я обещаю вам, что ученик мой, богатырь Сидон, в состоянии уничтожить ваши бедствия. Верьте в том богатырскому моему слову: возвратитесь в вашу столицу и возвестите хищнику вашей короны, что чрез пять дней явится противоборник, имеющий оную сорвать с головы его и возложить на законного монарха.
Царь Иверон, готовый подвергнуться всяким опасностям, оказал на лице своем великую надежду, благодарил нас за участие, приемлемое в его участи, и отшел по слову нашему возвестить брань чудовищу.
— Я не вопрошаю тебя,— говорил мне Еруслан по отшествии Ивероновом, — имеешь ли ты довольно отважности повергнуться в опасный сей подвиг: храбрость твоя и искусство доказаны мне неоднократно. Сие приключение будет тот опыт, которого ты от меня требовал, и я уступаю тебе за твое ко мне повиновение честь сего подвига. Чем оный труднее и опаснее, тем больше приобретет он славы твоему имени.
— Я чувствую, сколь вы меня обязываете,— отвечал я,— но признаюсь, что без вашего наставления не надеюсь никакого получить успеха. Если б касалось сие до одного только пренебрежения жизни или противопоставить искусство силе, я подвергся бы с охотою всем опасностям; но сражаться с очарованиями, с привидениями,— не должен ли я остаться в стыде, когда храбрость мою устремлю только противу мечты? Мне кажется, что не можно освободить никого от волшебных напастей, не быв искусну в средствах против оных.
— Ты говоришь правду,— отвечал мне Еруслан.— Однако ж я найду способ: я познакомлю тебя с благодетельною волшебницею, коя учинит тебе подробное наставление, и тем больше, что мне должно от тебя немедленно разлучиться. Ныне ж мы отправимся к ней, и после того, как ты приобретешь в ней покровительницу, мы простимся с тобою.
Богатырь, сказав сие, вынул из кармана клубок ниток и, сев на коня, бросил оный. Клубок покатился пред нами без остановки, а мы следовали за ним, невзирая ни на какие препятствия: сила клубка сего отвращала оные: чрез реки делались мосты, горы расступалися и давали нам свободный проезд, а в непроходимых лесах появлялись чистые и ровные дороги.
Еруслан, приметив мое о сем удивление, сказал мне: — Сей клубок получил я от самой покровительницы моей, волшебницы Тифеи; ибо без сего средства ни один человек не может достигнуть в ее жилище, хотя бы весь свой век о том старался; а чтоб сократить время в нашем пути, расскажу я тебе, каковым случаем приобрел я ее милость.
Во время странствования моего в странах славенских застигшая меня темная ночь принудила взять ночлег в одной густой роще, не в дальности от великого города Киева. Я остановился на великой поляне, в средине рощи той находившейся, ибо мягкая трава, тут растущая, была хороший корм коню моему. Я лег и начал уже засыпать, как блеснувший по средине поляны огонь возбудил меня. Казалось мне, что огонь сей сам собою воспылал, для того что я не видал никого при оном. Но вскоре появились целые стада сорок; они слетались с обыкновенным роду их щепетаньем, от чего произошел толь великий шум, что конь мой испугался; однако ж я укротил его и отвел в густину леса, а сам, возвратясь, примечал, что произойдет из сего сорочьего собрания.
Крик продолжался до тех пор, как прилетел необыкновенной величины ворон: он обошел около огня троекратно, и сороки умолкли. После чего окружили они ворона, который, перекувыркнувшись назад, стал человеком, имеющим на голове своей железную корону, чрез плечо пояс с зодиаками и в руке красный жезл. Вороновы его крылья остались лежащими позади него, кои поднял он и отнес на близ лежащий холм. Сороки последовали его примеру, относили крылья свои на холм, и чрез несколько мгновений ока увидел я превратившегося ворона, окруженного целым сонмищем женщин, имеющих чрез плечо зодиаки, а в руках красные палочки.
Я понял, что сие было собрание волшебниц для какого-нибудь важного совета и что имеющий на себе корону был их король. Признаюсь, что надлежало мне собрать всю мою неустрашимость для преодоления нападавшего на меня чрез то ужаса. Волшебный совет начался; долго слышал я невнятный шум разговоров, но наконец король волшебниц махнул по воздуху жезлом своим, и на огне появился великий котел. Волшебницы принялись за работу: всякая выливала некий жидкий состав в котел из принесенной с собою фляжки и всыпала нечто подобное порошку; котел кипел, и король волшебниц мешал в оном жезлом своим. Чрез несколько часов сняли состав с огня.
Между тем, как сие происходило, усмотрел я сову, крадущуюся к холму, на коем лежали крылья: она, пользуясь тем, что волшебницы заняты были своим делом, начала перебирать их крылья. Долго искала она в кучах, и казалось, что выбирала из прочих крылья которой-нибудь одной волшебницы. Напоследок удалось ей сыскать; она, подхватя сии своим носом, полетела стремительно чрез самого меня. Не знаю, какое чувствование вложило в меня охоту отнять у хищницы ее добычу.
Я приготовил мою ратную палицу, и едва сова надлетела на меня, бросил в нее толь удачно, что она крылья уронила и я оные подхватил. Сова, опустясь на землю, обратилась медведем и бросилась на меня; но я успел взять мою палицу, коею принудил зверя сего оставить меня с крыльями и обратиться в бегство. Приключение сие наполнило меня страхом; однако ж, ободряя себя услугою, оказанною мною обществу волшебников, не весьма я опасался превращающейся совы и смотрел на происходящее у огня.
Король волшебниц, вошед в котел, окунулся троекратно в составе и потом мазал оным лбы каждой подходившей к нему волшебницы. По окончании сего действием его жезла котел обратился в великолепную колесницу; волшебницы принесли с холма вороновы крылья и прилепили оные напереди колесницы, от чего оная поднялась на воздух, и король волшебниц улетел. После сего все волшебницы бросились к холму разбирать свои сорочьи крылья: они прыгали в оные ногами, учинялись птицами и улетали. Вскоре не видно стало ни одной сороки, и огнище уже изгасало, как по роще разнесся плачевный голос сетующей женщины. Я счел, что сия должна быть та волшебница, у коей сова похитила крылья, и что урон сей приключает ей печаль. Я не хотел воспользоваться приобретением, мне не принадлежащим, и пошел в сторону, откуда приходили ко мне стенания.
— Могущая волшебница,— кричал я, приближаясь,— не сетуй о своей потере: я отнял крылья твои у хищницы.
— Ах, благодетель мой! — возопила волшебница — и вдруг очутился я в ее объятиях.
Я рассказал ей, каким образом достались оные мне в руки.
— Храбрый богатырь,— сказала она мне, выслушав меня,— ты чрезмерную оказал заслугу волшебнице Тифее и верь, что она за сие на весь век твой останется благодарною...
Ведай,—продолжала она,—что сие собрание, коего ты был нечаянным свидетелем, бывает у волшебниц в присутствии короля их чрез каждые семь лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153