Ну конечно же! Это был Эймон Фиш, молодой комик, который через год, вероятно, уже будет сниматься в рекламе пива и спать с девушками из прогноза погоды. Или через месяц. Или через неделю. Тот самый Эймон Фиш, на чье шоу меня приглашали продюсером, а я отказался, поскольку дома меня ожидало совсем другое кулинарное шоу, и я обязан был готовить для Пэта рыбные палочки.
Я не знал, что с ним делать. Я даже не догадывался, зачем он сюда пришел. Я думал, это какой-нибудь бывалый парень, который продает изделия из замши. А тут оказался бывалый парень, который напьется в стельку на следующей церемонии вручения призов Британской академии кино– и телеискусства.
– Чем могу быть полезен?
– Что-что? – переспросил он, нахмурясь и придвинувшись поближе.
– Что вы хотите?
– Можно с вами поговорить? Для меня это очень важно.
Я впустил его. Мы вошли в гостиную, где сидели Пегги и Пэт в окружении игрушек. У Пэта в руке по-прежнему красовался световой меч.
– Ого! – восхищенно произнес Эймон. – Настоящий световой меч! Традиционное оружие рыцарей-джедаев! Можно посмотреть?
С нерешительной улыбкой Пэт поднялся и протянул молодому незнакомцу свой меч.
– Славный ты парень, – с чувством сказал Эймон. Он взмахнул световым мечом взад-вперед со свистом, от которого Пэт улыбнулся еще шире.
– Сто лет не держал его в руках! – авторитетно заявил Эймон. – но это не забывается, правда? – он улыбнулся Пэту. – Я родом из маленького городка под названием Килкарни. И когда я рос, то чувствовал себя примерно так же, как Люк Скайуокер на Татуине. Ты слышал о Татуине?
– Это родная планета Люка, – ответил Пэт. – Там два солнца.
Что-что? – переспросил Эймон. – Ты говоришь, родная планета Люка? Да, правильно. И он чувствовал себя отрезанным от остальной галактики. Люк сознавал, что находится далеко-далеко от настоящей жизни, застрял под двумя солнцами старого Татуина. И когда я рос в своем сонном Килкарни, я тоже мечтал, что убегу и меня будет ждать масса приключений в далеких краях, которые я с трудом мог себе представить. – Он протянул Пэту световой меч. – Так оно и случилось.
– А что произошло потом? – поинтересовалась Пегги.
– Что-что ты сказала?
Он определенно глухой!
– Я спросила: что случилось после того, как вы покинули свою родную планету? Ну, что происходило с вами перед тем, как вы оказались здесь? – громко прокричала Пегги.
– Как раз об этом я собираюсь поговорить с твоим папой, – ответил Эймон.
– Он не мой папа, – возразила Пегги. – У моего папы мотоцикл.
– Вот мой сын, – объяснил я, показывая на Пэта, который еще глазел на Эймона в восторге от его техники владения световым мечом.
– Похож, – сказал Эймон и улыбнулся, как мне показалось, от чистого сердца. – Особенно нижняя часть лица похожа. Красивый парень, парень что надо.
– Проходите в кухню, – сказал я ему. – Я приготовлю кофе.
– Кофе, говорите? Вы потрясающий человек.
Пока я ставил чайник, он уселся за кухонный стол и стал ковырять указательным пальцем в ушах и бормотать что-то себе под нос.
– У вас какие-то неприятности? – спросил я.
– Что-что?
Я поставил перед ним чашку кофе и придвинулся поближе. Он был из черноволосых ирландцев идовольно симпатичный, если не считать застарелой щетины, какая могла бы быть у Кеннеди, если бы тот проспал целое лето на свежем воздухе.
– Что у вас со слухом? – осведомился я.
– Ах, это! – ответил он. – Сейчас я вам все объясню насчет ушей. В Уэст-Энде есть роскошная фирма, где подбирают слуховые аппараты по форме ушей. Там делают ушные вкладыши для телеведущих, чтобы продюсеры и режиссеры могли говорить им что-нибудь прямо в ухо, пока они ведут программу. Возможно, вы знаете эту фирму.
Я прекрасно ее знал, поскольку Марти подбирал там для себя ушные вкладыши. Это случилось как раз в тот момент, когда мы поняли, что действительно уходим с радио.
– Так вот, я только что оттуда, – продолжал Эймон. – Что делает ушной мастер, когда меряет вам уши? Он наливает в них что-то наподобие теплого воска. Потом нужно подождать немножко, пока воск не застынет. Так он узнает, какой формы у вас ушные ходы. Ну, для вкладышей…
– Понимаю.
– Но со мной он не довел дело до конца. Только он залил теплый воск мне в уши, я вдруг подумал: какого черта я здесь делаю? – Эймон помотал головой, и у него из ушей вылетели хлопья воска. – С чего я взял, что могу вести телешоу? Я комик. Я работаю в разговорном жанре. Некоторым нравится. Ну и что с того? Это вовсе не означает, что я смогу вести телешоу.
– То есть вам делали ушные вкладыши и на вас внезапно напал страх перед аудиторией?
– До аудитории дело не дошло, – вздохнул он. – Я не знаю, можно ли назвать это страхом перед аудиторией. Скорее, это был приступ беспричинной паники, я чуть не обделался и выбежал оттуда с воском, хлюпающим в ушах. Похоже, теперь он уже застыл.
Я дал ему салфетку и ватные палочки и смотрел, как он выковыривает застывший воск из ушей. Почему-то мастер всегда меряет оба уха, хотя никто никогда не использует больше одного ушного вкладыша. Теперь я понял, что это просто уловка, чтобы клиент не сбежал.
– Я ужасно хочу, чтобы вы были продюсером шоу, – признался он. – Мне нужен… как он называется?… вдохновитель, поддерживающая сторона, что-то вроде того. Чтобы кто-нибудь показывал мне, что и как надо делать. Как вы показывали Марти Манну, что делать, когда он ушел с радио– шоу. Я так расстроился, когда мне сказали, что вы не будете мной заниматься…
– Вы здесь ни при чем, – успокоил я его. – Я сижу с сыном. Я не могу работать полный рабочий день. Я должен быть с ним.
– Но я заметил, что на нем форма. Разве он еще не ходит в школу?
– Ходит.
– И большую часть дня его нет дома?
– Ну да.
– Тогда – извините за вопрос… что же вы делаете весь день, Гарри?
Что я делал весь день? Я поднимал Пэта, одевал его, провожал в школу. Потом шел в магазин за покупками, убирал в квартире. Ждал сына у ворот школы, когда кончались занятия. Готовил сэндвичи, читал ему и укладывал его спать. Что еще я делал весь день?
– Да, собственно, ничего, – честно ответил я.
– Вы не скучаете? Я имею в виду, по работе.
– Конечно, скучаю. Раньше я общался с сыном пять минут утром и пять минут вечером. А теперь провожу с ним все свое время. Я не сам это выбрал, так получилось. Но из-за этого я не могу быть продюсером вашего шоу.
– Но вы могли бы быть исполнительным продюсером, правда? Вы могли бы приходить несколько раз в неделю, просто чтобы контролировать, как идут дела. Вы могли бы подсказывать мне, чего избегать, чтобы не выглядеть полным идиотом. Вы могли бы помочь мне сыграть на моих сильных сторонах, правда?
– Ну… – сказал я, – возможно.
Мне и в голову не приходило, что возможен компромисс между работой на полную ставку и бездельем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79