его сексуальные флюиды, природная веселость, животная похоть, прорывающаяся сквозь оболочку цивилизованного человека, отвлекли Миреллу от тягостных мыслей. В руках он держал целый ворох коробок с одеждой, обувью и прочими вещицами, которые он с облегчением бросил на кровать.
– Ну, привет, – улыбнулся он, прикоснувшись кончиками пальцев к ее губам и проведя ими по ее подбородку. Ее тело отозвалось на его прикосновение, и он, почувствовав это, снял пиджак и галстук, откинул простыню, которой она укрывалась, и сел у нее в ногах. – От тебя всегда нужно ждать сюрпризов. Я собирался взять тебя с собой в Сари сегодня утром. Ты хорошо провела время?
– Чудесно.
– Я так и думал.
В его тоне она уловила какой-то странный намек, но пропустила его мимо ушей. Она решила не думать о том, известно ли ему что-нибудь о ее отношениях с Адамом.
– Где Бриндли? – спросила она. – Надеюсь, он вернулся с тобой в Стамбул и документы в порядке?
– Да, все готово. Бриндли отправился в «Хилтон» переодеться. Я скоро за ним заеду. Поскольку я не знал о том, что ты вернулась, я пригласил его и еще нескольких иностранных послов на ужин в «Ода-Лала». Почему ты никогда не делаешь того, о чем тебя просят, и не остаешься на том месте, где тебя оставляют? Теперь тебе придется ужинать в одиночестве, потому что отменить договоренность я не могу, и взять тебя с собой – тоже. Тебе не следует встречаться там с послами и их женами, лучше, если ты познакомишься с ними завтра на приеме во дворце Долмабасе.
– Надеюсь, ты не собираешься развращать моего поверенного? – хмыкнула Мирелла. – Впрочем, незачем беспокоиться об этом, коль скоро ты пощадил даже меня. – Она сделала попытку подняться.
Рашид остановил ее, положив руки ей на плечи, и рассмеялся. Аккуратно, но настойчиво он заставил ее снова лечь на подушки и дернул за ворот рубашки. Пуговицы разлетелись в разные стороны, обнажив ее шею и грудь.
– И зачем ты это сделал? – спросила она.
– А ты как думаешь? Ты возбуждаешь меня, и мне нравится не только играть с тобой в эротические игры, но и принимать вызов, который ты мне бросаешь.
Он наклонился и стал покрывать поцелуями ее шею, грудь, руки. От него не укрылась страсть, вспыхнувшая в ее глазах.
– Какой прекрасный камень! – проговорил он вдруг, рассматривая бриллиант на ее пальце. – Не помню, чтобы я видел его раньше. Ты нашла его на Немрут-Даги?
– Ты же знаешь, что на Немрут-Даги нет драгоценностей, только остатки древних гробниц. Он из ювелирного магазина Гарри Уинстона в Нью-Йорке.
– Ты хочешь, чтобы я узнал подробности от тебя, или предпочтешь остаться таинственной и хитроумной?
– Лучше таинственной и хитроумной. Как ты. По крайней мере до тех пор, пока я не оформлю эту сделку и мы не расстанемся.
В ответ он поцеловал ее в губы. Необузданная страсть мгновенно вспыхнула в нем, и он одним рывком разорвал на ней рубашку. Не владея собой, он повалил ее на кровать, его пальцы ласкали ее клитор, заставляя ее стонать от наслаждения. И вдруг он остановился. Приподняв ее голову за подбородок и тяжело дыша, он пристально посмотрел в ее пылающие яростью глаза.
– Я считаю тебя невыносимой.
– Я это знаю, Рашид. Мы оба знаем, что все кончено. Вернее, кончен наш роман, а наши отношения никогда не придут к логическому завершению. Я благодарна тебе за то, что ты показал мне приятные стороны жизни, и всегда буду благодарна. Ты навсегда останешься моим другом, но теперь я хочу любви, Рашид, а этого ты дать мне не можешь. И об этом мы тоже с тобой знаем.
Мирелла видела, что его озадачили ее слова. Он попробовал переубедить ее, уверяя, что доставит ей такое наслаждение, какого она никогда не испытывала, и это произойдет после того, как он вернется из «Ода-Лалы». Мирелла сделала вид, что не сомневается, и только тогда он успокоился.
– Рашид, я знаю, каким ты можешь быть, когда даешь выход своей сексуальной энергии. Я согласна, но только не сегодня. Развлекайся сам и дай мне отдохнуть. Я очень устала после восхождения. Завтра, Рашид. Придет Бриндли, и я подпишу документы. Потом мы отправимся на прием, отпразднуем сделку, и тогда ты сможешь отвести меня по дороге наслаждений в самое пекло порока.
Мирелла подумала, что, наверное, никогда не забудет его взгляда – страстного, чувственного, пылающего, как угли адского костра.
Вечером Бриндли и Рашид ждали ее в холле. Они стояли возле статуи Аполлона и мирно беседовали, попивая шампанское. При виде ее они обернулись, и по их лицам Мирелла догадалась, что выглядит неотразимо.
Она долго провозилась с прической, и теперь ее волосы, пушистые и тщательно завитые, волнами ниспадали на плечи, оставляя открытым лицо. Обтягивающее платье с короткими рукавами и длинные, по локоть, перчатки подчеркивали изящество ее фигуры. На ее шее, в ушах, на запястьях и груди всеми цветами радуги переливались драгоценные камни – подарки Рашида и фамильные украшения Оуджи.
Мужчины галантно провозгласили тост в ее честь, подняв бокалы, и она предложила пройти в библиотеку, чтобы поскорее покончить с подписанием бумаг. Когда все формальности были выполнены, Мирелла попросила снова наполнить бокалы.
– Теперь мне хотелось бы кое-что объяснить. Я намерена быть сегодня на балу не только самой красивой, но и самой богатой женщиной.
Они выпили за это, а Мирелла повернулась к Рашиду с обворожительной улыбкой и просунула руку ему под локоть:
– Ты счастлив?
– Да, очень. И не только я, но и все мои предки. Потому что сегодня восстановилась справедливость. Это начало новой жизни, новой эры. И не только для тебя, но и для меня.
Тогда Мирелла повернулась к Бриндли и произнесла невинным тоном:
– Я понимаю, что в это трудно поверить, но, стараясь вникнуть во все эти дела, я совсем забыла, сколько же мы наторговали. Так сколько?
В этот момент стоило взглянуть на Рашида. Та беспечность, с какой она задала этот вопрос, потрясла и болезненно задела его. Мирелла подумала, что он не сдержится и скажет что-нибудь резкое, но она ошиблась. Рашид сумел справиться с яростью, и вскоре напряжение стерлось с его лица, уступив место добродушной улыбке.
– Семьсот восемьдесят миллионов долларов.
– Боже мой! Кто-то, наверное, заложил душу дьяволу, чтобы собрать такую сумму наличными. Его стоит пожалеть, кем бы он ни был. Впрочем, ему, видимо, действительно этого очень хотелось.
Рашид и Мирелла переглянулись, в глазах их застыла ледяная неприязнь, которая постепенно уступила место грусти, а затем взаимному признанию ума и находчивости партнера.
– За дружбу и восхищение, которые есть разновидность любви! – провозгласила она, поднимая бокал. С этой минуты Рашид стал ей другом.
Глава 28
Дворец Долмабас был великолепен, как и те высокие гости, что собрались здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
– Ну, привет, – улыбнулся он, прикоснувшись кончиками пальцев к ее губам и проведя ими по ее подбородку. Ее тело отозвалось на его прикосновение, и он, почувствовав это, снял пиджак и галстук, откинул простыню, которой она укрывалась, и сел у нее в ногах. – От тебя всегда нужно ждать сюрпризов. Я собирался взять тебя с собой в Сари сегодня утром. Ты хорошо провела время?
– Чудесно.
– Я так и думал.
В его тоне она уловила какой-то странный намек, но пропустила его мимо ушей. Она решила не думать о том, известно ли ему что-нибудь о ее отношениях с Адамом.
– Где Бриндли? – спросила она. – Надеюсь, он вернулся с тобой в Стамбул и документы в порядке?
– Да, все готово. Бриндли отправился в «Хилтон» переодеться. Я скоро за ним заеду. Поскольку я не знал о том, что ты вернулась, я пригласил его и еще нескольких иностранных послов на ужин в «Ода-Лала». Почему ты никогда не делаешь того, о чем тебя просят, и не остаешься на том месте, где тебя оставляют? Теперь тебе придется ужинать в одиночестве, потому что отменить договоренность я не могу, и взять тебя с собой – тоже. Тебе не следует встречаться там с послами и их женами, лучше, если ты познакомишься с ними завтра на приеме во дворце Долмабасе.
– Надеюсь, ты не собираешься развращать моего поверенного? – хмыкнула Мирелла. – Впрочем, незачем беспокоиться об этом, коль скоро ты пощадил даже меня. – Она сделала попытку подняться.
Рашид остановил ее, положив руки ей на плечи, и рассмеялся. Аккуратно, но настойчиво он заставил ее снова лечь на подушки и дернул за ворот рубашки. Пуговицы разлетелись в разные стороны, обнажив ее шею и грудь.
– И зачем ты это сделал? – спросила она.
– А ты как думаешь? Ты возбуждаешь меня, и мне нравится не только играть с тобой в эротические игры, но и принимать вызов, который ты мне бросаешь.
Он наклонился и стал покрывать поцелуями ее шею, грудь, руки. От него не укрылась страсть, вспыхнувшая в ее глазах.
– Какой прекрасный камень! – проговорил он вдруг, рассматривая бриллиант на ее пальце. – Не помню, чтобы я видел его раньше. Ты нашла его на Немрут-Даги?
– Ты же знаешь, что на Немрут-Даги нет драгоценностей, только остатки древних гробниц. Он из ювелирного магазина Гарри Уинстона в Нью-Йорке.
– Ты хочешь, чтобы я узнал подробности от тебя, или предпочтешь остаться таинственной и хитроумной?
– Лучше таинственной и хитроумной. Как ты. По крайней мере до тех пор, пока я не оформлю эту сделку и мы не расстанемся.
В ответ он поцеловал ее в губы. Необузданная страсть мгновенно вспыхнула в нем, и он одним рывком разорвал на ней рубашку. Не владея собой, он повалил ее на кровать, его пальцы ласкали ее клитор, заставляя ее стонать от наслаждения. И вдруг он остановился. Приподняв ее голову за подбородок и тяжело дыша, он пристально посмотрел в ее пылающие яростью глаза.
– Я считаю тебя невыносимой.
– Я это знаю, Рашид. Мы оба знаем, что все кончено. Вернее, кончен наш роман, а наши отношения никогда не придут к логическому завершению. Я благодарна тебе за то, что ты показал мне приятные стороны жизни, и всегда буду благодарна. Ты навсегда останешься моим другом, но теперь я хочу любви, Рашид, а этого ты дать мне не можешь. И об этом мы тоже с тобой знаем.
Мирелла видела, что его озадачили ее слова. Он попробовал переубедить ее, уверяя, что доставит ей такое наслаждение, какого она никогда не испытывала, и это произойдет после того, как он вернется из «Ода-Лалы». Мирелла сделала вид, что не сомневается, и только тогда он успокоился.
– Рашид, я знаю, каким ты можешь быть, когда даешь выход своей сексуальной энергии. Я согласна, но только не сегодня. Развлекайся сам и дай мне отдохнуть. Я очень устала после восхождения. Завтра, Рашид. Придет Бриндли, и я подпишу документы. Потом мы отправимся на прием, отпразднуем сделку, и тогда ты сможешь отвести меня по дороге наслаждений в самое пекло порока.
Мирелла подумала, что, наверное, никогда не забудет его взгляда – страстного, чувственного, пылающего, как угли адского костра.
Вечером Бриндли и Рашид ждали ее в холле. Они стояли возле статуи Аполлона и мирно беседовали, попивая шампанское. При виде ее они обернулись, и по их лицам Мирелла догадалась, что выглядит неотразимо.
Она долго провозилась с прической, и теперь ее волосы, пушистые и тщательно завитые, волнами ниспадали на плечи, оставляя открытым лицо. Обтягивающее платье с короткими рукавами и длинные, по локоть, перчатки подчеркивали изящество ее фигуры. На ее шее, в ушах, на запястьях и груди всеми цветами радуги переливались драгоценные камни – подарки Рашида и фамильные украшения Оуджи.
Мужчины галантно провозгласили тост в ее честь, подняв бокалы, и она предложила пройти в библиотеку, чтобы поскорее покончить с подписанием бумаг. Когда все формальности были выполнены, Мирелла попросила снова наполнить бокалы.
– Теперь мне хотелось бы кое-что объяснить. Я намерена быть сегодня на балу не только самой красивой, но и самой богатой женщиной.
Они выпили за это, а Мирелла повернулась к Рашиду с обворожительной улыбкой и просунула руку ему под локоть:
– Ты счастлив?
– Да, очень. И не только я, но и все мои предки. Потому что сегодня восстановилась справедливость. Это начало новой жизни, новой эры. И не только для тебя, но и для меня.
Тогда Мирелла повернулась к Бриндли и произнесла невинным тоном:
– Я понимаю, что в это трудно поверить, но, стараясь вникнуть во все эти дела, я совсем забыла, сколько же мы наторговали. Так сколько?
В этот момент стоило взглянуть на Рашида. Та беспечность, с какой она задала этот вопрос, потрясла и болезненно задела его. Мирелла подумала, что он не сдержится и скажет что-нибудь резкое, но она ошиблась. Рашид сумел справиться с яростью, и вскоре напряжение стерлось с его лица, уступив место добродушной улыбке.
– Семьсот восемьдесят миллионов долларов.
– Боже мой! Кто-то, наверное, заложил душу дьяволу, чтобы собрать такую сумму наличными. Его стоит пожалеть, кем бы он ни был. Впрочем, ему, видимо, действительно этого очень хотелось.
Рашид и Мирелла переглянулись, в глазах их застыла ледяная неприязнь, которая постепенно уступила место грусти, а затем взаимному признанию ума и находчивости партнера.
– За дружбу и восхищение, которые есть разновидность любви! – провозгласила она, поднимая бокал. С этой минуты Рашид стал ей другом.
Глава 28
Дворец Долмабас был великолепен, как и те высокие гости, что собрались здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86