– воскликнул я.
Он расхохотался:
– Нет-нет. В любом случае для этого не потребуется двух часов.
Я на всякий случай пошарил в карманах и нащупал ключи от «Нью-Битл», взятого напрокат Софи. Я показал Баджи связку и предложил:
– Давайте покатаемся на машине.
– Вообще-то я приехал на «Шафране».
– Да, но мне хочется сесть за руль. Уже давно я…
– В таком случае «Шафран» лучше не брать, – сказал он с улыбкой.
Мы вернулись на стоянку отеля и через несколько минут оказались в самом центре столицы. Я не водил машину целую вечность, и хотя предпочел бы объехать Париж на мотоцикле, мне было приятно спускаться по широким авеню, катить по набережным, пересекать мосты. Я управлял автомобилем бездумно, следуя указаниям невидимого духа. Обоих нас убаюкала звучавшая из авторадио музыка «Страстей по Иоанну» Баха, и нам с Баджи даже не хотелось разговаривать. Мы были гостями Панамы, маленьким металлическим шариком, который мчался по лункам этого громадного электрического бильярда.
Улицы сменяли друг друга, светофоры приветствовали нас зелеными огнями, мимо проносились фасады домов, и постепенно я впал в состояние приятного забытья. Внезапно я обнаружил, что припарковал машину. Почти не отдавая себе в том отчета.
– Что будем делать? – тревожно спросил меня Баджи.
Я повернул голову налево. И узнал эту длинную стену. Ограда Монпарнасского кладбища. Какой дерзкий дух завлек меня сюда?
– Стефан, – со вздохом сказал я, – думаю, мы посетим могилу моих родителей.
Я сделал паузу, словно сам удивился тому, что сказал.
– Вас это не смущает? – спросил я, ощущая некоторую неловкость перед ним.
– Вовсе нет. Идем.
Мы вышли из «Фольксвагена» и направились к главному входу. Улица была тихой и тенистой. Ко мне начали возвращаться воспоминания. Дурные воспоминания. Но я не желал отступать. Мы прошли через ворота и сразу повернули направо. Сделав несколько шагов, я остановился и показал Баджи на могилу Жан-Поля Сартра и Симоны де Бовуар.
– Этот парень сильно попортил мне кровь в лицее, – с улыбкой объяснил я. – Мне так и не удалось хоть что-нибудь понять в экзистенциализме.
Стефан хлопнул меня по плечу:
– Возможно, и понимать-то было нечего.
Я снова пошел вперед, сунув руки в карманы. Мы дошли до конца аллеи и свернули налево. Внезапно меня пробрала дрожь. Я был на этом кладбище только два раза. Когда хоронил мать, а потом отца. Стало быть, я впервые пришел сюда не для того, чтобы кого-то хоронить. Просто чтобы посмотреть. Первое паломничество. Мне это было несвойственно. Наверное, я повернул бы назад, если бы не Баджи. Он был словно проводником в царство мертвых. Его присутствие успокаивало меня, и я почувствовал бы себя идиотом, если бы сказал ему, что передумал.
Могилы сменяли одна другую. Слева я заметил последнее пристанище Бодлера. Вот от него никаких неприятностей у меня не было. На память мне пришли столь уместные в данную минуту строки из «Сплина»:
Душа, тобою жизнь столетий прожита!
Огромный шкап, где спят забытые счета,
Где склад старинных дел, романсов позабытых,
Записок и кудрей, расписками обвитых,
Скрывает меньше тайн, чем дух печальный мой.
Он – пирамида, склеп бездонный, полный тьмой,
Он больше трупов скрыл, чем братская могила.
Я – кладбище, чей сон луна давно забыла,
Где черви длинные, как угрызений клуб,
Влачатся, чтоб точить любезный сердцу труп. .
Я вздохнул. Мы с Франсуа долго делили наивную любовь к этому поэту и с высокомерием юных книгочеев блистали на студенческих вечеринках, соревнуясь в том, кто больше знает наизусть его стихов. Какие же мы были дураки! Но вот эти строки всегда оставались со мной. Утешения они мне не приносили. Но они проникали в самые глубины моего существа и волновали меня еще больше, когда я читал их вслух.
Наконец показалась могила моих родителей. Я знаком показал Баджи, что мы пришли. Мне не без труда удалось согнать с лица глуповатую улыбку. Это было сильнее меня. Я стыдился того, что пришел сюда.
Я встал прямо перед могилой, машинально скрестив руки на груди. Мне было трудно сосредоточиться. Я не знал, о чем думать.
Я больше не задаю себе вопросов, так удобнее. Мои собственные слова вернулись ко мне, словно вычитанная из книги сентенция.
Я не видел Баджи, стоявшего поодаль, но его присутствие ощущал. Должно быть, он думал, что я молюсь. Как делают верующие люди. Но нет – я больше не задаю себе вопросов, так удобнее.
И здесь, застыв перед могильной плитой с выгравированными на ней именами, я сказал себе, что не ощущаю никакого божественного присутствия. Я был один. Совсем один, и это было ужасно. И я не знал, что делать. Плакать ли. Вспоминать. Прощать.
Сглотнув слюну, я сделал шаг назад.
– Ваши родители еще живы, Стефан?
Он медленно подошел.
– Да. Но они вернулись в Дакар. Я их уже давно не видел.
– Вы верите в Бога, Баджи?
Он заколебался. Я не отрывал глаз от своей фамилии на плите, но он смотрел на меня. Думаю, он пытался угадать потаенный смысл моего вопроса.
– Знаете, – сказал он наконец мягко и серьезно, – вам не нужно верить в Бога, чтобы постоять у могилы.
Я покачал головой. Он сразу понял смысл моего вопроса. Лучше, чем понимал я сам.
Я постоял у могилы еще несколько секунд, затем резко повернулся на каблуках:
– Ну ладно, пошли.
Он улыбнулся мне, и мы направились к выходу. В горле у меня стоял ком, но я чувствовал себя хорошо. Мне стало лучше.
В полдень мы с Баджи вновь вошли в интернет-кафе. Я записался у входа и уселся перед компьютером. Мне не терпелось узнать, вернулся ли Сфинкс в сеть. Я начинал слегка беспокоиться о нем. Я никак не мог забыть фразу, которую он сказал Софи во время нашей первой встречи. Big brother is watching.
Я проглядел список программ, но ни IRC, ни ICQ среди них не было. Мне предстояло установить их самому, чтобы связаться со Сфинксом. С возрастающим нетерпением я запустил навигатор Интернета для поиска этих программ на сайте технического обеспечения. Несколько минут ушло на то, чтобы скачать их, установка также заняла непривычно много времени, и терпение мое почти иссякло.
Около половины первого я наконец зашел на чилийский сервер IRC. Дрожащими руками я стал манипулировать мышкой в поисках нашего таинственного собеседника. Появился список каналов, но Сфинкса по-прежнему не было. Я ударил кулаком по столу и решил испробовать наш последний шанс. ICQ. Я набрал номер хакера. По-прежнему ничего. Его не только не было в сети, он даже не ответил на оставленное мной сообщение. На сей раз я запаниковал. Ведь это мы втянули Сфинкса в наши дела, и я никогда бы не простил себе, если бы с ним что-то случилось.
– Черт! – воскликнул я, выхватив телефон из кармана.
Я набрал новый номер Софи. Нужно было предупредить ее и спросить, нет ли какого другого способа связаться с нашим хакером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Он расхохотался:
– Нет-нет. В любом случае для этого не потребуется двух часов.
Я на всякий случай пошарил в карманах и нащупал ключи от «Нью-Битл», взятого напрокат Софи. Я показал Баджи связку и предложил:
– Давайте покатаемся на машине.
– Вообще-то я приехал на «Шафране».
– Да, но мне хочется сесть за руль. Уже давно я…
– В таком случае «Шафран» лучше не брать, – сказал он с улыбкой.
Мы вернулись на стоянку отеля и через несколько минут оказались в самом центре столицы. Я не водил машину целую вечность, и хотя предпочел бы объехать Париж на мотоцикле, мне было приятно спускаться по широким авеню, катить по набережным, пересекать мосты. Я управлял автомобилем бездумно, следуя указаниям невидимого духа. Обоих нас убаюкала звучавшая из авторадио музыка «Страстей по Иоанну» Баха, и нам с Баджи даже не хотелось разговаривать. Мы были гостями Панамы, маленьким металлическим шариком, который мчался по лункам этого громадного электрического бильярда.
Улицы сменяли друг друга, светофоры приветствовали нас зелеными огнями, мимо проносились фасады домов, и постепенно я впал в состояние приятного забытья. Внезапно я обнаружил, что припарковал машину. Почти не отдавая себе в том отчета.
– Что будем делать? – тревожно спросил меня Баджи.
Я повернул голову налево. И узнал эту длинную стену. Ограда Монпарнасского кладбища. Какой дерзкий дух завлек меня сюда?
– Стефан, – со вздохом сказал я, – думаю, мы посетим могилу моих родителей.
Я сделал паузу, словно сам удивился тому, что сказал.
– Вас это не смущает? – спросил я, ощущая некоторую неловкость перед ним.
– Вовсе нет. Идем.
Мы вышли из «Фольксвагена» и направились к главному входу. Улица была тихой и тенистой. Ко мне начали возвращаться воспоминания. Дурные воспоминания. Но я не желал отступать. Мы прошли через ворота и сразу повернули направо. Сделав несколько шагов, я остановился и показал Баджи на могилу Жан-Поля Сартра и Симоны де Бовуар.
– Этот парень сильно попортил мне кровь в лицее, – с улыбкой объяснил я. – Мне так и не удалось хоть что-нибудь понять в экзистенциализме.
Стефан хлопнул меня по плечу:
– Возможно, и понимать-то было нечего.
Я снова пошел вперед, сунув руки в карманы. Мы дошли до конца аллеи и свернули налево. Внезапно меня пробрала дрожь. Я был на этом кладбище только два раза. Когда хоронил мать, а потом отца. Стало быть, я впервые пришел сюда не для того, чтобы кого-то хоронить. Просто чтобы посмотреть. Первое паломничество. Мне это было несвойственно. Наверное, я повернул бы назад, если бы не Баджи. Он был словно проводником в царство мертвых. Его присутствие успокаивало меня, и я почувствовал бы себя идиотом, если бы сказал ему, что передумал.
Могилы сменяли одна другую. Слева я заметил последнее пристанище Бодлера. Вот от него никаких неприятностей у меня не было. На память мне пришли столь уместные в данную минуту строки из «Сплина»:
Душа, тобою жизнь столетий прожита!
Огромный шкап, где спят забытые счета,
Где склад старинных дел, романсов позабытых,
Записок и кудрей, расписками обвитых,
Скрывает меньше тайн, чем дух печальный мой.
Он – пирамида, склеп бездонный, полный тьмой,
Он больше трупов скрыл, чем братская могила.
Я – кладбище, чей сон луна давно забыла,
Где черви длинные, как угрызений клуб,
Влачатся, чтоб точить любезный сердцу труп. .
Я вздохнул. Мы с Франсуа долго делили наивную любовь к этому поэту и с высокомерием юных книгочеев блистали на студенческих вечеринках, соревнуясь в том, кто больше знает наизусть его стихов. Какие же мы были дураки! Но вот эти строки всегда оставались со мной. Утешения они мне не приносили. Но они проникали в самые глубины моего существа и волновали меня еще больше, когда я читал их вслух.
Наконец показалась могила моих родителей. Я знаком показал Баджи, что мы пришли. Мне не без труда удалось согнать с лица глуповатую улыбку. Это было сильнее меня. Я стыдился того, что пришел сюда.
Я встал прямо перед могилой, машинально скрестив руки на груди. Мне было трудно сосредоточиться. Я не знал, о чем думать.
Я больше не задаю себе вопросов, так удобнее. Мои собственные слова вернулись ко мне, словно вычитанная из книги сентенция.
Я не видел Баджи, стоявшего поодаль, но его присутствие ощущал. Должно быть, он думал, что я молюсь. Как делают верующие люди. Но нет – я больше не задаю себе вопросов, так удобнее.
И здесь, застыв перед могильной плитой с выгравированными на ней именами, я сказал себе, что не ощущаю никакого божественного присутствия. Я был один. Совсем один, и это было ужасно. И я не знал, что делать. Плакать ли. Вспоминать. Прощать.
Сглотнув слюну, я сделал шаг назад.
– Ваши родители еще живы, Стефан?
Он медленно подошел.
– Да. Но они вернулись в Дакар. Я их уже давно не видел.
– Вы верите в Бога, Баджи?
Он заколебался. Я не отрывал глаз от своей фамилии на плите, но он смотрел на меня. Думаю, он пытался угадать потаенный смысл моего вопроса.
– Знаете, – сказал он наконец мягко и серьезно, – вам не нужно верить в Бога, чтобы постоять у могилы.
Я покачал головой. Он сразу понял смысл моего вопроса. Лучше, чем понимал я сам.
Я постоял у могилы еще несколько секунд, затем резко повернулся на каблуках:
– Ну ладно, пошли.
Он улыбнулся мне, и мы направились к выходу. В горле у меня стоял ком, но я чувствовал себя хорошо. Мне стало лучше.
В полдень мы с Баджи вновь вошли в интернет-кафе. Я записался у входа и уселся перед компьютером. Мне не терпелось узнать, вернулся ли Сфинкс в сеть. Я начинал слегка беспокоиться о нем. Я никак не мог забыть фразу, которую он сказал Софи во время нашей первой встречи. Big brother is watching.
Я проглядел список программ, но ни IRC, ни ICQ среди них не было. Мне предстояло установить их самому, чтобы связаться со Сфинксом. С возрастающим нетерпением я запустил навигатор Интернета для поиска этих программ на сайте технического обеспечения. Несколько минут ушло на то, чтобы скачать их, установка также заняла непривычно много времени, и терпение мое почти иссякло.
Около половины первого я наконец зашел на чилийский сервер IRC. Дрожащими руками я стал манипулировать мышкой в поисках нашего таинственного собеседника. Появился список каналов, но Сфинкса по-прежнему не было. Я ударил кулаком по столу и решил испробовать наш последний шанс. ICQ. Я набрал номер хакера. По-прежнему ничего. Его не только не было в сети, он даже не ответил на оставленное мной сообщение. На сей раз я запаниковал. Ведь это мы втянули Сфинкса в наши дела, и я никогда бы не простил себе, если бы с ним что-то случилось.
– Черт! – воскликнул я, выхватив телефон из кармана.
Я набрал новый номер Софи. Нужно было предупредить ее и спросить, нет ли какого другого способа связаться с нашим хакером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85