Достаточно было обладать молодостью, быть смелой, вызывающе кокетливой, иметь имя и хорошее воспитание, чтобы рискнуть потягаться с графиней Козель.
С такими инструкциями Пшебендовская поехала в Польшу, а там, в Варшаве, конечно, было из кого выбирать. Сердечная дружба связывала кузину Флемминга Пшебендовскую с супругой маршала Белинского, две дочери которой – Мария Денгоф – жена литовского подкомория, и вторая жена гетмана Поцея – были обаятельны и легкомысленны ровно настолько, чтобы можно было зачислить их в кандидатки.
В первый же день госпожа Пшебендовская отправилась к приятельнице, та встретила ее очень радушно. Зная влияние Пшебендовской на Флемминга и, в свою очередь, его влияние на короля, ей всячески старались услужить все, кто добивался королевской милости. Для дела столь интимного лучшей советчицы и помощницы, чем госпожа Белинская, нельзя было найти.
– Сердце мое, – начала Пшебендовская, – голова у меня полна хлопот, надеюсь, ты не откажешься помочь мне?
– Охотно разделю с тобой эти хлопоты.
– С королем у нас беда, – зашептала Пшебендовская, – влюбился не на шутку, дал опутать себя женщине, которая вот уже несколько лет властвует над ним.
– Кому ты говоришь? Я хорошо знаю Козель! – прервала ее Белинская. – А почему король бросил Тешен?
– Потому что он не может быть долго верен ни одной женщине. Мы должны избавиться от Козель, предложив ему кого-нибудь взамен. Она надоела королю.
Госпожа Белинская глубоко задумалась.
– Найти не трудно, – отозвалась она, – но действовать надо осмотрительно, чтобы не связать короля новыми путами.
Госпожа Пшебендовская осталась у приятельницы обедать. К обеду приехали ее дочери, обе молодые и красивые. Супруга гетмана – маленькая, изящная, могла показаться очень уж хрупкой, но глаза ее так и пылали огнем, и она то и дело заливалась веселым смехом. Младшая – Марыня Денгоф – тоже была небольшого роста, гибкая; она напускала на себя меланхолический вид, хотя насквозь была пронизана легкомыслием, притворная серьезность плохо скрывала ветреный нрав, неуемную жажду жизни и наслаждений.
В ту пору об этих женщинах уже ходили слухи, которые могли казаться правдоподобными лишь в эпоху властвования в Польше Августа, открыто подававшего пример для подражания. В глазах Марыни Денгоф проглядывали лукавство и строптивость, старательно прикрываемые скромностью.
Пшебендовская говорила о всяких пустяках, не спуская глаз со своих хорошеньких соседок. Они с любопытством расспрашивали о короле. Старшая вспомнила об одном из графов Фризенов. Говорили и об Анне Козель, но вполголоса. После обеда молодые женщины отправились с друзьями на верховую прогулку. Обе сестры страстно любили выделывать на скаку всевозможные трюки. Пшебендовская с Белинской остались одни.
Для гостьи не было тайной скверное положение дел приятельницы. Обе посокрушались, повздыхали… Потом Белинская подсела ближе и, с чувством взяв подругу за руку, сказала:
– Ну, как мои дочки? Марыня еще совсем свежа и красива, к тому же кроткая, веселая, и сердце у нее доброе. Как она понравилась тебе?
– Очень милая мордашка, – ответила Пшебендовская.
– Да и другая не уступит сестре; живчик, настоящий казак, хотя с виду и хрупкая.
Госпожа Пшебендовская задумалась о чем-то, а приятельница, понизив голос, добавила:
– Мы ведь друзья с самого детства, моя дорогая, – сказала она без всякого смущения. – Ежели уж кому суждено счастье стать любовницей короля… почему бы не показать ему Марысю?
– Я не думала, что тебе такое по душе.
– А почему бы и нет? Денгоф – скучнейший муж, к тому же он немолод, и Марыся несчастна с ним. Если он не захочет иметь соперником короля, Марыня разведется.
– Но захочет ли она?
– Я ее уговорю! Я ее заставлю! – не унималась заботливая мать. – Для всех нас это было бы огромным счастьем. Дела наши – из рук вон плохи. Сохрани бог, случится что с мужем, и мы разорены.
Госпожа Пшебендовская не обещала и не отказывала.
– Посмотрим, – сказала она, – посмотрим. Марыне пока ничего не говори, сперва решим, подходит ли она королю. Козель была вспыльчивой и ревнивой, теперь королю нужна женщина мягкая, нежная, веселая, кроткая.
– Он не найдет себе более подходящей, чем моя Марыся, ручаюсь тебе!
После долгих перешептываний и обсуждений приятельницы расстались, достигнув полного единомыслия. Госпожа Белинская проводила гостью до самого экипажа.
Через несколько дней приехал король с Флеммингом. Пшебендовская и Флемминг, как близкие родственники, жили в одном доме, и ей в тот вечер удалось поговорить с ним откровенно. Кузина намекнула на Марыню Денгоф. Генерал поморщился, он не раз слышал о легкомыслии Марыни, но разве это могло служить помехой?
– Королю, – сказал он, – понравиться не трудно: надо уметь показать себя, пофлиртовать с ним, пустить в ход женские чары – и все. Ему скучно, им завладеет сейчас любая женщина, стоит ей захотеть. И чтобы не завладела другая… надо познакомить его с вашей Денгоф.
Пшебендовская обрисовала характер и внешность своей протеже.
– Но удастся ли уговорить ее?
– Пусть вас это не беспокоит, у меня есть союзница – ее мать, – тихо ответила кузина.
Прежде чем принять какое-либо решение, генерал выразил желание познакомиться с Марыней Денгоф. На следующий же день вечером кузина повезла его к Белинской. Они пробыли там допоздна, обе дочери пели. Марыся настроена была меланхолично, она изображала из себя нуждающуюся в утешении сиротку. Флеммингу это не понравилось, он знал, что королю такие женщины тоже не по вкусу. Но после нескольких дней безуспешных поисков решили все же остановиться на Марыне Денгоф. Она, по крайней мере, была безопасной. Наученный опытом, Флемминг более всего боялся честолюбия и жажды власти. Марыня была легкомысленной, ветреной, но не ревнивой. К тому же она не мечтала о власти, а просто любила наслаждаться жизнью.
Решили попытаться. Но сперва надо было посоветоваться с Вицтумом. Тот считался другом графини Козель, хотя благодаря стараниям жены отошел от нее. Флеммингу принадлежало первое слово в делах государственных, а когда речь шла о женщинах и развлечениях, первенство было за Вицтумом, без него король ничего не предпринимал. Вицтум был посвящен во все тайны Августа. Обойтись без него было невозможно.
Генерал начал без обиняков:
– Графиня Козель всем нам надоела, король тоже устал от нее, надо подыскать ему другую женщину.
– Это уже как вам угодно, – ответил, кланяясь, Вицтум, а мое дело – сторона, я, как вы знаете, не навязываю королю любовниц и не отвращаю его от них. Лезть в чужие дела не люблю, так что оставьте меня в покое!
– Нет, нет, вы должны нам помочь, – настаивал Флемминг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
С такими инструкциями Пшебендовская поехала в Польшу, а там, в Варшаве, конечно, было из кого выбирать. Сердечная дружба связывала кузину Флемминга Пшебендовскую с супругой маршала Белинского, две дочери которой – Мария Денгоф – жена литовского подкомория, и вторая жена гетмана Поцея – были обаятельны и легкомысленны ровно настолько, чтобы можно было зачислить их в кандидатки.
В первый же день госпожа Пшебендовская отправилась к приятельнице, та встретила ее очень радушно. Зная влияние Пшебендовской на Флемминга и, в свою очередь, его влияние на короля, ей всячески старались услужить все, кто добивался королевской милости. Для дела столь интимного лучшей советчицы и помощницы, чем госпожа Белинская, нельзя было найти.
– Сердце мое, – начала Пшебендовская, – голова у меня полна хлопот, надеюсь, ты не откажешься помочь мне?
– Охотно разделю с тобой эти хлопоты.
– С королем у нас беда, – зашептала Пшебендовская, – влюбился не на шутку, дал опутать себя женщине, которая вот уже несколько лет властвует над ним.
– Кому ты говоришь? Я хорошо знаю Козель! – прервала ее Белинская. – А почему король бросил Тешен?
– Потому что он не может быть долго верен ни одной женщине. Мы должны избавиться от Козель, предложив ему кого-нибудь взамен. Она надоела королю.
Госпожа Белинская глубоко задумалась.
– Найти не трудно, – отозвалась она, – но действовать надо осмотрительно, чтобы не связать короля новыми путами.
Госпожа Пшебендовская осталась у приятельницы обедать. К обеду приехали ее дочери, обе молодые и красивые. Супруга гетмана – маленькая, изящная, могла показаться очень уж хрупкой, но глаза ее так и пылали огнем, и она то и дело заливалась веселым смехом. Младшая – Марыня Денгоф – тоже была небольшого роста, гибкая; она напускала на себя меланхолический вид, хотя насквозь была пронизана легкомыслием, притворная серьезность плохо скрывала ветреный нрав, неуемную жажду жизни и наслаждений.
В ту пору об этих женщинах уже ходили слухи, которые могли казаться правдоподобными лишь в эпоху властвования в Польше Августа, открыто подававшего пример для подражания. В глазах Марыни Денгоф проглядывали лукавство и строптивость, старательно прикрываемые скромностью.
Пшебендовская говорила о всяких пустяках, не спуская глаз со своих хорошеньких соседок. Они с любопытством расспрашивали о короле. Старшая вспомнила об одном из графов Фризенов. Говорили и об Анне Козель, но вполголоса. После обеда молодые женщины отправились с друзьями на верховую прогулку. Обе сестры страстно любили выделывать на скаку всевозможные трюки. Пшебендовская с Белинской остались одни.
Для гостьи не было тайной скверное положение дел приятельницы. Обе посокрушались, повздыхали… Потом Белинская подсела ближе и, с чувством взяв подругу за руку, сказала:
– Ну, как мои дочки? Марыня еще совсем свежа и красива, к тому же кроткая, веселая, и сердце у нее доброе. Как она понравилась тебе?
– Очень милая мордашка, – ответила Пшебендовская.
– Да и другая не уступит сестре; живчик, настоящий казак, хотя с виду и хрупкая.
Госпожа Пшебендовская задумалась о чем-то, а приятельница, понизив голос, добавила:
– Мы ведь друзья с самого детства, моя дорогая, – сказала она без всякого смущения. – Ежели уж кому суждено счастье стать любовницей короля… почему бы не показать ему Марысю?
– Я не думала, что тебе такое по душе.
– А почему бы и нет? Денгоф – скучнейший муж, к тому же он немолод, и Марыся несчастна с ним. Если он не захочет иметь соперником короля, Марыня разведется.
– Но захочет ли она?
– Я ее уговорю! Я ее заставлю! – не унималась заботливая мать. – Для всех нас это было бы огромным счастьем. Дела наши – из рук вон плохи. Сохрани бог, случится что с мужем, и мы разорены.
Госпожа Пшебендовская не обещала и не отказывала.
– Посмотрим, – сказала она, – посмотрим. Марыне пока ничего не говори, сперва решим, подходит ли она королю. Козель была вспыльчивой и ревнивой, теперь королю нужна женщина мягкая, нежная, веселая, кроткая.
– Он не найдет себе более подходящей, чем моя Марыся, ручаюсь тебе!
После долгих перешептываний и обсуждений приятельницы расстались, достигнув полного единомыслия. Госпожа Белинская проводила гостью до самого экипажа.
Через несколько дней приехал король с Флеммингом. Пшебендовская и Флемминг, как близкие родственники, жили в одном доме, и ей в тот вечер удалось поговорить с ним откровенно. Кузина намекнула на Марыню Денгоф. Генерал поморщился, он не раз слышал о легкомыслии Марыни, но разве это могло служить помехой?
– Королю, – сказал он, – понравиться не трудно: надо уметь показать себя, пофлиртовать с ним, пустить в ход женские чары – и все. Ему скучно, им завладеет сейчас любая женщина, стоит ей захотеть. И чтобы не завладела другая… надо познакомить его с вашей Денгоф.
Пшебендовская обрисовала характер и внешность своей протеже.
– Но удастся ли уговорить ее?
– Пусть вас это не беспокоит, у меня есть союзница – ее мать, – тихо ответила кузина.
Прежде чем принять какое-либо решение, генерал выразил желание познакомиться с Марыней Денгоф. На следующий же день вечером кузина повезла его к Белинской. Они пробыли там допоздна, обе дочери пели. Марыся настроена была меланхолично, она изображала из себя нуждающуюся в утешении сиротку. Флеммингу это не понравилось, он знал, что королю такие женщины тоже не по вкусу. Но после нескольких дней безуспешных поисков решили все же остановиться на Марыне Денгоф. Она, по крайней мере, была безопасной. Наученный опытом, Флемминг более всего боялся честолюбия и жажды власти. Марыня была легкомысленной, ветреной, но не ревнивой. К тому же она не мечтала о власти, а просто любила наслаждаться жизнью.
Решили попытаться. Но сперва надо было посоветоваться с Вицтумом. Тот считался другом графини Козель, хотя благодаря стараниям жены отошел от нее. Флеммингу принадлежало первое слово в делах государственных, а когда речь шла о женщинах и развлечениях, первенство было за Вицтумом, без него король ничего не предпринимал. Вицтум был посвящен во все тайны Августа. Обойтись без него было невозможно.
Генерал начал без обиняков:
– Графиня Козель всем нам надоела, король тоже устал от нее, надо подыскать ему другую женщину.
– Это уже как вам угодно, – ответил, кланяясь, Вицтум, а мое дело – сторона, я, как вы знаете, не навязываю королю любовниц и не отвращаю его от них. Лезть в чужие дела не люблю, так что оставьте меня в покое!
– Нет, нет, вы должны нам помочь, – настаивал Флемминг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99