В нём не было ничего особенного, кроме невесть откуда появившегося желания расшифровать, проанализировать такие ёмкие понятия, как "любовь", "свобода", "счастье", "ненависть", "зависть"... - не имеющие "вещественного" существования. И там же появился роковой вопрос: "зачем?" Всё это на меня нахлынуло разом, как только я завёл дневник, и уже не отпускало меня во всех моих творческих опытах. И тогда я физически почувствовал, что моё существование погружено в полный мрак. Нет, я был нормальным активным ребёнком, а затем ещё более энергичным юношей. Но ощущение мрака, черноты в сознании всякий раз подступало ко мне, если я оставался один на один с творчеством или со своими мыслями над вопросом "зачем?".
У человека всегда в начале пути три глобальных выбора: жить по законам социальной системы и принимать всё, как должное, или жить по законам творчества, или уход, смерть. И эти три выбора следуют за ним до момента, когда что-то из трёх не перевешивает. Классическая русская сказка о перепутье. Уход отвергается многими. Тогда основным становится либо функционирование в социальной среде, либо развитие творческое, как попытка противопоставить себя системе. Этот выбор, естественно, интуитивен, ещё нет никакой осознанности, но ощущение, что творческий путь - "вещь" сложная и трудная, более того опасная, присутствует изначально у всех. И я интуитивно это понял. Для меня люди творчества были грандиозными величинами. Я и не намеривался "тягаться" с ними. И инстинкт самосохранения призывал меня не углубляться в творческие дебри. И я долго плыл по течению, один на один с преследующим меня "зачем?". Рос я в местах далёких от центров, но особой оторванности от цивилизации не ощущалось. Нет, всё-таки я мечтал вырваться из "дыры" в "большой" городской мир, но тогда жители всей страны находились в одной большой "дыре", имея одинаковую информацию и почти равные возможности для развития. Просто в моём воображении большие города воспринимались как будущая моя жизнь. Безо всякой конкретики.
Я всегда желал общения и всегда любил слушать. И часто спорил. Теперь я знаю, что это был врождённый нонконформизм, что люди рождаются с разной степенью равных по набору общих задатков. Что в эти задатки войдёт и какие они приобретут формы - это зависит уже от личностного "я", от развития в нём своеволия, от решений в моменты Выбора, то есть либо человек начинает делать себя по преимуществу сам, либо его делает и заглатывает в себя система - тогда у него постепенно не остаётся никакого самостоятельного выбора.
И я долго полагался на систему - что она из меня сделает "человека". Но однажды я убедился, что система "тупа" и круто повернул свою судьбу, и поставил перед собой цель - творчество. Чего бы не стоило. С той поры весь "впичканый" социальный мусор стал постепенно выходить, "выветриваться" из меня. Я стал вычленяться из фатального социального организма. Конечно, я оставался жить в обществе, но всё сильнее чувствовал себя "инородным элементом", чувствовал, что все направляются в одну сторону, а я в противоположную. При этом я испытывал ужасную раздвоенность и всё ту же "черноту" в сознании. Раздвоенность проистекала от моих творческих устремлений, от постоянного процесса анализирования жизни. А "чернота" это был я сам - человек-животное, экземпляр человеческого вида, "штамповка", копия, консервный продукт... Такое же ощущение "черноты" испытывает любое животное, когда оно болеет. У него нет никаких средств и способов осмыслить себя, преодолеть фатальность своего рождения, выйти за пределы своей шкуры. У него есть только страх смерти - страх разрушения своей формы. Уж лучше найти нишу для колесообразного функционирования, это отвлечёт от раздвоенности и терзаний. Вот почему самое фатальное и безболезненное состояние человека - воин, евнух, монах. Человеку предлагается расписание, ему не нужно ничего решать, он должен, как муравей, упорно следовать предписанности. Такой животной жизнью человечество существовало тысячелетия, пока не появились ученики-Сочинители - особый человеческий тип. Это люди искусств. Это тип человека, вычленяющегося за рамки фатальности из "черноты" небытия и беспамятства. Творческое развитие Слова породило этот путь. Собственно первую ступень перерождения человек проходит, когда начинает заниматься творчеством. Но на этой ступеньке он может остаться на всю жизнь. Это ещё не жертвоприношение.
Нужно ещё понять - в какое время я развивался и где.
Фальшивое и скудное общество, регламентирование идеалов и ценностей, изолированность от мира, от информации, от истории человечества - кем должен был становиться человек, развивающийся в таких условиях? "гомосоветикусом" - тем или иным муравьём, поддерживающим существование бессмысленного муравейника. Можно образно представить, как на мне наростились несколько слоёв кожи, и я сдирал один слой и думал, что наконец обрёл своё истинное лицо. Но оказывалось, что это ещё одна маска и вновь приходилось её сдирать, чтобы обнаружить следующую фальшивость.
У всех рождающихся людей есть прекрасное качество - открытость и доверчивость, но оно же делает их пластилиновыми. Их лепят как угодно, а вылепив, выпускают на "свободу", и откуда может возникнуть противоядие против этой сделанности, против этой пластилиновой фигурки внутри себя? Только из свободы творчества, из освоения Слова.
Но одновременно человек эгоцентричен - тоже хорошее качество, но и оно может послужить ограниченности - тщеславию, которое порождает обман и заблуждения, или жадность и жестокость.
Конечно, в начале становления от ребёнка зависит не всё, но затем у человека возникает Выбор - "быть или не быть", принести себя в жертву истинному развитию или оставаться элементом в системе, актёром. И только единицы выбирают первое. И эти единицы действительно живут и управляют жизнью. Пусть от актёра до Автора очень долог и сложен. "Полноценным" Автором или Сочинителем становятся очень редко. В основном достигают того или иного уровня в творчестве, становясь хозяевами мелких княжеств.
Вместе с линькой ("сменой кожи") во мне происходили процессы крушения навязанных кумиров, и то пространство, что они занимали в моём сознании, заполнялось собственным творчеством и моим личностным "я". Это и есть начало вычленения из социума (на место ума социального приходит собственное разумение).
Тогда я думал, что мне не хватает образованности и профессионализма каких-то творческих приёмов и методов. Но теперь я знаю, что и хорошо, что не хватало, ибо я прошёл весь творческий путь самостоятельно, без давления на меня авторитетов всяких застойных школ и учений. Естественно, что присутствовало подражание, но никто не стоял надо мной и не учил творческим "навыкам".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
У человека всегда в начале пути три глобальных выбора: жить по законам социальной системы и принимать всё, как должное, или жить по законам творчества, или уход, смерть. И эти три выбора следуют за ним до момента, когда что-то из трёх не перевешивает. Классическая русская сказка о перепутье. Уход отвергается многими. Тогда основным становится либо функционирование в социальной среде, либо развитие творческое, как попытка противопоставить себя системе. Этот выбор, естественно, интуитивен, ещё нет никакой осознанности, но ощущение, что творческий путь - "вещь" сложная и трудная, более того опасная, присутствует изначально у всех. И я интуитивно это понял. Для меня люди творчества были грандиозными величинами. Я и не намеривался "тягаться" с ними. И инстинкт самосохранения призывал меня не углубляться в творческие дебри. И я долго плыл по течению, один на один с преследующим меня "зачем?". Рос я в местах далёких от центров, но особой оторванности от цивилизации не ощущалось. Нет, всё-таки я мечтал вырваться из "дыры" в "большой" городской мир, но тогда жители всей страны находились в одной большой "дыре", имея одинаковую информацию и почти равные возможности для развития. Просто в моём воображении большие города воспринимались как будущая моя жизнь. Безо всякой конкретики.
Я всегда желал общения и всегда любил слушать. И часто спорил. Теперь я знаю, что это был врождённый нонконформизм, что люди рождаются с разной степенью равных по набору общих задатков. Что в эти задатки войдёт и какие они приобретут формы - это зависит уже от личностного "я", от развития в нём своеволия, от решений в моменты Выбора, то есть либо человек начинает делать себя по преимуществу сам, либо его делает и заглатывает в себя система - тогда у него постепенно не остаётся никакого самостоятельного выбора.
И я долго полагался на систему - что она из меня сделает "человека". Но однажды я убедился, что система "тупа" и круто повернул свою судьбу, и поставил перед собой цель - творчество. Чего бы не стоило. С той поры весь "впичканый" социальный мусор стал постепенно выходить, "выветриваться" из меня. Я стал вычленяться из фатального социального организма. Конечно, я оставался жить в обществе, но всё сильнее чувствовал себя "инородным элементом", чувствовал, что все направляются в одну сторону, а я в противоположную. При этом я испытывал ужасную раздвоенность и всё ту же "черноту" в сознании. Раздвоенность проистекала от моих творческих устремлений, от постоянного процесса анализирования жизни. А "чернота" это был я сам - человек-животное, экземпляр человеческого вида, "штамповка", копия, консервный продукт... Такое же ощущение "черноты" испытывает любое животное, когда оно болеет. У него нет никаких средств и способов осмыслить себя, преодолеть фатальность своего рождения, выйти за пределы своей шкуры. У него есть только страх смерти - страх разрушения своей формы. Уж лучше найти нишу для колесообразного функционирования, это отвлечёт от раздвоенности и терзаний. Вот почему самое фатальное и безболезненное состояние человека - воин, евнух, монах. Человеку предлагается расписание, ему не нужно ничего решать, он должен, как муравей, упорно следовать предписанности. Такой животной жизнью человечество существовало тысячелетия, пока не появились ученики-Сочинители - особый человеческий тип. Это люди искусств. Это тип человека, вычленяющегося за рамки фатальности из "черноты" небытия и беспамятства. Творческое развитие Слова породило этот путь. Собственно первую ступень перерождения человек проходит, когда начинает заниматься творчеством. Но на этой ступеньке он может остаться на всю жизнь. Это ещё не жертвоприношение.
Нужно ещё понять - в какое время я развивался и где.
Фальшивое и скудное общество, регламентирование идеалов и ценностей, изолированность от мира, от информации, от истории человечества - кем должен был становиться человек, развивающийся в таких условиях? "гомосоветикусом" - тем или иным муравьём, поддерживающим существование бессмысленного муравейника. Можно образно представить, как на мне наростились несколько слоёв кожи, и я сдирал один слой и думал, что наконец обрёл своё истинное лицо. Но оказывалось, что это ещё одна маска и вновь приходилось её сдирать, чтобы обнаружить следующую фальшивость.
У всех рождающихся людей есть прекрасное качество - открытость и доверчивость, но оно же делает их пластилиновыми. Их лепят как угодно, а вылепив, выпускают на "свободу", и откуда может возникнуть противоядие против этой сделанности, против этой пластилиновой фигурки внутри себя? Только из свободы творчества, из освоения Слова.
Но одновременно человек эгоцентричен - тоже хорошее качество, но и оно может послужить ограниченности - тщеславию, которое порождает обман и заблуждения, или жадность и жестокость.
Конечно, в начале становления от ребёнка зависит не всё, но затем у человека возникает Выбор - "быть или не быть", принести себя в жертву истинному развитию или оставаться элементом в системе, актёром. И только единицы выбирают первое. И эти единицы действительно живут и управляют жизнью. Пусть от актёра до Автора очень долог и сложен. "Полноценным" Автором или Сочинителем становятся очень редко. В основном достигают того или иного уровня в творчестве, становясь хозяевами мелких княжеств.
Вместе с линькой ("сменой кожи") во мне происходили процессы крушения навязанных кумиров, и то пространство, что они занимали в моём сознании, заполнялось собственным творчеством и моим личностным "я". Это и есть начало вычленения из социума (на место ума социального приходит собственное разумение).
Тогда я думал, что мне не хватает образованности и профессионализма каких-то творческих приёмов и методов. Но теперь я знаю, что и хорошо, что не хватало, ибо я прошёл весь творческий путь самостоятельно, без давления на меня авторитетов всяких застойных школ и учений. Естественно, что присутствовало подражание, но никто не стоял надо мной и не учил творческим "навыкам".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88