Лучшее, чего этим можно достичь, – более почетные условия капитуляции.
«К чертям все это, – сказал Лордан самому себе. – Я сделал все, что мог, так что лучше не надеяться ни на что, а добраться до порта и отчалить отсюда».
Легко сказать – трудно сделать. Решить, что он выходит из игры, далеко не достаточно. Нужно еще проложить себе дорогу через город, в обход холма. Вполне возможно, что он поздно спохватился, и в таком случае можно опустить меч и ничего не делать. Но это каким-то образом шло вразрез с его принципами; все профессиональные инстинкты протестовали против такого оборота событий. Это все равно что сбежать из битвы.
Лордан имел только один план, и если он не сработает – конец. С другой стороны, бывали планы и похуже. Сделав длинный, сокрушительный выпад, он дал человеку с отрубленной половиной лица упасть на землю, а потом упал рядом с ним на колени, прямо на других лежащих – мертвых, полумертвых. Он оказался лицом к лицу с окровавленным человеком – тем, которого он только что рубанул? Возможно, но какое это имеет значение? Тот был все еще жив, с глазами, расширенными от болевого шока; губы его беззвучно шевелились, как будто кочевник пытался рассказать что-то тайное, что он узнал о смерти. Лордан перелез через него – сначала опершись на его лицо рукой, потом коленом – и стал закапываться в глубь высокой груды трупов, скользя и путаясь в членах мертвых и умирающих…
«Зачем добавлять к удару оскорбление, Бардас? Достаточно плохо подыхать от ран в одиночку, на чужой земле, а тут ёще кто-то беззаботно наступает тебе на лицо…»
…как ему казалось, несколько часов подряд. Наконец он выбрался наружу, проделав проход в горе тел. Как Бардас и рассчитывал, никто из сражающихся не смотрел под ноги, сочтя его одним из многих мертвецов, – так что, похоже, на этот раз ему повезло.
Ползком он выбрался на открытое место, где больше не было трупов, и решил, что можно бы и подняться. Едва встав, он нос к носу столкнулся с воином клана, парнем лет шестнадцати, смотревшим на него с ужасом, как будто встретил обитателя свежей могилы. Лордан ударил его коленом в пах, сбивая с ног, пошел прочь, незаметно миновав двоих его товарищей, и наконец оказался…
За пределами битвы, насколько он мог судить. Никто не гнался за ним, не оглядывался. Лордан постоял чуть-чуть, стараясь отдышаться, и поспешил в темноту арки.
«Может, все и обойдется. Конечно, об этом и говорить рано. Но в любом случае следующая часть попроще».
Арка выводила в темноту. Так, эта улица должна вести от старого фруктового склада к кварталу булавочников. Оттуда направо, через ряды дробильщиков, мимо кабака, где косая служанка; налево и вниз – аркадой столяров до перекрестка, от него – по улице веревочников и в переулок налево, а дальше прямо, должен выйти точно позади навесов рынка.
Он прошел в темноте не более двадцати ярдов, когда его нога запнулась о что-то большое и мягкое, и он потерял равновесие. Упав на бок, Лордан откатился в сторону, прижался к стене и прикрылся мечом, держа его классическим двуручным хватом. Тело, о которое он споткнулся, простонало.
Варианты: убить его, если двинется следом, оставить как есть или исследовать. Пока он решал, послышался новый стон.
– А пошло оно все, – пробормотал Лордан сквозь зубы. – Ты кто?
Ответа не последовало только новый стон. Сам себе удивляясь и не понимая, что это ему взбрело в голову, Лордан вложил меч в ножны, нагнулся и вытянул руку. Нащупал лицо – гладкое, безбородое. Девушка или мальчишка.
– В чем дело? – прошептал он.
– Стрела, – ответил чуть слышный голос.
– Встать можешь?
Снова стон. Лордан вздохнул. Без подобных осложнений он мог бы легко обойтись.
– Расцениваю ответ как «да». Давай поднимайся.
Он обхватил лежащего за плечо, подсунув под него руку, и поднял его на ноги. Тот был совсем легкий. На ощупь – точно девушка. Может, это объясняет, почему он стал с ней возиться.
Теперь иди, переставляй ноги. Попробуй. Если не сможешь, я тебя здесь брошу.
– Я попробую, – выговорила она. – Очень… трудно.
– Верю, – согласился он. Будь это легко, каждый бы ходил, весь интерес пропал бы. Давай я тебя поведу. Попробуй за меня схватиться.
– Не могу.
– Ладно, упрямься, если хочешь. Но я тебя предупредил.
– Нет пальцев…
Нет пальцев, нет пальцев. Что за знакомая девушка есть у него в городе – молодая, тощая, без пальцев на правой руке?
Ох, в пору в голос завыть!
Горгас Лордан согнулся под лестницей, ведшей к галерее магазинов, и ждал, когда уйдут люди. Их было около дюжины – иными словами, слишком много, и у них имелась повозка. Это все он рассмотрел, стремительно откатываясь в темноту. Он надеялся, что его не заметили. Повозка – Горгас успел разглядеть – была нагружена бочками.
К большему его раздражению, процессия застряла в десяти ярдах от места, где он прятался. Эскорт повозки – с такого близкого расстояния было видно, что это все кочевники, запалил факелы от маленького светильника, висевшего на боку повозки, и принялся исследовать местность. Горгас начал серьезно волноваться и обдумывал возможность убежать. Эти ребята слишком были заняты, чтобы его преследовать в случае чего, – они разделялись на пары и принялись разгружать бочки.
Идея быстрой пробежки не потеряла привлекательности. Конечно, на месте возничего сидел лучник с оружием на изготовку, но его функция казалась чисто оборонительной. Что толку ему тратить ценные стрелы на неизвестного бродягу, пробежавшего в темноте? Горгас принял решение и собрался побежать на счет «пять».
Он досчитал до четырех, когда двое кочевников закатили бочку в двери магазина и вспугнули двоих прятавшихся там детишек, мальчика и девочку, лет примерно шести и десяти. У детей хватило врожденного здравого смысла броситься бежать в разные стороны, но лучник вскочил со своей скамьи, пробежал несколько шагов за девочкой и прошил ее стрелой насквозь с расстояния двадцати ярдов, а потом развернулся и следующим выстрелом уложил мальчика, прострелив ему шею с сорока ярдов, как раз когда тот хотел свернуть в темный переулок, которым Горгас, в свою очередь, намечал воспользоваться с той же целью. Когда он снова взглянул на повозку, лучник наложил на тетиву следующую стрелу и тревожно оглядывался, будто ища, в кого ее выпустить. Остальные его товарищи не обратили внимания на происходящее и продолжали свою работу.
Идея побежать уже не казалась такой соблазнительной. Горгас выругался сквозь зубы. Время уходило, а нужно еще так много сделать и пройти такую долгую дорогу! К тому же у него были предположения относительно содержимого бочек; если он прав, здесь скоро станет не слишком-то уютно.
Ближайшая к нему пара рабочих поставила бочку в десяти шагах от его укрытия, и это помогло Горгасу принять единственно верное решение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
«К чертям все это, – сказал Лордан самому себе. – Я сделал все, что мог, так что лучше не надеяться ни на что, а добраться до порта и отчалить отсюда».
Легко сказать – трудно сделать. Решить, что он выходит из игры, далеко не достаточно. Нужно еще проложить себе дорогу через город, в обход холма. Вполне возможно, что он поздно спохватился, и в таком случае можно опустить меч и ничего не делать. Но это каким-то образом шло вразрез с его принципами; все профессиональные инстинкты протестовали против такого оборота событий. Это все равно что сбежать из битвы.
Лордан имел только один план, и если он не сработает – конец. С другой стороны, бывали планы и похуже. Сделав длинный, сокрушительный выпад, он дал человеку с отрубленной половиной лица упасть на землю, а потом упал рядом с ним на колени, прямо на других лежащих – мертвых, полумертвых. Он оказался лицом к лицу с окровавленным человеком – тем, которого он только что рубанул? Возможно, но какое это имеет значение? Тот был все еще жив, с глазами, расширенными от болевого шока; губы его беззвучно шевелились, как будто кочевник пытался рассказать что-то тайное, что он узнал о смерти. Лордан перелез через него – сначала опершись на его лицо рукой, потом коленом – и стал закапываться в глубь высокой груды трупов, скользя и путаясь в членах мертвых и умирающих…
«Зачем добавлять к удару оскорбление, Бардас? Достаточно плохо подыхать от ран в одиночку, на чужой земле, а тут ёще кто-то беззаботно наступает тебе на лицо…»
…как ему казалось, несколько часов подряд. Наконец он выбрался наружу, проделав проход в горе тел. Как Бардас и рассчитывал, никто из сражающихся не смотрел под ноги, сочтя его одним из многих мертвецов, – так что, похоже, на этот раз ему повезло.
Ползком он выбрался на открытое место, где больше не было трупов, и решил, что можно бы и подняться. Едва встав, он нос к носу столкнулся с воином клана, парнем лет шестнадцати, смотревшим на него с ужасом, как будто встретил обитателя свежей могилы. Лордан ударил его коленом в пах, сбивая с ног, пошел прочь, незаметно миновав двоих его товарищей, и наконец оказался…
За пределами битвы, насколько он мог судить. Никто не гнался за ним, не оглядывался. Лордан постоял чуть-чуть, стараясь отдышаться, и поспешил в темноту арки.
«Может, все и обойдется. Конечно, об этом и говорить рано. Но в любом случае следующая часть попроще».
Арка выводила в темноту. Так, эта улица должна вести от старого фруктового склада к кварталу булавочников. Оттуда направо, через ряды дробильщиков, мимо кабака, где косая служанка; налево и вниз – аркадой столяров до перекрестка, от него – по улице веревочников и в переулок налево, а дальше прямо, должен выйти точно позади навесов рынка.
Он прошел в темноте не более двадцати ярдов, когда его нога запнулась о что-то большое и мягкое, и он потерял равновесие. Упав на бок, Лордан откатился в сторону, прижался к стене и прикрылся мечом, держа его классическим двуручным хватом. Тело, о которое он споткнулся, простонало.
Варианты: убить его, если двинется следом, оставить как есть или исследовать. Пока он решал, послышался новый стон.
– А пошло оно все, – пробормотал Лордан сквозь зубы. – Ты кто?
Ответа не последовало только новый стон. Сам себе удивляясь и не понимая, что это ему взбрело в голову, Лордан вложил меч в ножны, нагнулся и вытянул руку. Нащупал лицо – гладкое, безбородое. Девушка или мальчишка.
– В чем дело? – прошептал он.
– Стрела, – ответил чуть слышный голос.
– Встать можешь?
Снова стон. Лордан вздохнул. Без подобных осложнений он мог бы легко обойтись.
– Расцениваю ответ как «да». Давай поднимайся.
Он обхватил лежащего за плечо, подсунув под него руку, и поднял его на ноги. Тот был совсем легкий. На ощупь – точно девушка. Может, это объясняет, почему он стал с ней возиться.
Теперь иди, переставляй ноги. Попробуй. Если не сможешь, я тебя здесь брошу.
– Я попробую, – выговорила она. – Очень… трудно.
– Верю, – согласился он. Будь это легко, каждый бы ходил, весь интерес пропал бы. Давай я тебя поведу. Попробуй за меня схватиться.
– Не могу.
– Ладно, упрямься, если хочешь. Но я тебя предупредил.
– Нет пальцев…
Нет пальцев, нет пальцев. Что за знакомая девушка есть у него в городе – молодая, тощая, без пальцев на правой руке?
Ох, в пору в голос завыть!
Горгас Лордан согнулся под лестницей, ведшей к галерее магазинов, и ждал, когда уйдут люди. Их было около дюжины – иными словами, слишком много, и у них имелась повозка. Это все он рассмотрел, стремительно откатываясь в темноту. Он надеялся, что его не заметили. Повозка – Горгас успел разглядеть – была нагружена бочками.
К большему его раздражению, процессия застряла в десяти ярдах от места, где он прятался. Эскорт повозки – с такого близкого расстояния было видно, что это все кочевники, запалил факелы от маленького светильника, висевшего на боку повозки, и принялся исследовать местность. Горгас начал серьезно волноваться и обдумывал возможность убежать. Эти ребята слишком были заняты, чтобы его преследовать в случае чего, – они разделялись на пары и принялись разгружать бочки.
Идея быстрой пробежки не потеряла привлекательности. Конечно, на месте возничего сидел лучник с оружием на изготовку, но его функция казалась чисто оборонительной. Что толку ему тратить ценные стрелы на неизвестного бродягу, пробежавшего в темноте? Горгас принял решение и собрался побежать на счет «пять».
Он досчитал до четырех, когда двое кочевников закатили бочку в двери магазина и вспугнули двоих прятавшихся там детишек, мальчика и девочку, лет примерно шести и десяти. У детей хватило врожденного здравого смысла броситься бежать в разные стороны, но лучник вскочил со своей скамьи, пробежал несколько шагов за девочкой и прошил ее стрелой насквозь с расстояния двадцати ярдов, а потом развернулся и следующим выстрелом уложил мальчика, прострелив ему шею с сорока ярдов, как раз когда тот хотел свернуть в темный переулок, которым Горгас, в свою очередь, намечал воспользоваться с той же целью. Когда он снова взглянул на повозку, лучник наложил на тетиву следующую стрелу и тревожно оглядывался, будто ища, в кого ее выпустить. Остальные его товарищи не обратили внимания на происходящее и продолжали свою работу.
Идея побежать уже не казалась такой соблазнительной. Горгас выругался сквозь зубы. Время уходило, а нужно еще так много сделать и пройти такую долгую дорогу! К тому же у него были предположения относительно содержимого бочек; если он прав, здесь скоро станет не слишком-то уютно.
Ближайшая к нему пара рабочих поставила бочку в десяти шагах от его укрытия, и это помогло Горгасу принять единственно верное решение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136