- Достопочтенный Тарру принимает клятвы у воинов? - сказала она.
Удивленный, он опять кивнул.
Она прочла его мысль.
- Рабы знают все, господин. Это они мне рассказали.
Вэлли встрепенулся. Друг! Все это время он сам совершал то же самое
преступление, в котором обвинял Народ: он считал женщину вещью, простым
источником физического наслаждения.
- Они помогут мне? - спросил он. - А ты?
Казалось, этот вопрос ее удивил.
- Я сделаю все, что потребуется. И другие помогут - из-за Ани.
- Ани?
Она серьезно кивнула, и лицо ее было теперь так близко, что Вэлли
трудно было его рассмотреть.
- Если бы вы тогда не пошли с ней, господин, ее бы наказали.
Так значит, это небольшое, почти шутливое проявление доброты,
заслужило ему дружбу рабов? Но ведь их здесь очень много, а он совсем не
принимал этого во внимание. Очевидно, они посвящены во все тайны. И то,
что случилось с Ани, узнали все. Ани сама рабыня. А на той кровати в углу,
очевидно, лежала еще одна.
Он все еще размышлял о том, как привлечь к себе рабов, когда Джа
сказала:
- Если вы попытаетесь уйти отсюда с мечом, вас остановят, да? Мне так
сказали.
- Да.
- А если я понесу его?
Он представил себе, как это будет выглядеть, и улыбнулся.
- Нет, - сказал он, - не получится. Воины знают тебя, и ты не сможешь
даже спуститься по лестнице. Тебя остановят, как только увидят в твоих
руках большой узел или нечто подобное...
Он быстро сел на постели.
- Нанджи! - воскликнул он.
Нанджи тут же прекратил свои упражнения и развернулся к нему.
- Да, мой повелитель. - Он глупо улыбался. Этот тоже сделает все что
угодно. Если его наставник прикажет, он станет есть горячие угли.
- Ты говорил, у тебя есть брат? - спросил Вэлли.
Удивленный, Нанджи вложил меч в ножны и подошел к нему.
- Да, мой повелитель, его зовут Катанджи.
- Сколько ему лет?
Нанджи слегка покраснел.
- Он мог бы уже бриться.
В глубоком замешательстве Вэлли провел рукой по своему гладкому
подбородку, но тут же понял, что Нанджи имел в виду не бороду - он хотел
сказать, что брату пора носить набедренную повязку. Бедным семьям тяжело
пристроить своих детей в какой-нибудь цех. Нанджи стал воином благодаря
взятке, а ремесленники совершенно открыто требовали первичной платы за
ученика.
- Можно ли ему доверять? - спросил Вэлли.
Нанджи нахмурился.
- Он хулиган, мой повелитель, но из всех неприятностей его всегда
выручает язык.
- А к тебе он как относится? Ты бы доверил ему свою жизнь?
Нанджи пришел в полное недоумение, но кивнул.
- И он хочет быть воином?
- Конечно, мой повелитель! - Более достойного занятия для Нанджи не
существовало.
- Хорошо, - сказал Вэлли. Это - единственный способ, выбирать не
приходится. - Джа пойдет к нему. У меня есть для него работа. Если он
хорошо справится с ней, то получит любую награду, какая только в моей
власти.
- Вы возьмете новичка в подопечные? - воскликнул его вассал, который
и сам только час назад был почти что новичком.
- Если он этого захочет, - улыбнулся Вэлли. - Но на следующей неделе
тебе предстоит стать Четвертым, ты помнишь об этом? Если ты хорошенько
потренируешься, то сегодня мы присвоим тебе третий ранг. А он пусть будет
твоим подопечным, я не против.
Если, конечно, оба они останутся живы.
Вид Нанджи послужил причиной многочисленных безмолвных усмешек за
обедом - Седьмого явно вывел из себя его ни на что не способный
подопечный. И только самые внимательные могли заметить, что и у самого
светлейшего Шонсу тоже хватает порезов и ран и что его жертва непонятно
чему идиотски усмехается.
Светлейший Шонсу в тот день проявил себя как требовательный гость. Он
опять послал за портным и сапожником. Пришел целитель Динартура и нашел,
что по поводу состояния ног светлейшего следует созвать консилиум; кроме
того, он получил секретное сообщение, которое должен был передать своему
дяде. Позвали также массажиста. Заходили жрецы, они приносили какие-то
таинственные свертки. Светлейший Шонсу решил купить седло и послал за
седельником. Он захотел послушать музыку, и поэтому всю вторую половину
дня в его покоях играли музыканты. Он пожелал, чтобы его рабыня сшила себе
новые платья, и появились торговцы тканями с рулонами шелка. Он также
принимал ванну - не один, а целых два раза, - и причиной тому была,
несомненно, жестокая жара. И наконец, уже вечером, из своей оружейной
пришел светлейший Атиналани, ведя за собой двух младших помощников. В
переносных ящиках они несли множество мечей. Если Тарру следил за всей
этой бессмысленной деятельностью, то на правильную мысль о том, что
происходит, его мог навести только этот, последний посетитель. Но к тому
времени все, что должно было произойти, уже произошло.
Перед самым заходом солнца невыносимая жара разразилась мощной
грозой. С потемневшего неба обрушилась лавина дождя. Над шпилями храма
взвивались лиловые молнии. Золотое покрытие превращало эти шпили в хорошие
громоотводы, а благодаря некоторым божественным элементам дизайна они и
заземлены были неплохо.
Вэлли и Нанджи наблюдали за грозой из своих королевских апартаментов,
и раскаты грома казались им ударами по голове, от которых сильно звенит в
ушах.
- Боги разгневаны, мой повелитель, - сказал Нанджи с беспокойством.
- Нет, вряд ли. Я думаю, они просто громко смеются.
Вечернее собрание в тот день началось позднее, чем обычно: ждали,
пока кончится дождь; ночь была восхитительно прохладной, и потрескивающие
факелы отражались в каменных плитах пола. Когда в салоне появился
благородный гость, все глаза обратились к нему. Стараясь не подавать вида,
Вэлли с любопытством наблюдал, как воины бросают на него озадаченные
взгляды, пытаясь понять, что же изменилось, а потом в удивлении восклицают
да так и остаются стоять с раскрытыми ртами.
Причиной этому изумлению был не побитый вид его подопечного и не
гибкая фигура рабыни в голубом платье, украшенном на левой груди
серебряным грифоном, - на половине женщин были сегодня такие же платья,
которые теперь стали называть "шонсу". Нет, все внимание было обращено на
самого светлейшего и на его пустые ножны.
Светлейший Шонсу оставил свой меч у входа.
Тарру не было, но трое Пятых сейчас же предприняли попытку незаметно
пробраться в вестибюль. И дряхлый однорукий слуга представил им тот меч,
который сдал ему светлейший. Наверно, они узнали этот клинок - жалкая
пародия на оружие, железная чушка, которой не остановишь даже нападающего
кролика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91