Все это его не касалось. Эти двое, кем бы они ни были, решали за него его судьбу? Пусть. Это были их, колдунов, внутренние разборки, которые его, простого смертного, не касались. Или касались, но он-то этого не хотел. Он для себя уже все решил…
Когда наконец все затихло, Абраксас открыл глаза и увидел, что Аха смотрит на него. Выглядел он еще более постаревшим, чем каких-нибудь полчаса назад.
— Знаю, знаю. Все знаю про тебя, — заговорил колдун так, словно ничего не было, словно никто здесь не появлялся, словно он продолжает прерванный разговор. — А тот малый, что пришел с вами? — продолжал колдун. — Скажешь, и он тебе тоже какой-нибудь родственник?
Абраксас не удивился. Он пожал плечами.
— Я его с собой не звал.
— Забавный он малый, — заметил Аха и даже захихикал. — Шустрый такой. Он тут ко мне уже заглядывал. Чем-то ты его сильно обидел, сынок. Он на тебя очень зол.
Абраксас снова пожал плечами и ничего не ответил.
— Я бы на твоем месте не держал при себе столь явного врага, — сказал старичок наставительно. — Хочешь, его завтра же тут не будет? Хочешь, а?
Абраксас молчал.
— Что-то ты, я вижу, не рад нашей встрече, — сварливо сказал колдун. — Впрочем, я знаю, как тебя расшевелить. — Он чуть сдвинулся и извлек откуда-то из-под себя большой ключ из киммерия с замысловато сложным узором выступов и бороздок. — Вот, сходи посмотри на свое наследство. — Рука, протягивающая ключ, заметно дрожала.
Абраксас взял ключ и выжидательно посмотрел на Аху. Аха махнул рукой в сторону двери, и дверь медленно раскрылась.
— Иди, иди, — устало махнул рукой старичок. Бодрость его иссякала прямо на глазах.
Абраксас снова пошел по пути, указываемому открывающимися дверями.
На этот раз они привели в подвал. Он спустился по лестнице ярдов на тридцать и увидел перед собой массивную решетку, в центре причудливого рисунка которой было размещено изображение сокола. Абраксас присмотрелся к нему и в крыле птицы нашел замочную скважину. Он вставил ключ и повернул.
С мелодичным звоном решетка разделилась на две части. Верхняя ее половина поползла в потолок, нижняя ушла в пол; металлический же сокол остался на прежнем месте, неизвестно на чем держась.
Абраксас обошел его и вступил в сокровищницу.
С первым его шагом вокруг стало светло, зажглись чудесным образом лампы и вспыхнули факелы. Первое, что увидел, в их мерцающем неровном свете Абраксас, была оскаленная морда золотого дракона с ярко горящими рубиновыми глазами. Дракон был размером с лошадь, правда, немного ниже ее и несколько длиннее; его когтистые лапы были расставлены в стороны, грива на тонкой шее развевалась, как будто ее трепал неощутимый ветер, и змеиный хвост кольцом загибался вокруг его левой задней ноги; по золотому телу шла инкрустация бирюзой, изображавшая чешую, а линию позвоночника отмечала полоса, набранная из одинаковых голубоватых жемчужин; когти были из сверкающего полированного киммерия.
С перезвоном, будто сотни музыкальных шкатулок, открылись стоящие вдоль стен сундуки. Абраксас подошел и, заглянув внутрь, увидел сияние драгоценных камней: сундуки были полны рубинов, агатов, сапфиров, изумрудов, самородных и уже ограненных под бриллианты алмазов, отсортированного по размерам, форме и цвету жемчуга. На полках, заглубленных в стены наподобие ниш, в безукоризненном порядке, как на прилавке ювелирной лавки, разложены были те же камни, но уже вставленные в изумительные по красоте и ценности изделия.
Абраксас взял в руки диадему, которую впору надевать самой Императрице, подивился тончайшей работе и подумал, что за стоимость всего лишь трех крупных изумрудов из этой диадемы, украшающих передний зубец, можно было бы выкупить не одно имение, подобное тому, каким владел сейчас род князей Ахеа, и с горечью вспомнил это единственное село — зажиточное по тамошним меркам, но нищее по сравнению с селами центральных и юго-западных губерний Империи; впрочем, у многих окрестных князьков во владении и вовсе были деревеньки, но ведь те князьки и не мечтали о королевской короне, а предки Ахеа по прямой были королями Товьяра!.. А того, что хранилось в этой сокровищнице, хватило бы для того, чтобы скупить пол-Империи, а уж на то, чтобы организовать настоящую войну и пройти по Империи не в потешном шествии, прикрываемом чарами серебристых плащей, а настоящей армией, вооруженной не магией, а мечами, пушками и аркебузами, хватило бы и десятой части…
Он поставил диадему на место, поправил, чтобы она лежала на нежно-сиреневом бархате точно так, как раньше. Его взгляд привлек сложенный из пудовых золотых слитков-кирпичей колодец, доверху заполненный ювелирной мелочью, сверкающей в переменчивом свете ламп. Абраксас задумчиво запустил руку в колодец, зачерпнул не глядя. В пригоршню попало несколько колец, одинокая серьга, какие-то подвески, сияющие бриллиантовой радугой; с пальцев свешивалось, покачиваясь, ожерелье из жемчуга и шпинели. Абраксас наклонил ладонь, глядя, как драгоценности скользнули обратно в колодец.
Он еще раз обвел взглядом несметные богатства и пошел к выходу, чуть не ударившись грудью о висящего без опоры сокола. Светильники в сокровищнице сразу начали меркнуть. Абраксас повернул в замке ключ и, не дожидаясь, пока створки решетки сомкнутся, стал подниматься по лестнице.
…Аху он не видел полчаса, вряд ли много больше, но старик за это время изменился почти неузнаваемо — сейчас он больше напоминал ожившую мумию: на побледневшем, даже позеленевшем лице выделялись совершенно птичьи черные глаза.
— Быстро же ты вернулся, — просипел старик.
Юная прелестная прислужница поднесла к его губам питье; контраст был ужасающий — цветущий лик жизни и пергамент смерти; Абраксас отвел глаза.
— Неужели не понравилось? — продолжал Аха.
— Я не девица, чтобы ахать при виде нитки бус, — неохотно ответил Абраксас.
— Трудный у тебя характер, — пожаловался старик. — Когда я тянул тебя сюда — ты сопротивлялся, сейчас опять недоволен… Лед в твоей крови, что ли?
Абраксас пожал плечами.
Он протянул старику ключ, но тот отказался его взять:
— Нет, сынок, это все твое. И еще Книга… Она тоже твоя.
— Книга? — бесстрастно переспросил Абраксас.
— Посмотри вправо.
Справа открылась дверь в соседнюю комнату. Это был кабинет, если судить по книжным шкафам, большому глобусу, стоящему в углу комнаты; у окна стоял резной аналой, на котором лежала огромная книга, закрытая сейчас на три небольших замка.
— Бери ее, — сказал старик. — И возьми ключи. Никому не давай их в руки. Читай сам, в одиночестве. Там — все. — Голос его при этом торжественно задрожал.
Абраксас безразлично пожал плечами. Он поднял увесистый том, сдвинул его, чтобы было удобнее нести, взял под мышку;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
Когда наконец все затихло, Абраксас открыл глаза и увидел, что Аха смотрит на него. Выглядел он еще более постаревшим, чем каких-нибудь полчаса назад.
— Знаю, знаю. Все знаю про тебя, — заговорил колдун так, словно ничего не было, словно никто здесь не появлялся, словно он продолжает прерванный разговор. — А тот малый, что пришел с вами? — продолжал колдун. — Скажешь, и он тебе тоже какой-нибудь родственник?
Абраксас не удивился. Он пожал плечами.
— Я его с собой не звал.
— Забавный он малый, — заметил Аха и даже захихикал. — Шустрый такой. Он тут ко мне уже заглядывал. Чем-то ты его сильно обидел, сынок. Он на тебя очень зол.
Абраксас снова пожал плечами и ничего не ответил.
— Я бы на твоем месте не держал при себе столь явного врага, — сказал старичок наставительно. — Хочешь, его завтра же тут не будет? Хочешь, а?
Абраксас молчал.
— Что-то ты, я вижу, не рад нашей встрече, — сварливо сказал колдун. — Впрочем, я знаю, как тебя расшевелить. — Он чуть сдвинулся и извлек откуда-то из-под себя большой ключ из киммерия с замысловато сложным узором выступов и бороздок. — Вот, сходи посмотри на свое наследство. — Рука, протягивающая ключ, заметно дрожала.
Абраксас взял ключ и выжидательно посмотрел на Аху. Аха махнул рукой в сторону двери, и дверь медленно раскрылась.
— Иди, иди, — устало махнул рукой старичок. Бодрость его иссякала прямо на глазах.
Абраксас снова пошел по пути, указываемому открывающимися дверями.
На этот раз они привели в подвал. Он спустился по лестнице ярдов на тридцать и увидел перед собой массивную решетку, в центре причудливого рисунка которой было размещено изображение сокола. Абраксас присмотрелся к нему и в крыле птицы нашел замочную скважину. Он вставил ключ и повернул.
С мелодичным звоном решетка разделилась на две части. Верхняя ее половина поползла в потолок, нижняя ушла в пол; металлический же сокол остался на прежнем месте, неизвестно на чем держась.
Абраксас обошел его и вступил в сокровищницу.
С первым его шагом вокруг стало светло, зажглись чудесным образом лампы и вспыхнули факелы. Первое, что увидел, в их мерцающем неровном свете Абраксас, была оскаленная морда золотого дракона с ярко горящими рубиновыми глазами. Дракон был размером с лошадь, правда, немного ниже ее и несколько длиннее; его когтистые лапы были расставлены в стороны, грива на тонкой шее развевалась, как будто ее трепал неощутимый ветер, и змеиный хвост кольцом загибался вокруг его левой задней ноги; по золотому телу шла инкрустация бирюзой, изображавшая чешую, а линию позвоночника отмечала полоса, набранная из одинаковых голубоватых жемчужин; когти были из сверкающего полированного киммерия.
С перезвоном, будто сотни музыкальных шкатулок, открылись стоящие вдоль стен сундуки. Абраксас подошел и, заглянув внутрь, увидел сияние драгоценных камней: сундуки были полны рубинов, агатов, сапфиров, изумрудов, самородных и уже ограненных под бриллианты алмазов, отсортированного по размерам, форме и цвету жемчуга. На полках, заглубленных в стены наподобие ниш, в безукоризненном порядке, как на прилавке ювелирной лавки, разложены были те же камни, но уже вставленные в изумительные по красоте и ценности изделия.
Абраксас взял в руки диадему, которую впору надевать самой Императрице, подивился тончайшей работе и подумал, что за стоимость всего лишь трех крупных изумрудов из этой диадемы, украшающих передний зубец, можно было бы выкупить не одно имение, подобное тому, каким владел сейчас род князей Ахеа, и с горечью вспомнил это единственное село — зажиточное по тамошним меркам, но нищее по сравнению с селами центральных и юго-западных губерний Империи; впрочем, у многих окрестных князьков во владении и вовсе были деревеньки, но ведь те князьки и не мечтали о королевской короне, а предки Ахеа по прямой были королями Товьяра!.. А того, что хранилось в этой сокровищнице, хватило бы для того, чтобы скупить пол-Империи, а уж на то, чтобы организовать настоящую войну и пройти по Империи не в потешном шествии, прикрываемом чарами серебристых плащей, а настоящей армией, вооруженной не магией, а мечами, пушками и аркебузами, хватило бы и десятой части…
Он поставил диадему на место, поправил, чтобы она лежала на нежно-сиреневом бархате точно так, как раньше. Его взгляд привлек сложенный из пудовых золотых слитков-кирпичей колодец, доверху заполненный ювелирной мелочью, сверкающей в переменчивом свете ламп. Абраксас задумчиво запустил руку в колодец, зачерпнул не глядя. В пригоршню попало несколько колец, одинокая серьга, какие-то подвески, сияющие бриллиантовой радугой; с пальцев свешивалось, покачиваясь, ожерелье из жемчуга и шпинели. Абраксас наклонил ладонь, глядя, как драгоценности скользнули обратно в колодец.
Он еще раз обвел взглядом несметные богатства и пошел к выходу, чуть не ударившись грудью о висящего без опоры сокола. Светильники в сокровищнице сразу начали меркнуть. Абраксас повернул в замке ключ и, не дожидаясь, пока створки решетки сомкнутся, стал подниматься по лестнице.
…Аху он не видел полчаса, вряд ли много больше, но старик за это время изменился почти неузнаваемо — сейчас он больше напоминал ожившую мумию: на побледневшем, даже позеленевшем лице выделялись совершенно птичьи черные глаза.
— Быстро же ты вернулся, — просипел старик.
Юная прелестная прислужница поднесла к его губам питье; контраст был ужасающий — цветущий лик жизни и пергамент смерти; Абраксас отвел глаза.
— Неужели не понравилось? — продолжал Аха.
— Я не девица, чтобы ахать при виде нитки бус, — неохотно ответил Абраксас.
— Трудный у тебя характер, — пожаловался старик. — Когда я тянул тебя сюда — ты сопротивлялся, сейчас опять недоволен… Лед в твоей крови, что ли?
Абраксас пожал плечами.
Он протянул старику ключ, но тот отказался его взять:
— Нет, сынок, это все твое. И еще Книга… Она тоже твоя.
— Книга? — бесстрастно переспросил Абраксас.
— Посмотри вправо.
Справа открылась дверь в соседнюю комнату. Это был кабинет, если судить по книжным шкафам, большому глобусу, стоящему в углу комнаты; у окна стоял резной аналой, на котором лежала огромная книга, закрытая сейчас на три небольших замка.
— Бери ее, — сказал старик. — И возьми ключи. Никому не давай их в руки. Читай сам, в одиночестве. Там — все. — Голос его при этом торжественно задрожал.
Абраксас безразлично пожал плечами. Он поднял увесистый том, сдвинул его, чтобы было удобнее нести, взял под мышку;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144