– Вы сумеете заснуть?
– Не знаю. Хотелось бы.
Она кивнула.
– Это… грандиозно, а? – спросил я.
– Нужно все проверить… Но если это правда… Да, это грандиозно!
– Давайте все-таки попробуем заснуть! – сказал я, вставая.
Я вернулся в свою спальню. Не знаю, была ли причиной тому усталость или поразительная информация хакера, но я чувствовал, что голова у меня идет кругом. Я никак не мог убедить себя, что все это правда. И заснуть мне удалось с большим трудом.
Четыре
Когда мой мобильник зазвонил во время завтрака, я надеялся услышать голос Франсуа Шевалье и молился, чтобы это не был Дэйв Мансен.
Человек на другом конце линии говорил с сильным итальянским акцентом и представился как Джузеппе Адзаро. Выдавая себя за журналиста газеты «Стампа», он без всякого стеснения спросил, нашел ли я «некую рукопись Альбрехта Дюрера о “Меланхолии”», которую мой отец будто бы давно обещал прислать ему!
Я вытаращил глаза и бросил изумленный взгляд на Софи. Она не могла слышать разговор и жестом показала, что ничего не понимает. Я отвел мобильник от уха, чтобы посмотреть, какой номер высветился на экране, но звонок оказался анонимным. Я стремительно поднялся, чтобы взять ручку и блокнот, в котором уже сделал заметки накануне. И записал имя собеседника: Джузеппе Адзаро.
– Мне очень жаль, но у меня нет рукописи, о которой вы говорите… Видите ли, дом моего отца сгорел… А по какому поводу вы встречались с моим отцом?
Он тут же отключился.
– Что за бред? – вскричал я, выключая телефон.
– Кто это был? – нетерпеливо спросила Софи.
– Какой-то тип, назвавшийся журналистом «Стампы» и утверждавший, будто отец обещал прислать ему рукопись Дюрера.
– Удивительное дело, – с иронией отозвалась Софи. – Итальянский журналист? Почему же ваш отец мне о нем ничего не сказал?
– Да, и главное, почему он так резко прервал разговор, едва лишь я попросил у него объяснений?
Она встала и жестом предложила мне следовать за ней на второй этаж. Там она включила компьютер, нашла в сети номер «Стампы», позвонила в Рим и спросила у телефониста, имеется ли в редакции сотрудник с таким именем и фамилией. Она говорила на итальянском, который показался мне безупречным. Никакого Джузеппе Адзаро в «Стампе», естественно, не было.
– Я бы дорого заплатил, чтобы узнать, кто этот тип! – возбужденно воскликнул я. – И еще очень хотелось бы узнать, как он раздобыл номер моего телефона…
– А его номер, конечно, был скрыт…
– Да! На наверное, мы сумеем выяснить это в телефонной компании…
– Невозможно. Они не имеют права давать такие сведения.
– Да, но в данном случае они могли бы пойти навстречу, все-таки это дело необычное! – возразил я.
– Для этого нужно получить разрешение судьи, который обязал бы вашу телефонную компанию представить этот номер для уголовного расследования… И номер все равно сообщили бы полиции, а не вам. Так что забудьте!
– А если хорошенько попросить фараонов из Горда? – шутливо спросил я.
– Или вашего друга-депутата!
– Это не его сфера… А вы никого не знаете, кто мог бы раздобыть нам этот проклятый номер? Ведь вы же работаете на «Канал Плюс», правда? «Канал Плюс», «Вивенди» и – опля! – «ФСК» !
Она улыбнулась, потом на мгновение заколебалась.
– Есть один человек из RG , который мне страшно обязан, но, признаюсь вам, мне как-то жаль использовать такой резерв, чтобы получить этот номер.
– Пока это фактически единственная зацепка…
– На самом деле это и зацепкой назвать нельзя… в конце концов, ваш тип мог быть настоящим журналистом, который каким-то образом разнюхал об этом деле и попытался вытянуть из вас информацию…
– Разумеется! – насмешливо бросил я.
Она поморщилась. Я протянул ей свой мобильник:
– Ну же, Софи, звоните! Должны же мы с чего-то начать наше расследование!
Она со вздохом согласилась и набрала номер своего знакомого из RG. Я поудобнее устроился в кресле, чтобы оценить силу убеждения журналистки. Ее собеседник заставил упрашивать себя не меньше получаса, но все же обещал «посмотреть, что можно сделать». Софи сжала кулаки в знак победы и с гордостью вернула мне телефон. Я встал и поцеловал ее в щеку.
– Классная работа! – поздравил я.
Мы спустились на первый этаж, чтобы завершить наш совместный завтрак. Я шел за ней следом. Походка у нее была изумительная. Кошачья гибкость бедер, движения словно в замедленной съемке.
Хватит тебе весь день засматриваться на ее задницу! У тебя шея заболит.
Мы снова сели за стол, и она налила мне кофе.
– Макаронник, который мне звонил, упомянул какое-то название в связи с рукописью Дюрера, – сказал я, отхлебнув из чашки. – Не знаю, итальянское оно или латинское…
– «Melencolia»? – подсказала Софи.
Я кивнул.
– «Меланхолия». Это название гравюры. О ней говорится в рукописи, отрывок из которой прислал мне ваш отец, – объяснила она. – У гравюр Дюрера очень сложная символика, но, как я вам говорила, он был так добр, что оставил потомству заметки с пояснениями. «Меланхолия» – единственная гравюра, к которой Дюрер не оставил своих комментариев… по крайней мере, их так и не удалось обнаружить. Это не по моей части, но я произвела некоторые изыскания по неоднократным телефонным запросам вашего отца. Искусствоведы Панофски и Заксль упоминают о существовании такого пояснительного текста, настоящего учебника, который до своего исчезновения будто бы принадлежал другу Дюрера, гуманисту Пиркхеймеру.
– Как вы ухитряетесь все это запомнить? – изумился я, глядя на нее с восхищением.
– Это моя профессия… Короче, у вашего отца вроде бы имелась рукопись о гравюре «Меланхолия». Правда, я не знаю, каким образом он ее раздобыл…
– Что представляет собой гравюра?
– Там на фоне некоего строения сидит такой крылатый персонаж, и вид у него очень… меланхолический! Вокруг множество разных предметов… Трудно описать, настолько она, эта гравюра, насыщена смыслом и значением!
– Именно ее я видел в подвале отцовского дома, рядом с копией «Джоконды». Мы должны обязательно побывать в доме, что бы там ни говорил пожарный. Возможно, в этом проклятом подвале что-нибудь уцелело! Нам нужно это забрать…
– Дом опечатан, Дамьен, и жандармы, конечно, наблюдают за ним.
– О, не преувеличивайте, не стоят же они там днем и ночью! Подумаешь, какой-то пожар… И халупа эта все-таки мне принадлежит! И я имею право туда войти!
Софи улыбнулась.
– Хотите совершить маленькую ночную вылазку? – лукаво спросила она.
– А вы со мной пойдете?
Она хмыкнула.
– Мы уже почти двое суток торчим в этом зловещем доме, и если мне придется провести здесь еще один день, я подожгу эти омерзительные занавески или выкину ваш ноутбук в окно… Ничего не имею против того, чтобы немного размяться, – заключила она, подмигнув мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85