И что же?
– Я согласился показать им несколько трюков… Но не волнуйтесь, я раскрыл далеко не все карты!
– Забавно… Ну, что там с «Акта Фидеи»?
– Так вот, я нашел сервер, зарегистрированный обществом под названием «Инадекса». Возможно, это ширма. Но что любопытно, названия «Акта Фидеи» и «Опус Деи» фигурируют во многих документах. После нескольких бесплодных заходов я вышел прямо на устав «Акта Фидеи».
– Превосходно!
– Да, тем более что там вы найдете адреса их официальных резиденций в Риме, Вашингтоне и Париже, где они расположились как раз под прикрытием «Инадексы». И еще – гремите, барабаны! – полный список всех членов организационного совета за последние пять лет!
– Сфинкс, вы гений!
– Подождите, это еще не все. Я позволил себе взглянуть на этот список и, посредством перекрестных ссылок, обнаружил много интересного о членах этого организационного совета.
– Да?
– Из пятнадцати высших должностных лиц, фигурирующих в списке, восемь состоят в «Опус Деи», а еще двое – в Конгрегации вероучения!
– Невероятно!
– Ага! Вы снова поймали крупную рыбу, дорогая моя… Файл прислать?
– А как же!
– О'кей. Держите меня курсе, мне становится интересно. Вот ваш документ.
Передача данных произошла быстро. Файл оказался сравнительно небольшим. Софи поблагодарила Сфинкса и обещала связаться с ним завтра. Простившись с нами, он исчез в недрах сети.
Подчиняясь инстинкту, мы с журналисткой прежде всего принялись искать в драгоценном списке имя Джузеппе Адзаро, но, к несчастью, такого не нашли.
– Это было бы уж слишком просто, – вздохнула Софи.
Я встал из-за компьютера и уселся на край кровати.
– Я не совсем понял, что говорил ваш друг хакер по поводу членов «Акта Фидеи»…
– Он сказал, что многие из них состоят либо в «Опус Деи», либо в Конгрегации вероучения.
– Вот именно! Я же не специалист в сфере религии! Что это за конгрегация?
– Так ведь это не что иное, как Инквизиция, дорогой мой!
– Как это, Инквизиция? – недоверчиво переспросил я. – Она уже не существует.
– Еще как существует! Дважды сменила название, вот и все. В начале века ее назвали «Святой Службой», затем, после Второго Ватиканского собора, очередной поворот: ей дали еще более политкорректное имя Конгрегация вероучения. Но это все та же папская организация.
– Вы шутите?
– Отнюдь!
– И чем же они занимаются? Охотятся за ведьмами или катарами? – с иронией осведомился я.
– Не смейтесь. Я досконально изучала историю Инквизиции, и, можете мне поверить, смеяться здесь нечему. Вы не представляете, сколько евреев, протестантов, предполагаемых еретиков и вольнодумцев было истреблено католической церковью от имени Святой Инквизиции. Такому парню, как вы, не поздоровилось бы. В течение многих веков мужчин, женщин и детей истязали, калечили, сжигали заживо. В четырнадцатом веке испанский инквизитор по имени Фома Торквемада уничтожил девять тысяч человек. А имущество жертв Инквизиция отбирала в пользу Церкви, которая так гордится своими богатствами…
– Да, но ведь это все было очень давно. С тех пор Церковь все-таки добилась определенного прогресса…
– Разумеется, – согласилась Софи, – однако Церковь решила сохранить, пусть даже под другим именем, самую древнюю из всех конгрегации римской курии, и я отнюдь не считаю это пустяком… Историки считают, что за всю историю число жертв Инквизиции превысило пять миллионов человек…
– Какой ужас! Но я все же не понимаю, каким целям может служить подобная организация в наши дни…
– Из ее последнего на сегодняшний день устава следует, что она считает своим долгом «пропагандировать и защищать доктрину и нравы, приемлемые для всего католического мира». Я цитирую по памяти…
– А конкретнее можно?
– Она публикует различные суждения о католической доктрине. Порой очень жесткие… К примеру, совсем недавно их декларация Dominus Iesus вызвала жуткий скандал в христианском мире. Написавший ее кардинал Ратцингер утверждал, что «существует только один Христос и, следовательно, у него может быть только одна Супруга: единственная в своем роде апостолическая католическая церковь».
– И что с того?
– Это весьма изящный способ отсечь весь прочий христианский мир, которому Конгрегация отказывает в праве иметь свою Церковь. Поверьте, Ватикан отнюдь не так склонен к экуменизму, как это стремится показать Иоанн Павел Второй во время грандиозных встреч с верующими, привлекающих повышенное внимание прессы и телевидения…
– И это все, чем занимается Конгрегация?
– Нет, она также осуждает все сочинения, которые считает не соответствующими католической доктрине… и порой даже отлучает от Церкви их авторов.
– Даже и сегодня?
– Конечно. Последнее отлучение от Церкви, если мне не изменяет память, состоялось в девяносто восьмом году. Речь шла об одном теологе-иезуите из Шри-Ланки. Ирония судьбы, ведь первыми инквизиторами были иезуиты…
– Да, мне все это внове, – признался я.
– Вы верующий?
– Как?
– Я спрашиваю вас, верите ли вы в Бога.
Я скорчил гримасу, выражавшую сомнение.
– Сам не знаю… Мои родители были католиками, и меня воспитывали соответствующим образом. Отец никогда не ходил в церковь, но мать верила истово…
– А вы сами?
– Откровенно говоря, не знаю. В какой-то момент мне стало неловко ходить с матерью в церковь. Потом она умерла. Я не задаю себе подобных вопросов, так удобнее.
– Вот как, удобнее!
– Думаю, таких людей очень много. А вы верующая?
– Нет, – сразу ответила она. – Я лютая атеистка.
– Лютая? А, понимаю. Можно быть атеистом мягким, а можно лютым…
– Скажем так, чем больше я изучаю религии, тем сильнее становится мое отвращение к ним.
– Вы испытываете отвращение к Богу или к религиям?
– Скорее к религиям, это правда…
– Заметьте, что для журналистки, которая занимается данной темой, это предпочтительнее. По крайней мере, у вас нет предубеждения ни к одной из них…
– Мне они ненавистны все…
– Ага. Следовательно, вы не можете быть объективной…
Она улыбнулась.
– Надеюсь, я не слишком шокировала вас этими историями о Церкви, – сказала она, и в тоне ее прозвучал вопрос.
– Ну что вы, в жизни мне доводилось встречаться с двумя-тремя совершенно необыкновенными священниками, но никогда у меня не было иллюзий относительно финансовой безупречности Ватикана.
Она пожала плечами. По ее глазам я понял, что она хочет сказать. Сегодняшние финансовые махинации Церкви мало что значили в сравнении с тем, что она могла делать в прежние времена… Я вспомнил, как несколько лет назад мой друг Шевалье сказал мне: «Нынешние секты – это Церкви будущего. Скоро сайентологи и прочая шушера того же толка прикупит себе почтенную репутацию, и толпа забудет их преступления, как были забыты преступления великих религий сегодняшнего дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
– Я согласился показать им несколько трюков… Но не волнуйтесь, я раскрыл далеко не все карты!
– Забавно… Ну, что там с «Акта Фидеи»?
– Так вот, я нашел сервер, зарегистрированный обществом под названием «Инадекса». Возможно, это ширма. Но что любопытно, названия «Акта Фидеи» и «Опус Деи» фигурируют во многих документах. После нескольких бесплодных заходов я вышел прямо на устав «Акта Фидеи».
– Превосходно!
– Да, тем более что там вы найдете адреса их официальных резиденций в Риме, Вашингтоне и Париже, где они расположились как раз под прикрытием «Инадексы». И еще – гремите, барабаны! – полный список всех членов организационного совета за последние пять лет!
– Сфинкс, вы гений!
– Подождите, это еще не все. Я позволил себе взглянуть на этот список и, посредством перекрестных ссылок, обнаружил много интересного о членах этого организационного совета.
– Да?
– Из пятнадцати высших должностных лиц, фигурирующих в списке, восемь состоят в «Опус Деи», а еще двое – в Конгрегации вероучения!
– Невероятно!
– Ага! Вы снова поймали крупную рыбу, дорогая моя… Файл прислать?
– А как же!
– О'кей. Держите меня курсе, мне становится интересно. Вот ваш документ.
Передача данных произошла быстро. Файл оказался сравнительно небольшим. Софи поблагодарила Сфинкса и обещала связаться с ним завтра. Простившись с нами, он исчез в недрах сети.
Подчиняясь инстинкту, мы с журналисткой прежде всего принялись искать в драгоценном списке имя Джузеппе Адзаро, но, к несчастью, такого не нашли.
– Это было бы уж слишком просто, – вздохнула Софи.
Я встал из-за компьютера и уселся на край кровати.
– Я не совсем понял, что говорил ваш друг хакер по поводу членов «Акта Фидеи»…
– Он сказал, что многие из них состоят либо в «Опус Деи», либо в Конгрегации вероучения.
– Вот именно! Я же не специалист в сфере религии! Что это за конгрегация?
– Так ведь это не что иное, как Инквизиция, дорогой мой!
– Как это, Инквизиция? – недоверчиво переспросил я. – Она уже не существует.
– Еще как существует! Дважды сменила название, вот и все. В начале века ее назвали «Святой Службой», затем, после Второго Ватиканского собора, очередной поворот: ей дали еще более политкорректное имя Конгрегация вероучения. Но это все та же папская организация.
– Вы шутите?
– Отнюдь!
– И чем же они занимаются? Охотятся за ведьмами или катарами? – с иронией осведомился я.
– Не смейтесь. Я досконально изучала историю Инквизиции, и, можете мне поверить, смеяться здесь нечему. Вы не представляете, сколько евреев, протестантов, предполагаемых еретиков и вольнодумцев было истреблено католической церковью от имени Святой Инквизиции. Такому парню, как вы, не поздоровилось бы. В течение многих веков мужчин, женщин и детей истязали, калечили, сжигали заживо. В четырнадцатом веке испанский инквизитор по имени Фома Торквемада уничтожил девять тысяч человек. А имущество жертв Инквизиция отбирала в пользу Церкви, которая так гордится своими богатствами…
– Да, но ведь это все было очень давно. С тех пор Церковь все-таки добилась определенного прогресса…
– Разумеется, – согласилась Софи, – однако Церковь решила сохранить, пусть даже под другим именем, самую древнюю из всех конгрегации римской курии, и я отнюдь не считаю это пустяком… Историки считают, что за всю историю число жертв Инквизиции превысило пять миллионов человек…
– Какой ужас! Но я все же не понимаю, каким целям может служить подобная организация в наши дни…
– Из ее последнего на сегодняшний день устава следует, что она считает своим долгом «пропагандировать и защищать доктрину и нравы, приемлемые для всего католического мира». Я цитирую по памяти…
– А конкретнее можно?
– Она публикует различные суждения о католической доктрине. Порой очень жесткие… К примеру, совсем недавно их декларация Dominus Iesus вызвала жуткий скандал в христианском мире. Написавший ее кардинал Ратцингер утверждал, что «существует только один Христос и, следовательно, у него может быть только одна Супруга: единственная в своем роде апостолическая католическая церковь».
– И что с того?
– Это весьма изящный способ отсечь весь прочий христианский мир, которому Конгрегация отказывает в праве иметь свою Церковь. Поверьте, Ватикан отнюдь не так склонен к экуменизму, как это стремится показать Иоанн Павел Второй во время грандиозных встреч с верующими, привлекающих повышенное внимание прессы и телевидения…
– И это все, чем занимается Конгрегация?
– Нет, она также осуждает все сочинения, которые считает не соответствующими католической доктрине… и порой даже отлучает от Церкви их авторов.
– Даже и сегодня?
– Конечно. Последнее отлучение от Церкви, если мне не изменяет память, состоялось в девяносто восьмом году. Речь шла об одном теологе-иезуите из Шри-Ланки. Ирония судьбы, ведь первыми инквизиторами были иезуиты…
– Да, мне все это внове, – признался я.
– Вы верующий?
– Как?
– Я спрашиваю вас, верите ли вы в Бога.
Я скорчил гримасу, выражавшую сомнение.
– Сам не знаю… Мои родители были католиками, и меня воспитывали соответствующим образом. Отец никогда не ходил в церковь, но мать верила истово…
– А вы сами?
– Откровенно говоря, не знаю. В какой-то момент мне стало неловко ходить с матерью в церковь. Потом она умерла. Я не задаю себе подобных вопросов, так удобнее.
– Вот как, удобнее!
– Думаю, таких людей очень много. А вы верующая?
– Нет, – сразу ответила она. – Я лютая атеистка.
– Лютая? А, понимаю. Можно быть атеистом мягким, а можно лютым…
– Скажем так, чем больше я изучаю религии, тем сильнее становится мое отвращение к ним.
– Вы испытываете отвращение к Богу или к религиям?
– Скорее к религиям, это правда…
– Заметьте, что для журналистки, которая занимается данной темой, это предпочтительнее. По крайней мере, у вас нет предубеждения ни к одной из них…
– Мне они ненавистны все…
– Ага. Следовательно, вы не можете быть объективной…
Она улыбнулась.
– Надеюсь, я не слишком шокировала вас этими историями о Церкви, – сказала она, и в тоне ее прозвучал вопрос.
– Ну что вы, в жизни мне доводилось встречаться с двумя-тремя совершенно необыкновенными священниками, но никогда у меня не было иллюзий относительно финансовой безупречности Ватикана.
Она пожала плечами. По ее глазам я понял, что она хочет сказать. Сегодняшние финансовые махинации Церкви мало что значили в сравнении с тем, что она могла делать в прежние времена… Я вспомнил, как несколько лет назад мой друг Шевалье сказал мне: «Нынешние секты – это Церкви будущего. Скоро сайентологи и прочая шушера того же толка прикупит себе почтенную репутацию, и толпа забудет их преступления, как были забыты преступления великих религий сегодняшнего дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85