только сейчас до нее дошло, как здорово она продрогла под дождем. Ноги, стоящие на голом каменном полу, зазябли, и она отошла к кровати, где пол был застелен темной мохнатой шкурой какого-то зверя. Прислушалась. Князь Сабик медленно прохаживался по комнате; отчетливо доносилось позвякивание подковок на сапогах. Было неудобно заставлять его Долго ждать, и Эйли торопливо насухо вытерла голову полотенцем и причесалась подвернувшимся гребнем. Куртка, как и следовало ожидать, оказалась велика. Эйли поплотнее завязала поясок, повесила полотенце обратно на крючок и вышла к князю, стараясь выглядеть достойно, насколько это было возможно в ее положении.
Пока ее не было, Сабик, оказывается, не просто прогуливался по комнате: книги со стола были собраны в одну стопку, кресло пододвинуто, а на столе появились ваза с фруктами и деревянный ларец с сухим несладким печеньем; на тумбочке у стены под пузатеньким серебряным чайником горела спиртовка.
— Вот теперь я вижу девушку, а не то привидение, что свалилось мне на балкон, — приветствовал он появление Эйли.
— Да ну, — отмахнулась девочка от незаслуженного комплимента, — знаю я, на что похожа… Я сяду?
— Да-да, конечно. — Сабик пододвинул и без того удобно стоящее кресло.
Эйли забралась в него с ногами и подоткнула полы так кстати длинноватой ей куртки под холодные ступни.
— Сейчас я угощу тебя чаем, — проговорил князь, доставая из шкафчика поднос, на котором стоял чайный сервиз на две персоны.
Эйли хотела возразить, но передумала: было неплохо попить горячего, даже если это будет отвар чабреца — впрочем, сейчас пахло как будто иначе.
— Ты всегда ходишь босиком? — поинтересовался Сабик.
— Только сегодня, — хмуро сказала Эйли. — Пришлось оставить башмаки на крыше — в них было слишком скользко.
— Это поморские башмаки?
— Мы называем себя таласарами, — ответила Эйли. — Да, это таласские башмаки.
— Я думал, что у… таласаров обувь приспособлена к скалолазанью.
— У таласар, — поправила Эйли автоматически. — У кромников — да. У тех, кто и вправду лазает по скалам. А на Отмелях… — Она пожала плечами, как бы говоря: ну зачем на Отмелях такая обувь, и добавила: — К тому же наши скалы не покрыты золотой эмалью.
Князь разлил по чашкам чай.
— Тебе можно пить вино? — спросил он, приподнимая коричневую бутылку с плотно притертой пробкой.
— У нас все пьют вино. Дети тоже. Правда, разбавленное.
— Это бальзам на травах, — объяснил Сабик. — Мне кажется, тебе не помешает. — Он капнул бальзама в чашку Эйли и не забыл про себя.
От сильного порыва ветра дрогнула балконная дверь.
— Снова дождь начался, — заметила Эйли. — Ты забрал с балкона свою игрушку?
— Игрушку?
— Аркебузет, — пояснила Эйли.
— Ах да, — вспомнил Сабик. Он вышел на балкон и вернулся с оружием в руках. — Придется его как следует почистить. Он лежал в луже… Так ты называешь это игрушкой?
Эйли кивнула. Сабик сел в кресло напротив нее, повертел аркебузет в руках и бросил его в угол.
— Почему?
Эйли решила блеснуть своей эрудицией, почерпнутой из уроков в Лицее.
— Ну, во-первых, — начала Эйли самоуверенно, — все эти аркебузы долго заряжаются. Пока ты его заряжаешь, пройдет несколько минут, а лучник всего за одну минуту успеет выпустить в тебя добрую дюжину стрел.
— Ты умеешь стрелять из лука? — спросил князь.
— Я стреляла только из арбалета, — ответила Эйли. — Я плохой стрелок. — Она продолжила: — Во-вторых, пуля пробивает кирасу ничуть не лучше арбалетной стрелы.
— Ты пробовала?
— Нет, но мне рассказывали.
— Кто?
Эйли поведала о Батене с Плато, офицере, которого разжаловали в рядовые, сослали на Край и там сбросили вниз.
— И он летел вверх тормашками вниз все две мили? — улыбнувшись, спросил князь.
— Нет, ярдов десять.
— И не смог подняться наверх? Хиловаты у нас в Империи офицеры…
— Кто бы дал ему подняться? Не для того его скинули, — резонно возразила Эйли.
— Понятно, — серьезно кивнул князь. — Но мы отвлеклись. Итак, в-третьих?
— В-третьих, эти самые пули летят в цель куда хуже стрел и болтов. И в-четвертых — это просто глупо выбрасывать с каждым выстрелом по унции свинца.
— Мушкетная пуля весит около двух унций, — заметил князь.
— Две унции! — поразилась Эйли.
— Доспехи она пробивает. Вот с меткостью и скорострельностью действительно есть проблемы, — согласился князь. Где-то пробили большие дворцовые часы.
— А ты знаешь, сколько времени? Тебя не будут искать?
— Наверное, — ответила Эйли.
— Наверное да или наверное нет?
Эйли просто пожала плечами.
Сабик посмотрел на нее, потом встал и вышел в спальню. Вернулся он почти сразу; в руке у него был тонкий плащ.
— Накинь хотя бы это, — сказал он. — К сожалению, я не могу предложить тебе подходящей обуви.
Эйли встала. Князь набросил плащ ей на плечи, завязал тесемки, а она накинула на голову капюшон так, чтобы лица было не видно.
— Пойдем, я провожу. — Сабик накинул на себя точно такой же плащ и тоже спрятал лицо под капюшоном. Они вышли в коридор и через несколько ярдов начали спускаться по винтовой лестнице.
— Высоковато, — прошептал Сабик, — но мне просто нравится жить в этой четверти Дворца…
Они вышли во двор, не спеша, как и все прогуливающиеся, дошли до подъезда, в котором жила Эйли; а что до капюшонов, то по случаю дождя в плащах и накидках были многие. Эйли хотела попрощаться с новообретенным братцем внизу и бежать к себе, но Сабик настоял, чтобы подняться вместе с ней, и проводил до самых покоев. Это было приятно — почувствовать себя хоть на мгновение настоящей дамой. На прощание он поцеловал ей руку.
Открыв дверь, Эйли сразу же попала в лапы рассерженных Минтаки и Шаулы.
— Негодная девчонка! — шипели они, напрочь забыв насчет «вашего высочества» и прочих галантностей. — Ты знаешь, что получается из девушек, которые в твои годы бегают в домино на свидания с кавалерами?
Эйли плотнее запахнулась в плащ, чтобы дамы, не приведи Бог, не увидели, в каком виде она возвращается «со свидания».
— Это был не кавалер, — сказала она высокомерно. — Это был мой брат.
— Откуда у тебя здесь брат? — с нажимом произнесла Шаула.
— У меня здесь есть брат, — сказала Эйли четко. — Князь Сабик, сын Альхены.
Минтака задохнулась от негодования.
— Его высочество князь Сабик, — сказала она. — Не забывайся!
— Это ты не забывайся! — резко осадила ее Эйли. — Я тоже не безродная девчонка!
Минтака осеклась. Шаула быстро глянула на нее, потом на Эйли, сказала осторожно:
— Ваше высочество, мы беспокоились о вас…
— Да? — подняла бровь Эйли. — Ну, вот я — жива и невредима. Можете успокоиться и идти спать. — Она обвела женщин надменным взглядом. Жаль, что она не может сейчас спросить совета у матери. Впрочем, она была уверена:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
Пока ее не было, Сабик, оказывается, не просто прогуливался по комнате: книги со стола были собраны в одну стопку, кресло пододвинуто, а на столе появились ваза с фруктами и деревянный ларец с сухим несладким печеньем; на тумбочке у стены под пузатеньким серебряным чайником горела спиртовка.
— Вот теперь я вижу девушку, а не то привидение, что свалилось мне на балкон, — приветствовал он появление Эйли.
— Да ну, — отмахнулась девочка от незаслуженного комплимента, — знаю я, на что похожа… Я сяду?
— Да-да, конечно. — Сабик пододвинул и без того удобно стоящее кресло.
Эйли забралась в него с ногами и подоткнула полы так кстати длинноватой ей куртки под холодные ступни.
— Сейчас я угощу тебя чаем, — проговорил князь, доставая из шкафчика поднос, на котором стоял чайный сервиз на две персоны.
Эйли хотела возразить, но передумала: было неплохо попить горячего, даже если это будет отвар чабреца — впрочем, сейчас пахло как будто иначе.
— Ты всегда ходишь босиком? — поинтересовался Сабик.
— Только сегодня, — хмуро сказала Эйли. — Пришлось оставить башмаки на крыше — в них было слишком скользко.
— Это поморские башмаки?
— Мы называем себя таласарами, — ответила Эйли. — Да, это таласские башмаки.
— Я думал, что у… таласаров обувь приспособлена к скалолазанью.
— У таласар, — поправила Эйли автоматически. — У кромников — да. У тех, кто и вправду лазает по скалам. А на Отмелях… — Она пожала плечами, как бы говоря: ну зачем на Отмелях такая обувь, и добавила: — К тому же наши скалы не покрыты золотой эмалью.
Князь разлил по чашкам чай.
— Тебе можно пить вино? — спросил он, приподнимая коричневую бутылку с плотно притертой пробкой.
— У нас все пьют вино. Дети тоже. Правда, разбавленное.
— Это бальзам на травах, — объяснил Сабик. — Мне кажется, тебе не помешает. — Он капнул бальзама в чашку Эйли и не забыл про себя.
От сильного порыва ветра дрогнула балконная дверь.
— Снова дождь начался, — заметила Эйли. — Ты забрал с балкона свою игрушку?
— Игрушку?
— Аркебузет, — пояснила Эйли.
— Ах да, — вспомнил Сабик. Он вышел на балкон и вернулся с оружием в руках. — Придется его как следует почистить. Он лежал в луже… Так ты называешь это игрушкой?
Эйли кивнула. Сабик сел в кресло напротив нее, повертел аркебузет в руках и бросил его в угол.
— Почему?
Эйли решила блеснуть своей эрудицией, почерпнутой из уроков в Лицее.
— Ну, во-первых, — начала Эйли самоуверенно, — все эти аркебузы долго заряжаются. Пока ты его заряжаешь, пройдет несколько минут, а лучник всего за одну минуту успеет выпустить в тебя добрую дюжину стрел.
— Ты умеешь стрелять из лука? — спросил князь.
— Я стреляла только из арбалета, — ответила Эйли. — Я плохой стрелок. — Она продолжила: — Во-вторых, пуля пробивает кирасу ничуть не лучше арбалетной стрелы.
— Ты пробовала?
— Нет, но мне рассказывали.
— Кто?
Эйли поведала о Батене с Плато, офицере, которого разжаловали в рядовые, сослали на Край и там сбросили вниз.
— И он летел вверх тормашками вниз все две мили? — улыбнувшись, спросил князь.
— Нет, ярдов десять.
— И не смог подняться наверх? Хиловаты у нас в Империи офицеры…
— Кто бы дал ему подняться? Не для того его скинули, — резонно возразила Эйли.
— Понятно, — серьезно кивнул князь. — Но мы отвлеклись. Итак, в-третьих?
— В-третьих, эти самые пули летят в цель куда хуже стрел и болтов. И в-четвертых — это просто глупо выбрасывать с каждым выстрелом по унции свинца.
— Мушкетная пуля весит около двух унций, — заметил князь.
— Две унции! — поразилась Эйли.
— Доспехи она пробивает. Вот с меткостью и скорострельностью действительно есть проблемы, — согласился князь. Где-то пробили большие дворцовые часы.
— А ты знаешь, сколько времени? Тебя не будут искать?
— Наверное, — ответила Эйли.
— Наверное да или наверное нет?
Эйли просто пожала плечами.
Сабик посмотрел на нее, потом встал и вышел в спальню. Вернулся он почти сразу; в руке у него был тонкий плащ.
— Накинь хотя бы это, — сказал он. — К сожалению, я не могу предложить тебе подходящей обуви.
Эйли встала. Князь набросил плащ ей на плечи, завязал тесемки, а она накинула на голову капюшон так, чтобы лица было не видно.
— Пойдем, я провожу. — Сабик накинул на себя точно такой же плащ и тоже спрятал лицо под капюшоном. Они вышли в коридор и через несколько ярдов начали спускаться по винтовой лестнице.
— Высоковато, — прошептал Сабик, — но мне просто нравится жить в этой четверти Дворца…
Они вышли во двор, не спеша, как и все прогуливающиеся, дошли до подъезда, в котором жила Эйли; а что до капюшонов, то по случаю дождя в плащах и накидках были многие. Эйли хотела попрощаться с новообретенным братцем внизу и бежать к себе, но Сабик настоял, чтобы подняться вместе с ней, и проводил до самых покоев. Это было приятно — почувствовать себя хоть на мгновение настоящей дамой. На прощание он поцеловал ей руку.
Открыв дверь, Эйли сразу же попала в лапы рассерженных Минтаки и Шаулы.
— Негодная девчонка! — шипели они, напрочь забыв насчет «вашего высочества» и прочих галантностей. — Ты знаешь, что получается из девушек, которые в твои годы бегают в домино на свидания с кавалерами?
Эйли плотнее запахнулась в плащ, чтобы дамы, не приведи Бог, не увидели, в каком виде она возвращается «со свидания».
— Это был не кавалер, — сказала она высокомерно. — Это был мой брат.
— Откуда у тебя здесь брат? — с нажимом произнесла Шаула.
— У меня здесь есть брат, — сказала Эйли четко. — Князь Сабик, сын Альхены.
Минтака задохнулась от негодования.
— Его высочество князь Сабик, — сказала она. — Не забывайся!
— Это ты не забывайся! — резко осадила ее Эйли. — Я тоже не безродная девчонка!
Минтака осеклась. Шаула быстро глянула на нее, потом на Эйли, сказала осторожно:
— Ваше высочество, мы беспокоились о вас…
— Да? — подняла бровь Эйли. — Ну, вот я — жива и невредима. Можете успокоиться и идти спать. — Она обвела женщин надменным взглядом. Жаль, что она не может сейчас спросить совета у матери. Впрочем, она была уверена:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144