И потом, у нас есть общее увлечение…
– О, я понял… Вы тоже франкмасон!
Баджи расхохотался:
– Нет. Вовсе нет! Я знаю, что в ложе «Великого Востока» много негров, но меня там нет!
– Прошу прощения, – сказал я. – Что же вас объединяет?
– Бокс.
– Что? Франсуа занимается боксом? – воскликнул я.
Он снова захохотал. Смех у него был необыкновенный: басовитый, как из бочки, но чрезвычайно заразительный.
– Нет, – объяснил он. – Мы вместе ходим на матчи. Мы оба очень любим бокс. А вам нравится этот вид спорта?
– Совсем не нравится! – признался я. – Слишком жестокий для меня… Не знал, что его любит Франсуа!
– Вы шутите? Да мы ни одного матча не пропускаем! Если бой происходит в парижском регионе, мы обязательно присутствуем в зале, если же нет, смотрим встречи WBC, WBA и других чемпионатов по его кабельному телевидению на канале шестнадцать-девять. Мадам Шевалье от этого лезет на стенку!
– Могу себе представить! А вы занимались боксом?
Он поднял брови:
– Вы спрашиваете, потому что у меня нос как у боксера?
Он опять рассмеялся. Мне он все больше и больше нравился.
– Нет, – продолжал он. – Я занимался многими боевыми искусствами, а вот боксом нет. Я имею в виду серьезно.
Я покачал головой. Теперь я понимал, как ему удалось завоевать расположение Франсуа. Похоже, он знал свое дело, был безупречно честен и ко всему относился легко. Редкое качество при его профессии. Обычно о профессионализме телохранителя судят по его мрачному виду… А вот Баджи не боялся шутить. Но что-то говорило мне: этот парень – настоящий профессионал.
– Как вы стали телохранителем? – спросил я, когда мы свернули с окружной.
– О, это долгая история.
– Я обожаю долгие истории.
– Тогда я вам изложу ее в форме director's cut . Во Францию я приехал в возрасте пятнадцати лет, – начал он.
– Приехали откуда?
– Из Сенегала. В школе я продержался всего два года, потому что ничего не понимал. Не только в делах учебных, но вообще в жизни. Уверяю вас, если родился и вырос в Африке, а потом вдруг попал в Париж, испытываешь настоящий шок. Я не чувствовал себя счастливым. Мне не нравились люди, не нравились девушки, не нравился климат. Мне мало что нравилось, разве только телевидение. Короче, не стерпев насмешек в школе, я совершил самую большую глупость в своей жизни.
– Какую?
– Поступил в училище морских пехотинцев и коммандос в Лорьяне. Потом меня включили в группу Панфантеньо.
– Мне это ни о чем не говорит, – признался я.
– Вы поймете, если я скажу, что специализацией этой группы была рекогносцировка местности и тактическая разведка. Обычно мы занимались сбором информации, внедрением и эвакуацией агентов… Такого рода развлечения.
– Гениально.
– Согласен с вами. Я стал специалистом по боевым действиям на ограниченном пространстве, и это не всегда бывало забавно. Я принимал участие в операциях, о которых сохранил не одни только приятные воспоминания…
– Операциях какого рода?
– Несколько командировок в Ливан, в период между восемьдесят третьим и восемьдесят шестым годами, потом на Муруроа, Каморы, в Залив. В Сомали, где я участвовал в эвакуации выходцев из западных стран…
Я озадаченно поднял брови.
– Угу, – подтвердил он с улыбкой. – Не одни только приятные воспоминания. Я служил до двадцати девяти лет. Не то чтобы мне это совсем не нравилось, но годы шли, и я все чаще жалел о том, что бросил учебу. Может, это выглядит глупо, но я считал, что совершил промах… Конечно, я вовсе не собирался опять удариться в естественные науки! В общем, когда мне исполнилось двадцать девять лет и мы завершили одну из наших операций в Боснии, я решил скинуть форму. Стал думать и, применив армейскую выучку, понял, что лучше мне заняться информатикой или безопасностью. Мало-помалу я пришел к выводу, что нужно изучать право.
– Даже так?
– Трудно поверить, а? Верзила негр прямиком из казармы, морской пехотинец и коммандос, на факультетской скамье!
– Степень бакалавра получили?
– Нет, сначала нужно было получить диплом за два года. Мотивация у меня была колоссальная. Потом я сумел поступить на факультет.
– Поздравляю!
– Спасибо. Мне очень хотелось учиться, но возникли финансовые проблемы. Поэтому я организовал фирму, которая специализировалась на охране политиков. С таким CV , как у меня, я быстро оказался на площади Бово. Я был сам себе хозяин, сначала нанял двух ребят, через пять лет нас стало восемь, и, откровенно говоря, жаловаться мне грех. А вы? Чем вы занимаетесь?
Я фыркнул:
– Я? Гм. Сам не знаю. Прежде я писал всякие похабные истории для нью-йоркского телевидения, а теперь работаю живой мишенью для всех мафиози мира!
Софи мы нашли на последнем этаже Центра Помпиду, на террасе кафетерия. Мне удалось дозвониться на ее мобильник, и я кратко обрисовал ей ситуацию. Клэр Борелла, стрельба, Франсуа…
Когда я подошел, она обняла меня и испустила глубокий вздох.
– Хотите бросить? – спросила она с огорченным видом.
– Напротив, никогда я так не хотел продолжать!
Она кивнула, затем поздоровалась с телохранителем, стоявшим у меня за спиной. Я представил их друг другу.
– Софи де Сент-Эльб, Стефан Баджи, друг Франсуа, предложивший нам свою помощь. Он работает в службе личной охраны…
– Очень приятно. Как это произошло? – спросила Софи, схватив меня за руку.
– Сам не знаю, – признался я. – Думаю, что за Клэр Борелла уже давно следили. Увидев, как я вошел, отдали приказ стрелять. Это самое простое объяснение, какое пришло мне в голову. Клэр получила пулю в плечо, а мне неслыханно повезло.
– Пора нам заканчивать. Не знаю, как ускорить все это. Полагаю, первым делом нужно найти Камень…
– Я попросил Франсуа собрать информацию о нем. Ну а вы как, закончили? – спросил я.
– Если вы имеете в виду рукопись Дюрера, да.
Посетители кафетерия странно на нас посматривали. Трудно было не заметить меня – с перевязанными ладонями, и Баджи – с его широченными, как двуспальная кровать, плечами. Мы уселись за столик. Софи взяла мои руки в свои: длинные царапины выходили из-под под бинтов.
– Вам больно?
– Нет-нет.
Баджи откашлялся, прежде чем вступить в разговор:
– Мне очень жаль, но надо бы кое-что проверить.
– Что? – спросил я.
– Ваш мобильник… он зарегистрирован на ваше имя?
– Нет. Я купил временную карту и назвался вымышленным именем.
– Прекрасно. А что у вас? – спросил он, повернувшись к Софи.
– У меня обычный мобильник… на мое имя… Вы думаете, что…
– Да, – оборвал ее Баджи. – Вам нужно вынуть чип прямо сейчас. Было бы разумнее, чтобы вы тоже купили временную карту. Кроме того, в машине у меня бронежилеты, и вам обоим следовало бы их носить.
– Вы шутите? – фыркнула Софи.
– Нет, он не шутит, – вмешался я. – Полагаю, он прав. Уверяю вас, пуля прошла совсем рядом, и мне хочется нацепить на себя все бронежилеты мира!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
– О, я понял… Вы тоже франкмасон!
Баджи расхохотался:
– Нет. Вовсе нет! Я знаю, что в ложе «Великого Востока» много негров, но меня там нет!
– Прошу прощения, – сказал я. – Что же вас объединяет?
– Бокс.
– Что? Франсуа занимается боксом? – воскликнул я.
Он снова захохотал. Смех у него был необыкновенный: басовитый, как из бочки, но чрезвычайно заразительный.
– Нет, – объяснил он. – Мы вместе ходим на матчи. Мы оба очень любим бокс. А вам нравится этот вид спорта?
– Совсем не нравится! – признался я. – Слишком жестокий для меня… Не знал, что его любит Франсуа!
– Вы шутите? Да мы ни одного матча не пропускаем! Если бой происходит в парижском регионе, мы обязательно присутствуем в зале, если же нет, смотрим встречи WBC, WBA и других чемпионатов по его кабельному телевидению на канале шестнадцать-девять. Мадам Шевалье от этого лезет на стенку!
– Могу себе представить! А вы занимались боксом?
Он поднял брови:
– Вы спрашиваете, потому что у меня нос как у боксера?
Он опять рассмеялся. Мне он все больше и больше нравился.
– Нет, – продолжал он. – Я занимался многими боевыми искусствами, а вот боксом нет. Я имею в виду серьезно.
Я покачал головой. Теперь я понимал, как ему удалось завоевать расположение Франсуа. Похоже, он знал свое дело, был безупречно честен и ко всему относился легко. Редкое качество при его профессии. Обычно о профессионализме телохранителя судят по его мрачному виду… А вот Баджи не боялся шутить. Но что-то говорило мне: этот парень – настоящий профессионал.
– Как вы стали телохранителем? – спросил я, когда мы свернули с окружной.
– О, это долгая история.
– Я обожаю долгие истории.
– Тогда я вам изложу ее в форме director's cut . Во Францию я приехал в возрасте пятнадцати лет, – начал он.
– Приехали откуда?
– Из Сенегала. В школе я продержался всего два года, потому что ничего не понимал. Не только в делах учебных, но вообще в жизни. Уверяю вас, если родился и вырос в Африке, а потом вдруг попал в Париж, испытываешь настоящий шок. Я не чувствовал себя счастливым. Мне не нравились люди, не нравились девушки, не нравился климат. Мне мало что нравилось, разве только телевидение. Короче, не стерпев насмешек в школе, я совершил самую большую глупость в своей жизни.
– Какую?
– Поступил в училище морских пехотинцев и коммандос в Лорьяне. Потом меня включили в группу Панфантеньо.
– Мне это ни о чем не говорит, – признался я.
– Вы поймете, если я скажу, что специализацией этой группы была рекогносцировка местности и тактическая разведка. Обычно мы занимались сбором информации, внедрением и эвакуацией агентов… Такого рода развлечения.
– Гениально.
– Согласен с вами. Я стал специалистом по боевым действиям на ограниченном пространстве, и это не всегда бывало забавно. Я принимал участие в операциях, о которых сохранил не одни только приятные воспоминания…
– Операциях какого рода?
– Несколько командировок в Ливан, в период между восемьдесят третьим и восемьдесят шестым годами, потом на Муруроа, Каморы, в Залив. В Сомали, где я участвовал в эвакуации выходцев из западных стран…
Я озадаченно поднял брови.
– Угу, – подтвердил он с улыбкой. – Не одни только приятные воспоминания. Я служил до двадцати девяти лет. Не то чтобы мне это совсем не нравилось, но годы шли, и я все чаще жалел о том, что бросил учебу. Может, это выглядит глупо, но я считал, что совершил промах… Конечно, я вовсе не собирался опять удариться в естественные науки! В общем, когда мне исполнилось двадцать девять лет и мы завершили одну из наших операций в Боснии, я решил скинуть форму. Стал думать и, применив армейскую выучку, понял, что лучше мне заняться информатикой или безопасностью. Мало-помалу я пришел к выводу, что нужно изучать право.
– Даже так?
– Трудно поверить, а? Верзила негр прямиком из казармы, морской пехотинец и коммандос, на факультетской скамье!
– Степень бакалавра получили?
– Нет, сначала нужно было получить диплом за два года. Мотивация у меня была колоссальная. Потом я сумел поступить на факультет.
– Поздравляю!
– Спасибо. Мне очень хотелось учиться, но возникли финансовые проблемы. Поэтому я организовал фирму, которая специализировалась на охране политиков. С таким CV , как у меня, я быстро оказался на площади Бово. Я был сам себе хозяин, сначала нанял двух ребят, через пять лет нас стало восемь, и, откровенно говоря, жаловаться мне грех. А вы? Чем вы занимаетесь?
Я фыркнул:
– Я? Гм. Сам не знаю. Прежде я писал всякие похабные истории для нью-йоркского телевидения, а теперь работаю живой мишенью для всех мафиози мира!
Софи мы нашли на последнем этаже Центра Помпиду, на террасе кафетерия. Мне удалось дозвониться на ее мобильник, и я кратко обрисовал ей ситуацию. Клэр Борелла, стрельба, Франсуа…
Когда я подошел, она обняла меня и испустила глубокий вздох.
– Хотите бросить? – спросила она с огорченным видом.
– Напротив, никогда я так не хотел продолжать!
Она кивнула, затем поздоровалась с телохранителем, стоявшим у меня за спиной. Я представил их друг другу.
– Софи де Сент-Эльб, Стефан Баджи, друг Франсуа, предложивший нам свою помощь. Он работает в службе личной охраны…
– Очень приятно. Как это произошло? – спросила Софи, схватив меня за руку.
– Сам не знаю, – признался я. – Думаю, что за Клэр Борелла уже давно следили. Увидев, как я вошел, отдали приказ стрелять. Это самое простое объяснение, какое пришло мне в голову. Клэр получила пулю в плечо, а мне неслыханно повезло.
– Пора нам заканчивать. Не знаю, как ускорить все это. Полагаю, первым делом нужно найти Камень…
– Я попросил Франсуа собрать информацию о нем. Ну а вы как, закончили? – спросил я.
– Если вы имеете в виду рукопись Дюрера, да.
Посетители кафетерия странно на нас посматривали. Трудно было не заметить меня – с перевязанными ладонями, и Баджи – с его широченными, как двуспальная кровать, плечами. Мы уселись за столик. Софи взяла мои руки в свои: длинные царапины выходили из-под под бинтов.
– Вам больно?
– Нет-нет.
Баджи откашлялся, прежде чем вступить в разговор:
– Мне очень жаль, но надо бы кое-что проверить.
– Что? – спросил я.
– Ваш мобильник… он зарегистрирован на ваше имя?
– Нет. Я купил временную карту и назвался вымышленным именем.
– Прекрасно. А что у вас? – спросил он, повернувшись к Софи.
– У меня обычный мобильник… на мое имя… Вы думаете, что…
– Да, – оборвал ее Баджи. – Вам нужно вынуть чип прямо сейчас. Было бы разумнее, чтобы вы тоже купили временную карту. Кроме того, в машине у меня бронежилеты, и вам обоим следовало бы их носить.
– Вы шутите? – фыркнула Софи.
– Нет, он не шутит, – вмешался я. – Полагаю, он прав. Уверяю вас, пуля прошла совсем рядом, и мне хочется нацепить на себя все бронежилеты мира!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85