Она снова заснула, а когда очнулась во второй раз, Рашид был рядом с ней. Во сне или наяву, в фантазиях или в снах, когда она видела его лицо, прикасалась к его коже и вдыхала аромат его тела, ей хотелось быть изнасилованной, удовлетворенной. Она видела себя как будто со стороны, когда заставила его лечь сверху, и тогда наконец все ее желания – мнимые и реальные – осуществились.
Мирелла открыла глаза. Она с наслаждением потянулась на мягких шелковых простынях и снова закрыла глаза, чтобы еще поспать. Но вдруг резко вскочила на кровати, потому что не узнала комнату, в которой находится. Совсем не сразу она вспомнила, что гостит у Рашида в Стамбуле и что живет у него в доме. Она откинулась на подушки и попробовала собрать воедино обрывочные воспоминания о минувшей ночи, что далось ей с трудом.
Город произвел на нее незабываемое впечатление, и особенно закат, который помог ей осознать, что ее связывает с Адамом Кори глубокое, взаимное и еще не до конца изведанное чувство. Однако некоторые фрагменты путешествия по ночному городу шокировали ее. Она призналась себе, что ни за что в жизни не отказалась бы от посещения дворца наслаждений – такого опыта у нее никогда не было и никогда уже не будет. Она понимала, почему мужчины так стремятся туда – чтобы удовлетворить свои сексуальные фантазии. Она готова была даже позавидовать им, тем, кто ощущает себя настолько свободным и раскрепощенным, что могут отринуть все нравственные законы ради эротических удовольствий. А женщины… Мирелла совсем забыла о них – не о рабынях, а о спутницах Рашида и его друзей.
Затем в ее сознании всплыл еще один фрагмент вчерашней ночи. Она хотела остаться с Рашидом в «Ода-Лала» и погрузиться вместе с ним в сладостное сексуальное безумие, которого никогда не испытывала раньше. Однако он почему-то приказал ей вернуться домой. Она провела рукой по шее и обнаружила, что ожерелье исчезло. Тогда вспомнилось и остальное – ведь он отправил ее домой, потому что не захотел сделать своей рабыней, и отдал ей ключ, чтобы она впредь относилась к его подарку как к знаку любви, и не более. Она посмотрела на туалетный столик и обнаружила там пропавшее ожерелье. И в этот миг на нее снизошло озарение: соперничество, в которое они вступили с Рашидом, закончилось.
Теперь их связывали другие отношения. Новая игра или что-то иное? Ответа она пока не знала. Одно было ясно: их сексуальное влечение друг к другу не иссякло, о чем свидетельствовала бурная ночь, проведенная с ним после его возвращения из притона. Правда, Мирелла испытывала тошноту, вызванную приемом наркотиков. И еще было неприятно осознавать, что она ничего не помнит, начиная с той минуты, как Рашид отправил ее домой.
Она сдвинула покрывало и увидела на груди еле заметные царапины, затем, прикоснувшись к соскам, обнаружила, что они потеряли чувствительность, как бывает только после продолжительного и страстного секса. Откуда-то из подсознания выползло воспоминание о том, как она занималась любовью одновременно с женщиной и каким-то мужчиной на глазах у Рашида и как они кончили все трое одновременно. И если разум мог ошибиться, то тело – нет, а значит, все так и было. Она испытала радость оттого, что начинается новый день, обещающий новые наслаждения.
Мирелла нежилась в мыльной пене, лежа в ванне, и думала о всяких пустяках, как вдруг заметила Рашида, который с улыбкой наблюдал за ней, опершись о дверной косяк.
– И давно ты здесь?
– Минут пять. – Он подошел к ней и поцеловал в кончик носа. – Доброе утро.
– Привет, – улыбнулась она, подумав, что жизнь складывается иногда самым затейливым образом: вдруг встречаешь человека, который переносит тебя в другой мир, осыпает сказочными дарами и поклоняется как богине, и ты считаешь этого человека дьявольски привлекательным и не можешь противиться его воле, но при этом совсем его не любишь.
– Как ты себя чувствуешь? – заботливо поинтересовался Рашид, который казался вполне счастливым и умиротворенным.
– Прекрасно. С нетерпением жду новых впечатлений.
– Отлично. Я прикажу горничной подать тебе завтрак. Наверное, ты умираешь с голоду. Ведь с позавчерашнего дня ты ничего не ела, если не считать шоколада.
– Ты хочешь сказать – со вчерашнего, – поправила его Мирелла, кокетливо вытянув ногу вверх и тщательно намыливая ее.
– Нет, именно с позавчерашнего, – отозвался он уже в дверях. – Ты не покидала моей постели с тех пор, как Дауд и Фуад привезли тебя домой. А это было позавчера. – Он лукаво усмехнулся и вышел.
Мирелла долго не могла прийти в себя от этого заявления. Но вот вернулся Рашид с полотенцем, помог ей вылезти из ванны, насухо вытер и поцеловал в макушку. Определенно, между ними установились какие-то другие, более нежные и трогательные отношения.
– Одевайся, нам надо торопиться. – И он подал ей халат.
За завтраком он сказал, что собирается отвезти ее к одному антиквару, у которого обычно покупает вещицы с раскопок. Для Рашида у него всегда находятся ценные раритеты греческого и романского происхождения, достойные лучших музеев мира. Экспорт антиквариата из Турции чаще всего скрывается под вымышленным именем, потому что официальное разрешение раздобыть крайне трудно. Те вещи, от которых Рашид отказывается, попадают затем либо в частные коллекции западных миллионеров, либо в известные музеи. Этот бизнес, кроме того что нелегален, еще и очень опасен. Так что Мирелла могла побывать в сказочной пещере Аладдина при условии, что она никогда никому об этом не расскажет. Она заверила Рашида, что унесет эту тайну с собой в могилу, и с наслаждением потянулась, чувствуя себя молодой и сильной.
– Иногда ты выражаешься чересчур образно, – с неожиданной серьезностью заметил он. – Если ты просто сохранишь нашу поездку в тайне, этого будет достаточно. Но мне совсем не хочется представлять тебя в могиле.
– А где бы тебе хотелось меня представлять?
– Это слишком деликатный вопрос, чтобы обсуждать его за завтраком, да к тому же я не хочу, чтобы ты это знала. – Он рассмеялся, и в глазах его заплясали веселые искорки. – Тебя устроит такой ответ: я хочу всегда представлять тебя в своей постели? Такой, какой ты была в последние сутки, – распущенной и похотливой.
Мирелла покраснела от смущения и уткнулась в чашку с кофе, чтобы не встречаться с ним взглядом.
– Мне бы тоже хотелось представлять тебя только так, – тихо проговорила она. – Именно поэтому я не понимаю, почему ты отослал меня из «Ода-Лала».
– Но надеюсь, ты поняла, почему я освободил тебя от игры в «рабыню и господина»?
– Да, потому что это была всего лишь игра. В этом причина?
– Именно. А теперь тебе не составит труда додумать остальное.
Мирелла погрузилась в размышления, поднялась и, подойдя к Рашиду, села ему на колени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86