— отозвался тот.
Усун с недоумением взглянул на него.
— Да туда же, куда и все — вывезут на погребальной барже в море и утопят.
— Да, это понятно… А потом что? Не постучатся ли они в наши двери, прося перевезти их души — и куда?
Усун, только что звеневший яростным клинком, вздрогнул.
— Боги! Надеюсь, нет. Едва ли их примут на Сене. Как ты думаешь, нельзя ли упокоить их души заклинаниями?
— Это дело не для нас с тобой, приятель. Лучше попросим жен. Женщины, дающие жизнь, стоят ближе к смерти.
IV
Дахилис ничего не изменила в доме, который достался ей от матери. Нежные пасторальные фрески были для нее сперва напоминанием о любви и покое, позднее — убежищем, в последнее время — радостью. Юная королева только наполняла цветами вазы да заменила в спальне изваянную из слоновой кости статуэтку Белисамы грубым деревянным изображением. Когда она была маленькой, любящий слуга вырезал для девочки богиню из деревяшки.
В полумраке, наполненном запахом роз, королева стояла на коленях, воздев руки, и молила:
— Святейшая, сохрани его. Если ему суждено сражаться, веди его, Дикая Охотница. Спаси его, Защитница. А если он будет ранен — Ты знаешь, он не станет беречь себя — исцели его, Исцелительница. Ради твоего народа. Кто мудрее и добрее его? О, пусть он живет много, много лет! Когда наступит время жертвы — возьми вместо него меня, пожалуйста!
Она понизила голос до шепота:
— Только подожди, пока… ну, Ты знаешь…
Последние несколько дней, когда Грациллоний был так занят, что не заходил повидаться с ней, Дахилис тошнило по утрам. И уже больше месяца не приходили месячные.
Она не могла дождаться, пока скажет ему…
V
Королевский резерв стоял у Дома Воинов, за Верхними воротами. Оседланных лошадей держали в поводу. Когда Будик передал послание Эпилла, выступили немедленно.
Проскакав к мысу Ванис, они увидели спускающуюся навстречу толпу варваров. Кучка уцелевших легионеров — около двух дюжин — преследовала их, но атаковать римляне больше не пытались. Вот если бы под командой Эпилла… но его не было в живых. Грациллоний сразу понял это. В самом деле, легионерам не совладать с сильным отрядом пиратов. К тому же их предводитель проявил необычное для варваров искусство. Ясно было, что скотты, несмотря на потери, прорвали цепь легионеров прежде, чем те успели перестроиться, убили несколько человек и сдерживали остальных арьергардными боями.
Они не ушли на восток, спасаясь от преследования, а явно собирались прорваться к своим соратникам, попавшим в ловушку у Пристани Скоттов. Ударив исанцам в спину, варвары смело могли рассчитывать захватить бухту и вывести всех уцелевших пиратов.
— Клянусь Быком, — проговорил Грациллоний, — этому не бывать. Дух Эпилла, услышь меня!
Он перебросил поводья через морду коня — знак обученному животному держаться поблизости — и спрыгнул на землю. Его воины, в своих непривычно ярких доспехах, повторили его движение, построились и быстро двинулись наперерез скоттам.
Вождь варваров был виден с первого взгляда — высокий человек с золотыми волосами, подобный языческому демону битвы. С него и начну — решил Грациллоний. Потеряв вождя, они растеряются и станут легкой добычей.
Теперь скотты уступали им в числе — к тому же варвары были измучены, многие ранены. Увидев моряков, легионеры оживились, начали нагонять врага. Предводитель варваров взмахнул рукой, что-то выкрикнул. Скотты развернулись, выстроив примитивное подобие стены щитов, и запели песню смерти. Они собирались дорого продать свои жизни.
Отряды столкнулись. Хотя исанцы и легионеры старались держать строй, скоро все смешались в кипящем котле сражения. Грациллоний не терял из виду вождя, но никак не мог подобраться к нему. Высокая фигура металась среди дерущихся, и там, где она появлялась, римляне падали.
Ха-а! Ха-а! Грохот и лязг, топот и рев. Грациллоний пробивался вперед.
Налетел последний яростный порыв бури и принес с собой ворона.
Грациллоний так и не поверил до конца жизни тому, что увидел потом. Ужасная великанша, хромая, уродливая, с бельмом на левом глазу, с серпом в руках, косила людей как пшеницу. Померещилось, конечно. Но что было, то было. Скотты, громоздя на своем пути груды трупов, пробились обратно на тропу и ушли к морю. Грациллоний получил удар по голове. Шлем спас ему жизнь, но крепкий воин был оглушен. Оттого-то, должно быть, и возникло перед глазами бредовое видение. Другие видели то же, что и он, однако в пылу сражения и не такое случается.
Они оказали первую помощь своим раненым, перерезали горло искалеченным врагам и стояли теперь над обрывом, глядя вниз. Галера на веслах огибала мыс. Следом шли челны.
«Это не бегство, — понял Грациллоний. — Они все еще пытаются выручить своих, гибнущих на мысу Рах. Посмотрим…»
Его почти не радовала победа. Какие воины! Если бы Рим, в пору своего расцвета, принес цивилизацию в Гибернию, какими солдатами стали бы ее сыны!
VI
Корабль раскачивался, нырял, содрогаясь, взлетал на волну. Брызги долетали до середины мачты. И все же у берега грести можно было. Полоса рифов принимала на себя ярость волн, гасила волнение. Там, на рифах, смерть ждала любой корабль. Но у Ниалла была и другая причина жаться к берегу.
— Самый короткий путь, — объяснил он Бреккану. — Чем скорее мы придем на помощь, тем больше наших людей останется в живых.
Мальчик кутался в плащ. Они стояли на передней палубе, вцепившись в перила. Необходимости вычерпывать воду пока не было — милость судьбы, если учесть, что измученным людям то и дело приходилось сменяться на веслах.
— Сумеем ли мы их спасти? — усомнился Бреккан.
— Сумеем, если Морригу не оставит нас, — в голосе короля звучал трепет. Он своими глазами видел Матерь Павших, собиравшую кровавую жатву на поле битвы. — Игра еще не сыграна, мой мальчик. И, сдается мне, в нее вступили не только смертные. — Он задумчиво продолжал: — Нам только и нужно задержать исанцев, пока те, кто остались без челнов — а у парней не было времени привязать их, — окажутся на борту галеры. После этого мы выведем оставшиеся карраки. У нас снова будет полная команда, и мы сможем провести карраки через рифы на буксире, а если кого-то разобьет, попытаемся спасти людей.
— А исанцы не станут нас преследовать? Я слышал, у них мощный военный флот, а уж эти воды им знакомы!
— Флот ушел, сердце мое. Иначе нас встретили бы еще в море. Правители города знали о нашем приближении. Только их колдуньи-друиды могли вызвать такую бурю. — Ниалл ударил кулаком в борт. — Чтобы их всех изнасиловали демоны, чтобы они зачали ублюдков, которые разорвали бы им чрево!
Бреккан с беспокойством взглянул на него.
— Отец, ты всегда учил меня уважать достойного врага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Усун с недоумением взглянул на него.
— Да туда же, куда и все — вывезут на погребальной барже в море и утопят.
— Да, это понятно… А потом что? Не постучатся ли они в наши двери, прося перевезти их души — и куда?
Усун, только что звеневший яростным клинком, вздрогнул.
— Боги! Надеюсь, нет. Едва ли их примут на Сене. Как ты думаешь, нельзя ли упокоить их души заклинаниями?
— Это дело не для нас с тобой, приятель. Лучше попросим жен. Женщины, дающие жизнь, стоят ближе к смерти.
IV
Дахилис ничего не изменила в доме, который достался ей от матери. Нежные пасторальные фрески были для нее сперва напоминанием о любви и покое, позднее — убежищем, в последнее время — радостью. Юная королева только наполняла цветами вазы да заменила в спальне изваянную из слоновой кости статуэтку Белисамы грубым деревянным изображением. Когда она была маленькой, любящий слуга вырезал для девочки богиню из деревяшки.
В полумраке, наполненном запахом роз, королева стояла на коленях, воздев руки, и молила:
— Святейшая, сохрани его. Если ему суждено сражаться, веди его, Дикая Охотница. Спаси его, Защитница. А если он будет ранен — Ты знаешь, он не станет беречь себя — исцели его, Исцелительница. Ради твоего народа. Кто мудрее и добрее его? О, пусть он живет много, много лет! Когда наступит время жертвы — возьми вместо него меня, пожалуйста!
Она понизила голос до шепота:
— Только подожди, пока… ну, Ты знаешь…
Последние несколько дней, когда Грациллоний был так занят, что не заходил повидаться с ней, Дахилис тошнило по утрам. И уже больше месяца не приходили месячные.
Она не могла дождаться, пока скажет ему…
V
Королевский резерв стоял у Дома Воинов, за Верхними воротами. Оседланных лошадей держали в поводу. Когда Будик передал послание Эпилла, выступили немедленно.
Проскакав к мысу Ванис, они увидели спускающуюся навстречу толпу варваров. Кучка уцелевших легионеров — около двух дюжин — преследовала их, но атаковать римляне больше не пытались. Вот если бы под командой Эпилла… но его не было в живых. Грациллоний сразу понял это. В самом деле, легионерам не совладать с сильным отрядом пиратов. К тому же их предводитель проявил необычное для варваров искусство. Ясно было, что скотты, несмотря на потери, прорвали цепь легионеров прежде, чем те успели перестроиться, убили несколько человек и сдерживали остальных арьергардными боями.
Они не ушли на восток, спасаясь от преследования, а явно собирались прорваться к своим соратникам, попавшим в ловушку у Пристани Скоттов. Ударив исанцам в спину, варвары смело могли рассчитывать захватить бухту и вывести всех уцелевших пиратов.
— Клянусь Быком, — проговорил Грациллоний, — этому не бывать. Дух Эпилла, услышь меня!
Он перебросил поводья через морду коня — знак обученному животному держаться поблизости — и спрыгнул на землю. Его воины, в своих непривычно ярких доспехах, повторили его движение, построились и быстро двинулись наперерез скоттам.
Вождь варваров был виден с первого взгляда — высокий человек с золотыми волосами, подобный языческому демону битвы. С него и начну — решил Грациллоний. Потеряв вождя, они растеряются и станут легкой добычей.
Теперь скотты уступали им в числе — к тому же варвары были измучены, многие ранены. Увидев моряков, легионеры оживились, начали нагонять врага. Предводитель варваров взмахнул рукой, что-то выкрикнул. Скотты развернулись, выстроив примитивное подобие стены щитов, и запели песню смерти. Они собирались дорого продать свои жизни.
Отряды столкнулись. Хотя исанцы и легионеры старались держать строй, скоро все смешались в кипящем котле сражения. Грациллоний не терял из виду вождя, но никак не мог подобраться к нему. Высокая фигура металась среди дерущихся, и там, где она появлялась, римляне падали.
Ха-а! Ха-а! Грохот и лязг, топот и рев. Грациллоний пробивался вперед.
Налетел последний яростный порыв бури и принес с собой ворона.
Грациллоний так и не поверил до конца жизни тому, что увидел потом. Ужасная великанша, хромая, уродливая, с бельмом на левом глазу, с серпом в руках, косила людей как пшеницу. Померещилось, конечно. Но что было, то было. Скотты, громоздя на своем пути груды трупов, пробились обратно на тропу и ушли к морю. Грациллоний получил удар по голове. Шлем спас ему жизнь, но крепкий воин был оглушен. Оттого-то, должно быть, и возникло перед глазами бредовое видение. Другие видели то же, что и он, однако в пылу сражения и не такое случается.
Они оказали первую помощь своим раненым, перерезали горло искалеченным врагам и стояли теперь над обрывом, глядя вниз. Галера на веслах огибала мыс. Следом шли челны.
«Это не бегство, — понял Грациллоний. — Они все еще пытаются выручить своих, гибнущих на мысу Рах. Посмотрим…»
Его почти не радовала победа. Какие воины! Если бы Рим, в пору своего расцвета, принес цивилизацию в Гибернию, какими солдатами стали бы ее сыны!
VI
Корабль раскачивался, нырял, содрогаясь, взлетал на волну. Брызги долетали до середины мачты. И все же у берега грести можно было. Полоса рифов принимала на себя ярость волн, гасила волнение. Там, на рифах, смерть ждала любой корабль. Но у Ниалла была и другая причина жаться к берегу.
— Самый короткий путь, — объяснил он Бреккану. — Чем скорее мы придем на помощь, тем больше наших людей останется в живых.
Мальчик кутался в плащ. Они стояли на передней палубе, вцепившись в перила. Необходимости вычерпывать воду пока не было — милость судьбы, если учесть, что измученным людям то и дело приходилось сменяться на веслах.
— Сумеем ли мы их спасти? — усомнился Бреккан.
— Сумеем, если Морригу не оставит нас, — в голосе короля звучал трепет. Он своими глазами видел Матерь Павших, собиравшую кровавую жатву на поле битвы. — Игра еще не сыграна, мой мальчик. И, сдается мне, в нее вступили не только смертные. — Он задумчиво продолжал: — Нам только и нужно задержать исанцев, пока те, кто остались без челнов — а у парней не было времени привязать их, — окажутся на борту галеры. После этого мы выведем оставшиеся карраки. У нас снова будет полная команда, и мы сможем провести карраки через рифы на буксире, а если кого-то разобьет, попытаемся спасти людей.
— А исанцы не станут нас преследовать? Я слышал, у них мощный военный флот, а уж эти воды им знакомы!
— Флот ушел, сердце мое. Иначе нас встретили бы еще в море. Правители города знали о нашем приближении. Только их колдуньи-друиды могли вызвать такую бурю. — Ниалл ударил кулаком в борт. — Чтобы их всех изнасиловали демоны, чтобы они зачали ублюдков, которые разорвали бы им чрево!
Бреккан с беспокойством взглянул на него.
— Отец, ты всегда учил меня уважать достойного врага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113