золото и хрусталь потускнели под слоем пыли. Богатство веков напоминало
огромную мусорную кучу.
В полном недоумении уставился Вэлли на эту невероятную картину. С
таким кладом не могли сравняться все богатства фараонов, шахов, раджей и
сынов небес. Выкуп Атауальпы - жалкая подачка... Сначала - вчерашнее
пиршество, а теперь - эти неисчислимые запасы! Да, если уж бред, то бред
на всю катушку, алчность без границ!
Он подумал о той нищете, что царит в городе, и страданиях, облегчить
которые могла бы лишь малая часть всего этого...
Должно быть, Вэлли простоял так довольно долго. Оглянувшись вокруг,
он обнаружил, что замкнут, окружен и изолирован от прочих богомольцев
полукругом жрецов и жриц, молодых и старых, от Третьих до Седьмых,
молчаливых, возмущенных и грозных. Сзади подходили новые жрецы, и во всей
этой толпе не было ни одного сочувствующего взгляда. Что же теперь делать?
А какое это имеет значение?
Потом баррикада раскрылась, чтобы пропустить маленького Хонакуру, он
был взволнован и тяжело дышал, в своем голубом одеянии он был похож на
мунускул; смуглая лысина казалась еще более гладкой по сравнению с лицом,
покрытым густой сетью морщин. Он посмотрел Вэлли в глаза - для того,
несомненно, чтобы выяснить, кто перед ним - Шонсу или Вэллисмит.
- Следует преклонить колени, светлейший, сказал он.
Чары рухнули.
- Преклонить колени? - взревел Вэлли. - Я не собираюсь преклонять
колени перед куском скалы! Я видел, что происходит там, у водопада. Ты
убийца, а твоя богиня - бессмысленный истукан!
Толпа зашипела подобно клубку змей, и к богохульнику потянулись
чьи-то руки. Хонакура в тревоге отпрянул.
Вэлли уже открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но передумал.
Бесполезно. Он не собирается затевать революцию на религиозной почве, по
крайней мере здесь.
Толпа опять расступилась, пропуская на этот раз воинов охраны.
Толстяк впереди в замысловатой синей юбке с рубинами - не кто иной,
как Хардуджу. На обращенном к Вэлли грубом, порочном лице светились
радость и глубокое презрение. За ним шли три дюжих, мрачно ухмыляющихся
Четвертых в оранжевом. Жрецы немного отступили, чтобы дать им дорогу,
правитель самодовольно скалился и ждал. Видимо, Вэлли должен был
заговорить первым.
Он не знал, что сказать, поэтому не сказал ничего.
Рукоятка меча сползла куда-то за левое плечо.
Хардуджу просиял еще больше. Неуловимым движением он выхватил меч и
ловко засвистел им, выписывая острием сложную фигуру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
и медленно поворачивался. Люди с длинными палками в руках пустились бежать
по бревенчатому настилу, изо всех сил стараясь не замочить ноги. Они не
смогли достать утопленника, тело ускользнуло, и Река понесла его прочь.
Второе тело подплыло ближе. Его вытащили, осмотрели и опять бросили в
воду.
Вэлли стал свидетелем пяти таких убийств, и ни одна из жертв не
выжила. Все пять тел унесла Река. Те, что оставались на зеленом утесе,
скрылись из виду, и это, наверное, были воины. Хорошую же ты выбрал
профессию, Вальтер Смит! Он содрогнулся от отвращения. Сначала рабство, а
теперь - человеческие жертвы! Неужели он не мог придумать какой-нибудь мир
получше? Но на его вопрос все равно нет ответа - если этот мир реален, то
невозможно объяснить, как он попал сюда: этого не понимает ни он сам, ни
те, кто живут здесь, потому что Хонакура и Джа были изумлены не меньше,
чем Вэлли. Есть тут человеческие жертвы или нет, ему остается только
верить, что все это происходит в его больном, воспаленном мозгу.
Он стал быстро подниматься по ступеньками Паломники опять встали на
колени и повернулись к нему спиной. Вскоре он смог различить свод храма,
поднимавшийся огромным куполом. Никаких опор не было. Невозможным казался
сам факт существования подобного сооружения, и Вэлли опять уверился, что
все это - сок В дальнем конце храма он увидел идола. Так вот она, его
цель! Он пойдет и поговорит с этой богиней о ее мире и обсудит некоторые
необходимые нововведения.
Он прошел между стоявшими на коленях паломниками. Двое воинов в
коричневых юбках вскочили, увидев его, и вытащили мечи для приветствия. Он
не обратил на них внимания, прошел через арку и вошел в неф. Путь его
лежал прямо к идолу, стоящему у дальней стены этого невероятно огромного
храма. Окна здесь украшали огромные витражи, на которых яркими, живыми
красками горели чудесные цветы, животные, птицы. Возьмите все величайшие
церкви, соборы и мечети Земли и соедините их в одно...
Жрецы и паломники, прогуливающиеся неспешным шагом, в недоумении
смотрели ему вслед, когда он проносился мимо. Несомненно, вскоре все
узнают, что он здесь. Интересно посмотреть, кто отреагирует на это
известие первым - старичок Хонакура или же этот темный, пользующийся
дурной славой Хардуджу.
Размеры храма обусловлены размерами идола Но это - вовсе не идол. Это
было естественное горное образование, коническая колонна какого-то
голубоватого оттенка, видимо, метафорического происхождения. Так, во
всяком случае, пришло ему в голову, хотя в геологии он разбирался немногим
лучше, чем в ботанике. В то же время в очертаниях этой глыбы можно
различить фигуру сидящей женщины, закутанной в покрывало и обращенной
лицом к водопаду. Человеческие руки над этой скульптурой не трудились: в
ней не хватало симметрии. Следовательно, получается, что жертвы умирали во
имя причудливого куска обнаженной породы. Пятеро в день, если подобные
спектакли происходят ежедневно, - а всего двадцать семь тысяч лет... нужен
калькулятор... сколько у них дней в году?
Он подошел к серебряному возвышению и остановился. Молящиеся, которые
стояли, преклонив колени, с беспокойством воззрились на него, жрецы
нахмурились. Символом жрецов были волнистые линии.
Вид идола, этого огромного обломка скалы, впечатлял, но постамент
выглядел просто отвратительно. Вокруг него громоздились золотые сосуды с
монетами - тут были и золото, и серебро, но больше всего - меди. Видимо,
это приношения паломников. Такое еще можно понять, но дальше, за этими
сосудами - горы других сокровищ: кубки, драгоценности, чаши, резное
дерево, кинжалы и даже мечи, ценности всех сортов, слоновая кость и кожа,
полированное дерево и яркие ткани, сумрачный блеск металла и сияние
граненых самоцветов. Чем дальше от него, тем старее становились вещи.
Сначала медь и бронза покрывались зеленью, потом чернело серебро и желтела
слоновая кость, а у самого постамента ткани, кожа и дерево сгнили, и даже
золото и хрусталь потускнели под слоем пыли. Богатство веков напоминало
огромную мусорную кучу.
В полном недоумении уставился Вэлли на эту невероятную картину. С
таким кладом не могли сравняться все богатства фараонов, шахов, раджей и
сынов небес. Выкуп Атауальпы - жалкая подачка... Сначала - вчерашнее
пиршество, а теперь - эти неисчислимые запасы! Да, если уж бред, то бред
на всю катушку, алчность без границ!
Он подумал о той нищете, что царит в городе, и страданиях, облегчить
которые могла бы лишь малая часть всего этого...
Должно быть, Вэлли простоял так довольно долго. Оглянувшись вокруг,
он обнаружил, что замкнут, окружен и изолирован от прочих богомольцев
полукругом жрецов и жриц, молодых и старых, от Третьих до Седьмых,
молчаливых, возмущенных и грозных. Сзади подходили новые жрецы, и во всей
этой толпе не было ни одного сочувствующего взгляда. Что же теперь делать?
А какое это имеет значение?
Потом баррикада раскрылась, чтобы пропустить маленького Хонакуру, он
был взволнован и тяжело дышал, в своем голубом одеянии он был похож на
мунускул; смуглая лысина казалась еще более гладкой по сравнению с лицом,
покрытым густой сетью морщин. Он посмотрел Вэлли в глаза - для того,
несомненно, чтобы выяснить, кто перед ним - Шонсу или Вэллисмит.
- Следует преклонить колени, светлейший, сказал он.
Чары рухнули.
- Преклонить колени? - взревел Вэлли. - Я не собираюсь преклонять
колени перед куском скалы! Я видел, что происходит там, у водопада. Ты
убийца, а твоя богиня - бессмысленный истукан!
Толпа зашипела подобно клубку змей, и к богохульнику потянулись
чьи-то руки. Хонакура в тревоге отпрянул.
Вэлли уже открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но передумал.
Бесполезно. Он не собирается затевать революцию на религиозной почве, по
крайней мере здесь.
Толпа опять расступилась, пропуская на этот раз воинов охраны.
Толстяк впереди в замысловатой синей юбке с рубинами - не кто иной,
как Хардуджу. На обращенном к Вэлли грубом, порочном лице светились
радость и глубокое презрение. За ним шли три дюжих, мрачно ухмыляющихся
Четвертых в оранжевом. Жрецы немного отступили, чтобы дать им дорогу,
правитель самодовольно скалился и ждал. Видимо, Вэлли должен был
заговорить первым.
Он не знал, что сказать, поэтому не сказал ничего.
Рукоятка меча сползла куда-то за левое плечо.
Хардуджу просиял еще больше. Неуловимым движением он выхватил меч и
ловко засвистел им, выписывая острием сложную фигуру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91